СОЦИОЛОГИЯ
Лекция 1. ВВЕДЕНИЕ.
Что даёт изучение социологии?
Социология отнюдь не умозрительная наука. Во-первых, потому что она опирается на мощную экспериментальную базу, успешно используемую также и другими общественными науками, во-вторых, потому что сама служит надежной теоретической опорой социальной практики. Ставшие в последнее время особенно популярными опросы населения, выясняющие мнение людей по различным текущим вопросам, не столько прибавляют популярности социологии, сколько создают о ней ложное впечатление. Любые опросы не упускают случая назвать «социологическими», придавая им тем самым, якобы, научный статус. Средства массовой информации с легкостью необыкновенной оперируют добытыми подобным способом данными. Тем самым создается впечатление, будто человек с умным выражением лица, задающий вопросы — это и есть социолог, а социология — это наука, изучающая общественное мнение.
На самом деле ни в анкете, ни в интервью нет ничего специфически социологического. Данные, полученные с их помощью, могут быть использованы любой общественной наукой. Заслуга социологии в том, что эти два исследовательских приема основательно разработаны именно ею Известно, что высказать свое мнение есть то же, что сообщить не суть дела, а только мнение о себе Превратить мнение о себе в действительно научное знание о сути дела — это уже подлинное искусство. Таким искусством владеют социологи. Они не столь наивны, как может показаться массовому потребителю оперативной информации Социология — наука серьезная.
В настоящее время наряду с экономистами, юристами и психологами на рынке труда растет спрос на социологов. Но, тогда как экономические, юридические и психологические науки достаточно развиты и успешно конкурируют с зарубежными, социологи для современной России — наука относительно молодая Если не считать эмпирических социологических исследований, проводившихся в СССР в 20-х, 30-х, 60-х годах, а также социологических теоретических разработок, на них опирающихся, то в СССР фактически науки социологии не было. Существовала социальная философия под названием «исторический материализм», которая, будучи именно философией, хотя и социальной, все же не может претендовать на статус и роль социологии, поскольку, строго говоря, не соответствует тому, что собственно и называется «наукой» в отличие от «философии».
Разработанные в ее рамках социологические теоретические концепции имели в основном умозрительный характер - они не опирались на эмпирические социологические исследования, а выводились из одной только социально-философской теории, считавшейся к тому же единственно научной. Искусственное сращивание таких концепций с эмпирическими социологическими исследованиями не заменит естественного нормального роста социологии. Разумеется, социальная философия — и философия вообще — должны быть одним из оснований социологии, но не единственным, так как социология — опытная, а не умозрительная наука в отличие, например, от той же философии, математики и логики. Что касается марксистской социальной философии — и марксистской философии в целом, — то она, конечно же, наряду с другими может претендовать на научную эффективность и конкурировать с ними на равных основаниях.
По-настоящему независимой, самостоятельной, действительно научной отечественная социология станет только тогда, когда с уверенностью можно будет сказать о том, что сформирована теоретическая социология (аналогичная теоретической физике, теоретической психологии), вовсе не совпадающая с социальной философией и ей далеко не тождественная; когда социология теоретически переработает свой эмпирический материал и достигнет действительно теоретического уровня. «Теоретизация» эмпирического материала как раз и означает, что на его основе и на основе конструктивных философских концепций формируются именно теории в строгом научном смысле этого слова, а не очередные умозрительные философские концепции, у которых совершенно другой статус и другая роль. Причем возникает теоретическая социология только на высокой стадии развития социологии в целом, при наличии достаточно мощного эмпирического базиса и достаточно высокой теоретической рефлексии.
Социология порождает особый взгляд на мир, особый способ видения окружающей среды. Мировосприятие социолога регулируется категориальной структурой социологического мышления, создающей особый род интуиции — способности схватывать тонкую материю социального взаимодействия. Представители разных наук по-разному воспринимают один и тот же объект. Так, если взять семью, то экономиста прежде всего заинтересуют ее бюджет, доходы и расходы, юриста — права и обязанности родителей и детей, демографа — детность, психолога — мотивы вступивших в брак супругов, политолога — авторитет родительской власти. Социолог примет все это во внимание и поставит вопрос посвоему какова сплоченность семьи? Тот же вопрос он может поставить в отношении школьного класса и студенческой группы Более того, по специальной методике он может рассчитать степень сплоченности, выраженную числом.
Любая группа имеет свою статусно-ролевую и ценностно-нормативную структуру. Плохо ли, хорошо ли, но она как-то организована, так или иначе действует, выполняет какие-то функции, преследует какие-то цели. Связи и взаимодействия индивидов образуют своеобразную социальную сеть — «социум», который, как душа в теле, имеет место в любой точке группы. Статус, роль, ценность, норма, действие, функция, цель - категории, сквозь которые социолог смотрит на мир, воспринимает, описывает, объясняет его. Взаимодействие двух индивидов — это уже социум. Чем их больше, тем сложнее структура взаимодействия. Каковы отношения индивидов, насколько они многообразны, что их порождает? Индивиды объединяются в группы или группа объединяет индивидов? Мы видим людей, но не видим того, что их заставляет объединяться и действовать совместно. Какие невидимые нити связывают их? Кто является субъектом действия группа или индивид? Эти вопросы ставит социолог и пытается найти на них ответ.
Имеет ли место «социальность» в природе? Разве растения и животные не живут совместно, не образуют свои особые «социумы» пчелиный рой, стая птиц или стадо обезьян? Да, совместность, взаимодействие характерны и для растений, и для животных. В известном смысле «социология растений» и «социология животных» — не такой уж абсурд: «стражи» есть и в муравьиной куче, и в государстве Платона. Однако у животных нет ни сознания, ни воли, нет культуры, нет истории. «Социальность» человека особого рода. На первый взгляд социолог изучает индивидов и группы. Но это не совсем так Он изучает те связи, которые их образуют, — связи взаимодействия. И индивид, и группа для него — это совокупность связей, но особых, социальных, порождающих сложные социальные структуры личность, общество, культуру, государство право мораль науку, искусство, семью и т д. Ни экономист, ни юрист, ни психолог не раскроют тайн социального взаимодействия. Это может сделать только социолог.
Социолога, выступающего в роли исследователя, не интересуют сами по себе пол и возраст, товары и деньги, статьи и параграфы гражданского и уголовного кодекса, радость и печаль. Он не останавливается на этом. Он оперирует другими категориями и озабочен другими проблемами. Что порождает социальные конфликты, каковы критерии социальной стабильности, как погасить социальную напряженность? Что такое социальный институт и социальный контроль, зачем они нужны, как они связаны с социальной организацией? Неизбежна ли социальная иерархия? Знание об этом дает наука социология.
Социолог может рассчитать рейтинг популярности того или иного политического деятеля, с высокой долей вероятности предсказать итоги выборов, а после их проведения определить по специальной методике, сфальсифицированы они или нет. Он может рассчитать возможные варианты развития событии предсказать социальные последствия принятия и реализации того или иного юридического закона, определить механизмы согласования интересов различных социальных групп. Деятельность социолога исключительно многообразна, но в ней есть своя «изюминка» способность увидеть проблему, порожденную социальным взаимодействием, сформулировать ее на языке социологии, найти пути и средства ее разрешения и предложить их обществу.
В настоящее время положение российской социологии далеко не из лучших. С горечью приходится сознавать, что по некоторым характеристикам она уступает зарубежной. Например, в США — десятки социологических факультетов, институтов, журналов и словарей, сотни монографий и учебников. После десятилетии запрета, подавления научного свободомыслия и лицемерного заигрывания властей она вынуждена заимствовать все лучшее, что создано современной мировой социологией, закладывать новый фундамент своего здания. Вместе с тем, опираясь на богатый опыт других стран, свои достижения, современная российская социология в состоянии возродить и продолжить лучшие отечественные традиции XIX — начала XX вв. Есть надежда, что у молодого поколения хватит ума и таланта создать такую социологию, которая войдет в золотой фонд Российской науки и культуры.
Кстати отметим, что до недавнего времени отечественная социология достигала уровня социологии США, это признают и за рубежные ученые. Однако в последние годы в процессе проведения реформ и социальных потрясении, потеряв поддержку государства и оказавшись в стихии рынка, она вынуждена вести борьбу за выживание Ее захлестнула волна коммерческих прикладных исследовании — откровенно конъюнктурных и далеко не соответствующих научным требованиям. Нередко они служат средством манипулирования общественным мнением в угоду господствующей элите и претендующим на власть политическим партиям. Что касается фундаментальных исследовании, без которых исследования прикладные рано или поздно рискуют оказаться в положении голого короля, то здесь нужны либо инвестиции государства, либо покровительство меценатов. Меценатов у нас пока нет, а государство еще не осознало великой социальной силы науки о социальном.
Лекция 2. § 2. Становление и развитие социологии. Зарубежная социология в XIX – 1-й пол. XX вв.
Процесс становления социологии с момента возникновения ее как самостоятельной науки об обществе до нынешнего, последнего десятилетия XX в был длителен. Уже в XVII в впервые в теориях «социальной физики» возникает идея о том, что общество — это система Социальные философы той эпохи рассматривают общество как часть природы (например, «естественное право» Гоббса) и исходят из естественнонаучных представлений своего времени о природе. Известные тогда законы естественных наук, особенно в геометрии, механике и астрономии, наталкивались на многочисленные и противоречивые социальные факты. Этим обусловлена попытка формализации общественных закономерностей. XVIII век, век ньютоновой физики, век Просвещения, сравнивает общество с машиной («механическая» модель), в которой каждый «винтик» выполняет свою работу (так трактуются разделение труда, межличностные связи, обмен).
В XIX в социальные мыслители рассматривают хозяйственно-экономическую жизнь независимо от политики. Если ранее учёные исходили из принципа автономности экономики по отношению к государству и праву, то Ж.Ж. Руссо, выявив значение экономических отношений собственности, вплотную подходит к решению проблемы социального неравенства в развитии общества. Параллельно общим социально-философским теориям развиваются конкретные социальные исследования. Они были продиктованы практическими потребностями управления, демографии, необходимостью выработки методов количественного исследования социальных закономерностей. Великие географические открытия приводят к развитию антропологии уже не в медицинском, а в социологическом смысле.
Социология в качестве самостоятельной науки об обществе как целостной системе, о развитии и функционировании его элементов — социальных институтов — окончательно сформировалась в середине XIX в. Быстрое развитие капиталистического общества и нарастающая динамика социальных конфликтов настоятельно потребовали не только социально-философского, но и «позитивно-политического» (тезис О.Конта) объяснения социальных феноменов. Быстро развиваются и другие, близкие социологии науки — экономика, история, статистика (особенно социальная статистика), а также естественные и точные науки, которые постоянно оказывают мощное воздействие на науки общественные.
Огюст Конт (1798—1857) — мыслитель, чей вклад в науку отнюдь не ограничен введением термина «социология», неожиданно резко противопоставил новую дисциплину философии Основная идея Конта — отделение «науки» от «метафизики» и теологии. По его мнению, истинная наука должна отказаться от «неразрешимых» вопросов, таких, которые невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть, опираясь на факты, доступные эмпирическому наблюдению. Конт настаивал на исследовании взаимосвязей фактов, их функционирования в рамках больших целостностей, больших систем. Высшим видом систем он полагал общество, человечество. Социологическая теория Конта состоит из двух частей «социальной статики» и «социальной динамики». Основной интерес французского мыслителя направлен на динамику. Первичный фактор социальной динамики — духовное, умственное развитие. Ко вторичным Конт относил климат, расу, среднюю продолжительность человеческой жизни, прирост населения, обусловливающий разделение труда и пробуждающий развитие интеллектуальных и моральных черт человека.
Середина и вторая половина XIX в. в интеллектуальной истории Запада — время почти всеобщего увлечения успехами естествознания и расцвета позитивистско-натуралистического мировоззрения, под определяющим влиянием которого развивалась тогдашняя социология. Эволюционная теория Ч.Дарвина заставила ученых обратить внимание на тот простой факт (игнорировавшийся ранее вследствие господства теологического мировоззрения), что между человеком и животным имеется не только различие, но и сходство, что человек — продукт длительной биологической эволюции и одно из звеньев ее цепи. Эволюционная теория стала одним из основных факторов идейного климата второй половины XIXв. Эволюционизм как ведущее направление общественной мысли того времени опирался на представление о единстве законов истории природы и человека, о единстве метода естественных и общественных наук, подрывая тем самым провиденциалистские и финалистские объяснения развития.
В биолого-эволюционных школах социальную эволюцию стали рассматривать как продолжение или составную часть биологической эволюции. Выдвижение на первый план тех или иных природных факторов или движущих сил социального развития, иногда методологических образцов определенной естественной науки служит основанием для классификации натуралистических школ. Так, биоорганическая школа особое значение приписывала структуре социального целого; расово-антропологическая — влиянию биологической природы человека, его расовых черт и генотипа на общественную жизнь; социальный дарвинизм — борьбе за существование и естественному отбору; географическая школа — географической среде и пространственному размещению людей.
Виднейшим представителем натуралистической ориентации в социологии был Герберт Спенсер (1820—1903). Эволюция для английского социолога — универсальный процесс, одинаково объясняющий все изменения как природной всеобщности, так и самых частных социальных и личностных феноменов. Он сторонник так называемого организмического подхода к социальным фактам и рассматривает общество по аналогии с единым биологическим организмом. Плодотворной была догадка о том, что процесс развития («разрастания») любой единицы или совокупности единиц сопровождается прогрессирующей дифференциацией их структур и функций: чем более развит организм, тем он более сложен. Далее, как только его части становятся непохожими друг на друга, они начинают взаимозависеть друг от друга.
Так, в простых обществах, где составные части однородны, они могут легко взаимозаменяться. В сложных же обществах неудачные действия одной части не могут быть компенсированы действиями другой их части. Поэтому сложные общества более уязвимы и хрупки по своей структуре, чем их более ранние и менее сложные предшественники. Возрастающая взаимозависимость элементов в сложных обществах и, следовательно, уязвимость, привносимая этой взаимозависимостью, делают необходимым создание некой регулирующей системы, которая контролировала бы действия составляющих частей и их координацию Такая координация аналогична координации в живом организме.
Степень строгости и масштабы внутреннего управления являлись для Спенсера признаками различия между типами обществ. Например, он выделял общества «воинствующие», регулируемые путем жесткого принуждения, и общества «индустриальные», где контроль и централизация слабее. Со временем спенсеровская концепция «однолинейной» эволюции, непрерывного поступательного движения обществ, модифицируется в теорию усложненной «многолинейной» эволюции, предполагающей в отдельных случаях даже возможность социальной деградации. Социологическая теория Спенсера является предшественницей структурного функционализма. Спенсер первым применил в социологии понятия структуры и функции, системы, института. Изменения в структуре, по его мнению, не могут происходить без изменения функций: увеличение размеров социальных единиц неизбежно пробуждает в них прогрессирующую дифференциацию социальной активности, естественное разделение труда.
Спенсер, подобно Дарвину, выдвинул идею «естественного отбора» наиболее приспособленных. Увеличение населения стимулирует все большую социальную активность: требуется все большая изобретательность, чтобы выжить. Наименее развитые группы и индивиды вымирают, поэтому общий уровень развития и интеллекта должен постепенно возрастать. Выживут лишь те, кто превосходит других в интеллектуальном отношении. Но этот прогрессивный эволюционный механизм разрушится, если будет допущено государственное вмешательство. Спенсер внес несомненный вклад в социологию знания. В своих трудах он отвел много места проблеме объективности социального исследователя, освобождения его от возможной исторической и классовой предвзятости. Кризис биолого-натуралистических теорий в конце XIX в. способствовал усилению психологической тенденции в социологии.
В развитии психологической социологии различают следующие самостоятельные направления: «психологию народов», тесно связанную с этнографией; групповую психологию и, наконец, интеракционизм, делающий первичной единицей социологического исследования межличностное взаимодействие. «Психология народов» была одной из первых попыток концептуализировать и начать конкретное исследование взаимодействия культуры и индивидуального сознания Ценна была прежде всего сама установка на сближение психологических, этнографических, лингвистических, историко-филологических и антропологических исследований.
В конце XIX в. становится все яснее, что ни психология индивида, ни абстрактный «народный дух» не способны дать ключ к пониманию социальных явлений. Отсюда растущий интерес к изучению непосредственно явлений группового, массового поведения и тех психологических и социальных механизмов, которые делают возможными передачу социальных норм и верований и адаптацию индивидов друг к другу.
По мнению Гюстава Лебона (1841—1931), европейское общество вступает в новый период своего развития — в «эру толпы», когда разумное критическое начало, воплощенное в личности, подавляется иррациональным массовым сознанием. Групповая психология конца XIX — начала XX вв. не исчерпывалась, однако, спекулятивными построениями этого типа. Исследованию подвергаются не только аморфная «толпа», но и конкретные человеческие группы, диады и триады, а также сами процессы межличностного взаимодействия — такие, как психическое заражение, внушение и подражание.
Элементарным социальным отношением, по Габриэлю Тарду (1843—1904), является передача или попытка передачи верования или желания. Простейшая модель такого отношения — состояние гипнотического сна («Общество — это подражание, а подражание — своего рода гипнотизм»). Всякое нововведение, считает он, есть продукт индивидуального творчества. Единственный источник последнего — творческий акт воображения одаренной личности. Успешная адаптация новшества вызывает волну повторений, принимающих форму «подражания». Наблюдения Тарда во многом предвосхитили дальнейшее развитие теории массовых коммуникаций и психологии общения. Теория подражания выходит за рамки интрапсихических процессов, делая предметом и единицей социологического исследования не отдельно взятого индивида, а процесс межличностного взаимодействия.
Попыткой соединить психологизм с органицизмом была зародившаяся в США интеракционистская ориентация. В центре ее внимания стоит процесс взаимодействия индивидов (отсюда и ее название). Личность, выступающая субъектом этого взаимодействия, понимается не как абстрактный индивид, а как социальное существо, принадлежащее к определенным социальным группам и выполняющее какие-то социальные роли. Противопоставление индивида и общества уступает место идее их взаимопроникновения. Отказавшись от биологизации общества, психосоциологи пытались преодолеть ограниченность эволюционизма, их теоретические концепции приобретали все более аналитический характер. Важнейшим положительным результатом этого было рождение социальной психологии как самостоятельной дисциплины. Возникнув на стыке социологии и психологии, эта новая дисциплина еще долго не имела четко очерченного предмета, тяготея поочередно к обеим своим «прародительницам».
Идея общего кризиса культуры и связанная с ней конфронтация рационалистического и исторического подходов к обществу острее всего формулировались и переживались в Германии. Сторонникам рационалистического подхода, опиравшимся на идеи Просвещения, было свойственно признание естественных прав человека и самовластия народа, его права на установление разумных законов и разумного общественного устройства, соответствующего человеческой природе. Приверженцы исторического подхода, наиболее ярко выразившегося в работах исторической школы права, напротив, подчеркивали важность традиционных норм и принципов человеческого общежития и необходимость существования исторически сложившихся форм государственного и правового регулирования общественной жизни.
В социологии (особенно немецкой) конца XIX в. эта дискуссия оказалась связанной с именем Фердинанда Тенниса ( 1855—1936). Чрезвычайно активный и плодовитый автор, Теннис поставил целью соединить преимущества рационального научного метода с историческим взглядом на социальный мир. Первостепенное значение Теннис придает понятию воли, которую Теннис понимает отнюдь не как чисто психологический фактор. Хотя он и пишет постоянно о том, что без воли нет человеческого поведения, воля в его концепции — понятие, лишенное непосредственно психологического смысла. Поскольку Теннис фактически, вслед за Спинозой, отождествил волю и разум, это означало, что побуждение к совместной социальной жизни, социальному взаимодействию, «обществлению», по Теннису (как и образование государства, по Гоббсу), идет не от освященной церковью традиции, как утверждает политическая философия реакционного романтизма (и не от Бога, как утверждали противники Гоббса, схоласты), а от разума.
Теннис различает волю, поскольку в ней содержится мышление, и мышление, поскольку в нем содержится воля. Первый тип воли он называл «сущностной», второй — «избирательной». Община — это тип социальной общности, где господствует первый тип воли, а общество — где господствует второй. В общине социальные связи основаны на привязанности, душевной склонности, в обществе — на рациональном обмене, смене находящихся во владении вещей. Эти два типа связи характеризуют не только отношения людей друг к другу, но и отношения их к обществу. В общине социальное целое предшествует частям, в обществе, наоборот, целое складывается из частей.
Свобода от ценностей как принцип научной социологии следовала у Тенниса из принципов объективности и натурализма. Во-первых, чисто конструктивный подход должен стать надежным заслоном от произвольного, т.е., по сути дела, обусловленного какими-то изначальными оценками вычленения из реальности связей и отношений, положенных в основу социологической конструкции. Во-вторых, подход к социальной жизни как к природному явлению заставлял исследователя отрешиться от потребностей социальной практики, от любого рода оценочных позиций и искать в предмете его собственную логику так, как будто бы она вовсе чужда логике социальной жизни, социальной практики. Последовательное проведение этих двух принципов должно было, по Теннису, отделить научную социологию от этики, с одной стороны, и от политики — с другой.
Крупнейшим социологом XIX в является Карл Маркс (1818— 1883) Вместе с Фридрихом Энгельсом (1820—1895) он разработал концепцию общественной формации, основанием которой послужило материалистическое понимание истории. Материалистическое понимание истории исходит из положения, что способ производства, а вслед за ним обмен его продуктов, составляют основу всякого общественного строя. Материалистическое понимание истории предполагает рассматривать общество как социальный организм, как единую социальную систему, источник развития и формирования которой заключается прежде всего в ней самой, а не находится вовне.
Теория общества, основанием которой является материалистическое понимание истории, признает действие многих факторов. Производственные отношения — это базис, но на ход исторического развития воздействуют политические формы классовой борьбы и ее результаты — государственный строй и т.п., правовые формы, политические, юридические, философские теории, религиозные воззрения. Обосновывая материалистическое понимание истории, К.Маркс и Ф.Энгельс подчеркивали основной принцип, а именно, что развитие исторического процесса обусловлено способом производства материальных благ и, прежде всего, производительными силами, что с их изменением меняется способ производства, а вместе со способом производства — все экономические отношения, а затем и вся надстройка общества.
Анализ производственных отношений дал возможность подметить повторяемость явлений общественной жизни, объединить явления и процессы, происходящие в разных странах, понятием общественной формации. Общественная формация — это сложившаяся на основе данного способа производства конкретно-историческая форма бытия общества. Специфический способ взаимодействия основных структур (экономической, социальной, политической, идеологической) той или иной общественной формации придает ей характер особого социального организма. Функционирование и развитие этого организма характеризуются действием двух типов социальных законов. Это генетические законы и закономерности, связанные с его развитием, и структурные законы и закономерности, относящиеся к функционированию его различных структур. И генетические, и структурные законы и закономерности являются результатом стечения различных исторических фактов и обстоятельств, характерных для данного вида обществ.
К.Маркс и Ф.Энгельс исследовали историю становления и развития основных общественных формаций: первобытнообщинной (Ф.Энгельс, «Происхождение семьи, частной собственности и государства»), рабовладельческой и феодальной (К Маркс, «Формы, предшествующие капиталистическому производству»; Ф.Энгельс, «Крестьянская война в Германии»), капиталистической (К. Маркс, «Капитал»). Ими были также изучены классы и социальные группы современного им общества — пролетариат, буржуазия, крестьянство (К Маркс, «Гражданская война во Франции», «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»; Ф. Энгельс, «Положение рабочего класса в Англии», «К жилищному вопросу»).
Особый интерес представляют взгляды немецкого социолога Георга Зиммеля (1858-1918). Социология, считал Зиммель, должна конституироваться не традиционным путем выбора не «занятого» другими социальными науками предмета. Новое социологическое видение, которое предлагает Зиммель, имеет своей задачей изучение закономерностей, недоступных каждой из наук. Согласно Зиммелю, его концепция, с одной стороны, гарантирует четкость отделения социологии от других социальных наук, поскольку она изучает чистые формы «социации», с другой — позволяет провести границу между науками об обществе, в которых возможно применение социологического метода, и науками о природе. Цель социологического метода — выявление в совокупном предмете социальных наук чистых форм «социации», или общения, за которым должны последовать их систематизация, психологическое обоснование и описание в историческом развитии
Классиком «социологической школы», завоевавшим прочные позиции во французском обществоведении, является Эмиль Дюркгейм (1858-1917). К числу общих условий, необходимых для превращения социологии в самостоятельную науку, он относил наличие особого предмета, изучаемого исключительно данной наукой, и соответствующего метода исследования. Социология должна изучать, полагал он, социальную реальность, имеющую особые, только ей одной присущие качества Элементами социальной реальности являются социальные факты, совокупность которых есть общество. Эти факты и составляют предмет социологии.
«Социальным фактом», по определению Дюркгейма, является всякий образ действия, четко определенный или нет, но способный оказывать на индивида внешнее давление и имеющий в то же время свое собственное существование, независимое от него. При рождении индивид находит готовыми законы и обычаи, правила поведения, религиозные верования и обряды, язык, денежную систему, функционирующие независимо от него. Эти образы мыслей, действий и чувствований существуют самостоятельно, объективно. Следствием объективности социальных фактов является другая их характеристика — оказываемое ими на индивидов давление, принуждение последних к определенному действию. Каждый человек испытывает на себе социальное принуждение. Юридические и моральные правила, например, не могут быть нарушены без того, чтобы индивид не почувствовал всей тяжести всеобщего неодобрения. Точно так же обстоит дело с другими видами социальных фактов.
В концепции Дюркгейма социология занимает центральное место среди общественных наук. Ее задача — не только исследование социальных фактов. Социология вооружает все другие общественные науки методом и теорией. При разделении труда в современном обществе Дюркгейм подчеркивал и выделял аспект солидарности. Разделение труда, согласно Дюркгейму, — это тот механизм, который в современном обществе, утратившем в значительной степени цементирующую силу общего, коллективного, религиозного сознания, создает желаемую общественную связь, групповую солидарность, компенсирующую все недостатки, связанные с узкой специализацией. Понятие солидарности становится осью, вокруг которой строится весь анализ разделения труда, определение его функций. Солидарность рассматривалась Дюркгеймом как высший моральный принцип, высшая ценность, которая является универсальной, признаваемой всеми членами общества. Поскольку потребность в общественном порядке, гармонии, солидарности «всеми считается за моральную», постольку морально и само разделение труда.
Личность и общество, считал Дюркгейм, находятся в отношениях взаимозависимости, каждая сторона заинтересована в развитии и процветании другой. Он выступил в роли обличителя неизбежного морального зла, вытекающего из специализации и дифференциации производства. По мнению Дюркгейма, превращение человека в придаток машины невозможно смягчить или сгладить предоставлением рабочим общего образования, развитием у них интереса к искусству, литературе, потому что приобщение к культуре делает еще более нетерпимым узкие границы специализации. Как же устранить противоречие между разделением труда, увеличивающейся специализацией функций работающего и потребностями развития его личности?
Разделение труда, согласно Дюркгейму, само по себе не влечет отрицательных последствий. Они возникают только при исключительных и ненормальных условиях. Важным условием солидарной, согласованной деятельности работающих является соответствие выполняемых ими функций их способностям и наклонностям. Дюркгейм вместе с тем настаивал на том, что дифференциация общества покоится не на социальных привилегиях, а на тех преимуществах, которые обусловливаются индивидуальными способностями каждого. Таким образом, равенство, справедливость и свобода в представлении Дюркгейма — основы общественного устройства высшего типа организации, к которому приблизилось современное промышленное общество.
Один из самых влиятельных теоретиков социологии — Макс Вебер (1864—1920) Становление концепции исторической социологии, к которой немецкий социолог продвигался на протяжении всего своего творческого пути, было обусловлено довольно высоким уровнем развития современной ему исторической науки, накоплением ею большого количества эмпирических данных о социальных феноменах во многих обществах мира. Именно пристальный интерес к анализу этих данных помог Веберу определить свою основную задачу — сочетать общее и специфическое, выработать методологию и понятийный аппарат, с помощью которого можно было бы упорядочить хаотический разброс социальных фактов. Труды Вебера представляют собой удивительный по широте охвата и смелости обобщений сплав исторических изысканий и социологической рефлексии.
Из его методологических конструкций важна концепция «понимания». Он использовал это понятие, заимствованное из герменевтики, как метод не только интерпретации смысла и структуры авторских текстов, но как раскрытия сущности всей социальной реальности, всей человеческой истории. Полемизируя с интуитивистской трактовкой «понимания», Вебер утверждал рационалистический характер данной операции скорее, систематическое и точное исследование, чем просто «переживание» текста или социального феномена Противоречивость этого веберовского понятия обусловила разнонаправленность влияния Вебера. Среди его интерпретаторов есть сторонники как более узкого, культурологического (символический интеракционизм), так и более широкого, глобально-социетального (структурный функционализм) толкования термина «понимание».
Важным вкладом Вебера в социологию было введение понятия «идеальный тип» «Идеальный тип» представляет собой искусственно, логически сконструированное понятие, позволяющее выделить основные черты исследуемого социального феномена (например, идеально-типическое военное сражение должно включать в себя все основные компоненты, присущие реальному сражению, и т.п.). Идеальный тип возникает индуктивно из реального мира социальной истории, а не из абстрактных теоретических построений. Он не должен иметь ни слишком общего, (например, история религии в целом), ни слишком частного (индивидуальный религиозный опыт) характера. Идеальным типом может быть некоторый промежуточный феномен (в религии это отдельное направление кальвинизм, методизм, баптизм). Это — преувеличенно выпуклое отображение того основного, что свойственно реальному феномену. По мнению Вебера, чем более «преувеличен» идеальный тип, тем выше его эвристическая