Приложения
Уже в древности труд Геродота относили к самым замечательным
произведениям историографии. Аристотель в ≪Поэтике≫ (IX), устанавливая
принципиальное отличие истории от поэзии, приводит в пример Геродота,
считая его, очевидно, наиболее выдающимся историком. Причиной
были не только его научные заслуги, но и блестящий талант рассказчика,
мастера художественной прозы, сумевшего из самых разнообразных материалов
— собственных наблюдений и изысканий, легенд, мифов, исторических
анекдотов, устных рассказов, документальных данных, трудов
своих предшественников и т. п. создать яркое и цельное по своему характеру
произведение. Оно было делом всей его жизни, и в нем он рассказал
о событиях величайшего мирового значения — греко-персидских
войнах, предопределивших весь ход исторического процесса в Элладе.
В то же время труд Геродота удивительно верно и полно отражает черты
греческого национального характера той далекой поры.
Прожитая им жизнь, а особенно обширные и длительные путешествия
наложили свой отпечаток на его произведение. К сожалению, биографические
данные о нем являются крайне скудными: по существу мы располагаем
только краткими, малосодержательными и не очень точными
справками в статьях словаря Суды ('Нройотос, Паубаак;, 'EXXdvixoc). Некоторое
представление о его путешествиях можно получить из его труда.
Время его рождения обычно устанавливается на основании цитаты из
сочинения писательницы Памфилы, жившей при императоре Нероне
(Aul. Gell. N. А. XV, 23). Она сообщает, что к началу Пелопоннесской
войны Геродоту было 53 года. Так как эта война началась в 431 г. до
и. э., мы получаем 484 г. до н. э. как дату рождения историка.10
То, что Пелопоннесская война началась еще при жизни Геродота,
видно из рассказа о вторжении спартанцев в Аттику в начале войны и
опустошениях, которые они там учинили (IX 73). Так как Геродот знает
о выселении жителей Эгины в 431 г. до н. э. (VI 91), но ни словом не
упоминает об их истреблении в 424 г., становится ясно, как остроумно
заключил Якоби, что к этому времени историка уже не было в живых.11
10 Свидетельство Памфилы не вполне надежно, так как оно опирается, по-видимому,
на хронологические комбинации александрийских грамматиков, приурочивших самый значительный
факт биографии историка — участие в заселении общегреческой колонии
Фурии (444 г. до н. э.)— к его ≪акмэ≫, т. е. сорокалетнему возрасту. См.: F. J a c o b y.
Herodotos. RE, Suppl., H. II, S. 229; W. Howa. J. We l l s. A commentary on Herodotus,
vol. I. Oxford, 1957. См. также: Ф. Ми ще н к о. Геродот и его место в древнеэллинской
образованности, стр. L X I I I (Геродот. История. М., 1888); С. Я, Лу р ь е.
Геродот. М.—Л., 1947, стр. 10.
11 F. J a c o b y. Herodotos, S. 232: ≪Здесь в ряде экскурсов он оправдывает поведение
афинян по отношению к Эгине, объясняя изгнание эгинян в 431 г. как следствие
продолжающегося гнева богов. Если бы ему была известна их судьба, которую афиняне
готовили им в 424 г. (Thuc. IV, 57), он непременно упомянул бы об этом≫.
В. Г. Борухович. Научное и литературное значение труда Геродота 465
Он не упоминает и о персидском царе Дарии II, правившем с 425 г. до
н. э., что при живом интересе ≪отца истории≫ к Востоку, и особенно
к Персии, вряд ли могло бы иметь место, если бы этот царь вступил на
престол при его жизни. Следовательно, Геродот умер между 431—425 гг.
до н. э. Указанные даты его жизни подтверждаются и общими соображениями,
вытекающими из содержания его труда. Описывая события
греко-персидских войн, он часто ссылается на устные рассказы участников
и очевидцев, людей старшего поколения.
Родина Геродота, малоазиатский город Галикарнасс, был основан
греками дорического племени, но там жили и многие представители местного
племени карийцев, смешавшиеся с греками. Карийское имя носил
отец Геродота Лике и дядя его (или двоюродный брат) Паниасид.
Последнего предание причисляет к выдающимся эпическим поэтам, и это
дает основание предполагать, что занятие литературным творчеством было
традиционным в семье историка.12 В Галикарнассе он с детского возраста
наблюдал, как прибывают в гавань корабли из самых отдаленных стран
Востока и Запада, и это могло заронить в его душу желание познать
далекие и неведомые страны.
В молодом возрасте он принял участие в политической борьбе, выступив
против Лигдамида, тирана Галикарнасса. В этой борьбе погиб
его дядя Паниасид, сам же Геродот оказался вынужденным покинуть
родину.
Он прибыл на остров Самос, который был одним из самых богатых
и развитых ионийских государств. Мощный флот Самоса в недавнем
прошлом контролировал морские пути в Западном Средиземноморье.
Живя там, любознательный и общительный галикарнассец быстро освоился
с интересами тамошней жизни. В своем труде он обнаруживает
прекрасную осведомленность в местной истории. Наиболее ярко это
проявляется в его рассказе о гибели самосского тирана Поликрата,
в связи с которой он приводит различные варианты традиции. Он знает
даже, где Поликрат принимал прибывшего к нему вестника от персидского
наместника Оройта, как протекала беседа (III 120).13 К этому гостеприимному
острову, приютившему его в трудную минуту жизни, он
относился с особой любовью, поэтому он назвал его ≪наиболее выдающимся
(тсроЬтт]) из греческих и варварских государств≫ (III 139).
Вскоре предприимчивый галикарнассец покинул Самос и отправился
в дальнейшие путешествия. Для него началась жизнь, полная странст12
Эпическая поэзия оказала- сильнейшее влияние на труд Геродота: не случайно
анонимный критик (Псевдо-Лонгин) называет его ≪самым гомерическим≫ писателем
(De sublim. 12).
13 Ср. также IV 43, 88, 152; все эти места говорят о прекрасном знании Самоса.
Баррон (J. Р. В а г г о n. The sixth-century Tyranny at Samos. Classical Quarterly, LV III,
1964, p. 212) показывает в своей статье, что в основном Геродот опирался на устную
местную традицию.
3 0 Геродот
466 Приложения
вий: он путешествовал по суше и плыл на корабле (желая точнее узнать
об египетском божестве Геракле, он отплыл в финикийский город Тир)
(II 44). Когда, в каком порядке и на какие средства он совершал свои
путешествия, при данном состоянии источников установить нельзя.14
Они длились, по-видимому, не менее 10 лет, если учитывать дальность
его путешествия и тогдашние транспортные средства. Поскольку около
445 г. он уже читал в Афинах части своего труда и получил за это
награду,15 можно допустить, что время путешествий Геродота падает на
455_445 гг.1б
Более всего Геродота привлекал Восток, культурные достижения которого
вызывали у него нескрываемое восхищение. Он объездил огромное
пространство от Ливии до Вавилона, Ассирии и Экбатан (I 98; V 89 —
наибольшую из крепостных стен Экбатан он сравнивает с обводной стеной
в Афинах). Особенно его поразило виденное в Египте, где он пробыл
три месяца, поднявшись вверх по Нилу до острова Элефантины.
Отсюда он отправился в дальнейшие путешествия. Обширную информацию
в Египте он собирал как от местных греков и смешанного грекотуземного
населения, так и от жрецов (пользуясь, разумеется, услугами
переводчиков: в Египте их оказалось так много, что он принял их за
особое сословие— II 164).
Второй район путешествий Геродота обнимает собой Малую Азию,
Геллеспонт и Северное Причерноморье до милетской колонии Ольвии,
расположенной в устье Днепро-Бугского лимана. Труд его обнаруживает
хорошее знакомство автора с Эфесом, долиной Меандра, Сардами, Тев-
транией, Илионом, Лесбосом, Геллеспонтом. Об Ольвии он рассказывает
как очевидец, называя имена людей, с которыми он там беседовал.
Третьим районом путешествий Геродота были греческие государства
Балканского полуострова и островов Эгейского моря. Он прекрасно
ориентируется в районах Аттики и в самих Афинах (ср., например,
V 77, где он как очевидец описывает посвящения на афинском акрополе),
был в Фивах (V 59: ≪Кадмейские письмена я сам видел в храме Аполлона
Исменского в беотийских Фивах≫) и Дельфах. Ему хорошо известны
посвящения Креза в Дельфы, их местоположение: среди них он
называет золотую кропильницу с надписью, сделанной спартанцами.
14 Хотя Майре (J. М у г е s. Herodotus, Father of History. Oxford, 1953, p. 5) допускает
возможность того, что Геродот был торговцем, он вынужден признать, что в его
труде нет и намека на профессию автора.
15 По поводу традиции о чтении Геродотом своего труда в Афинах см.:
С. Я. Лу р ь е, ук. соч., стр. 18 слл.
16 Геродот был в Египте после битвы при Папремисе (ок. 462—459 гг.), что видно
из его описания поля битвы и черепов, там обнаруженных. Но он не мог приехать туда
во время восстания 463—456 гг., ибо из его описания ясно вытекает, что весь Египет
находился в это время под властью персов. К 445 г. относит это путешествие Браун
^Т. S. Br own. Herodotus speculates about Egypt. Amer. Journ. Philol., vol. L X X X V I,
1, 1965, p. 6 1).
В. Г. Борухович. Научное и литературное значение труда Геродота 467
в которой они называют себя жертвователями. ≪На самом деле и эта
чаша — дар Креза, а надпись начертал один из дельфийцев в угоду лакедемонянам:
имя его я знаю, но не назову≫ (I 51). Как справедливо отмечает
С. Я. Лурье, такую информацию мог иметь писатель, ставший
в Дельфах своим человеком.17 По-видимому, Геродот объездил и Пелопоннес,
побывав на Истме, где он видел захваченную греками в бою
финикийскую трирему, посвященную богам (VIII 121), в Сикионе, где
он посетил святилище Адраста (V 67), в Тегее (ср. IX 70, где говорится
о посвящениях в храме Афины Алей). Он побывал и на остров
ах— Делосе (II 170), Фасосе, Закинфе и многих других.
Не оставил он без внимания и север Балканского полуострова. Характер
описаний, относящихся к Македонии и Фракии, таков, что они могли
быть сделаны только очевидцем (ср. V 17). К правящей династии Македонии
автор проявляет особую симпатию, всячески стараясь завуалиро*
вать персофильскую позицию царей Македонии в греко-персидских войнах.
Как человек, охотно и много странствовавший, а также близкий к правящим
политическим кругам в Афинах,18 Геродот принял участие в основании
общеэллинской колонии Фурии. Стремясь упрочить влияние
Афинского морского союза на юге Италии и одновременно сплотить всех
эллинов вокруг Афин, Перикл в середине 40-х годов V в. до н. э. задумал
основать на месте разрушенного кротонцами города Сибариса колонию
афинян и их союзников. К участию в этом предприятии приглашались все
желающие. З а деятельное участие в руководстве основанием Фурий Геродот
был прозван фурийцем, и это имя сохранилось за ним у ряда античных
авторов.19 Вместе с Геродотом участие в основании колонии приняли
философ Протагор, афинский политический деятель Ксенократ, милетский
архитектор Гипподам. Вероятно, уже живя в Фуриях, историк
совершил путешествия по западной части Средиземноморья и побывал
в Сицилии (Сиракузах — VII 153).
В Фуриях, однако, вскоре началась борьба между проафинскими и про-
спартанскими элементами.20 Геродот нигде не упоминает этой колонии,
17 С. Я, Лу р ь е, ук. соч., стр. 14.
18 Штрасбургер (Н. S t r a s b u r g e r. Herodot und das perikleische Athen. Historia,
IV, 1955, SS. 1—25) пытался доказывать, будто Геродот выехал ≪в Фурии не потому,
что был близок к партии Перикла, а для осуществления своих панэллинских идеалов,
но идея эта не встретила поддержки. См.: F. Ha r v e y. The political sympathies of Herodotus.
Historia, X V, 1966, p. 254 sqq.
19 Именно это имеет в виду Страбон (X IV, 2, 16), когда говорит о том, что Геродота
прозвали фурийцем, а вовсе не рукописную традицию, как ошибочно полагает
Якоби (Herodotos, S. 205).
20 Мейер (Е. Me y e r. Forschungen zur alten Geschichte. Herodots Geschichtswerk, II,
Halle, 1899, SS. 197, 222) предполагал, что Геродот покинул Фурии после того, как
там победила партия, враждебная Афинам. См. также: С. Hi g n e t t. Xerxes’ Invasion
of Greece. Oxford, 1963, p. 26.
30*
468 Приложения
но хорошо знает местность, где она была основана. Он называет Сиба-
рис (V 44—45; VI 21), Метапонт (IV 15), знаком с местными сюжетами
Кротона (история Демокеда— III 129—138), Тарента (Арион —
I 24). Мы находим у него сравнение Скифии с югом Италии (IV 99).
Обстоятельства смерти Геродота точно неизвестны. Не исключено,
что из Фурий он вернулся в Афины, где и умер, как предполагает
Майре.21
Т ЕМ А И КОМПОЗИЦИЯ ТРУ ДА ГЕРОДОТА
В античности произведение Геродота обычно цитировали как ≪Истории
≫ (так оно названо в Линдосской хронике22). Предполагают, что свой
труд он выпустил в свет в Фуриях, но точных данных на этот счет традиция
не сохранила. Аристотель в ≪Риторике≫ (III, 9, 2) следующим
образом цитирует начало труда Геродота: 'HpoSoxoo 0ooptoo т)§’ 1аторст]<;
а тсоЗвЕк; (Геродот фуриец представляет нижеследующее изыскание).
У Аристотеля Геродот называет себя фурийцем, но за точность
цитирования здесь поручиться нельзя. Во всех дошедших до
нас рукописях это же начало сохранилось в следующей редакции:
'НроЗбтсю 'AXtxapvaaasog laToptTjs атсо8е￡к; tj§s (Э т о есть изложение исследования
Геродота галикарнассца). Так как Аристотель даже переставил слова,
можно допустить, что он цитировал это начало по памяти. Плутарх
в своем трактате ≪О злонравии Геродота≫ (35) пишет: ≪Человеку, который
считает себя галикарнассцем, хотя другие и называют его фурийцем...
≫ (см. также: De exil. 13). Отсюда видно, что Плутарх был склонен
цитировать начало труда Геродота в том виде, как оно сохранилось
до нашего времени. Так как Плутарх был выдающимся ученым и библиофилом
(он обладал одной из лучших библиотек в Греции), следует
считать, что у него был проверенный экземпляр труда Геродота, восходящий
к авторскому оригиналу и редакции.23
21 J. My r e s, op. cit., p. 16. Хигнет (ук. соч., стр. 26) считает более вероятным,
что Геродот умер в Фуриях.
22 Хроника Афины Линдосской представляет собой эпиграфический памятник
99 г. до н. э., открытый датчанами в г. Линде на Родосе. Она была впервые издана
Блинкенбергом (Ch. B l i n k e n b e r g. L a chronique du temple Lindien. Oversigt over det
kgl. danske videnskabernes selskabs forhandlinger, 1912, № 5—6, p. 318 sqq.).
23 Хотя Страбон (X V I, 2, 16), Павсаний (IV, 7, 4) и составитель Линдосской
хроники называют Геродота фурийцем, отсюда еще никак не следует, что
так именовал себя сам Геродот. Вряд ли можно предполагать, что Геродот нашел для
себя в Фуриях, где вскоре после основания началась ожесточенная борьба и влияние
Афин упало, свою вторую родину. Может быть, его отношение к этой колонии проявилось
в том, что он нигде о ней не упомянул, хотя, как мы видели выше, обнаруживает
хорошее знакомство с местностью, где она была основана.
Во времена Геродота жители колоний очень часто продолжали называть себя гражданами
того города, откуда они происходили. Так, жители Ольвии еще в V в. до н. э.,
много лет спустя после основания этой колонии, упорно считали себя милетянами, как
В. Г. Борухович. Научное и литературное значение труда Геродота 469
В этом знаменитом введении Геродот говорит о теме своего
труда: ≪Это есть изложение исследования Геродота галикарнассца,
(представленное) для того, чтобы от времени не изгладилось в памяти
все, что совершено людьми, а также чтобы не заглохла слава о великих
и достойных удивления деяниях, совершенных частью эллинами, частью
варварами, что касается как всего остального, так и причины, по которой
между ними возникла война≫.24
Смысл этого знаменитого введения Майре интерпретирует следующим
образом:
1. То, что совершено людьми, обладает ценностью для человечества
и достойно того, чтобы спасти его от забвения.
2. Великие подвиги не являются монополией какого-либо одного народа,
и это относится также к греко-персидским войнам, которые имеет
здесь в виду Геродот.
3. Эти подвиги не являются случайностью, но имеют свои причины,
которым должно быть дано объяснение. Настоящее обусловлено прошлым,
а прошлое имеет ценность для настоящего, как опыт, могущий быть
использованным в будущем.25
Ставя перед собой задачу описать ≪совершенное людьми≫, Геродот следовал
эпической поэзии, воспевавшей *Хеа dvSp&v— славу мужей (ср.: Нот.
Od. VIII, 73).26 Но главная цель труда Геродота, подчеркнутая в конце
цитированного введения, заключалась в описании войны между эллинами
и варварами, т. е. греко-персидских войн.27 Замысел этот обладал особой
привлекательностью и новизной. Пришел ли он к этой идее то того, как
приступить к созданию своего труда, или же он подходил к ней постесообщает
Геродот (IV 78). Дионисий Галикарнасский, глубоко изучавший труды историков
прошлого, называет Геродота галикарнассцем (Thuc. 5). Легран (Ph. L е g г а n d.
Herodote. Paris, 1932, p. 13; REA, X X X V I, 1934, p. 407), Поленц (M. Po h l e n z.
Herodot der erste Geschichtsschreiber des Abendlandes. Berlin—Leipzig, 1937; S. 44) и
С. Я. Лурье (ук. соч., стр. 26) склоняются в пользу чтения 'НроВбтои воирюи, следуя
Якоби (Herodotos, S. 205). Напротив, Майре (ук. соч., стр. 3) придерживается традиционного
чтения рукописей.
-4 В понимании этого места имеются известные трудности. Слово ep7a i которое
переведено здесь как ≪деяния≫, некоторые понимают как ≪сооружения≫. Так, С. Я. Лурье
(ук. соч., стр. 124) допускает возможность обоих толкований. Поленц (ук. соч., стр. 3)
решительно отвергает возможность второго из указанных переводов: ≪Неудачная идея
Дильса, интерпретировавшего термин ер7а как „сооружения", более не нуждается в опровержении.
.. Для грека Дионисия Галикарнасского было само собой разумеющимся толкование
ерТа Геродота как ^pa^iS (Ad Pomp. 3, 3; Thuc. 5)≫. Слово ep^fov в значении
≪подвиг, деяние≫ можно обнаружить в ряде контекстов (ср., например: Хеп. Сугор.
I, 1, 5; I, 4, 25). Литературу вопроса см.: А. И. Д о в а т у р. Повествовательный и
научный стиль Геродота. Л., 1957, стр. 185, прим. 2.
26 J. М у г е s, op. cit., р. 66.
26 К. М а г о t. Die Anfange der griechischen Literatur. Budapest, 1960, S. 323.
27 Для древности Геродот был прежде всего историком греко-персидских войн, как
видно из сочинения Лукиана (Herod. 2). См. также: А. И. Д о в а т у р, ук. соч., стр. 65.
470 Приложения
пенно, по мере накопления материала? Иными словами, какова история
труда Геродота?
Якоби (которому в данном вопросе следует и С. Я. Лурье) убедительно
доказывал, что труд Геродота не был составлен по заранее продуманному
плану, но постепенно вырастал и оформлялся по мере накопления
материала.28 Основанием для такого предположения служит то обстоятельство,
что сам Геродот придавал значение самостоятельных произведений
тем частям своего труда, которые обладают тематическим единством.
Он постоянно ссылается на отдельные логосы — египетский, скифский
и т. п., которые, как предполагают некоторые исследователи, были
написаны им до создания своего универсального труда.29 Среди них мы
встречаем две ссылки на ассирийский логос (I 106, 184), которого труд
Геродота не содержит. Возможно, что Геродот закончил его, но не включил
в окончательную редакцию своего труда, так как он выпадал из общей
схемы: Ассирия не успела стать объектом персидских завоеваний,
будучи задолго до образования персидской державы разгромлена войсками
мидян (а Геродот поочередно описывает те страны, которые захватили
Ахемениды начиная с основателя династии Кира до похода Ксеркса
на Элладу). Иногда Геродот отсылает читателя к определенным частям
своего труда, основываясь на своем авторском делении (V 36: ≪Как
было показано мною в первом логосе≫; ср. также I 175; II 38; VI 39), но
выяснить, каким оно было, не представляется возможным.30 По-видимому,
Геродот готовил части своего труда таким образом, что они обладали
известной самостоятельностью. Но поручиться за то, что он с самого
начала работы имел уже готовый план всего произведения, как оно сохранилось
до нашего времени, нельзя.
Сейчас уже трудно себе представить, как технически осуществлялась
работа ≪отца истории≫ над своим произведением. Вряд ли все, что мы
находим в его труде, было написана автором по памяти. Скорее всего,
бывая в разных странах и городах, Геродот составлял для себя краткие
28 F. J a c o b y. Herodotos, S. 281. Якоби, следуя в основном идеям Бауэра
(A. Ba u e r. Die Entstehung des herodotischen Geschichtswerks. Wien, 1878), предположил,
что вначале целью Геродота было создание ≪Обозрения земли≫, подобного сочинению
Гекатея, и лишь позднее он пришел к идее написать историю греко-персидских войн.
Имел ли Геродот в виду эту цель с самого начала работы —этот совершенно неразрешимый
вопрос ставит также Де Санктис (G. D е S а п с t i s. La composizione della storia
di Erodoto. Rivista di filologia, 4, 1926, p. 290). По мнению Де Санктиса, логосы Геродота
создавались не как независимые сочинения, но как части органически единого
труда, посвященного истории Персии. Против мнения Якоби, что Геродот начинал свою
деятельность как географ и этнограф, возражает Хигнет (ук. соч., стр. 27).
29 Внутреннее единство, присущее, например, египетскому логосу, отмечает Фогт
(J. Vo g t. Herodot in Agypten. Genethliakon W. Schmid. Tubing. Beitrage z. Altertumswissenschaft,
H. V, 1929, S. 130) и Де Санктис (ук. соч., стр. 290), подчеркивающий
♦органичность≫ и ≪артистическое единство≫ этого логоса.
30 Деление на девять книг, названных именами Муз, принадлежит александрийским
грамматикам.
В Г Б р・ х・ в・ ч・ Н у・ н・ еил・ т・ р・ т・ р・ о・ ・ з а・ е・ и・ ・ т у・ аГ・ р・ д・ т・ ・ 471
заметки. Позднее они подвергались литературной обработке, и так возникали
логосы. Первоначально собранный материал дополнялся на основании
других источников (литературных, документальных, устных рассказов
и т. п.). В составе египетского логоса мы можем выделить сюжеты,
развернутые до размера новеллы (как, например, рассказ о сокровищнице
Рампсинита —II 121) и оставшиеся краткими заметками (как рассказ
о царице Нитокрисе—II 100). Али назвал его ≪кратким рефератом≫.31
Оветт предполагал, что Геродот взял с собой в Фурии эти записки и
только там стал писать свой труд.32 Однако это предположение противоречит
античной традиции, согласно которой он в 445 г. до н. э. уже читал
в Афинах часть своего труда.
Композиционно все произведение Геродота делится на две части.33
Первая, заканчивающаяся главой 27 пятой книги, излагает историю Лидии
в связи с походами Кира, подробно рассказывает о Египте, ставшем
объектом завоевательного похода сына Кира Камбиса, повествует о внутренней
истории Персии в связи с воцарением Дария; далее описывается
поход Дария против скифов (и поэтому детально рассказывается о Скифии).
К этой же части труда примыкают ливийский (персы собирались
завоевать Ливию) и фракийский логосы. Вся первая часть представляет
собой как бы разросшееся введение, в котором преобладают этнографические
и географические экскурсы. Разделы ее в значительной мере самостоятельны:
мы ясно выделяем здесь лидийский, египетский, скифский,
киренский, ливийский и фракийский логосы.
Вторая часть, которую следует считать главной, посвящена истории
греко-персидских войн. Она распадается на три раздела. Первый излагает
события ионийского восстания (V 28—I 32), второй рассказывает
о походе Дария, ≪мстившего≫ материковым грекам за помощь, оказанную
восставшим ионийцам (≪афиняне и эретряне оказали им помощь кораблями,
и эти корабли положили начало бедам, выпавшим на долю эллинам
и варварам≫—VI 97), третий содержит историю похода Ксеркса.
Описанием сражения при Сеете труд Геродота заканчивается, вернее, обрывается.
Является ли это результатом несовершенства литературной техники
или же Геродот просто не успел его закончить —решить этот вопрос
со всей определенностью нельзя, но есть основания предполагать,
что Геродот собирался продолжать свой труд. В VII 213 он обещает рассказать
о смерти предателя Эфиальта в ≪последующих логосах≫, но сделать
этого, по-видимому, не успел.
Таким образом, в композиции труда Геродота сочетается традиционный
HeptoSog с носящим новаторский характер замыслом —описанием
81 W. А 1 у. Volksmarchen, Sage und Novelle bei Herodot und seinen Zeitgenossen.
Gottingen, 1921, S. 58.
32 A. Ha u v e t t e. Herodote historien des guerres mediques. Paris, 1894, p. 47.
33 J. М у r e s, op. cit., p. 60.
472 Пр л・ ж・ н・ я・ греко^персидских войн. Возможно, что к этому замыслу он пришел во
время своего пребывания в Афинах.
В эту схему, саму по себе довольно сложную и разветвленную, включены
многочисленные отступления и экскурсы, которые Геродот сам
называет ≪добавлениями≫ (тсроа&^хси) и говорит о них, как о характерном
признаке своего труда с самого его начала (IV 30). Благодаря этим отступлениям
его труд содержит колоссальное богатство материала. Перед
читателем открывается обширный мир древних цивилизаций Востока и
Запада, в который автор проникает с наивным и жадным любопытством
ионийского грека, пытающегося осмыслить со своей эллинской точки зрения
все то, что он видит и слышит. Удивительные происшествия, случаи
из жизни великих людей и правителей (или даже обыкновенных смертных),
странные с точки зрения грека обычаи варварских народов, колоссальные
сооружения, поразительные явления природы, невиданные животные
и растения —обо всем старается автор рассказать, не упуская из
виду главную сюжетную линию, образующую обрамление.
СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ≪ИСТОРИИ≫ ГЕРОДОТА
С художественной точки зрения стиль Геродота принято называть
новеллистическим. Принять форму новеллы мог исторический факт, предание,
легенда, сказка и даже басня. К характерным чертам новеллы
у Геродота относятся ее историческое обрамление, сжатость формы, отточенная,
меткая и часто афористическая речь, логическая и художественная
полнозначность деталей. Мы сталкиваемся здесь с рельефно очерченными
характерами, перед нами выступают иногда типические фигуры
в типических обстоятельствах (например, придворные, предостерегающие
своих властителей, —Санданис у Креза —I 71, Артабан у Ксеркса—VII
8, Артабаз у Мардония —IX 41). С народными устными рассказами
Геродота связывает помимо синтаксических особенностей языка и пристрастие
к вещим снам, чудесным предзнаменованиям, излюбленным
числам. Кроме устного народного творчества, влияние которого на Геродота
было очень сильным, он испытал на себе и влияние ионийской литературной
традиции, в частности того жанра, который в древности назывался
≪милетскими рассказами≫.34
Сюжетной законченностью и высокими художественными достоинствами
обладают новеллы о сокровищнице Рампсинита (II 121), о Солоне
и Крезе (I 29), о жене перса Интаферна (III 118), о Периандре и его
сыне Ликофроне (III 50), о Поликрате (III 125), о Кипселе и Периандре
34 Стиль ≪милетского рассказа≫ оказывал влияние на античную прозу до самых
поздних времен. ≪Вот я сплету на милетский манер разные басни...≫, —начинает свои
≪Метаморфозы≫ Апулей.
В /\ Б р・ х・ в・ ч・ Н у・ н・ еил・ т・ р・ т・ р・ о・ ・ з а・ е・ и・ ・ т у・ аГ・ р・ д・ т・ ・ 473
(V 92), о происхождении спартанского царя Демарата (VI 61), проникнутая
тонким юмором новелла о сватовстве к Агаристе (VI 126), новелла
о Ксерксе, его брате Масисте и Артаинте (IX 108), которую С. Я. Лурье
(ук. соч., стр. 203) назвал ≪жутким романом≫.
Одним из наиболее ярких образцов новеллистического искусства Геродота
может служить новелла о лидийском царе Кандавле, его жене и
хитром оруженосце Гигесе (I 7—13). Она особенно интересна тем, что
мы можем указать на ее источник —народную лидийскую легенду-
сказку, объяснявшую происхождение сказочных богатств лидийского царя
Гигеса.35 В варианте, близком, по-видимому, к фольклорному, она приведена
в ≪Государстве≫ Платона (II, 359 D). Там рассказывается, как пастух
Гигес приобрел волшебное кольцо, которое делало его невидимым.
Сумев обольстить жену лидийского царя, он вместе с ней убил последнего
и захватил власть в государстве.
Геродот отбросил сказочный элемент, и действие его новеллы носит реалистический
характер. Лидийский царь Кандавл решил похвалиться красотой
своей жены, показав ее обнаженной своему телохранителю Гигесу,
и оскорбленная женщина заставила Гигеса убить ее супруга и жениться
на ней. Сжатость формы не помешала вылепить яркие и полнокровные
образы: перед нами как живые выступают глупый и хвастливый царь
Кандавл, его хитрый оруженосец, пылкая, решительная и гордая жена
Кандавла —настоящая лидийская Клитемнестра.
Не менее замечателен тонкий юмор, разлитый по всей новелле, проникнутой
поистине аттической солью: он придает ей особую привлекательность.
Растерявшийся вначале, но затем быстро оценивший обстановку
Гигес забавен, еще более смешон Кандавл, с настойчивостью глупца добивавшийся
осуществления своего замысла, приведшего его к столь печальному
концу. Юмор подчеркнут авторскими ремарками (≪суждено,
видно, было Кандавлу попасть в беду≫), трижды повторяется своеобразная
альтернатива, предложенная женой Кандавла Гигесу (≪или, убив
Кандавла, получить и меня и лидийское царство, или самому сейчас же
умереть≫).
Заметно ироническое отношение грека к некоторым восточным обычаям.
36 Стыд, который вызывало у варваров обнаженное тело, мог пока35
О богатствах Гигеса вспоминает Архилох: Ой fxot та Ги^еш той тсоХи^риаои (xetai
(Что мне заботы до богатства Гигеса).
36 Та же ирония сквозит в истории перса Отана (V 2 5): ≪Отец Отана Сисамн
был царским судьей. Царь Камбис за то, что Сисамн, решая судебные дела, брал
взятки, казнил его, повелев при этом содрать с него кожу, нарезать из нее ремней
и обтянуть ими тот самый трон, сидя на котором Сисамн вершил суд. Затем Камбис
назначил судьей вместо Сисамна, с которого он содрал кожу, сына Сисамна, посоветовав
ему помнить, на каком троне он будет сидеть, когда будет вершить суд. Вот этот^то
Отан, посаженный на такой-то трон, стал тогда преемником Мегабаза...≫. По поводу
иронии у Геродота см.: А. Р i a t к о w s к i. Le sourire ironique cT Herodote. Studi clasice,
X, 1968, p. 51 sqq.
474 П и・ о・ е・ и・
заться греку, проводившему большую часть дня обнаженным на палестре,
нелепым и смешным предрассудком.
Вся новелла носит ясный отпечаток драматизации. Мы находим
в ней пролог, действие, развязку.37 Историческое обрамление ее напоминает
логографов: исследуется генеалогия лидийских царей, возводимая
к Гераклу. Характерна и интонация новеллы, рассчитанная на устное
произношение, нанизывающее построение фраз, свойственное народным
сказкам (≪...воцарился Кандавл, сын Мирса... Этот вот Кандавл был
страстно влюблен в свою жену... любя ее, он считал...≫).
Черты народной сказки в еще большей степени свойственны новелле
о сокровищнице Рампсинита. Для оживления рассказа ≪Геродот чередует
веселые сцены с мрачными, жестокими происшествиями —например,
ужасное вынужденное братоубийство со сценой спаивания сторожей≫.38
Он стремится рассказать об удивительном,39 поражающем воображение,
и с наивным простодушием готов удивляться всему: и победам олимпио-
ников (VI 36, 103; VIII 47), и победам полководцев (IX 64), открытию
искусства дифирамба наравне с пайкой металлов (I 23, 25).
Манера исторического повествования Геродота неотделима от его новеллистического
стиля. Античная историография до самого конца своего
существования чаще всего ставила перед собой иные задачи, чем современная:
ее больше занимала художественная сторона, чем достоверность
сообщаемых фактов и научность их интерпретации. Лишь в редких случаях
она поднимается до истинного понимания причин событий, научного
анализа или широких обобщений. Труд Геродота не составляет исключения
из этого правила. Исторические деятели, выведенные в нем, выступают
перед нами произносящими речи, спорящими, советующимися с богами.
Характерным примером такой драматизации может служить рассказ
о подготовке похода Ксеркса. Он открывается сценой совещания при царе,
на котором выступают самые знатные персы (VII 8). Мы встречаем среди
них сторонников похода (Мардоний) и его противников (Артабан). Речи
царя и лиц, выступающих в совете, построены с большим искусством,
содержат обильную аргументацию и украшены сравнениями, делающими
доводы выступающих особенно убедительными. Ксеркс гневно отчитывает
Артабана, не советующего выступать в поход. Однако ночью Ксерксу
снится вещий сон, побуждающий его не отменять похода. Сон этот повторяется.
Тогда Ксеркс призывает Артабана и приказывает ему надеть
37 Драматическому характеру этой новеллы Геродота посвятил свою статью Шталь
(Н. P. S t a h l. Herodots Gyges-Tragodie. Hermes, X L V I, 1968, S. 385 ff.). Как полагает
Уотерс (К. Н. Wa t e r s. The Purpose of dramatisation in Herodotus. Historia, X V,
1966, p. 157 sqq.), указанная особенность стиля Геродота обусловлена тем, что он адресовался
к публике, приученной следить за развитием драматического сюжета на сцене.
38 С. Я. Лу р ь е, ук. соч., стр. 136.
39 Проблеме ≪удивительного≫ у Геродота посвятил свою работу Барт (Н. Ba r t h.
Zur Bewertung und Auswahl des Stoffes durch Herodot. Klio, 50, 1968, S. 93).
В Г Б р・ х・ в・ ч・ Н у・ н・ еил・ т・ р・ т・ р・ о・ ・ з а・ е・ и・ ・ т у・ аГ・ р・ д・ т・ ・ 475
его, Ксеркса, платье, усесться на трон и затем улечься спать на царское
ложе—не приснится ли и ему такой же сон. Артабан вынужден исполнить
царский приказ, иему снится все тот же губительный сон(о5Хо<;oveipos
Гомера —Илиада II, 6). Под влиянием этого сна Артабан меняет свое
мнение. Наконец, Ксерксу снится еще один вещий сон, который маги
толкуют в том смысле, что Ксеркс поработит весь мир. Так богиня безумия
Ата заставляет Ксеркса совершить тот дерзостный поступок (поход
на Элладу), за который он будет наказан богами.
Необходимо, однако, отметить, что изложение истории похода Ксеркса,
сохраняя черты новеллистического стиля, стоит уже ближе к научно-по-
вествовательному рассказу в том его виде, как он представлен в античной
историографии.
Г ЕР ОД ОТ— ИС ТО РИ К С ОВ РЕ МЕ НН ОС ТИ Поход Ксеркса стоит в центре всего повествования Геродота. Пытливый
ум ≪отца истории≫ поднимается здесь до проникновенных обобщений,
и перед нами чаще выступает уже не художник, а ученый, трезвым и
острым умом исследующий факты и устанавливающий их значение, оригинально
и глубоко мыслящий. Критическое суждение автора достигает,
может быть, наибольшей остроты при оценке роли Афин в победном
исходе сражений 480/79 г. до н. э.: ≪Здесь я оказываюсь вынужденным
высказать мнение, которое вызовет недовольство большинства людей.
Тем не менее я не хочу его скрывать, ибо оно представляется мне соответствующим
истине. Если бы афиняне из страха перед надвигающейся
опасностью покинули свою родину или даже если бы они ее не покинули,
а остались бы и добровольно подчинились Ксерксу, н<