Выше было сказано, что в октябре 1830 года у короля родилась дочь, принцесса Изабелла, и если кто и надеялся провести «Прагматическую санкцию» Фердинанда VII, то это можно было сделать только с помощью либералов. Фердинанд умер в сентябре 1833 года и вдова его, королева Христина, была регентшей, вместо дочери своей, Изабеллы, которая была наследницей в силу восстановленного старокастильского права престолонаследия. Это не было признано другой партией, признававшей дона Карлоса, брата короля, прямым его наследником. Междоусобная война между христинистами и карлистами, либеральной и независимой партией, не заставила себя долго ждать. Луи Филипп, столь же законно управлявший, как и Изабелла, был, разумеется, на стороне последней, что и естественно.
Во внутренних делах Португалии Англия принимала такое же активное участие, как Франция в Испании. Мы помним, что королева Мария де Глория была признана только на острове Терцере, остальная же земля находилась в руках дерзкого узурпатора дом Мигуэля. В апреле 1831 года дом Петро I, король Бразилии, отец Марии, отказался в пользу сына своего Педро II, и посвятил себя задаче восстановления в Португалии прав своей дочери. 8 июля 1832 года ему удалось завладеть городом Опорто; 27 июля 1833 года, после ряда различных перемен, он мог въехать в Лиссабон и принять регентство именем своей дочери — случай, возможный только в силу исторических особенностей этой страны. Большую часть своей армии дом Мигуэль спас, и таким образом оказалось, что оба, дом Мигуэль и дон Карлос, были против обеих несовершеннолетних королев, которые, по стечению различных обстоятельств, были представительницами либеральных принципов. Симпатии всех либералов Европы были на их стороне, а все, что сочувствовало легитимизму и клерикализму, стояло на стороне дон Карлоса и Мигуэля. Более того, интересы Англии и Франции требовали, чтобы управление Португалией и Испанией осуществлялось как можно разумнее, стало быть либеральнее, или хотя бы не совсем клерикально, то есть неблагоразумно, и эта общность интересов в апреле 1834 года привела к четверному союзу, заключенному между Португалией, Испанией, Францией и Англией.
|
|
Дон Карлос.
Гравюра работы Лассонгэра, с портрета кисти Магуэса
Дело обоих претендентов от этого весьма пострадало; при Эворе, в провинции Алемтехо, где соединены были их военные силы, они вынуждены были сдаться на условиях капитуляции, окруженные превосходящими силами испанско-португальской армии. Мигуэль исчез с политической сцены; дон Педро восстановил конституцию 1826 года и пятнадцатилетняя королева была в том же году (сентябрь 1834 г.) объявлена совершеннолетней. Ее отец, дом Педро, скончался несколько дней спустя; молодая королева, после смерти своего мужа, герцога Лейхтенбергского, скончавшегося в марте 1835 года, сочеталась браком вторично с Фердинандом, герцогом Кобургским, из католической ветви этого дома, Кобург-Когари.
В Испании междоусобная война длилась дольше. Карлисты имели чрезвычайно способного предводителя в лице баскского офицера Томасо Цумалакарегуи. Конвенция в Эворе пришлась очень кстати дон Карлосу потому, что на него не наложили никаких других условий, что вероятно не помогло бы, и он мог снова беспрепятственно вернуться к своим преданным наваррцам после того, как его увезли в Англию, на английском корабле. Христиносы в следующем году ни в чем не добились успеха. Их главнокомандующий, знаменитый Мина, не был на высоте поставленной перед ним задачи, а карлисты имели в лице Кабреры нового, прекрасного предводителя, после смерти Цумалакарегуи, умершего от ран в июне 1835 года.
|
|
С обеих сторон война велась ожесточенно, что естественно для такой горячей страны. Военная помощь предоставлялась англичанами и французами, но очень скупо. Надо сказать, что политическое положение в Мадриде служило к тому большим препятствием: зависть и разногласия в правящих кругах, смена министров, неспособность, недоверие регентши. Радикальная или более радикальная партия, прогрессисты, в 1836 году сочли своевременным еще раз восстановить старое божество, конституцию 1812 года. Целый полк милиции напал на замок Ла-Гранда, соединился там с гвардией и заставил регентшу принять конституцию (август 1836 г.). В 1837 году была составлена новая конституция в умеренном духе, с двумя палатами и абсолютным veto короны, и была утверждена.
Между тем война продолжалась, и летом 1837 года, в то время как новое Estatuto real подходило к завершению, дон Карлос со своим войском шел к Мадриду. Теперь во главе стоял настоящий полководец, генерал Бальдомеро Эспартеро, который при Хуэрта-дель-Реи, в октябре того года, нанес карлистам поражение. В их лагере тоже были разногласия; глупое ханжество, с которым думали привлечь Пресвятую Деву непременно на сторону этой войны, величая ее «генералиссимусом», не помогло. В августе 1839 года один из карлистских предводителей, Марото, условился с Эспартеро, и по договору в Фергара признал королеву Изабеллу. Дон Карлос и его самый храбрый и способный предводитель Кабрера в июле 1840 года перешли французскую границу.
|
|
Герцог Эспартеро. Литография работы Левельэ с портрета кисти Галофра
Франция
Луи Филипп в испанских делах вел себя осторожно, совершенно также, как Англия; серьезного недоразумения с восточными державами касательно этого вопроса нечего было опасаться. Правительство его до сих пор не имело страстного желания военной славы в громадных размерах. Такому осторожному, расчетливому человеку, как Луи Филипп для этого нужны были особенно благоприятные обстоятельства. Для проявления доблести или по крайней мере для забавы французам служил Алжир, приобретение Карла X, который решили оставить за собой. Заселить Алжир и привлечь поселенцев не удалось, а с 1835 года пришлось бороться с серьезным противником, с эмиром Абд эль-Кадером. Он был из племени марабутов, ревнитель «правой веры», возбуждавший религиозный фанатизм и неукротимую страсть к независимости этого племени.