Человеку свойственно интересоваться теми вещами и явлениями, от которых зависит его жизнь или хотя бы образ действий. Поэтому вопрос о сущности права никогда не был праздным вопросом для тех, кто мог позволить себе философствовать. Право слишком настойчиво внедряется в нашу жизнь, чтобы не обратить на себя внимание. И если побороть привычную леность ума и попробовать выстроить серию вопросов о сущности права, окажется, что эта проблема не имеет скорого решения. И назначение настоящей лекции состоит не в том, чтобы объяснить сущность права и дать его определение, а в том, чтобы раскрыть перспективу его познания. Все последующие лекции будут нацелены на раскрытие и поиски сущности права, но сейчас целесообразно сформулировать исходные принципы его познания и понимания, устранив тем самым возможные сомнения в избранной методологии.
К сожалению, вопрос о сущности права может показаться заведомо скучным, поскольку в современной науке сложилась традиция сводить его к поиску наилучших, оптимальных определений. Иногда может показаться, будто вся проблема состоит лишь в том, чтобы наиболее удачно выразить в словах всем известный смысл. Одно определение сменяет другое, и так бесчисленное множество раз. Однако действительная задача состоит в том, чтобы понять логику и таящееся за всяким определением видение мира. В определении права должно быть выражено понимание его сущности, т.е. право должно быть вписано в какую-либо систему координат. Определение права помещает его в "картину мира", по причине чего мы начинаем видеть те скрытые силы, которые определяют судьбу правовых институтов, отдельных норм и мотивы правового поведения.
Поскольку философия изучает не какой-то аспект реальности, а бытие, отличаясь от науки целостным взглядом на мир, нам надо понять онтологические основания права, т.е. укорененность права в бытии. Кому обязано право своим происхождением?
Для начала попробуем определить, к какой сфере жизни относится право. Могу ли я заключить, что право - явление социальное лишь на том основании, что ни крысы, ни водоросли, ни другие обитатели природного мира не знают законов и правовых норм? Или, напротив, сомневаться в социальной сущности права лишь на том основании, что в каждом стаде животных или брачном союзе я вижу отдельные элементы права - нормы, обычаи, вожаков, инструменты и знаки власти и т.д.?
Современная философия достаточно резко и недвусмысленно проводит грань между природой и обществом. Утверждается, например, что человек - существо не столько природное, сколько социальное, что природа не знает духовного и т.д. И когда представители каких-либо экзотических философских учений или восточных религий указывают нам на связь и взаимообусловленность природного и социального - будь то правильное дыхание и питание как предпосылка нравственного поведения, природные катаклизмы в тех районах планеты, где народы не могут жить мирно, - мы принимаем эти факты без философского осмысления, хотя и уверяем себя и друг друга в том, что мир един.
Однако природа и природные законы не могут выступить той исходной точкой, от которой мы будем отталкиваться в познании права, не в связи с тем, что между природой и обществом нет резкой границы. Дело в том, что в определении природы нет ничего онтологического. Природой мы зовем не то, что есть, а то, что познается нами с помощью наших органов чувств1. Любой образ внешнего мира, любое ощущение реальности диктуется не только объектом познания, какими-либо происходящими событиями, но и моими возможностями воспринять это. Для человека с большим диапазоном чувств мир выглядит иначе, чем для меня. Он объяснит мне, что у высокодуховных людей вокруг головы имеется свечение, что ручьи в лесу о чем-то поют и переговариваются друг с другом и т.п. Поскольку мне всего этого не видно, я сочту сказанное художественным вымыслом и не - природой. Поскольку этому человеку все это доступно для наблюдения, он будет уверять, что видит объективную реальность, природные явления.
Итак, природа не может быть фундаментом права, поскольку природа - это явление познания, а не бытия. Ее границы подвижны и неуловимы.
Общество - вот, казалось бы, несомненная основа возникновения права. Только будучи социальным, человек нуждается в законах. Но и в определении общества есть свои сложности. Так, общество определяют как совокупность людей, объединенных общим интересом самосохранения2. Либо - как систему отношений, возникающих между людьми в ходе совместной деятельности3. В первом случае исходной реальностью признается человек, который совместно с подобными себе образует новый уровень бытия - общество. Во втором случае общество мыслится как нечто самостоятельное и самодостаточное: человек произведен от общества, а не общество - от человека. Несмотря на полярную противоположность этих двух позиций, их сторонники одинаковы в свой недосказанности.
Индивид в праве не нуждается. И лишь постольку, поскольку его причастность к другому индивиду грозит обернуться произволом, частная жизнь соприкасается с правом. Однако в этом случае перед нами уже не индивид, его уникальность и частный характер деятельности подпорчены тем, что в его индивидуальное содержание включаются предпосылки совместной деятельности, которые не являются продолжением собственно индивидуальных потребностей (знание языка, традиций, общих норм и т.д.)
Иначе говоря, чтобы быть способным к совместной деятельности, к согласованному поведению, человек должен что-то знать о другом человеке, своем возможном контрагенте, и это знание о другом составляет важнейшую черту его личности.
Право существует лишь для человека, стремящегося преодолеть рамки собственного самодостаточного существования. Но человек и не может быть иным, ему имманентно присуще собственное отрицание и усилие к изменению собственного бытия. "Человек - это усилие быть человеком" (Мамардашвили). Человек существует лишь как субъект поступка, в котором он обнаруживает свою волю. И ближайшим последствием проявления воли выступает ограничение стихийной свободы, ибо "выбирая что-нибудь, вы отказываетесь от всего остального"4. Человек сам творит мир социальных отношений, и, как всякий творец, он обречен на разлуку с тем, что выходит из его рук.
Таким образом, право нельзя понять как нечто, предшествующее или же навязанное человеческому бытию. Право не навязано человеку обществом как особой реальностью или же, по Гегелю, абсолютным духом, ибо в этом случае непонятно, как человек оказывается способным к восприятию внешней силы нормы либо Идеи.