Даниэла Мюллер.
Создание Инквизиции
ДАНИЭЛА МЮЛЛЕР, профессор истории и религии университета католической теологии в Утрехте, Нидерланды.
Каким образом Церковь пришла к созданию чрезвычайного трибунала для борьбы с еретиками? Какие процедуры были разработаны и как они применялись для ведения следствия и наложения наказания?
В данной статье термин Инквизиция понимается как «юридическая институция для преследования еретиков» (по определению А.Эрлера), но следует уточнить, что это слово имеет также и другие значения. В Средние века это определение было более широко и расплывчато: «inquisitio» означало любой юридический следственный процесс, и необязательно в области ереси. А вот уже название «inquisitio haereticae pravitatis» (расследование еретических извращений) означает специфическую институцию, судьи которой имели исключительные полномочия от Папы для борьбы с ересью, и эти полномочия давались на неограниченный срок. Таким образом, именно в этом узком смысле будет здесь представлен термин Инквизиция, и именно по этой причине я буду употреблять его только по отношению к учреждению, созданному после 1231 года. К тому же, об Инквизиции часто говорят так, как если бы это был один и тот же трибунал, переживший несколько столетий, тогда как на самом деле существовали различные формы Инквизиции. Если средневековая Инквизиция была универсальной институцией, строго подчиненной папской власти, то впоследствии она раздробилась на множество разных учреждений. Наиболее важными из них были Испанская Инквизиция, созданная в 1478 году, и напрямую подчиненная королевской власти, а также Римская Инквизиция, созданная в 1542 году папой Павлом III во время Контрреформации. Именно с этого времени Инквизиция называется «Святой» - этот атрибут не существовал в средневековую эпоху, когда Инквизиция, скорее, рассматривалась как «учреждение» (то есть трибунал Церкви).
Чтобы лучше понять место и механизм действия средневековой Инквизиции, рассмотрим, прежде всего, как поступали с еретиками в течение XI-XII веков, то есть до введения Инквизиции в собственном смысле этого слова. Затем мы проанализируем меры, принятые папой Иннокентием III, чтобы полностью продемонстрировать саму ее юридическую процедуру.
Папа Григорий IX поручает ордену доминиканцев борьбу с катарской ересью. Париж, Библиотека Сен-Женевьев.
Папа Григорий IX является инициатором создания Инквизиции – чрезвычайного трибунала, судьи которого получали исключительные полномочия от папы для борьбы с ересью на неограниченный срок.
Предпосылки
Первые ереси возникают в Западной Европе после длительного перерыва, продолжавшегося с конца поздней античности[1] до IX века. Однако это были ереси «нового типа». Речь больше не шла о нескольких изолированных эрудитах, пропагандировавших идеи, «отклоняющиеся» от ортодоксальной догмы, но о больших группах людей, частично мирян, объединявшихся вокруг еретиков. Поставив под сомнение претензии Церкви на власть, особенно возросшие со времен Грегорианской реформы, и, следовательно, основание societas cristiana, эти объединения стали представлять настоящую социальную силу.
Несистематические репрессии
Когда появились первые проблемные случаи, клир продемонстрировал свою пассивность и бессилие. Так, в 1022 году выявленные в Орлеане еретики, раскрытые во многом благодаря случаю, были приведены на заседание синода[2] под королевским конвоем, чтобы быть допрошенными на предмет своей веры. Их казнь, в связи с отказом отречься от «лживой» веры, свершилась по приказу короля. Среди собравшихся епископов никто не взял на себя эту инициативу, в то время, как обязанность спасать души, которая была на них возложена, предполагала, что они вынесут свое суждение. Это аутодафе было первым во Франции. С того времени оно было интегрировано в «обычное право», и могло применяться даже без того, чтобы быть записанным. Почему король Робер избрал именно этот вид казни? Нельзя исключать влияние германского права, с его обычаями сжигать колдунов. К тому же казнь на костре была не только особо ужасным способом причинения смерти, но и, согласно христианской доктрине, могла лишить всех надежд на дальнейшее телесное воскресение.
Доказать вину
Три года спустя епископ Жерар де Камбре взял дела о ереси в свои руки. Когда он пребывал в Аррасе во время ежегодного визита, осуществляемого с целью контролировать паству в епархии, синодальные свидетели привели к нему еретиков. Доносчики были людьми, достойными доверия, местного происхождения и связанные клятвой уведомлять епископа о возможных злоупотреблениях в их городе или деревне. Епископ подверг еретиков допросу, организовал очную ставку со свидетелями, добился их отречения и того, что они принесли клятву, что верят в Апостольский символ. Это означало их возврат в веру Церкви, а сама процедура соответствовала обычному поведению клира в такой ситуации.
Борьба, которую Церковь вела против еретиков, в те годы была в основном «реактивной», то есть епископы вмешивались в ситуацию в случае обнаружения еретиков. А это обнаружение происходило в большей или меньшей степени случайно. В одних ситуациях в епископский трибунал попадали жалобы и доносы, а в других синодальные свидетели приводили самих еретиков – как в Аррасе.
Епископы, которые желали загнать еретиков в угол, должны были доказать их гетеродоксию путем дискуссий в области экзегетики[3] или путем ордалий. Так, в 1143 году еретики, обвиненные в Кёльне, должны были доказывать свою невиновность епископу путем прохождения через ордалии водой: их должны были бросить в воду связанными. Если они тонули, то признавались невинными. Но если они выплывали, то это было знаком их виновности, поскольку вода, «чистый элемент», не желала их принимать. Никаких проблем не возникало, если епископ мог убедить обвиняемых, и они признавали свои ошибки и выражали сожаление. В таком случае они должны были публично отречься и принести клятву в исповедании католической веры, как это было в Аррасе в 1025 году. Ситуация становилась более сложной, если подозреваемые в ереси были уличены, но отказывались отрекаться. В таких случаях епископы колебались: как поступить с обвиняемыми без юридических оснований? Очень часто вмешательство светских властей или «упрощенного народного судопроизводства» мешало им применить другую форму процесса: еретиков сжигали, конечно, не по наущению епископов, но все же последние не высказывали прямого неодобрения. Так, первые казни еретиков произошли без «формальностей», по инициативе аристократии.
Урегулирование практики
Когда мы смотрим на XI век, то видим только одну более или менее очевидную вещь в области того, что было уготовано еретикам: отлучение, сопровождаемое духовными наказаниями, такими как пост, паломничество и так далее. Эти же наказания были и юридическими и считались адекватными совершенным преступлениям. Отношение к ереси было предусмотрено фактически только в духовном плане, и эта позиция была четко определена Соборами[4] в Реймсе (1049) и Тулузе (1058).
Однако эти меры стали выглядеть недостаточными, когда неортодоксальные движения вальденсов и катаров приобрели массовый характер. Кроме того, Грегорианская реформа решительно модифицировала структуру Церкви. Отныне папа стал рассматриваться как суверен Церкви земной юрисдикции; следствием этого были непосредственные претензии понтифика реально управлять всем христианским миром (cristianitas). В этом новом контексте значение ереси очень сузилось: этот термин стал теперь означать не просто отступление от правильной веры в целом, но конкретное несогласие с Римской Церковью. Оставалось только определить, что значит «правильная вера». Решением этого вопроса было учреждение специальной службы Римской Церкви (институции, подчиняющейся непосредственно папе), которая могла выносить безапелляционные суждения по этому вопросу, причем суждения, обязательные для всех (erga omnes). Это означало, что верующим было отказано в индивидуальной ответственности и индивидуальных рефлексиях, а всякая форма ереси стала выглядеть как сомнение в легитимности Римской Церкви.
Первый шаг по дороге этой эволюции был сделан канонистом Грацианом, который написал около 1140 года свой знаменитый декрет Concordia discordantium canonum. Он настаивал на полном разделении сфер влияния светской и духовной властей, которые он объявил «libertas ecclesiae» - освобождением Церкви из-под светской власти. Это правило подлежало единственному исключению: когда речь шла о преследовании еретиков. В этой области (хотя автор придерживается подхода терпимости к еретикам в духе предписаний святого Августина), он предлагает меры, намного превосходящие духовные наказания. Так, он высказывается в пользу конфискации имущества и телесных наказаний, рассматривая даже возможность смертной казни. Более того, он непросто поддерживает эти меры, но считает их обязательными. Это означает, что он полагает необходимым, чтобы светская власть оказывала при этом существенную помощь. Скорее всего, на Грациана оказали влияние решения Тулузского Собора, который впервые, в 1112 году, потребовал помощи светских властей. Неизбежным следствием этого стало изменение позиций Церкви, которая сочла отныне, что исключительно духовные наказания являются недостаточными в борьбе против еретиков. Но поскольку Церковь не могла сама назначать другие наказания, кроме духовных, сотрудничество светских властей было решающим. Кроме того, Грациан поддержал возможность крестового похода против еретиков, что имело катастрофические последствия для Лангедока.
Помощь светских властей
Необходимое сотрудничество предоставлялось следующим образом: духовные наказания налагаются церковным трибуналом, иначе говоря, епископом; материальные наказания – светским судом. В 1157 году Реймский Собор потребовал в качестве светских наказаний конфискацию имущества, клеймение и изгнание. Предводители еретиков, названные в тексте «majores », что, возможно, отвечает «реrfecti » (Совершенные), должны были наказываться строже: «вечным заточением» или еще худшим наказанием, которое не могло быть ничем иным, кроме как смертной казнью. Однако это наказание не следовало исполнять немедленно.
Булла Ad abolendam, изданная императором Фридрихом I Барбароссой и Папой Луцием III в 1184 году, показывает, насколько тесным сделалось сотрудничество между светским и духовным суверенами. После духовного осуждения и объявления отречения, император издавал приказ об изгнании из империи. Со своей стороны, Папа налагал на всех архиепископов, епископов и их представителей обязательство дважды в год посещать те приходы, о которых ходили слухи, что они зачумлены ересью, чтобы опрашивать многих людей с хорошей репутацией о существовании еретиков. Подозреваемые, будучи приведены к епископам, должны были приносить очистительную клятву. Еретикам, готовым отречься, полагалось сделать это публично и покаяться, согласившись подвергнуться, к примеру, бичеванию. Если подозреваемые отказывались приносить присягу, они считались убежденными еретиками и подлежали наказанию как таковые. Подозреваемые, убежденные в ереси и не покаявшиеся сразу же, так же, как и рецидивисты, уже свидетельствовавшие перед судом в деле о ереси, передавались светской власти для осуществления конфискации имущества и изгнания.
Сохранив основной юридический базис этой практики, Иннокентий III прибегнул к более эффективным мерам, установив правила процесса над еретиками.
Диспут между епископом и еретиками. Миниатюра из Декрета Грациана, около 1337 года. Париж, Национальная библиотека, рук. лат. 3898 f237.
В первое время борьбы против ереси епископы пытались убедить еретиков, демонстрируя им доказательства их расхождения с правой верой путем диспутов об экзегетике Писания или путем ордалий.
Папа и инквизитор (Сикст IV и Торквемада). Бордо, Музей Изящных Искусств.
В 1478 году Папа Сикст IV предоставил королям Испании власть самим назначать инквизиторов. Так Инквизиция стала государственным органом, основанным на абсолютно бюрократической системе. Она должна была служить построению единства Испанского государства и исключить любую другую религию: поэтому она была также направлена против евреев и мусульман. В XVI веке ее жертвами оказались гуманисты, протестанты и христиане, которые нарушали моральные нормы (содомиты, богохульники и так далее).
1 – Идентификация изображенных персонажей не очень четкая. Некоторые считают, что на картине изображен не инквизитор, а святой Доминик. Однако более правдоподобно, что речь идет о Томасе Тарквемаде (1420-1498), принадлежащем к ордену доминиканцев и назначенном Генеральным инквизитором Кастилии и Арагона в 1483 году.
2 – Таким образом, инквизитор изображен здесь вместе с Папой Сикстом IV (1471-1484) в процессе чтения папской буллы, которая предоставляет ему абсолютную власть в Испании.
3 – Кресло, на котором сидит верховный понтифик, - то же самое кресло, которое нарисовал Милаццо да Фонти на фреске в Ватикане, представляющей Сикста IV, назначающего своего библиотекаря.
(Выдержки из работы Жан-Поля Лорана (1838-1921), художника исторических тем, каталог экспозиции, Париж, Музей Орсэ 6 октября 1997 – 4 января 1998; Тулуза, Музей Августинцев 2 января – 4 мая 1998.
Крепость веры: крепость, осаждаемую еретиками, защищают папа, епископы, монахи и доктора Церкви. Миниатюра XV века, копия рукописи из коллекции M. Ambr. Firmin-Didot – частная коллекция.
Пытаясь реагировать на рост таких неортодоксальных движений, как вальденсы и катары, Церковь, которая тогда претендовала на верховную власть над христианским миром (christianitas), что являлось последствием Грегорианской реформы, стала рассматривать увлечение ересью как преступление оскорбления величества.
Грациан пишет на восковой дощечке. Иллюстрированная заглавная буква из Opusculad’Ambrosius, около 1113 года, Муниципальная библиотека Алансона, рук. 11, f. 1.
Первый шаг урегулирования юридической практики, направленной против еретиков, был сделан канонистом Грацианом в его известном Декрете «Concordia discordantium canonum».