План
| 1) Введение | 3 | |
| 2) Историческая справка | 4 | |
| а) Славянофилы | 4 | |
| б) Западники | 6 | |
| 3) Оценка роли Петра | 7 | |
| а) Как всё начиналось | 7 | |
| б) Пётр I как первый западник | 8 | |
| в) Славянофилы о Петре I | 11 | |
| г) Западники о Петре I | 14 | |
| д) Резюме | 16 | |
| 4) Религиозный вопрос | 17 | |
| а) Славянофилы | 17 | |
| б) Западники | 23 | |
| 5) Вопрос о России и её судьбе | 26 | |
| а) Славянофилы | 27 | |
| б) Западники | 33 | |
| в) Резюме. Сравнение запада и России | 37 | |
| 6) Актуальность вопроса | 38 | |
| а) Неозападники и неославянофилы | 39 | |
| б) Россия и запад, реальность и перспективы | 40 | |
| в) Резюме | 48 | |
| 7) Заключение | 50 | |
| 8) Список литературы | 52 |
Введение
Начиная свой реферат, хочется отметить, что в истории любой страны во все времена стоит основной вопрос как и по какому пути ей развиваться. Очевидно, что в условиях постоянно изменяющегося мира этот вопрос был актуальным всегда.
Как ив любой другой стране этот вопрос стоял и стоит в России. Но в силу её исторического развития приобретал специфические формы. Если подробно изучить геополитическое положение России, то можно заметить, что наша страна находится между двумя цивилизациями: восточной и западной. Поэтому, на протяжении всего своего существования перед Россией стоял вопрос о том, какую внешнюю политику ей вести: ориентированную на запад или на восток. Более того в силу своего исторического пути Россия оказалась на некотором этапе страной отстающей. При этом впереди были, прежде всего, страны западной Европы. Поэтому в эпоху бурного развития Русской мысли, интеллигенция, начала чувствовать необходимость развития по западному образцу. Но некоторые были напротив за самобытность и особое положение России по отношению ко всему миру, они верили в особую миссию России в мировой истории. Так появилось два течения: «западничество» и «славянофильство».
Эти течения оказались интересны тем, что оказывается так называемая проблема «западничества» имела место на всём протяжении Русской истории. Более того проблемы затронутые западниками и славянофилами актуальны до сих пор.
Что интересно, если подробнее разобраться, то вопрос о выборе между западничеством и славянофильством полностью эквивалентен для России на протяжении длительного времени основному вопросу о пути развития.
Из сказанного выше понятна актуальность темы моего реферата.
Целью данной работы было поставлено изучить проблему западничества и славянофильства, выявить наиболее ярких представителей этих течений. Изучить отношения этих людей к тогдашней реальности, религии, в контексте отношения к русской истории, и на фоне всего этого рассмотреть их мнение о возможных путях развития России и её судьбе. А также показать актуальность вопроса о выборе между западничеством и славянофильством, в наши дни.
Данный реферат в основном будет ограничен временными рамками XIX века, большей частью его серединой. Но в данной работе так же с точки зрения темы реферата будет затрагиваться эпоха Петра I, начало и конец XIX века, начало XX века. Также будет рассмотрен конец ХХ века и положение дел в наши дни.
Историческая справка
Что бы более полно представить картину тех времён прежде чем начать говорить о вопросах которые обсуждали западники и славянофилы хотелось бы немного остановится на том, кто такие вообще были западники и Славянофилы.
А) Славянофилы
Славянофилы, представители одного из направлений русского общества и философской мысли 40-50-х гг. XIX в., выступившие с обоснованием самобытного пути исторического развития России, принципиально отличного от пути западноевропейского. Самобытность России, по мнению славянофилов, - в отсутствии в ее истории классовой борьбы, в русской поземельной общине и артелях, в православии как единственно истинном христианстве.
Те же особенности развития славянофилы усматривали и у зарубежных славян, особенно южных, симпатии к которым были одной из причин названия самого направления (славянофилы, т.е. славянолюбы).
Взгляды славянофилов сложились в идейных спорах, обострившихся после напечатания "Философского письма" Чаадаева. Главную роль в выработке взглядов славянофилов сыграли литераторы, поэты и ученые А. С. Хомяков, И. В. Кириевский,[1] К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин..
Видными славянофилами были П. В. Киреевский, А. И. Кошелев, И. С. Аксаков, Д. А. Валуев, Ф. В. Чижов, И. Д. Беляев, А. Ф. Гильфердинг, позднее - В. И. Ламанский, В. А. Черкасский. Близкими к славянофилам по общественно-идейным позициям в 40-50-х гг. были писатели В. И. Даль, С. Т. Аксаков, А. Н. Островский, А. А. Григорьев, Ф. И. Тютчев, Н. М. Языков. Большую дань взглядам славянофилов отдали историки и языковеды Ф. И. Буслаев, О. М. Бодянский, В. И. Григорович, М. М. Средневский, М. А. Максимович.
Средоточием славянофилов в 40-х годах была Москва, литературные салоны А. А. и А. П. Елагиных, Д. Н. и Е. А. Свербеевых, Н. Ф. и К. К. Павловых. Здесь славянофилы общались и вели споры с западниками. Произведения славянофилов подвергались цензурным притеснениям, некоторые из славянофилов состояли под надзором полиции, подвергались арестам. Постоянного печатного органа славянофилы долгое время не имели, главным образом из-за цензурных препонов. Печатались преимущественно в журнале "Москвитянин"; издали несколько сборников статей в 40-50-х годах. После некоторого смягчения цензурного гнета славянофилы в конце 50-х годов издавали журнал "Русская беседа", "Сельское благоустройство" и газеты "Молва" и "Парус".[2]
В 40-50-х годах по важнейшему вопросу о пути исторического развития России славянофилы выступали, в противовес западникам, против усвоения Россией форм западноевропейской политической жизни. В то же время они считали необходимым развитие торговли и промышленности, акционерного и банковского дерева, строительства железных дорог и применения машин в сельском хозяйстве. Славянофилы выступали за отмену крепостного права "сверху" с предоставлением крестьянским общинам земельных наделов.
Философские воззрения славянофилов разрабатывались главным образом Хомяковым, И. В. Киреевским, а позже Самариным и представляли собой своеобразное религиозно-философское учение. Генетически философская концепция их восходит к восточной патристике, в то же время тесно связана с западноевропейским иррационализмом и романтизмом первой половины XIX века. Односторонней аналитической рассудочности рационализму, которые, по мнению славянофилов, привели на Западе к утрате человеком душевной целостности, они противопоставляли понятия "волящего разума" и "живознания" (Хомяков): славянофилы утверждали, что полная и высшая истина дается не одной способности логического умозаключения, но уму, чувству и воле вместе, т.е. духу в его живой целостности. Целостный дух, обеспечивающий истинное и полное познание, неотделим от веры, от религии. Истинная вера, пришедшая на Русь из его чистейшего источника - восточной церкви (Хомяков), обуславливает, по мнению славянофилов, особую историческую миссию русского народа. Начало "соборности" (свободной общности), характеризующее жизнь восточной церкви, усматривалось славянофилами в русском обществе. Православие и традиция общинного уклада сформировали глубинные основы русской души.
Историческим воззрениям славянофилов была присуща в духе романтической историографии идеализация старой, дореволюционной Руси, которую славянофилы представляли себе гармоничным обществом, лишённым противоречий, являвшим единство народа и царя, "земщины" и "власти". По мнению славянофилов, со времен Петра I, произвольно нарушившего органическое развитие России, государство стало над народом, дворянство и интеллигенция, односторонне и внешне усвоив западноевропейскую культуру, оторвались от народной жизни. Идеализируя патриархальность и принципы традиционализма, славянофилы понимали народ в духе консервативного романтизма. В то же время славянофилы призывали интеллигенцию к сближению с народом, к изучению его жизни и быта, культуры и языка.[3]
Эстетические и литературно-критические взгляды славянофилов наиболее полно выражены в статьях Хомякова, К. С. Аксакова, Самарина. Критикуя суждения В. Г. Белинского и "натуральную школу" в русской художественной литературе[4], славянофилы в то же время выступали против "чистого искусства" и обосновывали необходимость собственного пути развития для русской литературы, искусства и науки[5]. Художественное творчество, по их мнению, должно было отражать определенные стороны действительности - общинность, патриархальную упорядоченность народного быта, "смирение" и религиозность русского человека.
Идеи славянофилов своеобразно преломились в религиозно-философских концепциях конца XIX - начала XX века (В. Соловьев, Бердяев, Булгаков, Карсавин, Флоренский и др.).
Б) Западники
Западники, направление русской антифеодальной общественной мысли 40-х годов XIX века, противостоящие славянофилам. В московский кружок западников входили А. И. Герцен, Т. Н. Грановский, Н. П. Огарев, В. П. Боткин, Н. Х. Кетчер, Е. Ф. Корш, К. Д. Кавелин и др. Тесную связь с кружком имел живший в Петербурге В. Г. Белинский. К западникам относился также С. И. Тургенев.
Термины "западники", "западничество" (иногда "европейцы"), так же как и "славянофильство", "славянофилы", родились в идейной полемике 40-х годов. Споры о том, идти ли России вслед за Западной Европой или искать "самобытный" путь, полемика о тех или иных особенностях русского национального характера, разногласия в оценке реформ Петра I и т.д. были лишь формой постановки более существенного вопроса - о будущих социальных преобразованиях России. Западники связывали их с усвоением исторических достижений стран Западной Европы, славянофилы отстаивали близкую течениям феодального социализма утопию, идеализируя порядки, существовавшие в допетровской России.
Существование западников как единого лагеря не отменяет, однако, того факта, что обращались они к разным сторонам западной действительности, защищали различные пути будущего преобразования России, выражали, в зависимости от принадлежности, интересы разных классов. Со второй половины 40-х годов расхождения затрагивали область эстетики (споры Белинского с Болоткиным), выражались в разном отношении к атеизму и материализму и особенно резко - в трактовке социально-политических проблем. Белинский, Герцен, Огарев хотели строить на развалах самодержавия социализм, умеренные западники мечтали о буржуазном царстве "правового порядка".[6]
Вместе с тем на переломе европейской истории - революции 1848-1849 - в концепциях русского утопического социализма наблюдаются существенные сдвиги. Еще накануне революции Белинский относил осуществление социализма для России в отдаленное будущее, признав неминуемость этапа буржуазных преобразований. Герцен после краха революции в Европе приступил к разработке так называемого русского крестьянского социализма, отстаивая мысль о том, что Россия может миновать этап буржуазных преобразований благодаря развитию сохранившегося в стране общинного землевладения. Обращение Герцена к русской общине было, несомненно, стимулировано славянофильской концепцией.
Наметившиеся в сфере идейной борьбы 40-х годов тенденции к размежеванию демократизма, утопического социализма и либерализма окончательно оформились и закрепились к концу 50-х - началу 60-х годов в борьбе политических направлений, когда вопрос - каким путем идти России? - принял конкретные формы - как и кому освобождать крестьян? Революционные демократы стали на сторону крестьянства, либералы (как западники, так и славянофилы) - на сторону помещиков, во многом смыкаясь с представителями самодержавной России, приступившими к освобождению "сверху".
Таким образом, термины "западники" и "славянофилы" отражают некоторые реальные моменты истории идейной борьбы 40-х годов. Однако они не являются строго научными, содержательными категориями. Оставаясь на поверхности явлений, они не выявляют сути идейной борьбы 40-50-х годов, когда "... весь русский вопрос... заключался в вопросе о крепостном праве".[7]
Оценка роли Петра
А) Как всё начиналось
Хочется заметить что проблема западничества Россия сталкивается впервые не в XVIII веке, а чуть ли ни на заре своего появления.
Говоря о формировании русской нации, можно выделить два исторических момента, сыгравших наиболее существенную роль в этом процессе. Речь идет, во-первых, о принятии христианства в его византийской форме и, соответственно, построении культуры по греко-ближневосточному образцу и, во-вторых, о постепенном смещении акцентов в сторону западноевропейской модели цивилизации как эталона образа жизни и развития экономики, политики, культуры. Такое смещение акцентов, начавшееся еще в допетровскую эпоху, получило наибольший расцвет в период царствования Петра I и с теми или иными отклонениями продолжается вплоть до сегодняшнего дня.
б) Пётр I как первый западник
В 1670 году наиболее, возможно, светлый ум современной ему Европы Г. Лейбниц предсказал, что будущее России заключается в превращении ее в колонию Швеции.[8] Многие в Западной Европе разделяли этот прогноз.
Удачей России в конечном счете оказалось то, что ее непосредственные западные соседи - переоцениваемые шведы и поляки - вступили в полосу государственного упадка, а немцы еще не поднялись. Но эти благоприятные обстоятельства были временными, и Россию неизбежно ждали, если она желала сохранить себя, суровые испытания. Именно в это время страну возглавил жестокий и гениальный вождь, имевший мудрость понять, что сохранение России зависит от способности восприятия западной технологии - военной и социальной. Запад к моменту восшествия на престол Петра еще не начал оказывать на Россию прямого воздействия. Франция, доминирующая на континенте, опиралась на трех слабеющих соседей России - Турцию, Польшу и Швецию. Западная энергия гасилась деревенеющими структурами этих стран.[9]
Наблюдая за Москвой из Немецкой слободы, Петр уже видел превосходство Запада, и, видимо, здесь вызрело его непоколебимое желание "войти в Европу".
Каким же сложился русский характер к периоду, когда дорога на Запад приоткрылась, "окно в Европу" отворилось, и два мира встретили друг друга? Активизм Запада - и фатализм Востока, но там и здесь буйство стихийных сил, укрощенных вековой дисциплиной"[10].
Ощущая свое отставание от Запада, власть в России стала (в той мере, в какой она ощущала свою ответственность) оппозицией по отношению к собственному народу. Даже в одежде, во вкусах, в гастрономии, в способах разрешения основных жизненных проблем русская элита, начиная с 1700 года, идет поперек вкусам и привычкам своего народа, "подгоняя" этот народ принять инородные идеалы, вкусы, обычаи, правы. Поразительно, но с тех пор правители на Руси делятся не на доморощенных (автохтонов) и западников, а на западников и ультразападников (таких как большевики, спешившие принести идеи Запада в каждый русский дом без исключения).
Самая сложная проблема русской истории заключается именно в этом. Своим талантом и трудом русские доказали, что они могут быть равными любой другой культуре в литературе и науке, в освоении континента и космоса. Но в русском народе так и не произошло расщепления массы на атомы, населения на граждан, коллективного подход на персональное самоуважение, мира на единомышленников, колхоза на хуторян, народа с общим сознанием на сообщество параллельно ищущих личностей. Такая потеря национального лица, такое изменение исконных начал - страшная вещь. О ней рыдали и казненные на Красной площади стрельцы, и печальные славянофилы, и еще более загнанные историей, евразийцы. Но трагедия оставалась, она с нами - и с теми, кто "не видит проблем": пройти сквозь пустыню потери прежней культуры, неизбежными последствиями чего является дезориентация, криминализация, стихийно-культурный бунт. Никто не может знать, согласится ли народ, во всей его глубине, заплатить такую цену.
Если цена будет непомерной, то модернизация должна будет в России снять с себя одежды вестернизации, и массовое производство должно быть налажено на основе восточноевропейского, а не западного стереотипа.
Именно этот вопрос является самым главным для России, в начале восемнадцатого века, равно как и во втором тысячелетии ее исторического существования.
Глубина этого вопроса поистине бездонна. "Неестественное должно было стать естественным, привычное - отвратительным, нелюбимое - любимым.
Петровская Россия пыталась посеять семена западного индустриализма на, не во всем благоприятную почву, православно-христианского общества. По оценке А. Тойнби, "петровская политика ставила своей целью превращение русского универсального государства в одно из государств современного западного мира, с тем, чтобы русский народ мог знать определенное место среди других западных наций. Стратегия Петра Великого была направлена на то, чтобы при включении России в западное сообщество в качестве равноправного члена сохранить ее политическую независимость и культурную автономию в мире, где западный образ жизни уже получил широкое признание. Это был первый пример добровольной самовестернизации незападной страны".[11] Центральное петербургское правительство подавило сопротивление противников реформ Петра, в частности, староверов, которое не могло иметь шансов на успех ввиду разбросанности сторонников старого обряда и консолидированной силы правительства. Но, уйдя на национальные глубины, старообрядчество дало основание явлению, которое позже было названо славянофильством.
Однако в плане личностных ориентации способ модернизации неизбежно сказывался на результате, деспотизм перекрывал путь дисциплинированной творческой энергии. В этом суть. На Западе яростное личностное самоутверждение не требовало обрыва коренных уз, смены наиболее близких индивидууму традиций, отхода от базовых родовых ценностей. В России именно этого требовало просвещенное верхушечное западничество, кто бы ни был его носителем - боярин Волынский или генсек Горбачев.
Успех этой политики увенчался разгромом шведской армии при Полтаве в 1709 г. а позже, век спустя, изгнанием из России армий Наполеона.
Как показал Г.П.Федотов, петровская реформа вывела Россию на мировые просторы. Россия была поставлена Петром на перекресток всех великих культур Запада. Появилась порода русских европейцев, которых отличала свобода и широта духа, причем отличает не только от москвичей, но и от настоящих западных европейцев... Простой русский человек, включая интеллигентов, был удивительно бездарен к иностранным языкам, как и вообще был не способен входить в чужую среду, акклиматизироваться на чужбине. Русский европеец, по словам Г.П. Федотова, был дома везде. Россия после Петра Великого перестает быть понятной для значительной части русского народа, который отныне "не представлял себе ни ее границ, ни ее задач, ни ее внешних врагов, которые были ясны и конкретны для него в Московском царстве. Выветривание государственного сознания продолжалось беспрерывно в народных массах два века Империи".[12]
В эпоху подлинного самодержавия, когда личность правителя играла определяющую роль, благодаря во многом своему характеру, Петр создал в России нечто долговременное - обширный класс обращенных на Запад служилых людей, сопоставляющих страну не с вековой традицией, а с самыми развитыми странами Запада. Подчиняясь новому флагу, новой столице, одетые в западные одежды, говорящие на европейских языках, правящие Россией дворяне Петра создали базу для нового типа развития, создали (постоянно воссоздаваемые между 1700 и 1917 годами) предпосылки мирного сближения с Западом, целенаправленной эволюции российской политической, образовательной, военной, экономической систем в западном направлении, с помощью Запада, открыто восхищаясь им. С тех пор, как шотландский наемник Патрик Гордон стал главным военным советником подростка Петра, а француз Франсуа Лефорт - самым близким другом и фактически воспитателем, пафос уважения и восхищения Западом стал едва ли не государственной религией России вплоть до злосчастной первой мировой войны. Царь Петр Первый взял курс на Западную Европу и так резко трансформировал военную, политическую и экономическую системы страны, что иностранцы стали с охотой приезжать в Россию, Границы России для них были открыты, их ждала карьера и высокий статус. Как и в любом деле, здесь было много злоупотреблений и разочарований, но факт остается фактом: Россия открылась Западу в невиданной прежде степени и уже не могла быть прежней. Петербург стал символом новой России, дружественной Западу.
Это был (исторический) первый случай, когда потенциальная жертва Запада сознательно поставила перед собой цель овладения материальной техникой Европы ради самосохранения. (Потом по той же дороге пойдут Оттоманская империя, Япония и другие).
Резюме
Естественно, что столь бурная деятельность Петра не могла в последствии остаться незамеченной нарождающейся Русской философией (которая по сути дела и народилась вследствие его деятельности). Спор о его личности не стихает в России и до сих пор. При всем разнообразии оценок деятельности Петра, ключевая роль этой личности в диалоге Россия-Запад несомненна. Никто не отрицает значимости самой личности Петра, его наследственных и благоприобретенных черт. Но соответствие навязываемого им России идеала русскому национальному характеру вызывает большие разночтения. Поэтому вполне естественно, что западники и славянофилы оценивали его деятельность по-разному. И западники, и славянофилы признавали величие Петра, но первые делали акцент на том, что он обеспечил будущее России, вторые - на том, что он безобразно искорежил прошлое, нарушив основу здоровой эволюции. Основную проблему определил еще в восемнадцатом веке князь М.М. Щербатов: "Петр вывел Россию на уровень, который при менее эффективном руководстве она достигла бы лишь через одно или два столетия", т.е. он осуществил успешную модернизацию. "Но при этом была заплачена большая цена - нравы русского народа были изменены не в лучшую сторону".