Тренировочная. По тропе подошли под гору, дальше склон. На склоне снегу- в пределах терпимости. Вышли на перемычку. Дальше метров 100 до скал. Шли больше 2 часов. Рыхлого снега чуть больше, чем до фига. Минутная битва позволяет отвоевать сантиметров 10. Все, как всегда. Локтями под грудь, таранящий удар животом, коленку до уха и проталкивать снег вниз. Наконец пробились до скал. Скалы не занесены, иди, не хочу. Прикинули время. До вершины засветло дойдем? Дойдем. А спуститься? По пути подъема не успеть. Что делаем? Вниз или вперед? Пошли, спрыгнем куда-нибудь. Гребень, а по бокам стен не видно. Прошли вершину, идем дальше. Смеркается. Справа кулуар, похоже пешком, но нам туда не надо. Тропа внизу слева, а справа нетоптаное ущелье. Ладно пошли вниз, хоть высоту сбросим. Спустились на землю, поставили примус. Заварку как-то забыли, но более вкусного напитка, чем теплая вода не припомню. Ладно пошли, ущелье внизу сливается с нашим, надо только снег протоптать. Пошла крупная морена под снегом. Беда-то какая. Ровный снег, делаешь шаг и проваливаешься по грудь. Дальше –задирай ногу до пояса. Дальше снова проваливаешься. Причем где нога наткнется на камень, в десяти сантиметрах, или в метре- непредсказуемо. Прошли, даже ноги не поломали. Наконец пробились к тропе. Сорок минут, и подходим к базе. Что со временем? Без двадцати шесть утра. Ровно сутки на восхождении. Встречают лэтишники.
А мы уже за вами собираемся. -Как же, дождетесь.
Как там? Настоящий солдат идет столько, сколько может. А потом столько, сколько надо.
Братьев Кадомцевых. 5Б.
Две ночевки на подходе, тропу надо было топтать, две сидячих на подъеме, работаем дальше. Гора, так себе, но зимой…На стенке решил пора греть руки, передо мной горизонтальная щель с наклоном внутрь, вставляю крюк, как закладку, отвисаю на самостраховке. Отмахал руки, иду выше. Виталик,- выщелкни самостраховку. Зачем? Крюк послушно идет за мной. Ты чего? Но я висел на нем,- сам же видел. Потом слегка вертанулся. Горизонтальный траверс, щель забита внутри льдом, совать туда руки не решился- скользко, а нога чуть проскользнула. Выходим на гребень. Витя с Виталиком пошли менять записку. Через 40 минут возвращаются. Ну да, там… По глазам видно, оставили свою записку на каком-то бугре. Надо бы всем идти через вершину, но не хочется хватать еще ночевку. Спустились под гору. Лэтишники внизу, говорят подождите горняков, мы вниз. Торчим в палатке. Вроде какие-то крики. Затихли- тишина. Утром
19.
приходят Олег с Саней- Володю камнем стукнуло, перелом ребер. Утром выходим по двойке наверх. В тот же день спуститься не удалось, Спрыгивали по кулуару, потом дорога кончилась. Часов в двенадцать отправили Алика с Володей ставить палатку. Внизу Витька затеял, что-то непонятное. Со стенки решили спрыгнуть сразу на 4 веревки, вроде бы должно было хватить. Он внизу, жалобно так верещит- не сыпьте снег. А никто и не сыпет, поземку сметает. Потом вроде спустился, во всяком случае крикнул, что внизу.
Утром Володя снимает ботинок- пальцы черные. Один наружный ботинок он вечером снял, а он юркнул вниз. С расстройства, он второй не стал снимать, а зря. Час растирал пальцы, результата не видно. А спускаться-то все равно надо. Внизу толпа народа, подошли транспортировать. Попили чайку и пошли вниз.
Пришли на базу. Час ночи, пьем чай. Начспас спрашивает- где доктор? Какой доктор? Шли мы каждый по себе с тропы куда денешься, а доктора видели только наверху. Вовка говорит- а он передо мной вышел. Приехали. Вовка пришел, а доктора нет. Разминуться им просто негде. Тропа одна, развилок нет, шаг с тропы в сторону и по пояс в снегу, захочешь, а с тропы не сойдешь. Ну, ребята, пошли. Сейчас, чаю выпьем. Как не хочется. И где искать совершенно непонятно, пятнадцать километров ущелья и куда он мог деться, разве, только специально спрятался. А к утру может и холодным оказаться. Зима, а доктор из каких-то туристов. Ладно, хочется, не хочется, а надо. Чай выпит, ботинки с трудом напялены, вперед. Открывается дверь, входит доктор. Все молчат. Дали ему кружку с чаем, разулся. Наконец, кто-то спрашивает- ты где был? Шел, шел, устал- расстелил спальник под елочкой, подремал. Беда- то какая, и спальник наверно магазинный, от комаров. Как он только проснулся? Потом оказалось, ноги он все-таки обморозил, ботинки маловаты были.
Воскресенье, мы в Оше, самолет только вечером, идем в баню. Очередь большая. Вова выходит в центр предбанника. Можете инвалидов без очереди пропустить? Люди только с гор приехали. Смотрится красиво. В пуховке он кажется раза в два здоровее окружающих его киргизов. И вещает про инвалидов. Пропустили таки. Уже в бане подходит парень. А где инвалиды? Смотри- видишь у парня черное пятно под коленкой? Обморожение. А этого на локте, а у.. Понял, понял.
Горы без человека.
Поднялись на тренировочную и прибалдели. Отсюда открывался вид на район. Стоят огромные горы, стоят тысячи лет никому не нужные. Ходи не хочу. К тренировочной, правда, это вряд ли относилось. Сделав первовосхождение обнаружили на вершине тур, метра в полтора высотой, правда, без записки. Геологи, видимо, здесь были. Есть простой заход на вершину. А панорама впечатляет. Big wall. И главное все не хоженое.
Позже, осенью, Юра ездил в Москву, на федерацию. После нас кто-то из старых московских альпинистов ездил в район посмотреть. Их спрашивают- горы есть там? О, горы есть и еще какие. Можно в следующем году там очный класс чемпионата проводить? -Конечно, нет. Почему? А там никуда не забраться. Ну, да. Стоят большие стены с зеркалами. Наметил маршрут, по какому-то рельефу. Или пройдешь вверх, или нет. В километре заткнешься- все, дюльферяй. Справа, слева- стоят зеркала- ни обойти, не отклониться.
Аксу.
Время от времени к нам заходят местные, скучно в горах. Сидит, как-то один мужичок, по-русски говорит не бойко. Спросит, что-нибудь, и молчит минут пять, похоже слова
20.
ищет. Показал на флаг Буревестника- а это что за флаг? Да, наш флаг. Посмотрел на мужичка, смотрю он, медленно-медленно, меняется в лице. Наконец, спрашивает- а, как же красный? Ну ему объяснили, что у нас тоже красный флаг, а это флаг спортивного общества. Ну по нему было видно, что ни на грамм не поверил. Сидит, тут, овец пасет, а у них, там, в Ленинграде уже власть сменилась.
Под продукты выделили большую солдатскую палатку, забита коробками, ящиками. Дней через десять, какая-то зараза пустила слух, а ведь продуктов не хватит. Не хватит? Давай отберем продукты на восхождения, это святое, планы, примерно, известны. А внизу питаемся, тем, что останется. Через два часа захожу в продуктовую палатку. Длинный- длинный вагон, но пустой. В дальнем углу лежит коробочка с лавровым листом.
Пробовали посылать народ вниз. Нерентабельно. До магазина и обратно километров тридцать. Двое ходили целый день. А смели все за два часа. Спускаемся в лагерь. Ты идешь, прогуливаешься мимо того коша. Если хозяин там, пригласит в гости. Еще и айрану принесешь с собой, а ты идешь к другому кошу. Мы были первыми в ущелье и народ был, еще не пуганый. Так и жили между восхождениями.
Приехали Юра с Верой. Юра- судья. Они из ЛЭТИ, кампания для них своя. Но мы-то отвыкли от женского общества. Леша был, вообще, против женщин в команде. Да, бывают сильные женщины, но что ж это за мужики, если тетка сильнее их. За столом, кто-то начинает увлеченно рассказывать. На третьем предложении затыкается на полуслове. Тишина. Начинает говорить другой. Через пару предложений та же самая картина. Ничего, через пару дней пообвыкли, и почти каждый мог сказать в лагере почти связную фразу.
Петроградец 5Б.
Сходите на гору, разомнитесь. Там на леднике вправо есть гора. Поищите в правой части что-нибудь на 5А. Леша, а гора там точно есть? Вы чего? Сам с вертолета видел. Собираемся. Как собираться на первопроход на гору, которой никто не видел толком? Да, все просто. Железа- на хорошую 5Б, бензина тоже, продуктов- на 5А. Надо на чем-то вес экономить. Выходим в цирк, впереди Аксу, уходим направо. Да, справа стоят две горы. Искандер был виден с лагеря, а за поворотом еще гора. Справа нормально, на 5А хватит с лихвой. Стена крута, зеркала во всю стену, а по центру рельеф, понятно, рельеф относителен. Между двумя соседними черточками метров по двадцать, но рельеф. Гора не хожена, а по центру стены маршрут, так и просится. Останавливаемся попить чайку. Ребята, справа то нормально, а по центру какой маршрут! Сидим, пьем чай. Железа-то хватит? С железом порядок. Бензина как? Хватит. А жратва? Ну, жратвы, понятно не хватит. А сколько тут идти? Ну дня за три, должны пройти. Ладно пошли. Лэтишники сидят рядом, Сергей неодобрительно посматривает на нас, но молчит. Хорошо, хоть так.
Сначала скалы некрутые, перилим, рюкзаки-то тяжеловаты. На ночевке варим супчик, Сало в расход, шкурку от сала, оставляем. Второй день, скалы пошли крутые, неприятно, когда сосульки летят сверху. Они разбиваются по дороге, сыплется ледяная мелочь, но все равно, неприятно. На ночевке варим супчик из корки от сала. Навар есть. Кто-то обзывает- суп «Зиганьшин». Был такой фильм, о унесенных моряках. Они варили похлебку из ремней, обуви. Спокойно, мы до обуви еще не дошли. Пытаемся раскрутить доктора на аптечку. Глухо, он же альпинист. Ни витаминов, вообще, ничего, что можно сожрать. Одни дурацкие ампулы. Наверху, нависание. Первый просит сменить. Минут пять ругаемся с Вовой. На мне крюконоги, у Вовы- железо, никто не хочет отдавать. Время идет, наконец плюю, отдаю крюконоги. Он проходит нормально. Через пару веревок проходим нависание. По запарке лезу вверх, вторая группа, что пошла за нами- говорит- Дак мы на вершину вышли слева по тропе. Как вы справа? Туман был.
Идем по гребню. Справа снежный кулуар. Вроде бы далеко идет. Может лучше до
21.
перемычки? Да, вроде и веревка уже навешена. Разогнались мы по снегу. Только, веревки дергаем. Перестарались. Продергиваем, снизу говорят- сбросы. Большие? Не видать, похоже большие. Здрасьте, бабушка. Сверху веревки продернуты. Прикидываем. Приличная площадка для ночевки- веревках в четырех выше. А это уже по льду. Сейчас полночь. Пока, пройдем 4 веревки, пока поднимется последний. Надо будет уже и вставать. Понятно. Рубим лед в кулуаре. Сесть вроде можно. Ставим палатку, трое вроде влезли, вытащить из под них палатку нереально. Сажусь рядом, достается полог от палатки, Вове, вообще ничего. Он даже не выступает.
С утра продолжаем спуск. Виталик сзади, ругается, почище сапожника. Передайте Ваньке, чтоб по одному крюку не оставлял. Куда там. В принципе, всем понятно, уйдет верхний крюк, остальные через 45 м. посыплются, как домино. Но последний это ощущает явственнее всех. Ладно, спрыгнули в кулуар. Приходим в лагерь. Раций у нас нет, но контрольный срок.. Вроде успели. Да, тут Сергей приходил, он вам на три дня контрольный срок продлил, говорит, раньше не придут.
В лагере Толик пристает к Лене- что мы сидим, надо идти на обработку. Чего ждать-то, давай я завтра пойду обрабатывать.
По регламенту, во время чемпионата, полноценный спасотряд должен находиться внизу.
Только Леша умудряется решать такие уравнения. Так, эта группа по плану, должна спуститься послезавтра к обеду на ледник. Значит вы можете выходить на подход послезавтра.
П.Блока
Поднялись по снегу на перемычку. Поставили палатку, пошли в двойке на обработку.
Первые перила по полке. Дальше вверх. Иду по щели. Щель широковата, только две самые большие закладки встают, временами. О лазанье речи нет, Щель покрыта тонкой коркой натечного льда. Нахожу место, где закладка достанет до краев, начинаю пригружать. С противным треском эксцентрик режет ледок, наконец уперся в скалу, гружу- стоит. Цепляется самыми кончиками, но для прохождения сойдет. Метров через десять, хочется, что-нибудь забить, но железо никуда не идет. Иду вверх, ставлю закладку, вынимаю нижнюю, еще метров через десять, начинает нервничать Славик, забей, что-нибудь, а что я забью, если ни крючья, ни закладки никуда не идут. Тут бы шлямбур забить, но откуда его взять. Перед сезоном не смог найти, где заказать шлямбура. А остальным нашим, это вроде и не надо.
Прошел метров 30, вижу, где буду делать пункт. Я ушел, доносится снизу. Смотрю, Славика на страховке нет, он уже вовсю лепит по перилам. Нормально! Пробую веревку, метр слабины, дальше вщелкнут узел. Вот, придурок. Нет, Славик, не дурак. Понимает, что при вылете закладки рывок на всю веревку, 80 метров пункт может легко быть выдран, ну и испугался. Хотя, зря. При срыве я прихожу на плиту, позади пункта, потом веревки хватит до кулуара. Для меня там хорошего ничего, но на пункт чистого рывка никак не приходится. Ну, молодец. Не каждому удается сказать свое слово в тактике горовосхождений.
Ладно, что делать? Вверх нельзя, вниз мне не спуститься, тут я долго не простою. Как-то все плохо. Не, так не бывает. Поехали по кругу. Вверх, конечно, проще. Два раза переставить закладки, потом выхожу на плиту, четыре метра, а там чудесная сеть трещин. Бей крючья не хочу. Но веревки у меня метр, а без веревки- это, как отец Федор, даже еще круче. Ладно, стоим. Надо докричаться до ребят, хотя Славик спустится вниз, сами вылезут. Хотя, не факт, что именно еще он им скажет. Ну да, он спустился, и тишина. Значит, докрикиваться. Палатка на снежной перемычке, народ без систем. Пока поймут, пока оденутся, подъем по перилам. Долго. Откинуться на самостраховке и отдохнуть, я не мог. Эксцентрики, закладки хорошие, но тут они стояли за пределом своей нормальной
22.
работы. Опираясь тремя точками, цепляясь самыми кончиками. И если вниз они держали, попытка нагрузить их не по вертикали, выворачивала закладку с места. А рывка и вторая закладка не должна была выдержать. Поэтому оставалось только стоять на лесенках. По этой причине и дюльфернуть я не мог. Попытка сесть на спусковую веревку, приводила к отклонению нагрузки от вертикали. Можно уйти вниз на закладках. Ну да, реальный вариант. Нормально. Хотя перспектива тридцать раз переставлять закладки не очень радовала. Аккуратная работа. С шага вниз не шагнешь. Пригружать, лучше потихоньку, значит, надо выходить ногами на один уровень с петлей. Но, в принципе, реальный вариант. Никто, правда, не страхует. Но реальная польза от страховки- это последние метров 10. Ну да, вроде все работает.
А вообще-то. Если уйти вниз метра на два. Стенка чуть нависает и через два метра, можно и на дюльфер сесть. Вешаю одну оттяжку, ухожу на нее, вешаю вторую, ухожу, третья оттяжка. Еще Юра говорил, если у тебя в кармане лишний прусик, лишним он не бывает. Туда же его. Прикинул, вроде нормально, можно пересесть на дюльфер, без риска выдернуть закладку. Спускаюсь на ночевку. В палатке напряженная тишина. Утром сворачиваемся. Кому лезть продергивать веревки? Понятно, что мне. Я же навешивал. Хотя не очень хочется. Но один раз спуск эта система выдержала, почему не выдержит во второй?
П Дальний 4А.
Говорили на консультации первая группа, держитесь правее.
Что-то я сглупил. Стенка, метра три. Потрогал руками верх, показалось, живой. Пошел одними ногами, на трении и равновесии. По крутой плите. Нога вылетела и я кувырнулся, метра на 1,5., крюк был рядом. Обругал себя, подхожу к стеночке, веревка не пускает. Шура, ты чего? Пошли, лучше вправо. Шура, да тут дорога. Давай вправо. Согласился, чувствую себя виноватым. Прошли по полке, дальше провал и снова полка. Дюльфернули.
И куда мы пришли? Полка кончается, вверх идет двухметровый ледовый кулуар. Я бы туда не сунулся, но через двадцать метров вправо отходит скальная полка. Из ледового снаряжения у меня только галоши. Беру молоток и выбиваю скальным крюком ступеньку, вторую. Через полверевки выхожу на полку. Ну и что? Ровная площадка, замкнутая. Стены нависают, абсолютно гладкие и без единой трещины. Ладно, через полверевки еще одна полка. Оказалось, такая же картина. Кто только эту гору делал? До гребня случилось четыре веревки льда. Вылезли на гребень. Черт, тут еще и на гребне ледок. К туру вышли в 12 ночи. Темно, спуск вроде простой, но куда еще в темноте спрыгнем? Ладно, посидим до утра.
Рассвело, спускаемся. Навстречу идет Серега, посмотреть, где это мы застряли. Вы чего? Да вот, в ледовый желоб залезли. Картина симпатичная. Метров 600 по длине тянется скальная стенка. И на ней 2-х метровый ледяной желоб, сверху до низу. И мы ухитрились в него залезть. Тут бы маршрутик по льду проложить. Обычно ходим каждый своим темпом, так удобнее. Но тут не штатная ситуация. А попробуй за Серегой удержаться. Здоровья немеренно, а ноги длиннее. Еле держимся на хвосте.
Юго-Запад.
Тормозим на погранзаставе. Выходит прапорщик, скучающе оглядев нас, просит собрать документы. Заходим в магазин. Широкий выбор лапши, килек в томате и сигарет Прима. Больше ничего. Через речку Афган. Народу там не видно. Деревьев нет, почти полупустыня. Возвращается прапорщик, отдает 7 паспортов, остальные задержаны, вылезайте. Понятно, от скуки, пытается развлечься. В чем дело то?. А недействительны. Смотри- национальность какая? Русская. А по фамилии мужик. А у этого дети шариковой ручкой вписаны. Не положено. Отдает паспорта, что там паспортистки пишут, никогда не
23.
задумывались. Машина идет вверх по дороге, сидим в кузове, не чувствую габаритов Зила. С ускорением лезет в поворот на подьеме. Не впишется, справа скала, готовлюсь выпрыгнуть из кузова. Вписался, зазор сантиметров 7. Водила идет по этой дороге в первый раз. Всю жизнь по горам ездит.
Ночуем у арыка. Договорились с ишаками на завтра. Приходят ишаки с погонщиками, пацаны лет по 10. Тропа широкая метра четыре идет по краю отводного канала, местные говорят, Александр Македонский строил, зовут его Искандером. Вручную копать, объем не мереный. Поставили базовый лагерь. Подходит Мойша, завхоз из ЛЭТИ, ну просто сияет. Местные за ишаков денег не хотели, просили по 2 батарейки за ишака. Приемники есть, а батареек купить- ближайшее место, наверно, Пакистан. Дак я им бэушные отдал. Миш, они ж по 17 копеек стоят. Ну и што, эти все равно выбрасывать надо было.
На обратном пути ишаков нам не досталось, я до сих пор не понимаю, почему. Ну выбросили часть груза, в основном, остатки продуктов, ну делов то.
Литва 5Б.
Идем по маршруту, поднимаюсь по стеночке, перелезаю через перегиб. Во дела! Передо мной метров 100 песчаника. Полоса такая гору прорезала. Наклон маленький, ходи гуляй. Но на чем крепить перила? Народ шуток типа: перила готовы, только не нагружай. Не понимает. Потеряно брошу по полю. Песчаник я встречал только летом в Саблино. На трении хорош, но крошится под руками, пришлось даже спрыгивать метров с 4, чуть подошвы не отбил, твердый он все-таки.
Наконец, нахожу какую-то промоину. Получается что-то типа внутреннего угла. И эксцентрики на распор держат нормально. Чем больше усилие, тем больше закладка вжимается. А на сжатие он держит. Из чего только горы не делают.
Белое солнце пустыни.
Спустились с Энгельса на перевал, сваливаемся вниз. Навстречу лэтишники. Все вроде в норме, с Сережи же вода течет ручьями. Не можем ничего понять- солнце шпарит, как оглашенное. Впереди километра на 4 глиняное плато. Земля растрескалась от сухости. Есть, правда, речка впереди, но за час ходьбы по солнцепеку, высохнет любой, даже Сережа. Ты где, искупался, не говорит. Только рассказывает про панаму, которую изжевала подлая корова. Нечего больше в палатке не тронула, а вот панаму. Солдатская панама, ничего особенного, только малость пожеванная, Сережа постоянно ее поправляет. Ну, ладно, удачи. Через километр наткнулись на место купания. Посреди выжженной равнины яма метр на метр с водой.
Как туда можно угодить, да еще с головой, прикидывали, не получается. Искупался, а зачем в ботинках? Не все тайны природы человек способен постичь. Потом, в лагере, раскололи. Увидел воду, посреди выжженной земли- заинтересовался. Топтался, топтался на краю, пока он не обвалился. Ну обвалился, а зачем туда солдатиком? Так уж получилось.
Подходят свердловчане, это ваш человек, под Московской правдой сидит? А что? Идем с горы, смотрим палатка стоит, поставили примусок. Подходит человечек, нас увидел. Откуда? Врач с питерских сборов, наблюдаю за группой на стене. Повертелся минуты две, говорит некогда, пойду золотой корень собирать. Людей-то давно видел? Дня четыре назад. И свалил. Одичал, совсем. Может санитаров вызвать?
Приходит Дед, ругается. Третий раз езжу с харьковчанами, одно и то же. Заберутся на стену, потом по рации просят, Леша спустись сверху, не вылезти. Москва запретила им делать первопроходы 5Б. В маршрутном написали 5А. Сейчас передают. Леша, осталось метров 400, спустись сверху, иначе никак.
24.
Московская правда 5Б.
Ключ был на втором взлете, после провала. Посмотрел. Над ним, наверху висит маленький ледничок. Подпитки нет, наклон ложа- маленький. Если и падает- раз в пятнадцать лет.
Лазанье оказалось какое-то неудобное, ковырялся часа полтора. Потом четверо на перилах. Грамотно повесить перила, забота первого, но ничего придумать не смог, перила получились не быстрые для прохождения. Дальше проще. Когда последний поднялся веревки на четыре,- ледничок грохнул. Черт. Знать бы, когда начинаются, и когда кончаются эти пятнадцать лет. Вышли наверх, Влад обиделся, все его ругают- далеко упилил по снегу. Ну да, он спросил, пока ребята поднимаются, пойду вперед палатку поставлю. Иди. Но кто ж его знал, что он в сумерках упилит на полчаса. Вполне приемлемые площадки были и раньше. Идем по гребню. Славик тычет рукой вниз- давайте спустимся. Ага, а потом подниматься на противоположный склон. Спуститься на землю с горы не получится. Чего-то психанул. Славик идет руководителем, Леша назначил, а руководство ему, вроде и ни к чему. Ладно, ты руководитель, вниз, так вниз. Через час лезем на противоположный склон. Пройти по гребню без потери высоты, и скалы там простые, чего он испугался?
В лагере подзывают на связь, Шура, спрашивает_ сколько до верха, после выхода со стены. А я знаю, где у них маршрут выходит? Говорю- там, после провала 3 взлета. Где они выходят со стены? Шура, говорит перед третьим взлетом. Тогда 2 часа пешком. Кто ж знал, что они вышли перед вторым взлетом, да и продукты у них дня три, как должны были кончиться.
В лагере подходит Юра, пошли на пятерку сходим. Пошли, маршрут хороший, да и пятерка в двойке мне, как раз нужна. Время есть. Надо бы кмса закрыть. Леша на горе, Шура уходя на стену, сказал- Витя в лагере, пока ты выпускающий. Идем выпускаться…. Нет, сезон закончился. Ну, ладно, ты уже наелся, причем тут остальные? Чем рискуешь? И чтобы выпускающий, да еще свой не пускал на гору? Начал понимать психологию чиновников из федерации. Меньше ходят, меньше проблем. Ну дела. Когда придут с горы Леша или Шура, идти уже не будет времени. Во ведь козлик. Заставь дурака…
Русская рулетка.
Утром пришли лэтишники. Ждали еще вчера, но видно ноги не шли, нахватались, ребята. Рано утром ушла четверка встречать, да разминулись. А надо уезжать. Бери ракету, выйдешь в ущелье на видимость и запускай. А как ее запускать-то? Ракета для ракетницы, которой нет. Иду по ущелью. Отсюда, гребень просматривается. Пытаюсь найти острый камень и пробить капсюль. Достаточно острого ничего нет. Кладу ракету, придавливаю гильзу тяжелыми камнями, что смог найти. Пытаюсь развести огонь. Получается плоховато. Топлива нет. Наконец, ракета стреляет. При выстреле разворотила приличные камни, как гальку. Куда она улетела не смог понять, но в небе ее не было. Хорошо, хоть сам не застрелился. Стрелять больше нечем, сваливаю вниз. Часа через полтора ребята приходят. Ракету видели? Какую ракету? А чего спустились? Смотрим человечек внизу, прикинули, местные, так быстро не ходят. Грузимся в машину, водила уже еле живой. Когда стало ясно, что вчера ребята не придут- отпросился на халтуру. Ночью отвезти харьковчан в Хорог.
Назло Аэрофлоту.
В Ош мы опоздали, хорошо, хоть не на много.. Самолет час, как улетел.
25.
У лэтишников налаженные связи с погранцами. Машины оплачивают по безналу. А в гости чего не прилететь из Оша в Ленинград, раз приглашают?
Надо звонить и догонять самолет в Ташкенте, там разрыв между рейсами. Водила, усевшись на асфальт, поднимает обреченные глаза. Да, нет на другой машине, он облегченно роняет голову. Через 40 минут подъезжает другой Зил. Так 200 км до тракта, пятьсот по тракту, в кузове. Теперь 500 до Ташкента, правда по асфальту, но от вида грузовика уже противно. Если, вечером в Ташкенте, узнаю, что можно на машине догнать самолет на следующей пересадке в Москве… Надо будет ледоруб далеко не убирать.
По дороге останавливает гаишник, зачем? Номера военные. В кузове сидит обожженная горным солнцем, обросшая толпа, вроде не военные, но все молодые, здоровые. В путевку вписаны. Шла война в Афгане. И уточнять, кто мы такие, собственно, он даже не решился.
К рейсу в Ташкенте успели. Его еще и на пару часов задержали, может, кто на ишаках догонял? Толком поспать в самолете не удалось. Только прикорнул- будят- обед. Почему обед у них в четыре ночи, непонятно, но раз уж оплачено. Переезд из Домодедово в Шереметьево, сорок минут полета. Беру такси. Дома скидываю рюкзак. Сажусь на диван. Странно. Тело отвергает любую позу. Стоять, сидеть, лежать невозможно. Спать, есть. Бодрствовать невозможно. Такое ощущение, что я- чучело. Вот кожа снаружи есть, а внутри, какая-то труха.
Миссис- тау 5Б.
В Безенги приехали в начале марта. Считаются еще зимними восхождения, а световой день подлиннее. Юра рисует схемы, если на Дыхе спасработы, подходите вы, через вершину, если на Миссис, подходят они, и еще третья группа. Юра, ты представляешь, сколько мы будем подходить к ним через вершину? А есть другие варианты? Ну-ну..
Идем на подход втроем, двойка придет завтра. Витя говорит, пошли справа по склону. Беда-то какая. Он вообще крымский человек и до конца понять, что вода бывает замерзшей, ну никак не может. Плохо, что он высказал идею, а менять свое мнение, это сродни катастрофе. Но резать снежный склон понизу- самураи со своим харакири- дети. Осторожно, пытаюсь изменить ситуацию. Знаешь, похоже, прямо по полю, снега меньше. Ты, что там накроет со стены. Кто накроет? Зачем накроет? Витя, до стены километр и гребешок вон стоит поперек. Ну просто никак ничего долететь не может. Но, похоже, Остапа уже понесло. Нет, идем по низу склона. Собственно, мы стоим уже, а не идем. Витя, подрезать такую доску- 300 метров по длине и 400 вверх- нас года через два откопают. Все, теперь мы просто ругаемся. Но нас то трое. И тут меня сражает Серега, он то разумный парень, а тут. Послушав нашу перепалку, вскидывает рюкзак- пошли по склону. Я обалдел, вдвоем мы бы Витьку переспорили. Серега проходит склон и уходит под защиту жандарма. Пройти по низу я могу и один- триста метров по неглубокой целине, вообще ни о чем. Дело в другом, разругаться перед горой, не по делу это. Пошел Витька, подходит к Сереге. Ладно, вскидываю рюкзак, поехали. Делаю несколько шагов. Треск. Приехали. Левой рукой скидываю очки, ни черта не видно, правой выкручиваюсь из рюкзака, останавливаюсь в начале прыжка. Доска, вся целиком осела вниз, примяв подложку и … никуда не поехала. Осматриваюсь- ну да, боковой край отрыва за мной в трех метрах. Это я слышал по звуку, пожалуй допрыгнул бы, а вот выкатиться дальше- вряд ли- вся доска наверху и границей отрыва, понятно, дело бы не ограничилось. Аккуратно ухожу назад и вниз. Блин, чтоб доска просела и не уехала? Подходим к скалам. Гоха консультировал- там над ледничком- висит, но 20 минут и по льду проскочите. Ага, зимой там снега по пояс, это часа три топтать, полезли лучше по скалам. Пока работаем на скалах, сверху грохнуло. Летит пылевидная лавина, но мы за перегибом, не достанет. Как
26.
же, мокрая бы не достала, а от сухой облако снежной пыли поднимается и накрывает нас. Как раз доставал сигарету- вся пачка мокрая. Снег он сухой вначале, а от удара и движения уже вполне сырой. Дальше по склону- снега поменьше, чем до подбородка, барахтаемся по полной программе. С утра подходит двойка, Витя по рации раза четыре переспросил, поняли ли, что по следам на склоне ходить не надо. Пока они шли по оставленным веревкам, сверху еще раз сыпануло. Вот и пробежка по леднику. За два раза всю группу накрыло бы. Обработали начало, завтра выходим.
Плита была пологая, и это было, как раз плохо. Сметенный снег, ссыпался на ранее очищенные участки, хоть снова очищай. Стоял я на скайхуке- и молотком смахивал снег. В какой-то момент он соскочил, и я съехал по плите. При переходе на плиту забит крючок, он получался наверху и я, плавненько, останавливаюсь. Давай поменяемся. Зачем? Плита теперь вся чистенькая, иди пешком. Ладно, уговорили. Вышли на гребень. Скорость не радовала. На гребне серия вертикальных жандармов, которые приходилось брать в лоб. Серега щелкал их ловко, но десять метров по стенке, дюльфер и так каждые 20 метров. На ночевке Вова начинает стонать, мужики, вы хоть по одному курите. -Не курящие- на улицу. Он в явном меньшинстве, а забравшись в палатку, весь продрогший- закурить сигарету сразу- первое дело. С обувью проблемы, достал какие-то геологические ботинки с наклеенной подошвой. Они хоть 44 размера, можно шевелить пальцами. Подошва стоит колом. После 4 000, ноги уже не отмахиваются, такое ощущение, что лед уже между пальцами. Радуюсь, сначала Леша планировал, чтобы мы шли параллельным маршрутом с ними на Дых, потом махнул рукой- идите на Миссис- она хоть скальная. Один маршрут уж точно пройдем. Дых-тау метров на 500 повыше, и чтобы там было с моими ногами? Перед вершинной башней лед- молотки и кошки оставляют слабые царапины- лед, как стекло. Уже перед самой вершиной на снегу следы тура. Этот то чего здесь зимой делает? Чем, зараза, питается? У нас хоть все с собой. Спускаемся.
Две ночевки на подходе, четыре на подъеме, одна на спуске, а бензин еще остается. Нормально. Когда зимой кончается бензин, через день и жизнь кончается.
Далар 5А.
В первый день Андрюха попросился поработать впереди. Рюкзак тяжелый, и чего это мы тащим? На второй день поменялись. Пришлось пройти по какому-то водопаду. Все равно его не обойти. Выходим на верх стены. Дальше сыпуха метров 200 и стоит стенка. Путей много, но все примерно равнозначны. Прикинул, где пошли бы первопроходцы, они заявлялись на Союз, правда, давненько уже. Я бы пошел по ребрышку, логичнее всего. Прохожу ключ. Андрюха снимает записку с контрольного тура. Есть. Записка первопроходцев, хотя народ по маршруту ходит.
Выше- скалы положе. Полка с нее плита метров 20. Посмотрел, прохожу метров 10, затыкаюсь, не хватает зацепки. Постоял, спустился вниз. Слегка разозлился. Отошел вниз метров на 5. Зацепки есть, но как-то далековаты друг от друга. Лезу, пластаясь от зацепки к зацепке. На средине опять затыкаюсь. Да, что же такое. Пройти можно, но совсем на мизерах. Плита, крючья бить некуда. Нога начинает ходить ходуном, то ли от напряжения, то ли от нервов. И так стою на соплях, а тут еще нога трясется. В жизни такого не было с нижней страховкой. Прикидываю, вниз не спуститься. Слишком уж растягивался при подъеме, повторить такое вниз, проблематично. Чувствую, начинаю паниковать. Надо бы сбросить рюкзак. Он килограммов пять, но все равно стесняет движения. Без рюкзака выйду, к бабке не ходи. Оглядываюсь- полка узкая, не остановится, а там к низу стены. Рюкзаку хана, что там? Спальник, ботинки, коврик. Все равно жалко. Стоять, думать надо. Вот дурак, в пяти метрах слева, я, только что спускался. Прикинул, нормально. Траверсирую и вниз. Подошел к Андрюхе, закурил. Надо идти. Взял еще в сторону. Прошел ходом, все есть, хоть и небольшое. Надо вставать на ночевку. Полчаса до
27.
темноты, площадка хорошая, безопасная, рядом снежный сугроб. Или на гребень выскочим? До гребня веревок 5 троечных скал. Успеем? Успеем. Площадку на гребне всяко найдем, снег тоже должен быть. Пошли. Успели. Ну и что?. На гребень вылез в темноте. Площадки есть, а вот снег. Впереди темнеет вертикальный жандарм, метров 40. Понятно, должен обходиться, а вот где? Снега на доступном участке не видно. Ну и чего?. Обратно в темноте не слезть. Надо дюльферять. Пять веревок. В темноте лупя крючья. Здесь воды нет. Ночуем. Пить хочется страшно. При этом мокрые до нитки. На Даларе тебя периодически поливает водой. Зараза, хоть носки выжимай и кипяти водичку. Но до этого пока не дошли. Всю ночь, кто-то перекрикивается впереди на гребне. Что там, дискотека? Потом оказалась- краснояры. Для облегчения они бивуачного с собой не взяли. И ночь наверху проводили в доступных развлечениях. Рассвело. Ну вот, жандарм обходится, а вот и снег. Заводим примус, но восстановить нехватку воды- не два же часа сидеть и топить снег. На спуске идем, как вареные.
З. Домбай 4Б.
Пошли на схоженность. С началом промахнулись, залезли на какую-то стенку. Подхожу к первому пункту. Народ ругается. Что такое? Да вот- пункт на одном крюке. Ладно, давайте железо. Прошел еще веревки четыре. Лазанье на 5,0. Прошли стенку, слева метрах в 100 наш маршрут. Да, тут дорога. Взлет, контрольный тур. Тут какие-то грузины пишут, что они на Западном Домбае, что писать-то? Пиши, что есть, п. ЦДСА. До Западного километра четыре по гребню. И на их записке напиши, снята с пика ЦДСА. Видел я этих грузин в Узунколе. Последние лет пять они, похоже, из кабаков и не вылезали.
Спуск, можно пройти по гребню, можно по полочкам в обход. Где пойдем? Пошли по гребню. Петя говорит, спусти парашютиком, метров пять. Выдаю веревку. Подходи. Страховка готова? Готова. Слезаю по стеночке. Поворачиваюсь. Картина маслом. Петя сидит на наклонной, градусов 20, плите и собирает веревку кольцами. Через пару метров обрыв метров 100. Петя, ты чего? Я же знаю, ты не упадешь. Во, молодец. Кмс по альпинизму, кмс по скалолазанью просит спустить его парашютиком. Ладно, показалось, что сложно. Но веревку за выступ закинуть? Вот же он рядом. Даже бить ничего не надо. Я то был уверен, что ты страхуешь.
Спускаемся в лагерь с четверки. На тропе я чуть задержался. Потом стал ребят догонять. А они чего-то не догоняются. Перед лагерем сбавил ход. Вхожу в лагерь, как назло стоит директор, был когда-то альпинистом. В учебном лагере ходить по одному по тропе- это, почти преступление. Где группа? А я знаю? Раз здесь нет, разминулись. Оказывается они зашли на канатку. Минут через тридцать прибежали, все в мыле.
Директор, что-то взъелся на меня, цепляет и цепляет. Дежурю по лагерю. Подходит ко мне- почему народ после отбоя ходит? Ну в туалет пошли, не под себя же им ходить. Достал. Кто в лагере дежурный? Я. Ну вот, я и разберусь, а вы бы шли отдыхать. Ладно, думаю, ну заберу завтра документы, ну и что? На завтра директор был ниже травы. Оказалось, такая натура. Если молчать, потихоньку загрызет, а если послать вежливо, то он и идет куда послали.
З. Домбай 5Б.
Сверху льется и льется. Туман сел на голову. Подошли под маршрут, встаем на ночевку. Взяли с собой палатку Здарского, не пользовался никогда. Встаешь рядышком, надеваешь плащ на двоих, потом можно лечь. В просторечьи –Здарка. Нормально, только где потеряли частицу без? Часов в десять, облака неожиданно разнесло. Класс. Виден маршрут, примериваюсь, намечаю направление. На ужин красная икра, разжились на складе. Хлеб, все равно забыли, а без хлеба с маслом в глотку икра не лезет. Съели полбанки, сколько она там? 50 грамм? Остальное выкинули, правда недалеко. Стемнело,
28.
пошел дождь, через 10 минут, были мокрые, до нитки. С утра «встаем», на завтрак- икра- решили подобрать, кстати нормально, соль за ночь вымыло дождем. Видимость 20 метров вверх. Подходим по виденному с вечера направлению. Что там в описании? 20 метров сложного лазания. Верить этим описаниям, но лазание, похоже не простое, а больше 20 метров, все равно не видно. На первой же веревке понимаю, промахнулись. А куда идти? Сложность не хоженых маршрутов в Домбае- малая высота гор. Скалы во мху, а если еще сыро.. Скалы на 5,0. Со мхом, в дождь, минимум на категорию больше. В галошах, как на коньках. Каждый метр на границе срыва. Залепил 5 веревок вверх. Порывом ветра сносит туман. Вот он зуб, сто метров влево траверсом. К зубу,