Устав о банкротах 1800 года состоял из двух частей, которые относились к торговой (купеческой) несостоятельности и несостоятельности дворян. Первая часть является измененным Уставом 1768 года, а во второй части, которая состоит из ста одиннадцати статей, о банкротах речь идет лишь в двенадцати. Остальные статьи второй части определяли правоспособность дворян в области обязательственных отношений. Кроме того, Устав различал торговцев по категориям: гуртовые (оптовые) и розничные. Последних делили еще на две группы: с торговым оборотом более 1000 рублей и с торговым оборотом менее указанной суммы.
Данный нормативный документ разделял несостоятельность торговую и неторговую. Несостоятельность впрямую связывалась с суммой непокрытых долгов и признанием в процессе конкурса или гражданского суда невозможности их покрытия из имущества должника. Для возбуждения уголовного дела сумма долгов должна была составлять 5 тыс. рублей. При этом, если у государства перед должником имелись обязательства, покрывающие сумму его долга перед кредиторами, то конкурсное производство не открывалось.
За неоплаченные долги неосторожного банкрота могли приговорить к пяти годам ареста с содержанием по усмотрению кредиторов от 50 до 150 рублей в год. Заимодавцы также могли сократить срок тюремного заключения или освободить несостоятельного должника от его отбывания. Кроме того, неосторожный банкрот лишался доверия до полной уплаты долга.
Нормы, регламентирующие банкротство дворян и чиновников, имели отличия по сравнению с другими банкротами: в условиях признания несостоятельности, в порядке конкурсного производства, а также в наказании банкротов различных социальных слоев.
В Уставе впервые несостоятельность разделена на три вида: несчастную, неосторожную и злостную. Неосторожное банкротство рассматривалось в порядке конкурсного производства, и ответственность за него возлагалась только на торговцев. Злостные банкроты предавались уголовному суду и наказывались как за лживый проступок (дворяне, чиновники) или как за публичное воровство (лица торгового звания). По заявлению большинства кредиторов о виде несостоятельности суд мог изменить свое первоначальное решение. Кроме этого, в Уставе были предусмотрены возможная отсрочка платежа, заключение мировой сделки, назначение куратора для банкрота, составление конкурсной массы, условия и процедуры признания сделок недействительными.
В 1832 году был принят новый Устав о несостоятельности. Как и Таможенный устав 1727 года, он применялся только к торговцам. Новый закон установил сложную систему родов и разрядов долгов. Главный упор в нем был сделан не на вопросы материального конкурсного права, а на процессуальные правоотношения: не указаны основания начала и окончания конкурсного производства, при этом введен дифференцированный подход в зависимости от принадлежности лиц, производящих торговлю, к дворянскому сословию.
Неосторожную несостоятельность стали именовать простым банкротством, а злостное банкротство – подложной несостоятельностью или злонамеренным банкротством. При этом в законе отсутствовал перечень признаков указанных видов банкротства, а подлог рассматривался как обобщение всех лживых поступков лица, которое признается банкротом. Большие полномочия в определении причин краха должника были предоставлены его кредиторам, но не в виде обязательных правил, а в форме указаний, имеющих неофициальный рекомендательный характер.
Усложнение о наказаниях уголовных и исправительных было принято в 1845 году. Оно определило четыре вида несостоятельности:
· Лиц торговли сословия;
· Не принадлежащих к торговому сословию;
· К платежу вознаграждения за причиненный вред, убыток, обиду;
· К платежу судебных денежных взысканий.
Банкротом могли признать только лицо торгового сословия. Изобличенный в злонамеренном банкротстве подвергался лишению всех прав и ссылке в Сибирь на поселение. Решение о признании лица злостным банкротом входило в компетенцию коммерческих и общегражданских судов. После этого могло начаться уголовное преследование. При этом, исследовав обстоятельства дела, суд мог оправдать несостоятельного должника.
Уже в те годы существовали схемы, позволяющие злостному банкроту уходить от ответственности за совершенное преступление. В частности, совершались действия, влекущие за собой перемену лиц в обязательствах с последующим отказом кредиторов от своих требований. Руководствуясь этим обстоятельством, законодатель ввел положение, по которому мировая сделка между должником и кредитором не имела для суда обязательного значения. Мировая сделка вступала в силу только после ее утверждения судом. Таким образом закон защищал действительных кредиторов от действий злостного должника и его сообщников по использованию подставных кредиторов.
Для признания подсудимого злостным банкротом было достаточно установить факт сокрытия им имущества путем “безденежной” передачи его третьим лицам. Признаком соисполнительства в злостном банкротстве признавалось принятие от должника векселя после описи его имущества и назначения для продажи. Преступление, соисполнительство злостному должнику со стороны подставного кредитора, считалось оконченным с момента передачи векселя. При этом не имело значения, что виновный не успел получить по векселю денег из конкурсной массы.
Интересной особенностью дореволюционного законодательства являлась возможность привлечения к уголовной ответственности наследников злонамеренного банкрота. Такая ситуация могла возникнуть в том случае если наследники злонамеренного банкрота после получения от него капиталов не представляли их на конкурс, назначенный для удовлетворения долгов банкрота.
В Уложении 1845 года была предусмотрена уголовная ответственность за неторговую несостоятельность для дворян, помещиков и других лиц неторгового сословия. При этом злостным должником признавался тот, кто, имея неоплаченный долг, для уклонения от платежа прикреплял или передавал без денег свое имущество в другие руки, использовал подставных кредиторов или иным способом скрывал свое имение или его часть.
Вместе с тем, основной упор уголовного законодательства делался на тех, кто занимался торговой и финансовой деятельностью и в своих корыстных интересах:
· уклонялся от обязанности произвести полные или частичные передаточные подписи на акциях или других финансовых документах, представленных им для конкурсной продажи;
· отказывался заверить печатью вклады на предъявителя;
· не сообщал в печати о поступлении в комиссию по погашению долгов своих финансовых документов и др.
В законе также была предусмотрена ответственность за несостоятельность к оплате за причиненный вред, убыток или обиду. Пострадавшая сторона имела право требовать заключения обидчика в тюрьму на основании общих правил о несостоятельных должниках.
Норма о несостоятельности к оплате судебных издержек и денежных взысканий касалась тех, кто не имел средств оплатить причиненный им вред и возместить ущерб пострадавшему. Такие действия квалифицировались как своеобразное мошенничество и наказывались заключением в тюрьму из расчета:
· за первые, подлежащие взысканию с виновного двадцать рублей, зачитывалось по пятьдесят копеек за каждый день заключения;
· за следующие, свыше двадцати и до пятидесяти рублей, по семьдесят копеек за день заключения;
· за всю оставшуюся сумму свыше пятидесяти рублей зачитывалось по одному рублю за день заключения.
Разрозненность и неупорядоченность российского законодательства середины XIX века характеризует наличие не только общероссийского законодательства, но и местных нормативных актов. К таким нормам относятся конкурсные законы Великого княжества Финляндского. На его территории действовал самостоятельный Конкурсный устав 1868 года, который в значительной степени был основан на прусском законе 1865 года. На территории нынешней Польши, которая входила в состав Российской империи, в так называемых губерниях Привисленских, действовал Торговый кодекс царства Польского, основанный на положениях старого французского конкурсного права.
Уголовное уложение 1903 года содержало главу, посвященную вопросам ответственности за злостное и неосторожное банкротство. Для привлечения виновного к уголовной ответственности требовались предпосылки гражданско-правового характера. Злостное банкротство понималось как уменьшение актива или увеличение пассива должника с целью избежать платежа долгов. Под корыстным банкротством понималась фиктивная несостоятельность должника, объявлявшего себя банкротом с целью уклонения от выполнения обязательств.
По усложнению 1903 года содержанием злостного банкротства является:
¾ сокрытие, умолчание или ложное показание о своем имуществе при объявлении о несостоятельности;
¾ выдача обязательства, которое уменьшает конкурсную массу, по долгам полностью или частично вымышленным;
¾ безвозмездная передача своего имущества третьим лицам после объявления о несостоятельности.
Гражданско-правовые основания привлечения к уголовной ответственности заключались в объявлении виновного несостоятельным в порядке торгового судопроизводства. Имелись в виду лица, заведующие или распоряжающиеся делами общественного или частного кредитного установления, товарищества на паях или акционерного общества. Квалифицирующими признаками, в современном понимании, являлись значительный ущерб казне, расстройство или упадок дел кредитного установления, разорение большого числа лиц. Вопросы соучастия в злостном банкротстве были закреплены в отдельной статье Уложения. Был указан исчерпывающий перечень действий лиц, которые наказываются как соучастники. В качестве таковых признавались:
¾ подстрекатели к злостному банкротству;
¾ требующие или получающие платежи по фиктивным обязательствам;
¾ принимающие у банкрота имущество под видом купли-продажи;
¾ скрывающие или участвующие в сокрытии имущества банкрота.
В 1908 году в Москве был образован Московский временный комитет по изысканию мер против неплатежей. Он занимался разработкой законопроектов, связанных как собственно с неплатежами, так и с проблемой банкротств. В 1913 году был разработан законопроект об изменении производства по делам о несостоятельности. Революция 1917 года приостановила эту работу, и конкурсное право в России длительное время не разрабатывалось.
4.2 Институ банкротства в период НЭПа
Особенностью законотворческого процесса после революции является полный запрет применения законов царской России. Такое решение было сформулировано в Декрете СНК № 1 от 24 ноября 1917 года. В уголовные кодексы 1922 и 1926 года составы банкротских преступлений не были включены, а вопросы, связанные с несостоятельностью, некоторое время регулировались гражданским законодательством. При этом отдельные положения о несостоятельности находили свое отражение в нормах, напрямую не связанных с проблемой банкротства. Например, в Положении о выборах в Учредительное собрание указывалось, что права участия в выборах лишаются несостоятельные должники, признанные злонамеренными банкротами по определению суда. Это правило действовало три года после вынесения судом соответствующего определения.
В 1922 году принят Гражданский кодекс, а в 1923 году – Гражданско-процессуальный. В ГПК введены две главы, предназначенные для регулирования вопросов несостоятельности. В главах 37 – 39 ГПК РСФСР урегулирована процедура конкурсного производства, определены специальные условия признания сделок недействительными, указаны правила зачета взаимных требований, определена возможность отказа управляющего от исполнения неисполненных договоров, предусмотрен механизм реабилитации (особого управления) предприятия.
В главе 37 ГПК РСФСР 1927 года были сформулированы положения, по которым конкурсное производство осуществляется государственными органами, а кредиторы устраняются из этого процесса. В соответствии с Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 28 октября 1927 года государство выступало единственным активным участником рассматриваемых отношений. В соответствии с указанным документом разрешение дел о несостоятельности не может быть подчинено интересам кредиторов и поэтому невозможно построение процесса ликвидации на принципах равенства, заинтересованности и самодеятельности кредиторов.
По действующему на тот момент гражданскому законодательству особое управление было неприменимо к государственным и кооперативным организациям. При этом мировые сделки допускались только с их участием. Зная особенности хозяйственно-распорядительной деятельности того периода, трудно представить, чтобы государственная или кооперативная организация выступила в качестве стороны в фиктивной сделке по приобретению права на имущество, а затем отказалась от своего права по мировой сделке. Хотя чисто теоретически это было вполне возможно.
После Великой Отечественной войны господствовала точка зрения, что в условиях планового хозяйства нет и не может быть предпосылок для банкротства. Именно поэтому имеющиеся в гражданском законодательстве нормы, посвященные вопросам несостоятельности, практически не применялись. Реформы начала 60-х годов официально исключили институт несостоятельности из системы норм права.
Заключение
Тема банкротства предприятий, организаций является очень актуальной в современных условиях, так как ввиду неустойчивости экономики, финансовых кризисов, завышения налогов и других негативных обстоятельств, предприятиям и организациям становится все труднее не только развиваться, но даже «удержаться на плаву».
Вместе с увеличением числа предприятий (организаций) - банкротов растет количество неплатежей в бюджет, задолженностей по обязательствам перед другими организациями. Частыми стали правонарушения в области финансовой деятельности предприятий. Наиболее часто с заявлениями о признании должников банкротами обращаются налоговые органы. Данная ситуация складывается главным образом из-за того, что предприятия (организации), обязанные заявить о своей несостоятельности не делают этого, а кредиторы, в свою очередь, не могут получить информацию о платежеспособности данных предприятий (организаций).
Согласно информации из арбитражных судов следует, что в настоящее время наметилась тенденция подачи заявлений о признании банкротами крупнейших предприятий.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что проблема банкротства сейчас встала очень остро. Для ее решения необходимо принять все важнейшие меры. В противном случае в нашей стране вскоре практически не останется отечественных фирм, возрастет количество импорта. Оставшиеся предприятия в такой ситуации не смогут развиваться без поддержки иностранного капитала. Изучение истории, обращение к российским традициям гражданско-правового регулирования банкротства представляется мне делом необходимым. Современный этап развития гражданского права, в том числе проблема гражданско-правового регулирования банкротства, - это не что иное, как новый виток развития того механизма, который закладывался в России на протяжении XVIII и XIX столетий.