— Ну да, — растеряно подтвердил папулька. — Обещал. Но я думал сам тебя в «Санта Фе» сводить и вовсе не имел в виду, что ты туда всех своих подружек поведешь…
— Ну вот, — надулась я, — весь праздник испортил.
— Я испортил? — поразился папулька…
— Ну ладно, хватит, — решительно сказала мамулька. — Развели тут картину: «Народный суд судит народный контроль народными методами». Давайте лучше ужинать.
— Короче, — сказала я папульке. — Ничего этого пока не наблюдается. Ни пушистых тапочек, ни Димы Маликова, ни даже Элиса Купера. Серега молчит, как партизан, и даже не чешется. А я уже, между прочим, в бешенстве.
— Кстати, — сказал папулька, — у некоторых народностей есть такой обычай: невеста сбегает прямо со свадьбы, если она плохо организована. И при этом не считается потом опозоренной или замужней, а несостоявшийся муж покрывает себя вечным позором.
— Да? — поразилась мамулька. — А почему мне перед свадьбой никто этого не рассказал?
— Нет, ну ни фига себе! — возмутился папулька. — Я, да еще в ТЕ годы, закатил ТАКУЮ свадьбу, что ее вся округа несколько лет помнила.
— Во-во, — сказала мамулька. — Именно что потом несколько лет всяких забулдыг приходилось из дома выковыривать. Я уж молчу о том, что первая брачная ночь у нас состоялась спустя неделю со дня свадьбы, потому что гости все никак разойтись не могли.
— Вот это наезд! — возмутился папулька и только собрался было начать с мамулькой скандал по полной программе, как в дверь раздался звонок.
Мамулька пошла открывать, и из прихожей раздался ее голос:
— А-а-а-а, Сережа! Здравствуйте, Сережа. Заходите, раздевайтесь…
Через пару минут на пороге кухни появилась мамулька с Сергеем. Мой жених был в прекрасном расположении духа, а ради праздничного дня (они с моим папулькой вполне солидарны в том плане, что вечер пятницы — безусловно праздник, потому что конец рабочей недели; Серега даже у папульки перенял манеру называть ее «тяпница») он даже притащил пару цветочков — мне и мамульке. Мне — розу, а мамульке — гвоздику.
Надо сказать, что давешний разговор у загса по поводу качества цветов явно пошел ему на пользу. Потому что Сергей прекратил покупать чахлые и пыльные букетики из придорожных рахитичных лютиков-ромашек, которые продают бабульки у метро, и теперь покупает нормальные цветы. Конечно, все время таскать огромные букеты у него не хватает денег, поэтому он приносит по одному цветочку. Стоит это немного, а впечатление производит. Так что парень все-таки вполне поддается моей дрессировке. И это очень даже хорошо.
— Серега! — заорал папулька, которому скучно было одному находиться в дамском обществе. — Сидай, друг, бери стакан. Ты как будешь пить? По-русски — из стакана, или по-казацки — из стакана? Или по-моему — из трех рюмок сразу?
— Здрассте, Борис Натанович. Привет, Ирка, — сказал Сергей, усаживаясь за стол. — Я буду пить по-программистски — из кружки.
— Во! — поразился папулька. — То есть тебе целую кружку коньяка набухать, что ли?
— Нет, — сказал Сергей. — Мне туда хорошо бы пива. Кружка — она пивом заполняется намного лучше, чем коньяком. У пива коэффициент поверхностного натяжения больше.
Папулька мне подмигнул — мол, учись, как парень излагает, после чего сходил к холодильнику, достал пару бутылок пива и поставил их перед Сергеем.
— Никто не возражает, — спросила мамулька, — если я сюда Бакланова принесу? А то он один в гостиной совсем захирел.
— У меня есть возражения, — откликнулась я. — Мало того, что папулька после пятничного коньяка периодически ругается, так теперь еще и Бакланов начнет свои замечания вставлять. А нам, между прочим, — очень веско сказала я, понимая, что больше тянуть с этой темой нет никакой возможности, — сегодня необходимо обсудить один очень важный вопрос.
— Ну, вопрос-то от нас не убежит, — заявил папулька, наливая Сергею пива и себе коньяка, — а вот о птичке надо бы и позаботиться. И вообще, Ир, не понимаю я твоей черствости. Тебя бы так заперли в клетку и оставили одну в гостиной.
— Эх, — вздохнула мамулька, — для любой женщины замужество — золотая клетка.
— Ну, мамуль, это у тебя она золотая, — сказал папулька, осторожно отправляя в рот запеченный тостик с сыром. — У многих других она вообще стальная. А у некоторых даже — чугунная.
— Вот лично я ни в чем не собираюсь ограничивать Ирину свободу, — неожиданно заявил Сергей, и я вдруг заметила, что две бутылки пива, стоящие на столе, уже пустые.
— Ну, Серег, это ты сгоряча, — добродушно сказал папулька. — Тебе пива еще плеснуть?
— Ага, — ответил Сергей.
— А вас, папа, — сказала я, начиная злиться, — я бы попросила не вмешиваться в нашу личную жизнь.
— Молчу, молчу, — сказал папулька, снова отправляясь к холодильнику.
Во время этой паузы мамулька сходила за попугаем, принесла клетку и повесила ее на традиционное место — рядом с посудным шкафом. Бакланову мамулька насыпала корма, а также отогнала от клетки папульку, который все намеревался плеснуть попугаю немного коньячка, чтобы тот, дескать, принял участие в торжественном ужине.
— Итак, — сказал папулька, когда все вернулись за стол, — выпьем за предстоящую свадьбу!
— Ну, здрассте! — заявила мамулька.
— Что такое? — растерялся папулька. — Свадьбу уже отменили?
«Отменили талоны на водку. Позор-р-р!» — немедленно откликнулся из клетки Бакланов.
При этих словах мы с Сергеем разом поперхнулись своими напитками. Он — пивом, я — апельсиновым соком.
— Что значит выпьем? — возмущенно сказала мамулька, развивая свою мысль. — У мужиков налито, а дамы, значит, сидят и ни в одном глазу? Причем даже никто и не побеспокоился, чтобы им чего-нибудь налить. Ну ладно ты, Боря, — накинулась она на папульку, — но вот от Сережи я этого не ожидала. Он всегда был такой внимательный!
Серега при этих словах засуетился, вскочил, чуть не опрокинув свой бокал с пивом, побежал к холодильнику, достал оттуда бутылку вина и от волнения налил мамульке вина в коньячный бокал.
— Бокалы для вина, — елейным голосом сказала я, — стоят на полке у плиты.
— Да ладно тебе, — сказала мамулька, — и из такого выпью. Не маленькая. В наши студенческие годы мы с папулькой вино даже из строительной каски пили.
— Ага, — подтвердил папулька. — Золотое было времечко. А сейчас только и знаем, что выпивать из всякого хрустального барахла…
«Хр-рустальное сердце огня не боится!» — сообщил Бакланов.
— И коронарного шунтирования — тоже, — подтвердил папулька.
— Ир, а тебе чего налить? — растеряно спросил Сергей.
— Ей надо кока-колы плеснуть, — авторитетно заявил папулька. — Сейчас вся молодежь пьет кока-колу, и от нее такие глюки идут, что даже группу «Руки вверх» можно слушать без отвращения.
«Пить эту мер-р-зость может только половозр-р-релый великовозр-р-растный пр-р-ридур-р-рок», — заявил попугай.
— Борь, ну что ты болтаешь! — возмутилась мамулька, но папульку уже было не остановить никакими путями. Тем более, что Бакланов сегодня с ним был заодно.
— Я выпью коньяка, — сказала я грозно. — В обстановке непрерывных оскорблений со стороны папульки и евонного попугая я хочу настроиться с папулькой на одну волну, чтобы мои блестящие парирования его выпадов были им восприняты должным образом. И его попугаем — тоже.
Папулька сделал совершенно невообразимое выражение лица, которое одновременно выражало две противоречивых мысли. Первая — ай, дочка, маладца, как излагает! Вторая — ну дочка и обнаглела! Видать, надо бы ее выпороть!
Наконец, всем было налито, папулька снова поднял бокал и произнес тост за предстоящую свадьбу. Все выпили и стали закусывать кто чем. На пару минут воцарилось молчание.
— Серег, — через некоторое время решительно сказал папулька. — Какие у тебя планы на ближайшее будущее?
— Ну-у-у, — протянул Сергей. — Планов — громадье. Во-первых, надо лоджию разобрать. А то у меня там целый культурный слой антикварных компьютеров. Я думаю, что если как следует порыться, то нижний слой можно сразу в музей сдавать за большие деньги. Там, по-моему, даже «Агат» валяется.
— Агат — красивый камень, — сказала мамулька. — Зачем его на балконе держать?
«Тетя Агата — р-редкостная сука!» — объявил всем Бакланов.
— Кушай, солнышко, — сказал ему папулька. — Жри свое семя. И хватит болтать за едой.
— Да нет, — объяснил Сергей. — Это был такой древний советский компьютер. Некоторые аксакалы говорят, что он даже когда-то работал. Иногда. Но я этого своими глазами не видел.
— С лоджией — понятно, — очень терпеливо сказал папулька. — Я имею в виду планы на совсем недалекое будущее.
— Ну, — опять задумался Сергей. — Свою NT на Windows 2000 хочу поменять. Говорят, что глюки в ней не смертельные.
Мы вместе с папулькой одновременно скорчили очень похожие рожи. Я хотела было уже взорваться, но папулька мне сделал еле заметный знак — мол, не выступай, я сам разберусь.
— Окей, — сказал папулька. — Тогда начинаю задавать наводящие вопросы.
— Нет проблем, — твердо сказал Сергей. — А можно еще пива?
— Пока нет, — так же твердо ответил папулька. — Ответишь на все вопросы — получишь пива. Не ответишь, будешь есть селедку, пока от жажды не помрешь.
— Понял, — сказал Сергей. — Вернулись времена преследования первых христиан.
"Хр-р-ристи а н пор-р-рвал кар-р-рман", — кокетливо сказал Бакланов.
— А ты христианин? — заинтересовался папулька.
— Неа, — ответил Сергей. — Я сионист.
—Ух, ты! — непонятно чему обрадовался папулька. — А чего это вдруг? Ты же, вроде, не еврей.
— При чем тут еврей? — удивился Сергей. — На «Си» все порядочные люди работают. Я имею в виду, конечно, «Си плас-плас», — поправился он.
Папулька так и завис с открытой челюстью. Я поняла, что разговор опять коварным образом уходит в сторону. Наплевать мне на его вероисповедание, решила я, но от обсуждения свадьбы уходить я не позволю.
— Папа! — почти закричала я. — При чем тут его вероисповедание?
— Ну да, — очнулся папулька. — Короче, Серег, скажи мне, как мужчина — будущему тестю: ты жениться собираешься?
— Собираюсь, — твердо ответил Сергей. — А можно мне еще пива?
— Минутку, — ответил папулька. — Еще пару вопросов. Раз жениться собираешься, значит должна быть свадьба. Так?
— Ну, это как посмотреть, — как-то лениво ответил Сергей.
На кухне воцарилась жуткая тишина.
Самое интересное заключалось в том, что виновник временного онемения всего коллектива нашей дружной семьи сидел себе как ни в чем не бывало, покусывал тостики и вертел башкой во все стороны, дожидаясь, когда ему выдадут следующую пару пива.
— Ну и говнюк же ты, братец, — неожиданно совершенно спокойным голосом сказал папулька. — Как ты можешь мне — своему боевому командиру — такие слова говорить?
— Какому боевому командиру? — перепугался Сергей.
— Это цитата из Серафимовича, — объяснил папулька. — Роман «Железный потоп».
— «Поток», — поправила его я.
— Наплевать, — отмахнулся папулька. — Сейчас главное — выяснить, что затеял этот потомок Билла Гейтса.
— Почему вы меня оскорбляете? — разобиделся Серега. — Что я вам такого сделал?
— Да уж, пап, — сказала я, — это ты чересчур. Сергей, конечно, сболтнул чего-то не то, но не настолько же. Может, мы ему еще сумеем объяснить глубину его морального падения. Зачем же сразу Гейтсом обзываться?
— Да что такое случилось? — совсем разнервничался Сергей. — Что я такого сказал?
— Повтори, —потребовала я, — те жуткие слова, которые ты произнес по поводу свадьбы.
— Какие? — спросил Сергей. — Кстати, — обратился он к папульке, — мне обещали пива.
— Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова, — ответил папулька, который, как видно, остаток вечера решил беседовать одними цитатами.
«Шар-р-рапнули шр-р-рапнелью по шар-р-рнир-р-ру!» — согласился Бакланов.
— Те самые, — злобно сказала я. — По поводу «ну, это как посмотреть»…
— Во-во, — подхватил папулька. — Я от этих слов аж черный весь сделался.
— Вы, Борис Натанович, и так черноволосый, — парировал Сергей.
— Я имею в виду — в душе, — объяснил папулька.
— Короче, — сказала я, — Серега, что ты имеешь против свадьбы? Выкладывай сразу. Потому что лучше раньше, чем никогда.
— Да ничего я не имею против свадьбы, — начал защищаться Сергей. — Просто подумал, что обычная свадьба — ну, это же скукотища жуткая. Все сядут за стол, напьются, потом встанет какая-нибудь тетя Сара и прочитает жуткие стихи…
— За тетю Сару не бойся, — прервал его папулька. — Я эту старую идиотку сам ни на какую свадьбу звать не собираюсь.
— Боря! — укоризненно сказала мамулька. — Как можно так плохо отзываться о своих родственниках?
— Облить бы этих родственников бензином… — кровожадно сказал папулька.
— Боря! — в ужасе воскликнула мамулька.
— И бросить к пираньям, — закончил свою светлую мысль папулька и стал обгладывать куриную ножку.
— Ну вот, — продолжил Сергей, не давая себя сбить с толку. — Все сидят, пьют и только и знают, что орут «Горько».
— Ну, пьют — это вполне закономерно, — сказал папулька, наливая себе очередную рюмку и доставая, наконец, из холодильника Серегино пиво. — А насчет «Горько»… Если ты этого так не любишь, будем кричать «Сладко». Я лично буду этим делом дирижировать.
— Да я же не об этом, — махнул рукой Сергей. — Такое мероприятие — раз в жизнь. Ну, может, два или три…
Тут я его довольно больно пнула ногой под столом.
— В общем, — заторопился Сергей, — хочется, чтобы оно запомнилось и было оригинальным.
— Это я понял, — сказал папулька, опрокинув свою рюмку. — Ты не крути вокруг да около. Ты прямо говори свои требования. Конечно, с террористами переговоры у нас вести не принято, но ради единственной дочки я готов на любые траты. В пределах, конечно, разумного.
— Я не террорист, — объяснил Сергей. — Я сисадмин.
— А они заложников тоже захватывают? — заинтересовался папулька.
— Заложников? — задумался Сергей. — Ну, если юзеров считать заложниками, тогда — пожалуй.
— Я не знаю такой национальности — «юзеры», — признался папулька.
— Зато я знаю, — сказал Серега и почему-то развеселился.
Тут я поняла, что надо нить беседы брать в свои руки.
— Друзья, — сказала я решительно. — Может, вы возьмете бокалы и отправитесь в папулькин кабинет, чтобы там спокойно обсудить свои проблемы. А то мы битый час уже торчим на кухне, но до сих пор ни один вопрос так и не решен. Вы все языком болтаете туда-сюда, а о деле — ни гу-гу. Может, я вообще все это мероприятие зря затеяла? Может, мне вообще лучше в старых девах походить лет до двадцати пяти, пока я не встречу мужчину своей мечты?
— Я всегда думал, что я и есть — мужчина твоей мечты, — сказал Сергей и надулся.
— События последних дней показали, что в мечте обнаружились изрядные прорехи, — язвительно сказала я. — Дело серьезное, а вы с папулькой все никак в нужную колею разговора войти не можете.
— Короче, — сказал папулька, — Ирка права. Серега, быстро говори, почему свадьбу не хочешь! — с этими словами он стукнул кулаком по столу.
— Хочу я свадьбу, — заторопился Сергей, — но оригинальную. В молодежном стиле.
— Например? — подозрительно спросила я.
— Пригласим толпу продвинутой в компьютерном плане молодежи, — объяснил Серега, — возьмем винца, шашлычков и поедем в Монино.
— Ну здрассте! — вдруг подала голос мамулька, всполошив задремавшего было Бакланова, который стал бить крыльями и орать: «Здор-р-рово, кур-р-рва! Пожр-р-рать пр-р-ринесла?»
— Ни в какое Монино я свою рыбу не повезу, — решительно сказала мамулька. — Да и моя мама, — добавила она, — за город не поедет.
— Да? — неожиданно заинтересовался папулька, который открыл было рот, чтобы разнести Серегино предложение по всем пунктам, но последнее мамулькино уточнение несколько изменило его позицию.
— Черта с два! — решительно заявила я. — Праздновать свадьбу с толпой компьютерщиков на природе я не собираюсь. Можете для этого какую-нибудь другую невесту искать.
— Ну почему же с толпой компьютерщиков? — даже как бы разобиделся Сергей. — У меня вовсе не одни компьютерщики знакомые. По-моему, было минимум трое знакомых из нормальных людей.
Он поднял голову наверх и стал чего-то высчитывать, шевеля губами.
— Нет, — наконец, вспомнил он. — Не три. Один. Да и тот, по-моему, то ли умер, то ли женился.
— Господи! — сказала я с отвращением. — Чего ты несешь! Это все от пива. Я тебе поставлю условие, что после нашей свадьбы — никакого пива!
Сергей и папулька потрясенно замолчали.
— Ну, дочь, — прервал тяжелое молчание папулька. — Так нельзя. Это хуже терроризма. ООН такие заявления решительно осуждает.
— Да мне наплевать, — сказала я, обозленная уже до предела. — Быстро решайте, что делаем со свадьбой. Или я прямо здесь расторгаю помолвку и возвращаю Сереге обручальное кольцо.
— А я тебе его разве дарил? — изумился Сергей.
— Конечно не дарил. Я его сама себе купила. От тебя разве дождешься? — язвительно сказала я.
— Тогда не отдавай кольцо, раз сама купила, — рассудительно сказал папулька.
Короче говоря, разговор опять зашел в тупик. Ну что ты с ними будешь делать, а?
— Ир, ты не горячись, — примирительно сказал Сергей. — Я же вовсе не хочу сделать так, как ты не хочешь. Я сделаю так, как ты хочешь. Если это, конечно, совпадает с моими пожеланиями, — поправился он.
— Короче, — сказала я решительно. — Свадьбу играем в каком-нибудь недорогом кафе. Стол заказываем там, но договариваемся, что принесем свое спиртное.
— А моя рыба? — всполошилась мамулька.
— Елена Станиславовна! — сказал Сергей. — Зачем вам уродоваться почти на сто человек? Лучше на второй день сделаете вашу замечательную рыбу, когда останутся только самые близкие друзья.
— На сколько человек? — заорала я. — Какие сто человек? С моей стороны будет пять подружек и все! Ну, и Петя Суворов, с которым я еще с детского сада дружу.
— Петю — давить, — решительно сказал Серега. — На моей свадьбе — никаких петь суворовых.
— С нашей стороны тоже народу будет немного, — сказал папулька. — Только самые близкие родственники. Городов из четырех-пяти. Американские и австралийские наверняка не прилетят, так что можно не беспокоиться.
— Ну как это не прилетят? — заспорила мамулька. — Твоя мама обязательно прилетит. Значит с ней прилетит дядя Суня. А он всегда таскает с собой жену, любовницу, сына любовницы с женой и любовницей, дочку жены с хахалем и тетю Клару, которая всей этой ораве делает рыбу-фиш.
— Мда, — задумался папулька. — дела. И ведь действительно все прилетят. Короче говоря, — сказал он Сереге, — с нашей стороны будет человек пятьдесят. И все жрут, между прочим, как СЭС на проверке пищеблока.
— Ничего, — сказал Сергей, — прокормим. С моей стороны тоже много народу будет. Одних фидошников придется человек тридцать звать. А то кого-то не позовешь — обида потом будет на всю жизнь. По cети же сплетни мгновенно расходятся.
Я себе как представила толпу, состоящую наполовину из папулькиных австралийских родственников, а на другую половину — из компьютерщиков-фидошников, так мне сразу немного поплохело. При этом даже вариант с Монино вдруг стал казаться чем-то симпатичным.
— Договорились, — сказал Сергей. — Раз с народом мы определились, завтра отправляюсь искать кафе на сто человек.
— Серег, ты не дрейфь, — заявил папулька. — Расходы я беру на себя. Конечно, «Санта Фе» для такого мероприятия арендовать не надо, но кафе подбирай вполне приличное, не жмотись. Свадьба — мероприятие ответственное, и его надо провести на высоте. Так что все сделаем так, как полагается. Музыку пригласи, массовика какого-нибудь, затейника…
— Ну, этих затейников у нас там и так будет — вагон и маленькая тележка, — развеселился Сергей. — Вот это я гарантирую. А насчет денег — так я тоже зарабатываю неплохо. Сам все оплачу.
— Да брось ты, — заспорил папулька. — Даже в кафе мероприятие на сто человек — это очень кругленькая сумма.
— Фигня, — сказал Сергей. — Я уже не в первый раз подобные мероприятия провожу. Если подойти к делу грамотно, расходы будут минимальны.
— Не надо подходить к делу грамотно, — встревожилась я, потому что была намного более папульки осведомлена о том, что собой представляют фидошные сборища. — Надо подходить к делу так, как говорит папулька.
— Давайте поступим следующим образом, — предложил Сергей. — На вашу половину гостей я заказываю все так, как вы хотите, а на свою — так, как считаю нужным.
Я было заспорила, но папулька сказал, что это — вполне справедливо. И они тут же договорились, что папулька оплачивает стол для наших родственников, а Сергей — аренду зала, музыку и стол для своих знакомых. Чем-то мне вся эта идея не нравилась, но папулька заявил, что это честно и по-мужски, так что мои протесты высокими договаривающимися сторонами во внимание приняты не были.
Далее Сергей с папулькой углубились в сложные расчеты количества алкоголя, необходимого на такую ораву, а я покормила всеми забытого Бакланова. Тот с увлечением начал грызть семечки, периодически благожелательно заявляя: «Хор-р-рошо пожр-р-рать — тоже надо уметь!»
Наконец, все предварительные переговоры были закончены, Сергей допил свое пиво и стал откланиваться. Я вызвалась его проводить, потому что хотела еще обсудить пару вопросов. Мамулька пыталась мне сунуть клетку с Баклановым, мол, хорошо бы прогулять птичку, а то она в квартире совсем замшела, но я категорически отказалась таскаться по улице с этим цветастым хулиганом, потому что боялась, что меня из-за его выступлений могут просто побить.
Сначала мы шли молча. Сергей находился явно в благодушном настроении и время от времени даже что-то напевал себе под нос.
— Наконец-то хоть что-то решили со свадьбой, — прервала молчание я.
— Угу, — ответил Серега.
— Если бы не я, то вы бы и не почесались, — высказала я то, что давно уже накипело.
— Угу, — снова ответил Сергей, который явно решил уклоняться от любых попыток ближнего боя.
— Что угу? — начала заводиться я.
— Если бы не ты, мы бы и не почесались, — миролюбиво ответил Сергей.
Вот гад! Со всем соглашается. Хорошая тактика. А я при этом не имею возможности устроить даже небольшой скандалец, хотя явно намеревалась это сделать. Ладно, раз соглашается, значит надо ловить момент.
— И вот еще, Сергей, — решительно говорю я. — За ужином меня тогда остановил папулька, но я совершенно серьезно говорю, что тебе после свадьбы надо будет завязывать со своим пивом.
— Это еще почему? — спросил Сергей, с которого немедленно слетело все его хорошее настроение.
— Мне не нравится этот пивохлеб, — заявила я. — Во-первых, у тебя скоро нарастет пузо. Во-вторых, пиво — вредно.
— Кто тебе такую чушь сказал? — удивился Сергей. — Пиво — натуральный продукт, и оно наоборот — полезно. Если, конечно, не пить его по десять литров в день. Но я высасываю пару бутылочек, не больше.
— Пить каждый день — это алкоголизм, — решительно говорю я. — А мне муж алкоголик не нужен.
— Это смотря как пить, — парирует Сергей. — Вся Франция каждый день пьет вино, а вся Америка с Англией — пиво. Но алкоголиков там на порядок меньше, чем у нас. Вот если бы я каждый день выдувал по бутылке водки — тогда твои претензии были бы справедливы. Но пиво — это совсем другое дело.
— Меня раздражает, когда ты пьешь пиво, — сказала я довольно гнусным голосом.
— Это исключительно твои собственные проблемы, — начал звереть Серега.
Ничего себе! Он, оказывается, умеет зубки показывать.
— Что ты сказал?
— Что слышала.
— Значит ты отказываешься ради меня прекратить пить пиво? — заорала я.
— По-моему, с твоей стороны — просто глупо предъявлять такие требования, — сказал Сергей. — Ты еще потребуй, чтобы я перестал фидошную почту читать и по Интернету лазить.
— Кстати, — холодно сказала я, — хорошо, что ты об этом заговорил. Лично мне вовсе не улыбается иметь мужа, который все ночи подряд проводит за компьютером. Так что и в этом плане тебе придется дать мне кое-какие гарантии.
— Надо же, — задумчиво и как бы про себя сказал Сергей, — оказывается, что все эти разговоры, мол, женитьба это добровольная тюрьма — чистая правда?
— Не тюрьма, — объяснила я, — а добровольно взятые на себя обязательства.
— Знаешь, Ир, — решительно сказал Сергей. — Давай договоримся так. Или я выполняю все твои требования, но тогда ты даешь мне обещание прекратить читать Маринину, смотреть телевизор, слушать Таню Буланову и поклянешься, что никогда в жизни не будешь разговаривать по телефону больше двух минут, или мы остаемся каждый при своих привычках и недостатках. Решай быстро, мы уже почти пришли.
Я задумалась. Это был коварный ход.
— Знаешь, — наконец, сказала я. — Моя любовь к Марининой, Булановой и телевизору на здоровье не влияет и разрушительного действия на семью не оказывает.
— Черта с два, — сказал Сергей. — Еще как оказывают. Когда я слышу Буланову, у меня сразу депрессия начинается.
— Кто тебе сказал такую глупость? — злюсь я.
— Я тебе сказал, — парирует Сергей. — Ты мне вон тоже заявляешь, что пиво вредно для здоровья, хотя оно полезно, так что я с полным на то правом могу сказать, что Буланова оказывает вредное действие на мою центральную нервную систему.
— Значит не бросишь пить пиво? — решительно спрашиваю я.
— Значит не прекратишь слушать Буланову? — тем же тоном спрашивает этот гад.
— Давай так, — я пытаюсь найти компромисс. — Я тебе ничего не говорю про Интернет и Фидо, а ты ничего не говоришь про Маринину и Буланову. Но пиво ты пьешь только по выходным и праздникам. Остальные требования я снимаю.
— Договорились, — почему-то легко соглашается Сергей. — Но телевизор ты смотришь тоже только по выходным и праздникам.
— При чем тут телевизор? — ору я.
— При том же, при чем мое пиво, — спокойно отвечает Сергей.
Нет, вот негодяй, а? Я ему про Фому, а он мне — про Ерему. Какое отношение имеет телевизор к пиву?
Между тем, мы дошли до автобусной остановки, причем автобус уже показался из-за угла.
— Так я не понял, что ты решила, — спрашивает Сергей, который явно торжествует победу.
— Между прочим, я еще ничего не решила, — злюсь я, потому что никак не могу придумать, что ему ответить. — У меня вообще большие сомнения появились.
— Да брось ты, — спокойно говорит Сергей. — Нет у тебя никаких сомнений. И ты прекрасно поняла, что прежде чем предъявлять ко мне какие-то требования, ты сама должна быть готова от чего-то отказаться. Но ты этого делать не хочешь. И правильно, потому что намного лучше, когда каждый из нас останется при своих привычках.
— Серег, ну давай ты хоть будешь пить пиво через день, а не каждый день, — уже начинаю упрашивать его я.
— Торг здесь неуместен, — высокомерно отвечает эта зараза, целует меня в щеку и залезает в автобус.
Мда-а, дела. Как это я так обмишурилась? Ну, ничего. Он меня еще плохо знает. Я скоро как следует продумаю схему наступления, и ему в любом случае придется дать мне кое-какие гарантии. Отступать я не собираюсь. Пусть он не надеется!
Покупка колец
Вроде, дело сдвинулось с мертвой точки. Серега куда-то там сходил и договорился с каким-то кафе. Я хотела было это дело проконтролировать и потребовала, чтобы он меня туда сводил, дабы ознакомиться с обстановкой, но Сергей высокомерно заявил, что раз он все берет на себя — значит на себя. И что я вмешиваться не должна.
По-моему, это наглость — делать такие заявления. Конечно, я сама настаивала на том, чтобы Серега проявил какую-нибудь инициативу, но не до такой же степени. Любая инициатива, исходящая от него, должна проходить под моим жестким контролем. Причем контролировать, как вы понимаете, приходится весь процесс от начала до конца. Потому что если на парня (а тем более — программиста) взваливать весь процесс, то там спроцессируется процентов двадцать того, что нужно сделать, а остальные восемьдесят останутся — ну никак не затронутыми. Это я знаю уже давно и по опыту папульки с мамулькой, и по опыту общения с ребятами в школе и в институте.
Вот, к примеру, думаете, мы уже купили обручальные кольца? Черта с два! Свадьба на носу, а кольца еще не куплены. Главное, ведь как Серега относится к этой проблеме! Он просто забыл! Просто забыл, и все дела! Вероятно, он вспомнит о кольцах при подъезде к загсу, и мы их купим в каком-нибудь ларьке. Такие симпатичные пластмассовые колечки, рублей по пять каждое…
Вот я сейчас это пишу, а в самой все клокочет от гнева. Это надо же так наплевательски относиться к свадьбе! Ну, ничего не поделаешь. Опять приходится все брать в свои руки. Потому что каждый человек — кузнец своего собственного счастья, а каждая девушка — кузнец собственной свадьбы. Иначе это будет не свадьба, а сплошное безобразие. Мне же хотелось, чтобы этот день запомнился надолго, причем не всяческими трагедиями, отсутствием колец, нехваткой еды или выпивки, безобразного поведения гостей и так далее, а совсем даже наоборот — приятными ощущениями, без шероховатостей прошедшей церемонией, цветами и улыбками.
Подумав об этом, я немедленно сорвала трубку телефона и с такой силой начала тыкать пальцами в кнопки, набирая номер своего благоверного, что чуть не сломала аппарат и пальцы заодно.