Мрачный жнец и кот в деловом костюме




[За день до встречи Валькирии с Волвингтоном]

Целиноградское городское кладбище. После неудачного (и очень кровавого) похода Фокса на Советы руководство города приняло решение расширить его территорию, чтобы достойно похоронить солдат и офицеров СА и «Вымпела». Получилось чуть больше трёх тысяч надгробий, среди которых было то, которое принадлежало Соне Михайловой – погибшей подруге Валькирии. Она часто бывала здесь, чтобы положить цветы на её могилу и «поговорить» о превратностях судьбы. Но в этот вечер всё было иначе.

Первое, что бросилось девушке в глаза, стал туман (хотя гидрометцентр ни о чём таком не сообщал). Молчал он и раскатах грома, которые «сопровождали» её по пути к нужному надгробию. Впрочем, и то, и другое можно было считать капризами погоды, не более того.

Наконец, придя к могиле Сони, она сказала:

- Три тысячи человек нашли здесь свой последний приют. И ты, подруга, одна из них…

Она села на колено и положила цветы на плиту.

- Прости меня, Соня. Не уберегла я тебя…

Звуки чьих-то шагов заставили её вздрогнуть. И в самом деле, на улице глубокая ночь. Какой нормальный человек станет в это время разгуливать по кладбищу?

Утерев подступившую слезу, Валькирия встала с колена и обернулась. К ней медленно приближался человек в чёрном одеянии гробовщика. И всё бы ничего, вот только девушка знала, что на Целиноградском кладбище не было никакого гробовщика.

Более того, этот человек (если его так можно было назвать) был словно не от мира сего: у него была бледная кожа, потрёпанная одежда и от одного его присутствия на душе становилось тяжело.

- Добрый вечер, Валькирия. – могильным голосом произнёс незнакомец.

- Кто вы? И откуда вы меня знаете?

- Я давно наблюдаю за этим местом. С тех самых пор, как оно стало расширяться. Вы тут чуть ли не завсегдатай.

- Это верно. Здесь похоронена моя подруга. Я обещала ей перед боем, что защищу её. Но увы, я не уберегла её…

Валькирия всхлипнула, вспомнив тот бой и последовавший за ним приступ животной ярости, в ходе которого нечто захватило контроль над её телом.

- Смерти всё равно, кто предстанет перед ней.

Незнакомец поднял голову, и Валькирия от ужаса закрыла лицо руками: вместо глаз у него были два фиолетовых огня, а под пальто у него была странная вещица в виде демонического черепа, от которого исходил аналогичный свет.

«Oh God, это не человек…»

- Зовите меня Гробовщиком.

- Гробовщик? Вы мне одну личность напомнили. Вот только не помню, какую именно…

- Я догадываюсь, о ком идёт речь.

Он развёл руками, и небеса в ответ отозвались молниями.

- Мы с ним очень похожи. Разница в том, что он человек, а я – мертвец. И, кстати, у меня и братишка по имени Кейн имеется. Сущий демон…

- Да-да, именно о нём я и подумала, когда вас увидела.

- Но хватит об этом. Вы потеряли в том бою подругу, после чего с вами приключился приступ неконтролируемой ярости, в ходе которой был уничтожен целый взвод имперцев. Я прав?

- Да, со мной такое случается в моменты сильных душевных переживаний. Или очень сильной боли.

- У меня есть знакомый, который очень интересуется этим феноменом. Он очень хочет встретиться с вами.

- Почему бы и нет? Я давно хотела кому-нибудь душу излить.

- Следуйте за мной.

Валькирия пошла следом за Гробовщиком, углубляясь всё и дальше и дальше в густой туман.

_ _ _

Она не знала, как долго следовала за мрачным жнецом, но вышло так, что они пришли в тёмную комнату, обстановка которой состояла из люстры, столика и двух кресел.

- Присаживайтесь. Он появится с минуты на минуту.

Валькирия села в ближайшее к ней кресло и принялась ждать. Гробовщик ушёл во тьму и словно растворился в ней.

Вдруг загорелась ещё одна люстра, и Валя увидела Тэмми в дорогом костюме. Тот сидел за столом, на котором стоял компьютер. Он, увидев Валькирию, подмигнул ей.

- О, я таких как вы в Оазис-Тауне видела. Тэмми, если мне не изменяет память?

- Да, я из этого народца. Но зовут меня Боб.

- Рада знакомству, Боб. Так это вы хотели поговорить со мной?

- О нет, я всего лишь секретарь, а вот он, - Боб указал на соседнее кресло, которое было повёрнуто к Валькирии спинкой, - он хотел с вами встретиться.

И тут кресло само собой повернулось, и перед девушкой предстал высокий худощавый кот в деловом костюме. Изо рта у него торчали жуткие кинжалообразные клыки. Взгляд его был тяжёл, и мало кто мог подолгу смотреть ему в глаза.

- Здравствуйте.

- П-привет…

- Я вас не слишком сильно напугал своей клыкастой мордашкой?

- Немного.

- Ну, как говорят люди: «Не суди других по их внешности и сам судим не будешь». Валькирия, я полагаю?

- Да, это я.

- Ну а я Эвил. Эвил Зэ Кэт. И я давно искал встречи с вами.

- В самом деле?

- А как же. У вас весьма интересная биография. Тяжёлая, полная боли и страданий, но всё-таки интересная. Полагаю, вы уже знакомы с Бобом?

- Да, обменялись парой фраз.

- Он мой секретарь, и будет записывать наш с вами разговор. Не волнуйтесь, и сохраню его содержание втайне. Впрочем, я надеюсь и на то, что вы проявите благоразумие и никому не расскажете о нашем с вами разговоре. В противном случае я могу предпринять кое-какие меры, чтобы защитить себя и своих подопечных…

- Клянусь своим протезом, что сохраню наш разговор в тайне.

- Я вам верю, и поэтому предлагаю вам для начала рассказать о себе.

- Ну, я не хочу утверждать, что я самая несчастная на Земле, но случилось так, что я родилась не в самое подходящее время – а именно в то время, когда Империя пришла на Землю.

Боб размял пальцы и приготовился печатать.

- Родилась я в Калифорнии, в городе на берегу Тихого океана. Мать практически не помню, а отца видела считанные разы. Первые четыре года моей жизни прошли спокойно, как и других детей. Но потом пришла Империя вместе с лояльной им Национальной гвардией, и моя жизнь изменилась навсегда.

- Они забрали вас из семьи?

- Скажу больше, меня оторвали от семьи, лишив возможности видеться с ними или иметь хоть какую-либо информацию об их судьбе.

- И что было потом?

- Я вместе с другими детьми в возрасте от четырёх до десяти лет попала в один из имперских распределительных центров. Он заменил мне и детсад, и школу. Было лишь одно существенное отличие: нас с малых лет стали пичкать физкультурой и борьбой. Так продолжалось до восьми лет…

Валькирия сделала паузу, вспоминая те события, а затем продолжила:

- Затем меня перевели в нечто вроде тюремного блока. А потом, когда ко мне явился человек в белом костюме, противогазе и со шприцом, я осознала весь ужас своего положения: имперцы разглядели во мне кандидатку в ubersoldaten. Их готовили с малых лет, чтобы вбить в неокрепшие умы веру в Императора и готовность в любой момент умереть за него. И мне предстояло стать одной из них…

- И как это происходило?

- До одиннадцати лет в меня вливали, кололи и заставляли пить всякую гадость кислотного цвета. Страшно представить, сколько литров этой дряни впитал мой организм в течении этих трёх лет. Но вскоре все эти добавки стали оказывать эффект на мой организм: моя сила, ловкость и интеллект выросли по сравнению со сверстниками, которым посчастливилось избежать моей участи.

- Вы говорили, что это продолжалось до одиннадцати лет…

- Да. Потом меня перевели в другую лабораторию. Не знаю, в какую именно. Может быть, даже за пределы Земли. И там я встретила его – Люциуса Волвингтона.

- Имя, знакомое мне не понаслышке. Продолжайте.

- Так вот, он занимался отбором лучших из лучших для проекта по созданию «универсальных солдат». Я попала в их число.

- А он всё так же помешан на войне?

- Трудно сказать. Недавно он удивил меня и моих товарищей тем, что объявил перемирие и призвал имперцев не лезть на нашу территорию. Это произошло после разгромной компании его приятеля Фокса. Должно быть, испугался за свою шкуру…

- Или поумнел.

- Может и так. Как бы то ни было, после отбора меня и других «счастливчиков» посадили в транспорт и отправили в очередной научный центр, где Люциус был главным. Нас на момент начала проекта было 50 человек. Я была самой младшей из них.

Тут Валькирия всхлипнула. Зловред достал платок и протянул ей. Утерев слёзы, она продолжила свой рассказ.

- И снова тренировки, на которых никто не делал скидку на мой возраст. Я дралась с противниками, который в несколько раз превосходили меня по росту и весу. Мне ничего не оставалось кроме как, превозмогая боль, обиду и бессилие, бороться за место под солнцем. Что-то подсказывало мне, что нельзя оплошать или провалиться.

- И…

- В итоге меня заметили, но от этого моё положение не улучшилось. Напротив, на меня взвалили ещё больше: опыты, целью которых стало доведение моих рефлексов и боевых навыков до совершенства, всё новые и новые противники. В итоге я – мелкая девчушка – умудрялась валить на маты здоровых мужиков.

- И как долго это продолжалось?

- До пятнадцати лет. А потом случился страшный инцидент, из-за которого я лишилась руки и получила вот это…

Валькирия сняла перчатку и продемонстрировала коту стальной протез.

- Мы ещё вернёмся к этому. Меня больше интересует психологический аспект. Что ваши мучители делали в этом плане?

- Я стала злой, замкнутой, кидалась на людей как дикий зверь. При этом мне начали стирать операционным путём «ненужные» чувства вроде любви, сострадания или уважения. Это чем-то напоминало лоботомию.

- Жуть…

- Также в меня вживили гены кошачьих, в результате чего я получила их ловкость, гибкость и умение видеть в темноте. Правда, мне пришлось долго привыкать к таким небывалым способностям. Да и мои товарищи по несчастью при виде того, что я выделывала, шарахались от меня как от прокажённой.

- И всё же, как вы лишились руки?

- Меня повели на очередную операцию. На мне планировали испытать препарат, который отвечал за быстрое восстановление крови и, более того, регенерацию конечностей. За ходом операции наблюдал лично Волвингтон.

- Видимо, для него это было очень важно.

- Вроде того. И вот, когда они ввели мне в организм эту дрянь, моя рука задрожала, а вены опасно так надулись. Но эти изверги, вместо того, чтобы остановиться, ввели её большую дозу, в результате чего рука просто взорвалась.

Валькирия закрыла лицо руками и заплакала. Зловред полез в пиджак и достал оттуда бутылку коньяка и пару бокалов.

- Выпейте и успокойтесь.

- Ну, если только немного.

Пригубив коньяку, Валькирия продолжила рассказ.

- Кровища летела во все стороны, заляпав столик, докторов, пол и белоснежный мундир Волвингтона. Тот при виде случившегося стоял и, открыв рот, с нескрываемым ужасом смотрел на всё это. Ну а я каким-то образом умудрилась порвать сдерживавшие меня ремни и освободиться. И знаете, что было самое ужасное?

- Что?

- Обычный человек потерял бы сознание, но только не я. Из-за всех этих веществ я не могла отключиться. И это усугубляло мои муки.

- Далее…

- Волвингтон осыпал горе-докторов проклятиями и грозился поубивать их всех, если я погибну. При этом я заметила, что зрачки его глаз в тот момент стали красными. Как… Как…

- Как во время «берсерка»?

- Да, именно такие. В итоге доктора, отойдя от шока, положили меня на носилки и покатили в госпиталь. Как мне потом сказал Люциус, я там литр крови потеряла. Я лежала под двумя капельницами, с перебинтованной культей. Волвингтон каждый день навещал меня, утешал, говорил, что придумает, как мне помочь, и, уходя, оставлял что-нибудь вкусное.

- И этот день настал…

- Да. Меня погрузили на носилки и отправили на новую операцию. Для начала влили свежую кровь, добрая половина которой была пожертвована Волвингтоном, который испытывал чувство вины за то, что не уследил тогда за мной. Затем к моей культе прицепили протез, который, со слов Люциуса, был собран им лично. Для надёжности мне в руку вшили конструкцию из металла, а потом ещё и снаружи укрепили, чтобы наверняка.

- Продолжайте.

- И вот мне стукнуло шестнадцать лет. Из 50 человек, которых привезли в этот центр, в живых на тот момент оставалось 12 человек. И я была в их числе. Тогда же стало известно точное название программы, по которой нас готовили. А называлась она «Валькирия».

- И вам дали имя в честь этой программы?

- Да, это так. Но Волвингтон, которой после того случая начал как-то по-особому относиться ко мне, решил сделать мне на день рождение своеобразный «подарок». Да-да, речь о ещё одной операции. Я вырывалась и кричала: от всех этих опытов у меня выработалась фобия к медицинским и хирургическим инструментам, а также боязнь всяких колб и склянок с сомнительным содержимым.

Зловред налил себе в бокал коньяк и залпом выпил его.

- Операция длилась три часа. И, хотя мне дали убойную дозу снотворного, я сквозь сон чувствовала, как они своими инструментами копались во мне. В себя я пришла уже в камере.

- Волвингтон не сказал вам, что именно они сделали?

- Нет, сказал лишь, что это «подарок» на день рождения. В ту ночь я словно с цепи сорвалась: рычала, выла, скулила, рвала на себе одежду, царапала кожу и кидалась на охранников.

- Похоже на одержимость.

- Вот именно. Причём прежде со мной подобного не происходило. Всё началось аккурат после той операции. В меня словно кто-то вселился и крепко-крепко засел, периодически напоминая о себе.

- А что из себя представляет это нечто?

- Поначалу оно представляло собой голос, который призывал меня убивать всех, кто встанет у меня на пути. Затем, с годами, оно начало обретать форму и становиться сильнее. А недавно существо и вовсе явилось во всём своём устрашающем величии.

- Можете описать его? – сказал Зловред, достав блокнот и карандаш.

- Это волчица, шерсть которой по окраске похожа на шерсть Волвингтона. Волосы как у меня, глаза красные и налиты кровью. Также, как и я, имеет протез, только он алый и с когтями на пальцах. Как у Фредди Крюгера. Одета в такую же одежду, как и я, только она немного изодрана и вся в чьей-то крови.

- А что насчёт её характера?

- Безумная тварь, жаждущая крови. Изобретательна по части убийств. Кайфует от вида крови и то и дела слизывает её – а то и вовсе умывается ею. Несмотря на своё незавидное положение, нагло заявляет, что когда-нибудь она окончательно захватит мой разум, а затем моё тело начнёт покрываться шерстью…

- Это она? – сказал Зловред, показав Валькирии рисунок.

Девушка вздрогнула. Кот сумел на бумаге точно передать её внешность и характер.

- Д-да, это она…

- Могу я взглянуть на неё?

- Ч-что?

- Я могу войти в ваше сознание и лично посмотреть на неё. Мне лишь нужно ваше разрешение.

- Ну… Давайте.

Зловред встал с кресла и, подойдя к Валькирии коснулся пальцами её висков. Затем он пристально посмотрел ей в глаза. Девушка замерла. Со стороны казалось, что они окаменели и стали статуями. Боб, подув на покрасневшие от непрерывного печатанья руки, с интересом смотрел на них.

По лбу Зловреда пробежал пот. Его передёрнуло. Валя скрипнула зубами. Кот крикнул так, как будто его ударили ножом. Девушка оскалилась. Боб слез с кресла и бросился оттаскивать своего босса в сторону. Наконец, ему это удалось: Зловред плюхнулся в кресло и, тяжело дыша, ошарашенно смотрел то на него, то на Валькирию.

- Что такое? – отдышавшись, спросила его Валя.

- Я видел её… - вытирая пот, ответил Злыдень.

- И как вам?

- Кошмарное создание. Даже по меркам звериан. Причём внешность очень даже ничего, но вот её нутро…

- И вот с ней я и делю своё сознание. И так с шестнадцати лет. – грустно ответила девушка.

- А вы стойкая. Мало кто смог бы прожить столько, деля сознание с подобной тварью.

- Вот такой вот «подарок» преподнёс мне Волвингтон в мой день рождения. И это одна из причин, почему я до сих пор не могу простить его…

- Так им удалось превратить вас в «универсального солдата»?

- Почти. Мне твёрдо вбили в голову два принципа: «Не отступать и не сдаваться!» и «Борись во что бы то ни стало!». Им оставалось лишь промыть мне мозги своей имперской пропагандой, и тогда Люциус мог с гордостью сообщить своему начальству о грандиозном успехе.

- «Мог»? То есть, что-то пошло не так?

- Именно. Волвингтон совершил большую ошибку, проболтавшись о готовящейся для меня «промывке мозгов». Случилось это в то время, когда мне стукнуло семнадцать лет. Я, естественно, не собиралась сидеть и ждать своей участи.

- И вы решились на побег?

- Да. План я продумала за пять дней. Себе в помощники взяла двоих товарищей по несчастью – китайца и мексиканца. В тот день Волвингтон не явился на свой пост. Быть может, его жена заболела или что-то ещё случилось. В общем, ему чертовски повезло, что он в тот день не присутствовал в центре. Иначе кто знает, как отреагировала бы на него моя «зверская сторона»?

- А как именно прошёл побег? Тихо? Или с шумом?

- Поначалу всё прошло тихо: мы проникли в вентиляцию и по ней выбрались на свободу. Но затем нас засекли, и завязался неравный бой. Тогда же эта тварь завладела моим разумом и вбила мне в голову ещё один принцип: «Убей или будешь убит!».

- А что стало с той парочкой?

- Погибли. А я вырвалась на волю, которая оказалась такой же негостеприимной, как и тот центр, где меня держали долгие годы.

- И…

- Я искала своё место в этом недружелюбном мне мире. Но никак не могла найти его. Окружающие либо сторонились меня, либо бросали косые взгляды в мою сторону. Словно у меня на лбу было написано большими буквами: «ПОЕХАВШАЯ».

- Хм…

- Моим единственным другом в то время был старенький «Калашников». Да-да, вы не ослышались. Я в те моменты, когда мне было особенно плохо, говорила с оружием по душам.

- Так что с вами случилось дальше?

- Совершеннолетие я встретила на свободе, в компании контрабандистов, взявших курс на планету Гуляй-Поле. Увы, во время особо жаркой перепалки, во время которой мои оппоненты схватились за оружие, моя «зверская сторона» вновь дала о себе знать: на Гуляй-Поле я прибыла одна – злая, окровавленная и не знающая, что со мной будет дальше.

- И чем вы там занимались?

- Присоединилась к анархистам. Хорошие они ребята: ценят свободу, отвагу и дух товарищества имеется. Да и повеселиться умеют. Я у них научилась на электрогитаре играть. Правда, вокал к моему любимому року не очень подходил: голос у меня был уж больно нежный и звонкий.

- Но ведь вы там не только веселились.

- Верно. Были и вылазки в степь, и войны с другими бандами, и выживание в дикой природе. Батька Махно (будь он жив) явно гордился бы нами. Так я проболталась до двадцати лет, а потом…

- Что потом?

- Меня послали «разобраться» с конкурентом – атаманом Зелёным и его бандой. Я думала, что иду на бандитский схрон, а по прибытию на место с ужасом обнаружила, что мне предстоит иметь дело с деревней, где есть мирное население, которое не виновато, что Зелёный у них главный.

- И что же случилось?

- Бойня, кровавая бойня. Я лично уничтожила и атамана, и его банду. Казалось бы, дело сделано, можно уходить. Но голодная сука, вкусившая крови, хотела ещё, и поэтому бросила меня в атаку на безоружных поселенцев.

- Можете не продолжать. Мне ни к чему знать подробности.

- Хорошо. В общем, разорив деревню, я, поплакав и поругав свою «зверскую сторону», которая, вдоволь напившись крови, завалилась спать, я двинулась в обратный путь. Я с ужасом обнаружила, что моя банда, с которой я делила хлеб, воду и место для ночлега, была уничтожена батальоном «Щит».

- И куда вы подались затем?

- Мне стало ясно, что двигаться вместе с анархистами, на которых «Щит» объявил настоящую охоту, чревато опасностью, решила переждать шумиху в деревне аборигенов, которых называют амонаками. Я провела там одну ночь, а затем повздорила с их старостой. Понимаю, другой на моём месте извинился бы или попытался обратить разговор в мирное русло, но есть у меня один жуткий недостаток: говорить то, что на уме.

- И вы начали рубить правду-матку?

- Ага. Этим я страшно разозлила старосту. Он полез на меня с кулаками. Я с лёгкостью уложила его, но затем на меня набросились местные и, крича и избивая меня, попытались прогнать из деревни. И всё бы ничего. Но, когда один из них огрел меня палкой по голове, дремавший во мне зверь проснулся…

- И вы устроили этим амонакам геноцид…

- О чём и по сей день жалею. Ибо я не щадила ни женщин, ни детей, ни стариков. Убивала всех, кто попадался мне под руку. Анархисты потом говорили, что немногие уцелевшие аборигены приняли меня за демона и с тех пор на руины деревни они ни ногой. Боятся, что я вернусь и продолжу кровавый пир…

- И тогда та тварь утолила жажду крови?

- Как бы не так! Неподалёку стояла деревня звериан. Те оказались шустрее, и, когда я с красными глазами и в окровавленной одежде появилась там, то застала их в самый разгар эвакуации. Но увы, уйти удалось не всем…

Валькирия сделала глубокий вдох, после чего выдохнула.

- Меня отпустило внезапно: я оказалась в весьма интересной позе. Прижала к земле молоденькую лисичку. Та с ужасом смотрит на меня и даже пикнуть не может. А рядом лежат два тела. Судя по всему, это были её родители…

- Представляю, каким монстром она рисовала вас в своём воображении…

- Когда в воздухе загудели винтокрылы «Щита», я вышла из оцепенения, и, схватив свой верный «Калашников», бросилась прочь из той деревни. Перед тем как скрыться из виду, бросила взгляд на лисицу. Та, придя в себе, бросилась к телам и зарыдала. А в деревню уже БТРы «Щита» заходили…

- А как вы на Терру попали?

- Добралась до космических бродяг и уговорила их взять меня с собой. Затем несколько дней бродила по пустыне и в итоге вышла к СА.

- Интересная у вас биография, Валькирия. Полная боли и страданий, но интересная.

- Вы, наверное, меня монстром считаете после всего, что я вам тут поведала?

- В этом во многом виновата та сущность в виде волчицы, которая дрыхнет в вашем сознании.

- Но дело не только в ней. Та программа, которая было вложена в меня имперцами, тоже не даёт мне жить полноценной жизнью.

- Так какие претензии вы имеете к Люциусу Волвингтону?

- Ну, он допустил потерю руки…

- Он сделал всё, что в его силах, чтобы как-то вернуть вас в строй.

- Он внедрил в меня это существо…

- Можно научиться сдерживать эту тварь.

- Он разрушил мою страну…

- Мне напомнить, сколько стран США ввергли в хаос?

- Да что вы его всё защищаете?! Он что, ваш друг?

- Нет, но мне не хотелось бы, чтобы кто-то из вас двоих погиб.

- В смысле?

- Я знаю, где будет Волвингтон в ближайшее время.

- Oh, really?

- Ага. Он будет в горах. У него там бункер с трофейными звездолётами. Пока «Щит» будет занят приведением их в боевую готовность, он отойдёт в сторону, и тогда вы сможете встретиться с ним лицом к лицу.

- Что это за гора?

- На ней небольшой лесок растёт. Тот, что Комендант посадил по прибытию на Терру.

- Ясно.

- Я могу рассчитывать на то, что ваша встреча не превратится в кровавую поножовщину?

- Ничего не обещаю. А наша с ним драка сильно повлияет на судьбы миллионов?

- Я буду предельно откровенен: смерть Люциуса не принесёт вам долгожданный покой. Более того, по вашу душу выстроится целая толпа желающих отомстить. Это и «Щит» в целом и Пронин в частности, и новые друзья Волвингтона из Оазис-Тауна, и его…

Зловред закашлялся.

- … И его коллеги по Империи. В общем, покой вам будет только сниться. И да, коалиция может, забыв про объявленное Волвингтоном перемирие, пойти на вас войной. В общем, драка КРАЙНЕ нежелательна.

- Я поняла вас. Постараюсь поговорить, а там как получится.

- Вот и славно. Не желаете перед тем, как уйти, взглянуть на фотографии Волвингтона?

- А откуда они у вас?

Кот достал толстый фотоальбом с инициалами «Л.В» (Люциус Волвингтон – прим. автора).

- Немаленький такой альбом… - заметила Валькирия.

- Видимо, такая богатая история у Люциуса.

Он открыл альбом. В нём каким-то магическим образом оказались свежие фотографии из Оазис-Тауна. Вот Волвингтон пожимает руку Вольфу, вот он приобнял необъятную Кэтти…

- Знакомые лица. Ну, многие из них…

А тут Люциус стоит вместе с «Щитом». Сделано аккурат перед отправкой на Терру. Эльза прильнула к Волвингтону, но стоявший рядом Пронин сохранил спокойствие.

- Весело… И да, это их я видела на Гуляй-Поле.

Семейное фото: Волвингтон обнимает беременную жену. Они светятся от счастья.

- У него вон семья есть. Не то что у меня…

- Странно. Что-то я не вижу фото его детей. Может, он их из-за вас спрятал? Боится за свою семью?

- Ну, я не горю желанием вырезать его семью. У меня претензии только к Люциусу.

Смотрят дальше. Фото Волвингтона и других курсантов из имперской академии. Из знакомых лиц здесь Вальпургия в компании со Смоллетт и Рам, обнимающий Грей-Кэт.

- А вот и подающий надежды молодой офицер. Один из его последних портретов.

Зловред усмехнулся. Знай Валькирия, что этот «молодой офицер» застал Гитлера и Сталина, ни в жизнь не поверила бы в это.

И вот фото маленького Волвингтона, который робко прижался к матери-волчице.

- Такой маленький миленький волчонок. Так и обняла бы. - умилилась Валькирия.

- И не говорите. Если не знать, кто из него потом вырастет…

- Я и тогда не смогла бы поднять на него руку. У меня есть понятия о добре и зле. И убийства детей и детёнышей звериан для меня – строжайшее табу.

Зловред хотел было сказать, что её «внутренней волчице» плевать на это с высокой колокольни, но он воздержался от этой сомнительной идеи.

- Ну, пора прощаться. Держите.

Зловред протянул Валькирии шлем с крылышками.

- Какой красивый… А главное, отлично подходит к моему имени.

- Я умею выбирать подарки.

- Спасибо вам.

Валькирия поцеловала Зловреда в щёку. Тот аж покраснел от такого поворота событий.

- Я вызову Гробовщика… - пробормотал он, поворачиваясь в противоположную ей сторону.

Гробовщик не заставил себя долго ждать, он вышел из портала и жестом намекнул, что пора идти.

- Спасибо, что выслушали мою историю! – крикнула Валькирия на прощание Зловреду и Бобу.

- Может, ещё увидимся. – ответил Зловред, помахав ей рукой.

_ _ _

Когда Гробовщик и Валькирия исчезли в портале, Зловред подозвал Боба.

- Видел? – Магистр показал своему секретарю рисунок волчицы.

- И эта особа сидит у неё в голове.

- Именно. Предлагаю извлечь её оттуда и сделать частью «семьи».

- Вы думаете, это хорошая идея?

- В теории после «разделения» волчица станет куда спокойнее. На неё больше не будет давить имперская программа. Да и у нас есть опыт работы с буйными.

- Это вы про Бегуна?

- Про него самого.

- У меня в Боб-Тауэре есть необходимое оборудование…

- Осталось только придумать предлог, под которым мы заманим туда Валькирию.

- Сделаем, босс.

 

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-12 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: