Геноцид означает отказ в признании права на существование целых человеческих групп подобно тому, как человекоубийство означает отказ в признании права на жизнь отдельных человеческих существ; такой отказ в признании права на существование оскорбляет человеческую совесть, влечет большие потери для человечества, которое лишается культурных и прочих ценностей, представляемых этими человеческими группами, и противоречит нравственному закону, духу и целям. Можно указать на многочисленные преступления геноцида, когда полному или частичному уничтожению подверглись расовые, религиозные, политические и другие группы. Наказание за преступление геноцида является вопросом международного значения.
Вот оно - "уподобление" убийства "целых человеческих групп и человекоубийства". При убийстве одного человека, его биологические, нравственные, политические, религиозные, социальные характеристики не влияют на признание совершенного против него преступления. Не может дело обстоять иначе и в случае с "человеческими группами".
Ассамблея уполномочила Экономический и Социальный Совет ООН провести исследования, необходимые для подготовки проекта Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него. Три эксперта, которым было поручено дать заключение по проекту, были "отцами-основателями" концепции геноцида: профессора Лемкин, Пелла и Доннедье де Вабр. Положение о геноциде, таким образом, казалось, было гарантировано от искажений. Однако в последующую работу вмешались представители государств-членов ООН. Когда понадобилось установить для термина "геноцид" юридические рамки, государства встревожились: они должны были наделить юридический орган ООН правом предъявлять им обвинение за их прошлые, настоящие и будущие действия.
И получилось, что понятие геноцида связали этимологически (genos - род, племя), исторически (имея ввиду, два самых ярких прецедента геноцида 20 века - геноцид армян 1915 и геноцид евреев фашистской Германией), и политически исключительно с идеологией нацизма и расистскими теориями.
Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него была принята 9 декабря 1948 года. Гласила она следующее:
Под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, как таковую.
Глава II Уголовно-правовая характеристика геноцида
Объект геноцида
Основным непосредственным объектом геноцида надо признать только безопасность человечества, так как юридически допускается совершение этого преступления и в мирное время, и во внутригосударственной политике.
Текстуальный анализ нормы о геноциде заставляет говорить о существовании дополнительного непосредственного объекта данного преступления - жизни и здоровья людей, принадлежащих к демографическим общностям. Соответственно, потерпевшими от этого преступления могут быть представители (члены) национальной, расовой, этнической или религиозной группы. Исходя из высочайшей степени общественной опасности рассматриваемого преступления, представляется, что потерпевшими от геноцида необходимо признавать всех представителей демографической группы, вне зависимости от того, скольким лицам причинен вред.
Объектом такого исследования являются общественные отношения и интересы, связанных с установлением и возможностью реализации у головной ответственности за совершение актов геноцида.[5]
Говоря об объекте преступления в праве, мы подразумеваем общественные отношение, урегулированные действующим законодательством, на которые посягает преступление. Наука уголовного права выделяет общий, родовой и непосредственный объекты. Общий объект - это объект, характерный для всех видов преступления, то есть вся совокупность общественных отношений, охраняемых уголовным законом. Родовой - объект общий для отдельных групп преступлений. Так родовым объектом преступлений против мира и безопасности человечества являются общественные отношения, складывающиеся в результате соблюдения норм международного права. Непосредственный объект - это тоже совокупность общественных отношений, но по сравнению с родовым, в еще более узком объеме. Соответственно, непосредственным объектом геноцида являются общественные отношения, обеспечивающие безопасные условия жизни национальных, этнических, расовых и религиозных групп. Так представляет виды объектов преступления геноцида теория уголовного права.[9]
В юридической литературе, посвященной геноциду как преступлению по международному праву, непосредственный объект данного преступления сужается до характеристики его как - национальной, этнической, расовой или религиозной группы.
В предыдущем разделе была сформулирована проблема, связанная с предложенным в Конвенции о геноциде объемом объекта данного преступления. Основной тезис: Геноцид - преступление, нацеленное на истребление группы людей, выделяемой по своей принадлежности к какому-либо сообществу. [8]
Очевидна тенденция к расширительному толкованию объекта геноцида, что может быть вызвано различными причинами в различных государствах, но что подтверждает несовершенство Конвенции и необходимость в пересмотре ее в части, формулирующей объект геноцида.
Дать идеальную и всеобъемлющую формулировку трудно, но к этому надо стремиться. Предлагается следующее определение объекта преступления геноцида.
Под объектом геноцида следует понимать: "расовую, национальную, этническую, религиозную, социальную, политическую, культурную, половую и характеризующуюся любой иной принадлежностью человеческую группу".
Объективная сторона
Необходимо отметить, что факт уничтожения демографической группы как последствие, к которому стремится виновный, остается за рамками геноцида как оконченного состава преступления. В то же время в качестве характеристики действий, образующих геноцид, называется убийство и причинение тяжкого вреда здоровью, поэтому вопрос о характеристике состава геноцида с точки зрения конструкции объективной стороны сам по себе представляется проблематичным.
Под "убийством" членов демографической группы надо понимать любое умышленное причинение смерти, подпадающее под признаки УК. Закон при характеристике объективных признаков геноцида оперирует термином "убийство" во множественном числе ("убийства членов..."). Поэтому этот "способ" осуществления геноцида имеет место минимум при двукратном причинении смерти представителям демографической группы (при установлении соответствующих признаков субъективной стороны). С другой стороны, само по себе количество убитых на формальную квалификацию геноцида не влияет, но должно учитываться при назначении наказания как отягчающее обстоятельство по признаку наступления тяжких последствий. Причинение тяжкого вреда здоровью представителям демографической группы имеет место при причинении в результате действий виновного здоровью любого из последствий, указанных в диспозиции УК, также как минимум двум представителям демографической группы.
Если само по себе количество погибших или травмированных при осуществлении актов геноцида юридически не может повлиять на квалификацию содеянного УК, то абсолютно неясно, в чем состоит обоснованность установления "нижнего предела" количества жертв таких проявлений геноцида, как убийство и причинение тяжкого вреда здоровью членам демографической группы. Представляется, что характер и степень общественной опасности геноцида настолько велики, что юридически не должно существовать никакой "нижней границы" числу его жертв. Тем более что при осуществлении иных (формальных) проявлений геноцида вообще неважно, причинены кому-либо смерть либо тяжкий вред здоровью. По этим причинам предлагаем УК указать на единственное число потерпевших от геноцида, которое позволило бы избежать возможных юридических коллизий и споров при определении "минимально" допустимого количества жертв.
Иначе обстоит дело при характеристике остальных признаков объективной стороны геноцида. Насильственное воспрепятствование деторождению как деяние может выражаться в совершении виновным самых разнообразных действий с целью недопущения рождения детей у представителей той или иной демографической группы населения. В литературе высказана позиция, согласно которой это деяние может проявляться в проведении против воли женщины искусственного прерывания беременности, стерилизации. Однако прерывание беременности без согласия потерпевшей, стерилизация являются видами тяжкого вреда здоровью. И вряд ли в этом случае может идти речь о конкуренции более специального признака, ибо эти признаки (т.е. причинение тяжкого вреда здоровью и воспрепятствование деторождению) являются альтернативными признаками одного и того же состава преступления. Видимо, рассматриваемый признак объективной стороны геноцида может быть самостоятельно вменен при условии, что насильственное воспрепятствование деторождению не связано с причинением тяжкого вреда здоровью представителей демографической группы (например, недопущение сексуальных контактов между представителями одной и той же демографической группы; химиотерапевтическое либо медикаментозное подавление половой функции).
Принудительная передача детей - деяние, имеющее место при передаче детей в иную демографическую группу, при которой передаваемый ребенок утрачивает демографические качества, присущие его родителям (речь должна идти об утрате тех качеств, которые не передаются по наследству).
Насильственное переселение, рассчитанное на физическое уничтожение членов демографической группы, - это действие, выражающееся в перемещении их представителей в непривычные условия (в первую очередь, климатические), которые могут привести к физическому вымиранию перемещаемой группы людей. Как известно, группы людей, постоянно проживающие в той или иной местности, физиологически на протяжении многих поколений приспосабливаются к природным условиям проживания. Резкое перемещение такой группы в принципиально иные природные условия влечет общее ослабление организма и, как следствие, угасание жизненных функций ("климатопатология"). При этом перемещение представителей демографической группы должно быть произведено именно в чуждые природные условия, а не просто в "резервации" или абстрактные "пункты переселения".[5]
Наконец, последним из указанных в УК проявлений геноцида является иное создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов демографической группы. Под "иным" созданием таких жизненных условий понимается неограниченный перечень деяний, которые не являются ранее рассмотренными признаками геноцида и в то же время создают угрозу физическому существованию демографической группы или ее части (например, биологическое, химическое либо радиоактивное заражение места обитания; наложение запрета на занятие каким-либо видом деятельности, являющейся единственным источником существования демографической группы). [2]
Сказанное позволяет сделать вывод о том, что состав геноцида носит формально - материальный характер. Объективная сторона геноцида, в отличие от других трех элементов состава преступления, не вызывает принципиальных споров. К объективной стороне геноцида относят действия, перечисленные в пунктах а - е статьи II Конвенции о геноциде:
Действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, как таковую:
a. убийство членов такой группы;
b. причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
c. предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;
d. меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
e. насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую. [8]
Однако, этот элемент состава преступления геноцида не кажется абсолютно однозначным. Самвел Кочои, в своей статье "Геноцид: понятие, ответственность, практика", опубликованной в журнале "Уголовное право", обратил внимание на "несоответствие", предусмотренных за геноцид в виде пожизненного лишения свободы или смертной казни Конституции РК и общей части самого УК. Смертная казнь может устанавливаться за особо тяжкие преступления против жизни только как альтернативу смертной казни за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь.[6,1]
Идея о дифференциации наказаний за деяния, составляющие объективную сторону геноцида абсолютно справедлива. Наказание должно соответствовать совершенному деянию. И, как не могут быть приравнены по своим последствия убийство и телесные повреждения, так не должны приравниваться и наказания за них.
Однако проблема, которую поднял Самвел Кочои в своей статье, намного глубже, ибо еще раз заставляет отвечать на вопрос - что же такое есть геноцид? Видя противоречие между, тем самым, обращает внимание на то, что действия, составляющие геноцид, направлены не только против жизни.
Предупреждение геноцида и наказания за него говорят о следующих деяниях, составляющих геноцид:
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.
Действия, перечисленные в пункте "b" сопряжены с причинением вреда здоровью, но не с лишением жизни. И, тем не менее, эти действия ведут к искоренению той или иной группы путем лишения качеств, необходимых для жизни.
Введением же пункта "e" разработчики Конвенции указали еще одно направление толкования понятия геноцида. Под геноцидом следует понимать не только физическое искоренение группы, обладающей тем или иным характерным признаком, но и искоренение самого этого признака (например, национального, путем насильственной ассимиляции с другими группами).
Геноцид характеризуется, как преступление против человечества. Геноцид означает "отказ в признании права на существование целых человеческих групп, подобно тому, как человекоубийство означает отказ в признании права на жизнь отдельных человеческих существ". То есть "человечество" и "личность" в данном случае являются равнозначными понятиями. Следовательно, геноцид есть преступление против множества личностей.
Объективную сторону геноцида составляют деяния не только против жизни (п. а, с), но и против здоровья (п. b), семьи (п. e), что следует из самой Конвенции. Иными словами, некоторые из преступлений против личности. Но почему лишь некоторые? Конвенция все время оставляет впечатление недоговоренности, незавершенности. Как будто ее авторы, начав раскрывать суть этого преступления, внезапно одергивали руку, осекались и останавливались. Останавливались на середине, порождая бесконечные вопросы. Почему, например, не включили в объективную сторону состава геноцида деяния против половой свободы личности.
Позже, этот вид преступления нашел отражение в Уголовном кодексе Испании: "сексуальное нападение". В 1998 году, Международный трибунал по Руанде, вынося вердикт по делу Жана Поля Акайезу, решил, что систематические изнасилования женщин народности тутси в провинции Таба составляют акт геноцида, "причиняющий серьезные физические или психические повреждения членам группы". Однако данное решение Международный трибунал принял на основе толкования пункта "b" Конвенции о геноциде, а не на основе применения нормы. И есть сомнения в том, что прецедент, созданный трибуналом может стать источником права для будущего Международного Уголовного суда при рассмотрении дел о геноциде, поскольку сам Международный трибунал по Руанде являлся судом ad hoc.
Возвращусь вновь к истории геноцида армян 1915 года. Огромное число жертв насчитывается в период депортации армян из Османской Империи. Депортация тоже является одним из тех действий, которые направлены на уничтожение той или иной группы. Полагаю, что следовало бы включить данное действие в статью II Конвенции. Пункт "с" названной статьи относит к объективной стороне геноцида "предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее". Безусловно, под данную норму можно подвести путем толкования и депортацию. Но международное право очень динамичная и зависящая от мировой политики отрасль, поэтому, на мой взгляд, нужно сократить до минимума необходимость толкования норм международного права, дабы избежать злоупотреблений.
Преступление геноцида, таким образом, посягает на следующие права человека, закрепленные во Всеобщей Декларации прав человека от 10 декабря 1948 года, в Международном пакте о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года и в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 года:
1. право на жизнь;
2. право на достоинство;
3. право на свободу передвижения;
4. право на свободу мысли, совести и религии;
5. право на свободу убеждений и на свободу выражений их;
6. право на достаточный жизненный уровень,
7. право на защиту семьи со стороны общества и государств.
Субъект геноцида
Субъект преступления геноцида - одна из самых острых и спорных тем в теории международного права на сегодняшний день.
Согласно статье IV Конвенции о предупреждении преступления геноцида: "Лица, совершающие геноцид или какие-либо другие из перечисленных в статье III деяний, подлежат наказанию, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами". Из приведенной статьи видно, что Конвенция к субъектам преступления геноцида относит исключительно физических лиц. [8]
Статья IV употребляет термин "наказание", что, видимо, и трактуется международниками как элемент исключительно уголовной ответственности. Здесь и возникает главный вопрос спора, - может ли государство являться субъектом международного преступления?
Субъект преступления непосредственно связан с уголовной ответственностью. Эта связь выражается в том, что ответственность наступает только в случае совершения преступления. Точнее говоря, наличие состава преступления (и субъекта, как одного из его элементов) является фактическим основанием наступления уголовной ответственности. Однако понятие субъекта преступления можно рассматривать и в отрыве от понятия уголовной ответственности, как один из элементов состава преступления, наравне с объектом, объективной и субъективной сторонами. Итак, субъект - физически вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста.
Субъективная сторона
Уголовный закон говорит об общем субъекте преступления геноцида. Субъективная сторона состава выражается в умышленной форме вины в виде прямого умысла. Универсальным требованием к квалификации геноцида является установление особой цели действий виновного - стремления уничтожить полностью или частично демографическую группу. В данном случае цель совершения преступления становится обязательным субъективным признаком его состава. Законодательное определение обязательной цели при совершении геноцида предполагает, что все его проявления могут быть совершены только с прямым умыслом. По наличию указанной цели акт геноцида отграничивается от преступлений против жизни и здоровья, совершенных по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды.
В литературе высказана точка зрения о том, что проявлением геноцида являются акты апартеида. Действительно, международное право предписывает объявлять "караемым по закону преступлением" всякое распространение идей о расовом превосходстве и любые акты расовой дискриминации (ст. 4 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1966 года). Но осуществление политики расовой сегрегации не преследует обязательной цели уничтожения такой демографической общности. Кроме того, апартеид предполагает ущемление прав и интересов только одной демографической группы - расы; а о других демографических группах (нации, этносе, религиозной общности) при совершении апартеида речи не идет вовсе. На наш взгляд, в силу различных объективных и субъективных проявлений геноцида и апартеида последний нельзя расценивать как частное проявление геноцида.
Серьезный вопрос о пределах регламентации уголовной ответственности за рассматриваемое преступление заключается в следующем. С точки зрения учений о неоконченном преступлении и соучастии сам по себе приказ государственного должностного лица об осуществлении акта геноцида должен расцениваться как приготовление к совершению этого преступления, даже если оно не было по каким-либо причинам совершено. Мировая история свидетельствует о том, что геноцид претворяется в жизнь обычно по приказу правящих кругов и сам по себе является государственной политикой. Но при этом сами лица, отдавшие приказ об осуществлении акта геноцида, его непосредственно не исполняют. В связи с этим содеянное ими может подлежать несправедливо заниженной юридической оценке. Кроме того, планирование и подготовка актов геноцида вполне может осуществляться не только публичными деятелями или должностными лицами, но и самыми обычными людьми. В связи с этим представляется, что для правильной юридической оценки планирования и подготовки совершения актов геноцида необходимо предусмотреть противоправность этих деяний в качестве самостоятельных признаков объективной стороны состава геноцида.
При этом под планированием геноцида необходимо понимать составление конкретного плана действий, направленных на полное либо частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы людей. Конкретность такого плана может означать следующее: предусмотренность в нем соответствующих организационно - технических проектов по осуществлению актов геноцида; объективную возможность реализации таких проектов; разработку расчетов материально - технических потребностей для реализации подобных планов; наличие хотя бы приблизительно очерченного круга исполнителей; проработку планов на осуществление актов геноцида в целом и отдельных операций по его осуществлению. Под подготовкой геноцида как самостоятельного уголовно наказуемого деяния могут пониматься реальное осуществление комплекса мер и мероприятий организационного и материально - технического характера для осуществления актов геноцида.
Заключение
Международно-правовые акты, установившие преступность геноцида, по существу способствовали универсализации как понимания этого деяния, так и формулирования его юридически значимых признаков.
Под геноцидом мы понимаем уничтожение нации или этнической группы. В целом геноцид не обязательно означает моментальное уничтожение нации. Он скорее предполагает координированный план действий, направленный на разрушение основ существования национальных групп с целью искоренения самих этих групп. Составные части такого плана - уничтожение политических и общественных институтов, культуры, языка, национального самосознания, религии, экономических основ существования национальных групп, а также лишение личной безопасности, свободы, здоровья, достоинства и самих жизней людей, принадлежащих к этим группам. Геноцид направлен против национальной группы как целого, и предпринимаемые действия обращены против людей не как отдельных личностей, а именно как членов национальной группы.
Исходя из перечисленных выводов, можно сформулировать следующий тезис: геноцид - это самое тяжкое преступление в форме дискриминации. И перечень оснований для дискриминации того или иного права широкий и не закрытый. Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, без какого-то бы ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения. Каждое участвующее в настоящем пакте государство обязуется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства.[7]
Исходя из всего вышесказанного, считаю целесообразным дополнить статью II Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него в части, раскрывающей объективную сторону, следующими положениями:
Под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо расовую, национальную, этническую, религиозную, социальную, политическую, культурную, половую и характеризующуюся любой иной принадлежностью человеческую группу:
- насильственные действия сексуального характера, совершаемые с членами такой группы;
- принудительное перемещение членов такой группы за пределы государства или определенного региона (депортация).