С этой стороны Германии нечего было ожидать и, к несчастью, Пруссия во всем, что касалось политики, продолжала быть в зависимости от Австрии, — Австрии и России, так как с 1817 года император Николай был женат на Шарлотте, дочери Фридриха Вильгельма. Этот король ни шагу не сделал для выполнения обещания даровать империи конституцию. В ганноверском деле он был единомышленником Австрии за неправое дело; когда дело шло о сопротивлении или мщении за то, что эти союзники считали революционным направлением, этот в общем кроткий и справедливый человек допускал суровые и жестокие меры и не проявлял большого ума. Однако страна шла вперед и зрела для своего будущего призвания: сделаться центром, к которому примкнут все национальности, и на важном поприще международных отношений сделан был в этом десятилетии решительный шаг, который в силу внутренней необходимости должен был привести к политическому единству. К таможенному союзу присоединился в августе 1831 года Кургессен, вышедший из состава среднегерманского торгового союза.
В марте 1833 года обе группы слились в одно целое, соединенные уже торговыми отношениями: государства прусско-гессенской системы, Бавария, Вюртемберг, Гогенцоллерн. К этому союзу вскоре стали присоединяться одно государство за другим: Саксония, остатки маленьких тюрингенских государств (1833 г.), Баден, Нассау (1835 г.), Франкфурт (1836 г.). В состав германского таможенного союза входила уже территория в 8252 кв. мили и 25 000 000 жителей. Как мы видели, его создание было заслугой прозорливого, сведущего в народном хозяйстве и дальновидного прусского высшего чиновника и самого короля, который понимал эти дела подобно многим князьям его дома. Либерализм пользовался здесь небольшим почетом, либеральные головы были против присоединения, как, например, вольнодумный Баден, очень недальновидно противившийся присоединению, так как оно ставило перед ними необходимость поддерживать слишком тесные отношения с прусским, тогда еще неограниченным, правительством. Нельзя в полной мере оценить пользу возраставших торговых отношений и соответственного увеличения и улучшения торговли, вносившей в народную жизнь не только обмен товаров и продуктов, но и обмен мыслей и впечатлений, что к концу десятилетия было очень заметно. Еще важнее был закон о том, чтобы изменения проводились не союзом, а по договорам одного государства с другим. В силу этих законов Ганновер с Брауншвейгом, Ольденбургом, Шаумбург-Липпе устроили нижнесаксонское таможенное общество, которое должно было подорвать могущество таможенного союза. Это была одна из многих бесплодных попыток остановить медленное, но последовательное развитие германской нации.
|
|
Религиозные смуты
Было бы неплохо, если бы таможенный союз своим воздействием на промыслы дал новую связь единству народа, ввиду того, что в это тридцатилетие старинный враг германского единения — борьба протестантства и католичества выступала во всей своей силе. В то время, когда рационализм брал верх, было большим заблуждением уверить себя, что сила религии и церковных убеждений подорвана, тогда как она давала себя чувствовать даже с большей силой по мере того, как население втягивалось в общественные дела. В 1835 году умер веротерпимый патриот, архиепископ кёльнский, граф Шпигель. Под влиянием кронпринца Фридриха Вильгельма, который при большом уме, массе идей и живости чувств мало понимал в практических делах, был избран на это важное место вестфальский дворянин, с очень ограниченным образом мыслей, средневековый подвижник, обскурант Клеменс Август Дросте. Он тотчас стал во враждебную позицию по отношению к научной школе профессора Гермеса, от сочинений которого папа предостерегал верующих в своем послании от 26 сентября 1835 года. Гермесианцы надеялись убедить папу, как янсенисты сто лет тому назад, и столь же тщетно, что он ошибается в значении гермесианских законоучений. Однако Клеменс Август разослал послание к духовным отцам рейнского университетского города, в котором он запрещал под страхом наложения взыскания чтение гермесианских сочинений и посещение лекций богословия, которые придерживались этого направления (июнь 1837 г.). Прусское правительство впервые продемонстрировало свою неумелость в обращении с вопросами церковно-политического характера; через куратора университета велено было уведомить профессоров-католиков, что они должны полностью отказаться от упоминаний о гермесианских сочинениях и отзывах папы о них под страхом «увольнения от должности»; в это самое время уполномоченные гермесианцев были отосланы из Рима с отказом.
|
|