яже взираю на их возвращение.
Из множества вещей
каждая восходит к своему корню.
Возвращение к корню назову умиротворением.
Это то, что зовётся возвращением к судьбе.
Возвращение к судьбе назову постоянством.
Познавшего постоянство назову просветлённым,
не познавший постоянства творит зло и коварен.
Тот, кто познал постоянство - всеобъемлющ.
Всеобъемлющий Беспристрастен.
Беспристрастный становится государем,
государь единится с Небом,
Небо единится с Дао.
Дао единится с вечностью.
Достигший этого до конца дней своих не встретит опасностей.
Лучший из правителей —
тот, о существовании которого низы не знают
Следом за ним идут те правители,
которых любят и почитают.
За ними следуют правители,
которых низы боятся,
вслед за коими идут правители,
которых презирают.
Тот, в ком недостаточно искренности,
сталкивается с неискренностью.
Сомневающиеся, они ценят свои слова.
Когда их цель достигнута, а дело завершено,
простой народ говорит: «Это случилось с нами само совой».
Когда Великое Дао утрачивается,
возникают гуманность и долг.
Когда появляется великое мудрствование,
то возникает и великая фальшь.
Когда нет гармонии
среди шести категорий родственников,
то возникает сыновняя почтительность.
Когда государство охвачено смутой,
то появляются преданные чиновники.
Устрани учения — и не будет более забот.
Устрани мудрецов и отвергни мудрость —
и выгода народу возрастёт стократно.
Устрани гуманность, отвергни справедливость —
и народ вернётся к сыновней почтительности
и добрым делам.
Устрани хитроумие, отвергни выгоду —
и не будет более воров и бандитов.
Эти три [начала] обманчиво приукрашены
|
|
и не обладают достаточностью.
Поэтому надо сделать так,
чтобы люди принадлежали к тем,
кто прозревает неприукрашенное
и объемлет простоту,
мало думает о севе и уменьшает свои желания.
Велика ли разница между одобрением и хулой?
Велико ли расстояние между добром и злом?
Того, чего боятся люди, нельзя не бояться.
Пустынное! Оно не имеет границ.
Все люди радостны, будто захвачены
праздником императорского угощения
или прогулкой по весенним террасам.
Лишь я один безразличен и не подаю знаков.
Будто младенец, который ещё не научился улыбаться:
утомлённый, словно странник,
не имеющий дома, куда бы мог возвратиться.
Люди всё имеют с избытком,
лишь я один подобен отказавшемуся ото всего.
У меня сердце невежды - столь замутнено!
Простые люди пресветло-светлы,
лишь я один погружён во тьму.
Простые люди пречисто-чисты,
лишь я один невежественно-безыскусен,
Безграничен, словно море,
неудержим, будто яростный ветер.
Все люди знают об использовании,
но я один глуп и ограничен.
Лишь я один отличаюсь от других и ценю матерь Благости.
Облик великой Благости проистекает из Дао.
В вещах Дао неразличимо-туманно.
Неразличимо-туманное!
Но в нём заключены образы.
Туманно-неразличимое! Но оно объемлет вещи.
Отдалённое и тёмное! Но оно содержит семя.
Семя это истинное,
ибо оно освящено искренности.
С древности и до наших дней
имя его не высказано.
Оно известно как отец мириад созданий.
Откуда я знаю,
что форма Отца созданий такова?
Из него же самого.
Склоняясь, сохраняем целостность.
|
|
Сгибаемся, затем распрямляемся.
Опустошаемся, затем наполняемся.
Стареем, чтобы потом обновиться.
Уменьшаем, дабы затем достичь завершения.
Увеличиваем —
и становимся жертвой заблуждения.
Таким образом, мудрецы объемлели Единое,
делая его принципом Поднебесной:
не показывали себя и потому были разумны;
не считали себя правыми.
потому их правота была очевидна;
не превозносили себя, потому достигали успеха;
не хвастали, потому могли прожить долго.
И лишь потому, что они ни с кем не соперничали,
никто в Поднебесной не мог соперничать с ними.
Фраза древних:
«Склоняясь, сохраняем целостность», —
разве это пустые слова?
Достигший целостности, вернётся к этому.
Редко пользоваться словами —
значит следовать естественности
Поэтому резкий ветер не может длиться всё утро,
а проливной дождь не может хлестать весь день.
Кто делает всё это? Небо и Земля.
Если даже Небо и Земля
не могут сделать что-то вечным,
так что же требовать от человека?!
Поэтому он действует через Дао.
Действующий через Дао тождественен с Дао.
Обретший Благость тождественен с Благостью.
Утрачивающий тождественен с утратой.
Тождественный с Дао —
радостно принимается Дао,
Тождественный с Благостью —
радостно принимается Благостью.
Тождественный с утратой —
радостно принимается утратой.
Тот, в ком недостаточно искренности.
встретится с неискренностью.
Стоящему на цыпочках долго не простоять.
Идущему большими шагами далеко не уйти.
Демонстрирующий себя — не просветлён.
Считающий себя правым — не очевиден.
|
|
Кичащийся собой не имеет заслуг.
Заносчивому не стать властителем.
Рассуждая с позиций Дао, про это говорят:
Излишество в пище
и непристойность в поступках
в сочетании с вещами несут вред.
Поэтому, обладающий Дао,
свободен от пребывания в этом.
Существует нечто, из Хаоса возникшее,
рождённое прежде Нева и Земли.
Беззвучно—пустотное, одиноко—неизменчивое.
Двигаясь по кругу, не устаёт
и способно быть матерью Нева и Земли.
Я не знаю его имени,
а иероглифом обозначу это «Дао».
Через силу назову его ещё и «Великим».
Великое назову скоротечным.
Быстротечное назову отдалённым.
Отдалённое назову обращающимся вспять.
Поэтому Дао – велико,
Небо — велико.
Земля – велика.
Человек также велик.
Во Вселенной пребывают эти четыре великих,
и человек — одно из них.
Человек следует Земле.
Земля следует Небу.
Небо следует Дао.
Дао же естественно.
Тяжёлое — это корень лёгкого.
Покой — это правитель движения.
Поэтому мудрец, странствуя повседневно.
не отходит от гружёной повозки.
Хотя он владеет роскошными дворцами.
в своём умиротворении он отстранён от них.
Может ли властитель десяти тысяч колесниц
пренебрегать Поднебесной ради себя?
То, что легко, — не имеет корней.
То, что пребывает в движении, — утрачивает
Правителя.
Умеющий путешествовать не оставляет колеи.
Умеющий говорить не делает оговорок.
Умеющий считать не пользуется счётными
палочками.
Умеющий закрывать двери не пользуется
засовами, а то, что он закрыл, невозможно открыть.
Умеющий связывать не использует верёвок,
а то, что он завязал, невозможно распутать.
Поэтому мудрецу часто удаётся спасать людей,
не оставляя ни одного из них.
Это зовётся сокрытой мудростью.
Поэтому добрый человек — учитель злых людей.
Злой человек — материал для добрых людей.
Если не ценить учителей, если не любить материала для них,
то даже умудрённые впадут в величайшие
заблуждения.
Это зовётся глубочайшей утончённостью.
Познав мужское, сохраняй и женское,
становясь лощиной Поднебесной.
Будь лощиной Поднебесной, —
тогда постоянная Благость не покинет тебя,
и вернёшься в состояние новорождённого.
Познав белое, сохраняй и чёрное,
становясь образчиком Поднебесной.
Будь образчиком Поднебесной, —
тогда в постоянной Благости не будет недостатка.
и вернёшься к Беспредельному.
Познав славу, сохраняй безвестность.
становясь долиной Поднебесной.
Будь долиной Поднебесной, —
тогда постоянная Благость будет в избытке,
и вернёшься к изначальной простоте.
Когда изначальная простота рассеивается.
то возникают инструменты.
Мудрец использует их
и становится правителем чиновников.
Поэтому даже великие уложения не несут вреда.
Тому, кто хочет править Поднебесной
и при этом предается деяниям.
я думаю, не достичь успеха.
Поднебесная — это священный сосуд,
с которым ничего нельзя сделать.
Действующий — потерпит неудачу.
Желающий обрести это — утратит.
Поэтому одни существа идут впереди, другие
следуют за ними.
Одни выдыхают через нос, другие дуют ртом.
Одни разрушают, другие уничтожаются,
вот почему мудрец сторонится избыточности,
избегает чрезмерности и отбрасывает
бахвальство.
Тот, кто помогает правителю людей посредством
Дао, не понуждает Поднебесную силой оружия.
Этому делу предначертано доброе воздаяние.
Там, где стояли лагерем войска, растут лишь терновники да колючки.
После большого сражения неизбежно грядёт неурожайный год.
Умелый [полководец] достигает цели и на этом останавливается.
Он не смеет прибегать к принуждению.
Он достигает цели и не восхваляет себя;
достигает цели и не кичится этим;
достигает цели и не проявляет высокомерия;
достигает цели лишь тогда, когда у него нет
другого выбора: достигает цели, но не принуждает.
Когда вещи, исполняясь силы, стареют,
то это зовётся противоречащим Дао.
То, что противоречит Дао, сгинет до срока.
Оружие — инструмент зла.
Даже вещи — и те ненавидят его.
Поэтому ему нет места у того, кто овладел Дао.
Благородный муж, будучи дома,
предпочитает левую сторону,
а отправляясь в поход — правую.
Оружие — инструмент зла,
а не орудие благородного мужа.
И он не пользуется им,
пока его к этому не принудят:
а главное — делает это
в равнодушии к славе и выгоде.
побеждает, но не стремится к славе.
Стремящийся же к славе
получает удовольствие, убивая людей.
Тот, кто получает удовольствие,
убивая людей, никогда не сможет повелевать Поднебесной.
В случае радостного события обращайся влево,
в случае печального события — вправо.
Место помощника полководца — слева,
место полководца — справа.
Это значит, что приходит время
погребальных обрядов.
Когда гибнет великое множество людей,
кто—то должен оплакивать их. скорбя.
Даже когда достигнута победа в сражении,
должно найтись место и погребальным Обрядам.
Дао неизменно и Безымянно.
Хотя простота и мала.
никто в Поднебесной не может править ею.
Если бы правитель и князья
могли придерживаться её,
мириады существ сами повиновались бы ей.
Когда Небо и Земля взаимосочетаются,
то выпадают сладкие росы
и народ безо всяких указов умиротворяется.
Когда начинается управление, —
возникают и имена.
Коль скоро возникают имена, —
муж должен знать,
что настало время остановиться.
Знающий, где надо остановиться, избежит гибели.
Дао в Поднебесной подобно рекам и морям,
куда впадают долинные ручьи.
Познавший людей — мудр.
Познавший себя — просветлён.
Побеждающий людей — силён.
Победивший себя — могущественен
Познавший меру — богат.
Упорный — целеустремлён.
Тот. кто не утратит этого,
обретёт долговечность в и будет жить долго,
не умирая.
Великое Дао всеохватно
и распростёрто и влево, и вправо.
Мириады созданий опираются на него,
аоно порождает их и не отрекается от них,
но достигая успеха, остаётся Безвестным.
Оно одевает и вскармливает мириады созданий.
не правя ими.
Неизменно остаётся свободным от желаний
и может быть названо Малым.
Мириады созданий возвращаются к нему,
и посему оно может быть названо Великим.
В силу того, что оно никогда не считает себя великим,
ему удаётся достичь величия.
К тому, кто овладел Великим образом,
приходит Поднебесная.
Приходит — и устраняются Бедствия,
наступают умиротворение и покой.
Музыка и изысканная пища
остановят уходящего путника.
Когда Дао исходит изо рта,
оно не имеет запаха, не видимо и не слышимо,
но в использовании неисчерпаемо.
Желая что—то сжать, сначала растяни его.
Желая что—то ославить, сначала усиль его.
Желая что—то уничтожить,
позволь этому сначала расцвести.
Желая что—то отнять, сначала дай это.
Это и зовётся утончённо—искусным просветлением.
Мягкое и слабое одолевают твёрдое и сильное.
Рыба не может покинуть глубину.
Равно и государству нельзя показывать
инструменты управления
народу.
Дао извечно пребывает в недеянии,
но нет того, чего бы оно ни совершало.
Если правители и князья могли бы соблюдать его,
мириады существ обрели бы самопреображение.
Если же после того,
как они обретут преображение, родятся желания,
то я погашу их безымянной простотой.
Безымянная простота свободна от желаний.
И если, избавясь от желаний,
я обрету спокойствие,
то Поднебесная сама придёт в порядок.
КНИГА ВТОРАЯ
Человек высшей Благости не проявляет свою Благость,
и потому он обладает Благостью.
Человек низкой Благости не отклоняется от Благости,
и потому он не обладает Благостью.
Человек высшей Благости пребывает в недеянии
и не имеет намерения действовать.
Человек низкой Благости погружён в деяния
и к тому же имеет намерение действовать.
Человек высокой гуманности действует,
и нет того, чего бы он ни сделал.
Человек высокой справедливости действует,
но всё же остаётся то, что ещё надо сделать.
Человек высоких ритуалов погружён в деяния,
но когда он не достигает желаемого,
то закатывает рукава и прибегает к силе.
Поэтому, когда утрачивается Дао, —
приходит Благость.
Когда утрачивается Благость, —
приходит гуманность.
Когда утрачивается гуманность, —
приходит справедливость.
Когда утрачивается справедливость, —
приходят ритуалы.
Ритуалы —
это тончайшая ширма
для преданности и искренности и предвестник смуты.
Предзнание — это цветок Дао
и начало невежества.
Поэтому великий муж
пребывает в плотно—возвышенном
и отвергает тонко—ничтожное.
Он принимает плоды и отвергает цветы.
Поэтому он отказывается от первого
ради второго.
Вот то, что с древности пребывало в Едином:
Небо пребывало в Едином
и потому достигало чистоты.
Земля пребывала в Едином
и потому достигала покоя.
Духи пребывали в Едином
и потому были одухотворённо—подвижны.
Долина пребывала в Едином
и потому достигала расцвета.
Мириады вещей пребывали в Едином
и потому обретали рождение.
Правитель и князья пребывали в Едином
и потому были честны с Поднебесной.
Лишь благодаря Единому они достигали этого.
Если Небо не чисто, оно разверзается.
Если Земля не спокойна, она опускается.
Если духи не одухотворённо—подвижны,
они истощаются.
Если долина не расцветает, она иссыхает.
Если мириады вещей не обретают рождения,
они обречены на уничтожение.
Если знать и правители не честны,
они будут свергнуты.
Поэтому в основе ценного лежит дешёвое.
Благородный муж рассматривает подданных в качестве своего корня.
Высшие рассматривают низших
в качестве своей основы.
Поэтому правитель и князья называют себя
«сирыми», «покинутыми», «неудачниками».
Так разве это не значит: «Рассматривать подданных
в качестве своего корня!»
Разве это не так?
Поэтому они и достигают
величайшего признания вне признания,
не желая быть прекраснейшими, словно яшма,
и твердейшими, будто камень.
Обращение вспять — это движение Дао.
Ослабление — это использование Дао.
Мириады существ в Поднебесной
рождаются из бытия.
Бытие же рождается из небытия.
Когда муж высоких способностей слышит о Дао,
он усердно следует ему.
Когда муж средних способностей слышит о Дао.
он порой сохраняет его. порой утрачивает.
Когда муж низких способностей слышит о Дао.
он громко смеётся над ним.
Если бы над ним не смеялись,
было бы недостаточно,
чтобы оно считалось истинным Дао.
Поэтому «Извечные суждения» гласят:
«Пресветлое Дао кажется тёмным.
Дао, ведущее вперёд, кажется влекущим назад.
Обыденное Дао кажется исключительным.
Высшая Благость подобно долине.
Великая Белизна кажется покрытой пятнами.
Всеохватная Благость кажется недостаточной.
Подлинная Благость кажется сокрытой.
Извечная истина кажется пустой.
Великий квадрат не имеет углов.
Великий сосуд долог в изготовлении.
Великий Звук не часто услышишь.
Великий Образ не имеет формы.»
Дао потаённо и Безымянно.
И лишь потому, что это — Дао,
оно может быть совершенным
и в воздаянии, и в воплощении
Дао порождает одно.
Одно порождает два.
Два порождает три.
Три порождает мириады существ.
Мириады существ несут в себе инь
и объемлют ян,
а пустотное ци приводит их в гармонию.
Нет слов, которых бы человек страшился
больше, чем «сирый», «покинутый», «неудачник».
А ведь знать и правители
именно так называют себя.
Поэтому вещи то принижаются, возвышаясь,
то возвышаются, принижаясь.
Тому, чему учат другие, учу и я: «Сильные и жестокие
не умирают своей смертью,
считаю это своим первейшим наставлением.»
Самое мягкое в Поднебесной
может одолеть самое твёрдое в Поднебесной.
То, что не имеет сущности, проникает туда,
где нет даже щели.
Потому—то я и постиг пользу недеяния.
Но учение вне слов и пользу недеяния
крайне редко встретишь в Поднебесной.
Что дороже — славное имя или жизнь?
Что ценнее — жизнь или богатство?
Что мучительнее — достигать или утрачивать?
Вот почему великие пристрастия
неизбежно ведут к большим потерям,
а неуёмное накопление оборачивается огромной утратой.
Знай меру — и не придётся испытать стыд.
Умей остановиться — и не столкнёшься с опасностями.
И сумеешь прожить долго.
Великое совершенство кажется ущербным,
но в использовании неистощимо.
Великая наполненность кажется пустой,
но в использовании бесконечна.
Великая прямизна кажется изогнутой.
Великое мастерство кажется грубым.
Великое красноречие кажется косноязычным.
Покой побеждает движение,
а холод одолевает жару. Лишь тот, кто умиротворён и спокоен, способен править Поднебесной.
Когда Поднебесная следует Дао,
Боевых лошадей отправляют унавоживать поля.
Когда Поднебесная не следует Дао.
Боевых лошадей приводят к городским стенам.
Нет Большей Беды, чем не знать меры.
Нет Большего зла. чем быть в плену у желаний.
Поэтому, познавший меру в мере.
неизменно хранит её.
Не выходя со двора, можно познать весь мир.
Не выглядывая в окно, можно узреть Путь Неба.
Чем дальше идёшь — тем меньше узнаёшь.
Поэтому мудрецы познавали,
никуда не отправляясь:
постигали, не видя: свершали, не действуя.
Следуя учению, день ото дня обретают.
Следуя Дао, день ото дня теряют.
Теряя и вновь теряя, достигают недеяния.
В недеянии нет того,
что не вершилось бы само совой.
Не свершая дел,
неизменно овладевают Поднебесной.
Лишь предашься делам —
как станешь недостоин овладеть Поднебесной.
Мудрец не имеет постоянного сердца.
Его сердце — сердце людей.
Для добрых я добр.
Длянедобрых я тоже добр.
И так достигаю добра.
Искренним я верю.
Неискренним я верю тоже.
И так достигаю искренности.
Мудрец, правя в Поднебесной,
делает своё сердце безыскусным
и приводит его в согласие с Поднебесной.
Люди внемлют ему слухом и взором.
Он же смотрит на них как на своих детей.
Появляясь — живём, уходя — умираем.
Трое из десяти последуют жизни.
Трое из десяти последуют смерти.
Тех, кто стремится к жизни
и потому часто сталкивается со смертью, —
также трое из десяти.
Почему это так?
Потому что они излишне стремятся к жизни.
Я слышал, что искушённый
в сбережении своей жизни, в своих странствиях
не столкнётся с носорогами и тиграми.
В сражении его не задеть ударом оружия.
Носорогам некуда воткнуть свой рог.
Тиграм некуда вонзить свои когти.
Воину некуда направить своё оружие.
Почему это так?
Потому что в нём нет места смерти.
Дао порождает. Благость вскармливает.
В вещах оформляется, в обстоятельствах воплощается.
Поэтому мириады существ
не только почитают Дао, но и ценят Благость.
Почитают Дао и ценят Благость не за то,
что они предопределяют судьбу,
а потому, что извечно следуют естественности.
Вот поэтому Дао порождает,
Благость вскармливает. Взращивает и воспитывает,
классифицирует и укрепляет, пестует и оберегает,
порождает, но не обладает этим,
свершает и не требует воздаяния,
взращивает [мириады вещей]
и не властвует над ними
Оттого и зовётся это сокровенной Благостью.
Поднебесная имеет начало.
которое является Матерью Поднебесной.
Когда достигнута мать,—
познаёшь и её детей.
Когда познаны дети. —
вновь возвращаешься для сбережения матери.
И тогда до конца дней своих
не встретишь опасности закрой отверстия,
запри двери — и в твоём теле более не родятся болезни.
Открой отверстия, предайся делам —
и твоё тело уже не спасти.
То, что видится малым, назову пресветлым.
Сохраняющее гибкость назову укреплённым.
Используй его сияние, возвращайся к его свету —
и не причинишь себе вреда.
Это и зовётся овладением постоянством.
Когда я обрету мельчайшее знание,
я буду следовать Великому Пути.
не боясь заблудиться.
Великое Дао просто.
но люди предпочитают узкие тропинки.
Когда двор роскошествует,
а поля поросли сорняками
и амбары пусты:
когда знать, опоясавшись драгоценными мечами
излишествует в напитках и еде,
в избытке владея всяким добром, —
это зовётся грабительством и бахвальством.
О, сколь отлично это от Дао!
То, что глубоко посадил, нельзя выдернуть.
То, что крепко обхватил, трудно отнять.
Поэтому нельзя положить конец
ритуальным подношениям сыновей и внуков
своим предкам.
Пестуй это в своём теле —
и Благость [в тебе] обретёт истинность.
Пестуй это в семье —
и Благость Будет в достатке.
Пестуй это в своём государстве —
и Благости Будет в избытке.
Пестуй это в Поднебесной —
и Благость станет повсеместной.
Поэтому смотри на других людей
через самого себя.
Смотри на другие семьи через свою семью.
Смотри на другие деревни через свою деревню.
Смотри на другие государства
через своё государство.
Смотри на Поднебесную через Поднебесную.
Откуда мне знать, что Поднебесная такова?
Из неё же самой.
Постигший глубину Благости
уподобляется новорождённому.
Ядовитые насекомые не жалят его.
Дикие звери не Бросаются на него.
Хищные птицы не клюют его.
Его кости слабы, а мышцы податливы.
но хватка крепка.
Он не знает о союзе мужского и женского,
но пенис его уже воспрял,
ибо семя его достигло совершенства.
Он кричит весь день, но голос его не хрипнет,
ибо гармония его достигла совершенства.
Познание гармонии
зовётся достижением постоянства.
Познание постоянства зовётся просветлением.
избыток жизни
зовётся [недобрым] знамением.
Регулирование [круговорота] ци сердцем
зовётся укреплением.
Вещи, исполняясь силы, стареют,
и это считается противоречащим Дао.
То, что противоречит Дао,
рано приходит к своему концу.
Знающий не говорит.
Говорящий не знает.
Закрой отверстия, запри двери,
притупи лезвие, распутай узлы
пригаси свет, уподобься пылинке
Это зовётся сокровенным единением.
Поэтому ты не можешь.
достигнув его, сродниться с ним.
И не можешь,
достигнув его, пренебречь им.
Не можешь, достигнув его, извлечь пользу.
И не можешь, достигнув его, причинить вред.
Не можешь, достигнув его, облагородить его.
И не можешь, достигнув его, унизить его.
Потому оно и почитается в Поднебесной.
Управляй государством строгостью,
Используй армию с умением.
Но покоряй Поднебесную, не действуя
Откуда я знаю это!
Из него же самого.
Чем Больше запретов в Поднебесной,
тем Беднее становится народ.
Чем Больше оружия у народа,
тем сильнее смута в государстве
Чем Больше люди искусны в ремесле своём,
тем Больше творится неправедных дел
Чем лучше знают законы,
тем Больше становится воров и Бандитов
Поэтому мудрец говорит:
«Я пребываю в недеянии,
а народ сам преображается.
Я люблю покой,
а народ сам исправляется.
Я не предпринимаю действий,
а народ сам богатеет.
Я не имею желаний,
а народ сам опрощается.»
Когда власть пассивно—отстранённа,
то и народ чистосердечно—прост.
Когда правительство жестокосердно—строго,
то и народ хитёр и убог.
Несчастье — вот что является опорой счастья.
Счастье — вот где кроется несчастье.
И кто знает, где положен предел этому?
И нет в этом правильности.
Правильность оборачивается ловкостью.
Добро оборачивается коварством.
Людские заблуждения,
о сколь стары и неизменны они.
Вот почему мудрец хотя и прям, но не груб:
остёр, но не колет;
прямолинеен, но не своеволен;
ярок, но не слепит.
В правлении людьми и служении Небу
ничто не сравнится с воздержанностью.
Тот, кто воздержан.
зовётся изначально готовым [следовать Дао].
Тот, кто готов изначально,
зовётся собравшим Благость в избытке.
Для того, в ком Благость собрана в избытке,
нет ничего, способного противостоять ему.
Если ему ничто не может противостоять,
то нет ему предела.
Если нет ему предела,
то он может владеть государством
Обладая Матерью государства,
можно стать долговечным.
Это зовётся глубокими и крепкими корнями
нетленного и долговечного Дао.
Управление большим государством
подобно варке мелкой рыбёшки.
Когда управление Поднебесной согласно с Дао,
даже духи утрачивают своё могущество.
Но даже если они и не теряют своего могущества.
то хотя бы не вредят людям.
И если даже духи не вредят людям.
то и мудрецы не могут им повредить.
А поскольку они не вредят друг другу,
то и Благость их. сочетаясь, восходит [к Дао].
Великое государство подобно низовью реки
где сходятся [воды] Поднебесной,
и самке Поднебесной.
Самка всегда одолевает самца своим покоем.
Пребывая в покое,
она занимает нижнюю позицию.
Поэтому великое государство,
занимая нижнюю позицию
завоёвывает доверие малого государства.
Малое государство, занимая нижнюю позицию,
оказывает доверие великому государству.
Поэтому то, что занимает нижнюю позицию,
либо завоёвывает доверие, либо оказывает его Всё,
к чему стремится Большое государство, —
лишь принимать людей под своё крыло.
Всё, к чему стремится малое государство, —
это вникать в людские дела.
Если обо хотят достичь желаемого.
Большее должно занять нижнюю позицию.
Дао — величайшее хранилище
мириад существ. Это то,
что является
сокровищем добрых людей
и защитой для тех, в ком нет добра.
Прекрасные слова высоко ценятся при продаже.
Прекрасные поступки
могут вызвать людское уважение.
Даже если в человеке нет добра.
зачем же отвергать его?
Поэтому взошедший на трон правитель
и три властвующих князя,
в хотя и имеют драгоценные кольца
и сопровождаются четвёркой лошадей, не сравнятся с теми,
кто, не сходя с места, снискал дары Дао.
Почему древние ценили Дао?
Разве не говорилось:
«Устремись, дабы достичь его,
и даже если ты имел пороки —
избегнешь зла. За это оно и ценится в Поднебесной.
Действуй недеянием.
Совершай дела недеянием.
Осязай то, что не имеет запаха.
Умаляй великое и делай Большое малым.
И на зло воздавай Благостью.
Намеревайся свершить трудное, пока оно легко.
Осуществляй Большое, пока оно мало.
Все трудные дела в Поднебесной
должны вершиться, пока они легки.
Все великие дела в Поднебесной
должны вершиться, пока они малы.
Вот почему мудрецы,
никогда не начиная своих свершений с великого,
могли достичь Великого.
В том. кто легко даёт обещания.
мало искренности.
Тот, кто считает дела лёгкими, неизбежно столкнётся с великими трудностями.
Вот почему мудрецы.
считая многие дела крайне трудными
от начала не сталкивались с трудностями.
Легко сохранить то,
что умиротворено.
Легко спланировать то,
что ещё не получило развития.
Легко разломать то,
что ещё хрупко.
Легко рассеять то,
что ещё мало.
Действуй тогда.
когда ещё ничего нет.
Правь там,
где ещё нет смуты.
Полнокровное древо вырастает
из мельчайшего ничто.
Башня в девять уступов
поднимается из просеянной земли.
Путешествие в тысячу ли
начинается с одного шага.
Действующий — терпит неудачу.
Стяжающий — утрачивает.
Поэтому мудрец, пребывая в недеянии,
не терпит неудач и, поскольку не стяжает —
не утрачивает.
Зачастую люди терпят неудачу в делах,
находясь на пороге успеха.
Будь в конце столь же осторожен,
как и в начале, —
и не будет неудачных дел.
и вот почему мудрецы желали не—желания
и не ценили труднодостижимых предметов,
учились вне учения
и возвращались к ошибкам людей,
дабы помочь мириадам существ
пребывать в естественности и воздерживаться от деяний.
Издревле совершенные в следовании Дао
не просвещали народ,
но оставляли его невежественным.
Причина того, что народом трудно управлять,
заключена в избытке у него знаний.
Потому управление государством
с помощью знания
будет разрушительно для государства.
Отказ от управления государством
с помощью знания будет благотворен для государства.
Два этих примера являются образчиками.
Неизменное понимание этих образчиков
зовётся сокровенной Благостью.
О, сколь глубока, сколь отдалена
сокровенная Благость!
Сколь противоположна она вещам!
Но лишь то, что идет за ней,
и есть Великое Следование,
Моря и реки лишь потому могут быть
властителями сотен долин,
что способны ставить себя ниже их.
Вот почему они могут быть
властителями сотен долин.
Поэтому тот,
кто желает возвыситься над людьми,
в речах своих должен ставить себя ниже их.
Тот, кто желает идти впереди людей,
должен встать позади них.
Вот почему мудрец стоит над людьми,
но не бывает им в тягость;
находится впереди, но не вредит народу.
Оттого вся Поднебесная без устали
и с радостью поддерживает его.
Он не вступает в борьбу.
и потому нет в Поднебесной того,
кто мог бы соперничать с ним.
Все в мире говорят,
что моё Дао велико и ни на что не похоже.
Лишь потому, что оно велико,
оно и ни на что не похоже.
Если бы оно походило на что-нибудь,
то давно бы стало едва приметным.
Я обладаю тремя сокровищами.
[кои] храню и [коими] дорожу.
Первое — великодушие.
Второе — Бережливость.
Третье — не смею быть первым в Поднебесной.
Благодаря великодушию
могу быть храбрым.
Благодаря Бережливости
могу быть щедрым.
Благодаря тому,
что не смею быть первым в Поднебесной,
могу стать господином сосудов.
Сегодня те, кто жертвует
великодушием ради храбрости, бережливостью ради щедрости,
местом позади ради того, чтобы быть впереди, обречены на смерть.
Великодушием побеждаешь в наступлении
и становишься неприступным в обороне.
Даже Небо спасает тех, кто бережёт себя великодушием.
Умелый полководец не воинственен,
Умелый воин не гневлив.
Умеющий побеждать врага
не вступает [с ним в поединок].
Умеющий использовать людей
ставит себя ниже их.
Это зовётся Благостью вез противостояния.