ДОГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРИОД ИСТОРИИ БАЛТИИСКО-БЕЛОМОРСКОГО СЕВЕРА
Древние прибалтийские финны в I тысячелетии до н. э.
В I тысячелетии до н. э. (а может быть, и раньше) в соприкосновении с Балтийским морем оказалось население, которое принято называть древним прибалтийско-финским, — языковые предки современных финнов-суоми, карел, вепсов, эстонцев и некоторых других.
Территория, которую первоначально заняло это население, может быть определена только самым приблизительным образом. Достоверно, что она была невелика и выходила на Балтийское море на небольшом участке между Рижским и Финским заливами. В современные Финляндию и Карелию она еще не простиралась; там еще кочевали отдаленные языковые родственники древних прибалтийских финнов — культурноотсталые лопари (саамы), представлявшие собою бродячих охотников, рыболовов, оленеводов. Как далеко в восточном направлении простиралась обсуждаемая территория, мы не знаем. В южном направлении она простиралась недалеко, так как уже на Зап. Двине начиналась территория древних литво-латышей, в языковом отношении древним прибалтийским финнам совершенно не родственных.
Процесс сложения древних прибалтийских финнов пока ускользает из нашего поля зрения. Можно считать установленным только то, что они стянулись к Балтийскому морю из внутренней части лесной полосы Восточной Европы. Остальное неясно. Передвижение к Балтийскому морю могло происходить постепенно, и в нем могли принимать участие этнически не совсем однородные элементы. Весьма возможно, что с пришельцами смешались какие-либо аборигены (первонасельники) страны.
Как бы то ни было, но проживание на отдельной территории, в обстановке тесных хозяйственных и культурных связей определило единообразие хозяйственных и культурных институтов у древних прибалтийских финнов, равно как единообразие их речи. О их речи надо сказать, что (как это ясно на основе историко-сравнительного изучения речи их языковых потомков) она представляла собою одну и ту же речь, разумеется, с некоторыми вариациями от одной местности к другой, особенно в области словаря.
Весьма важно указать, что древние прибалтийские финны в это время развивались в сфере восточноевропейских отношений, без всякого заметного соприкосновения с населением стран по другую сторону Балтийского моря.
Экономические и культурные влияния притекали в их среду — в среду оседлых охотников, рыболовов, немного земледельцев, немного животноводов, живших еще нетронутый родоплеменным бытом, — с далекого Эгейско-черноморского юга но путям, огибавшим с востока Карпаты, а далее ведшим прямо к Балтийскому морю. Влияния эти притекали через целый ряд посредников. К северу от Черного моря, в степной полосе, обитали скифы и родственное им население, говорившее на языках иранской группировки. Дальше, уже в лесной полосе, на территории приблизительно между Карпатами, Верхним Повислиньем и Средним Поднепровьем, обитали древние славяне, по языку не очень далекие от скифов. Еще дальше, уже вблизи Балтийского моря, на территории между Нижним Повислиньем, Подвиньем и Верхним Поднепровьем, обитали древние литво-латыши, по языку ближайшим образом родственные с древними славянами. Древние литво-латыши были южными соседями древних прибалтийских финнов.
Понятно, какое большое значение имело для древних прибалтийских финнов соседство древних литво-латышей. Лингвистическая наука уже давно вскрыла в прибалтийско-финской речи над древними пластами слов пласт слов, заимствованных из древней литво-латышской речи. Эти слова позволяют судить о том, в чем собственно выражалось влияние древних литво-латышей. Перед нами слова, относящиеся к земледелию и огородничеству, к животноводству, к средствам передвижения, к постройке жилища и усадьбы, к одежде, к еде-питью, к семейным (родовым) отношениям, к религии, к устному народному творчеству и связанным с ним искусствам (интересно отметить, что от литво-латышсй ведет начало слово kantele)1. Влияние древней литво-латышской речи на древнюю прибалтийско-финскую не ограничилось словарем. Оно пронизало всю структуру древней прибалтийско-финской речи, от фонетики до синтаксиса. Это было не только широкое, но и чрезвычайно глубокое влияние.
Древние прибалтийские финны до эпохи возникновения Русского государства
Незадолго до нашей эры в Европе совершились важные перемены. Возвысилось и окрепло громадное, культурное Римское государство, средоточие которого находилось в западном Средиземноморье. Политические границы Рима простерлись на север до Британии, Рейна (местами и за Рейн), Карпат. Но экономической и культурное влияние Рима шло гораздо дальше. В сферу этого влияния оказались вовлечены и бассейны Северного и Балтийского морей. Оно достигло и древних прибалтийских финнов.
Посредниками в передаче влияний из далекого Рима на Прибалгийско-финский север оказались древние германцы в широком смысле слова — языковые предки немцев, англичан, датчан, норвежцев, шведов и т. д. Они прямо соседили с населением Римского государства, а от древних прибалтийских финнов их отделяло только неширокое Балтийское море. Они стали играть по отношению к древним прибалтийским финнам ту роль, какую раньше играли древние литво-латыши. Их влияние было тем полнее, что они основали на восточном побережье Балтийского моря кое-какие колонии. Одна такая колония достоверно была в крайнем юго-западном углу современной Финляндии, около современного Турку (Або).
Связи с древними германцами имели для древних прибалтийских финнов значение, не уступавшее значению прежних связей с древними литво-латышами. Лингвистическая наука уже давно вскрыла в прибалтийско-финской речи пласт слов древнегерманского происхождения. Кроме слов, относящихся к тем же областям, что слова литво-латышского происхождения, перед нами еще слова, относящиеся к мореходству, к торговле, к военному делу и вооружению, к развивающимся военно-демократическим порядкам. Особо надо выделить слова, связанные со сложением так называемого железного века на Севере.2 Будучи весьма широким, влияние древнегерманской речи на древнюю прибалтийско-финскую не было, однако, глубоким: оно не получило никаких важных отражений в структуре древней прибалтийско-финской речи.