ИСТОРИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА В СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

Изучение истории русского языка в связи с историей на­рода, его культуры было начато уже в первой половине XIX в. А. X. Востоковым, Ф. И. Буслаевым, И. И. Срезневским, А. А. Потебней и продолжено в трудах выдающихся отече­ственных языковедов второй половины XIX — начала XX в. Отчетливо социально-исторический план истории языка был сформулирован И. А. Бодуэном де Куртенэ во вступительной лекции в Петербургском университете (декабрь 1870 г.): «Внешняя история языка тесно связана с судьбами его носи­телей, то есть с судьбами говорящих им индивидуумов, с судь­бами народа. В круг ее исследований входит распространение языка, как географическое, так и этнографическое, общее влияние иностранных языков на данный язык и наоборот, решение вопросов, употребляется ли данный язык и как ли­тературный, или он живет только в народе, каким сословиям принадлежат люди, говорящие известным языком, в большом ли ходу язык (если он, разумеется, литературный) за своими собственными пределами, как по отношению к пространству (французский, немецкий, английский и вообще так называе­мые универсальные языки), так и по отношению ко времени (латинский, греческий, церковнославянский), и если он в употреблении у других народов, то для каких именно целей и т. д. и т. д.— вот вопросы, принадлежащие внешней истории языка»¹.

Расчленяя историю языка на внутреннюю и внешнюю, Бодуэн де Куртенэ подчеркивал, что они «влияют взаимно друг на друга», причем «влияние внешней на внутреннюю кажется сильнее, чем наоборот». Воздействие внешней истории языка на его внутреннюю историю проявляется в ускорении или за­медлении внутреннего развития языка. Влияние внутренней истории на внешнюю историю языка проявляется в ускорении или замедлении развития литературы, в «переменяемости» языка, в том, «можно ли считать известные наречия частями одного языка или же самостоятельными целыми».

Программа исследования общих закономерностей разви­тия языка с учетом «сил и законов» языковой эволюции, на­меченная более 100 лет назад Бодуэном де Куртенэ, в советской социолингвистике значительно расширена, углублена и услож­нена. Поставлена задача объединения, синтезирования ре­зультатов «внешней» и «внутренней» лингвистик, в частности создания единой научной истории русского языки, органичес­ки соединяющей в себе, говоря несколько упрощенно, и «Ис­торическую грамматику русского языка», и «Историю русского литературного языка».

Описать языковое состояние русского языка за более чем тысячелетнюю его историю — значит указать все формы его существования и формы существования контактирующих (в плане билингвизма) с ним языков и проследить их динамику, выделяя для каждой эпохи и каждого периода главные коммуникативные формы и ведущие тенденции развития язы­ка (языков).

История русского языка начинается с периода восточно­славянского единства, которое существовало, по-видимому, уже с VI в., а в Х—XI вв. оформилось как древнерусская народность, имеющая общий язык (совокупность родственных диалектов).

Киевское государство вобрало в себя несколько племен (племенных союзов). В этот период еще не утратилась память о таких племенах (позже перечисленных в «Повести времен­ных лет»), как: словене, кривичи, вятичи, радимичи, северяне, дреговичи, древляне, поляне, дулебы (волыняне), хорваты, тиверцы, уличи (12 племен). Каждое племя имело свой диа­лект, существовавший в устной форме. Установлены места обитания всех этих племен, составлена их лингво-этнографическая карта.

Признавая сходство всех восточнославянских племенных диалектов (в частности, развившееся в них первое полногла­сие: горохъ, порохъ, борода, голова, берегъ, молоко в отличие от южнославянского неполногласия, а также от огласовки за­паднославянских языков, например, ст.-сл. (древнеболгарское) грахъ, польское groch и т. п., историки языка отмечают и некоторые различия между ними. Так, в большинстве диа­лектов звук [г] был взрывным, но в некоторых (южных) диа­лектах произошло ослабление взрыва и образовался [γ] (фри­кативный). В диалекте словен произошло смешение [ч] и [ц], дававшее цоканье.

(Для периода, предшествовавшего возникновению государ­ственности, и первых веков централизованного государства восточных славян — Киевской Руси главной формой суще­ствования языка, видимо, были племенные д и а л е к т ы. Их структурное сходство облегчало межплеменное об­щение. Совокупность генетически родственных и функцио­нально однотипных племенных диалектов принято называть языком, в данном случае — древнерусским (вос­точнославянским) языком.

Имеются предположения о существовании у восточных сла­вян этой поры и своей, исконно русской письменности. В кон­це Х века произошло крещение Киевской Руси и начал рас­пространяться в качестве письменно-литературного старосла­вянский язык.

С Х—XI вв. этнолингвистический ландшафт меняется: ведущей формой существования языка становятся террито­риальные диалекты. Выделялись диалекты киевский, новго­родский, псковский, ростово-суздальский, рязанский, чернигово-северский, галицко-волынский, смоленско-полоцкий., В структурно-языковом плане они продолжают в несколько' трансформированном виде племенные диалекты, в функцио­нальном плане существенно отличаются от них: они обслу­живают уже другие общности людей, с новыми социально-культурными чертами: этнографическими, политико-админи­стративными, экономическими, культурными. Разнятся диа­лекты отдельных земель, областей, княжеств по степени само­стоятельности, характеру сочетания в них разнодиалектных особенностей, по широте выполняемых функций.

Важным моментом, связанным с процессом феодальной пе­регруппировки диалектов, в частности их интеграции, было складывание на бывшей земле полян (с центром в Киеве) киевского койне, сочетавшего в себе языковые черты как южных, так и северных (новгородских и ряда других) тер­риторий. Койне выступало в качестве интердиалект­ного средства связи Киева (Киевского государ­ства) со всей Русью и служило большим подспорьем литера­турно-письменным языкам или типам языка (исконному и старославянскому), обслуживавшим государственные, куль­товые и культурные нужды населения огромного по размерам Киевского государства.

Сложен вопрос о характере и функциях литературного языка (литературных языков или типов литературного языка) этого периода.

Проанализировав концепции А. А. Шахматова, С. П. Об­норского, Д. С. Лихачева, Ф. П. Филина, Б. А. Ларина, Л. П. Я кубинского, Н. А. Мещерского и других ученых, А. И. Горшков в книге «Теория и история русского литера­турного языка» языковую ситуацию Киевской Руси предста­вил в следующей схеме:

I. Древнерусский язык

1. Разговорная разновидность употребления древнерус­ского языка. Сфера функционирования — непосредственное устное общение.

2. Литературная разновидность употребления древнерус­ского языка:

1) народно-литературный тип; сфера употребления — свет­ская оригинальная и переводная литература: летописание, сочинения повествовательные, исторические, светские поуче­ния, частная переписка и др.;

2) книжно-славянский тип; сфера функционирования — религиозная оригинальная и переводная литература: жития, поучения, «слова», «хожения», религиозно-учнтельные сочи­нения и др.;

3) деловой язык; сфера функционирования — юридиче­ские документы.

II. Церковнославянский язык

Сфера функционирования — канонические богослужебные тексты: Евангелие, Апостол, Псалтырь, книги Ветхого за­вета ².

Упомянутые выше территориальные диалекты и киевское койне входят в «разговорную разновидность употребления» древнерусского языка.

В XII в. Киев теряет свое ведущее значение, на севере (а также северо-западе и северо-востоке) усиливаются новые феодальные центры, идет обособление земель, формирование диалектов (новгородского, псковского, смоленского, ростово-суздальского, акающего диалекта на юге). Однако этот про­цесс пока не привел к нарушению языковой общности древне­русской народности. Это событие произойдет позднее, в XIV— XV вв.; когда в силу целого комплекса причин (военно-поли­тических, административных, социально-экономических, культурных) на основе восточнославянских диалектов начнут складываться три самостоятельных языка — русский (велико­русский), украинский (малорусский), белорусский.

Русская (великорусская) народность сложилась в XIV— XV вв. на территории Северо-Восточной, или Ростово-Суздальской, Руси. Язык этой народности включал в себя диалекты таких крупных феодальных земель, как Ростово-Суздальская, Новгородская, Псковская, Рязанская земли. С выдвижением Московского княжества в качестве, политического, экономиче­ского и культурного центра в Ростово-Суздальской Руси идет (в XIV—XVI вв.). складывание среднерусских го­воров в местах смешения север нерусской (окающей) и южнорусской (акающей) речи. Складывание московского кой­не, а также диалектной зоны Центра — весьма существенно для дальнейшей языковой жизни страны: они послужат базой языка великорусской народности, а впоследствии окажут решающее влияние на формирование норм языка русской нации.

Характеризуя устную народно-разговорную стихию XVII в., Ф. П. Филин указывал, что она «реализовалась в бесконечном количестве местных и социальных говоров во главе с московским койне» ³. Разговорная разновидность ли­тературного языка в это время еще не сложилась, не было и просторечия. Русский язык служил средством общения всего русского населения и части населения многих нерусских на­циональностей, входивших в состав России. В последнем слу­чае имело место двуязычие, обычно устное.

Но кроме устных форм существования языка, в Москов­ском государстве использовались и литературно-письменные языки, продолжавшие традицию двух языков (двух типов язы­ка) Киевской Руси,— книжно-славянский (церковно-книжный) и литературный (народно-литературный) язык великорус­ской народности. Разница между ними была значительной, особенно в период так называемого второго южнославянского влияния, когда тексты на церковно-книжном языке воспри­нимались как архаизированные (этому способствовала и их орфография, включавшая букву «юс большой», букву i (деся­теричное), написание слов с начальным ю: юдоль, юродивый, устранение йота перед буквой а: житиа вм. жития и т. д.). Этот язык, несмотря на его процветание в XIV—XV вв., воспринимается как «система замкнутых языковых средств» ⁴; в последующие века он сдает свои позиции, русифицируется и превращается в «высокий» (риторический) стиль русской письменности. Шло расширение сферы использования народно-литературного языка и письменно-деловой речи. Тем не менее оба литературно-письменных языка в донациональный период не составляли единой системы с разговорной речью, не отлича­лись широтой общественных функций (они обслуживали лишь часть нужд общества), а также нормированностью (они до­пускали использование регионализмов) ⁵.

Таким образом, языковая ситуация эпохи русской (велико­русской) народности характеризовалась наличием и взаимо­действием народно-разговорных и литературно-книжных форм существования языка.

¹ Б о д у э н де Куртенэ И. А. Указ. соч.— С. 69.

² См.: Горшков А. И. Теория и история русского литературного языка.—М.: Высшая школа, 1984.—С. 86.

³ Ф и л и н Ф. П. Истоки и судьбы русского литературного языка.— М.: Наука, 1981.—С. 107—108.

⁴ Кожин А. Н. Литературный язык Московской Руси.—М.: Рус­ский язык, 1984.— С. 34.

⁵ См.: Филин Ф. П. Указ. соч.— С. 189.