Методическая разработка
«Голоса поэтов Серебряного века»
Курс
Форма урока:
Поисковая микрогрупповая работа с элементами художественного творчества.
Обучающие цели:
– организовать индивидуальную и групповую деятельность учащихся, направленную на определение характера творческой индивидуальности поэтов Серебряного века;
– научить студентов проявлять поисковую и творческую активность индивидуально и в формате коллективной и совместной с преподавателем работы.
Воспитательные цели:
– показать учащимся возможность понимания специфики конкретной поэтической индивидуальности через аналитическое и интуитивное определение особенностей авторского чтения.
План урока:
Вводное слово: ценность голоса
Преподаватель зачитывает 2 фрагмента из книги Л. Шилова «Голоса, зазвучавшие вновь»:
«Голос прозаика, а еще больше – голос поэта несет в самом своем звучании многое из того, что почти или совсем невыразимо на бумаге, но для автора непременно сопутствует тому или иному образу, строке, слову. Всплывая из глубин авторской памяти во время чтения, это облако смыслов и настроений заряжает произносимые слова той эмоциональной энергией, тем магическим током, который передается и слушателю. Поэтому так ценят многие любители литературы возможность услышать, как читает свои произведения чем-то заинтересовавший их автор.
<…>
Каждое писательское выступление, если мы имеем дело с большим художником, яркой индивидуальностью, интересно и значительно, так как уже сама манера его поведения, жест, мимика, даже детали костюма – все это конкретизирует, углубляет, дополняет, а иногда и опровергает наше представление об авторе, уже сложившееся у нас при знакомстве с его книгами. Когда мы соприкасаемся с большим талантом, любая, даже чисто внешняя деталь волнует наше воображение.
Что же говорить о голосе, столь тесно связанном с характером человека?»
Совместный анализ: пример с последействием
Преподаватель предлагает учащимся прочесть, а затем вместе с ними прослушивает 3 аудиозаписи чтения стихотворений В. Я. Брюсовым. После этого преподаватель и учащиеся осмысляют особенности чтения В. Брюсова и соотносят это с тем представлением о поэте, которое сложилось у них после изучения его творчества на прошлых занятиях.
Египетский раб
Я жалкий раб царя. С восхода до заката,
Среди других рабов, свершаю тяжкий труд,
И хлеба кус гнилой – единственная плата
За слезы и за пот, за тысячи минут.
Когда порой душа отчаяньем объята,
Над сгорбленной спиной свистит жестокий кнут,
И каждый новый день товарища иль брата
В могилу общую крюками волокут.
Я жалкий раб царя, и жребий мой безвестен;
Как утренняя тень, исчезну без следа,
Меня с лица земли века сотрут, как плесень;
Но не исчезнет след упорного труда,
И вечность простоит, близ озера Мерида,
Гробница царская, святая пирамида.
Офелия
Ты не сплетала венков Офелии,
В руках не держала свежих цветов;
К окну подбежала, в хмельном веселии,
Раскрыла окно, как на радостный зов!
Внизу суетилась толпа безумная,
Под стуки копыт и свистки авто,
Толпа деловая, нарядная, шумная,
И тебя из толпы не видел никто.
Кому было дело до лика странного,
Высоко, высоко, в чужом окне!
Чего ж ты искала, давно желанного,
Блуждающим взором, внизу, на дне?
Никто головы не поднял, – и с хохотом
Ты кинулась вниз, на пустой гранит.
И что-то упало, с тяжелым грохотом,
Под зовы звонков и под стук копыт.
Метнулась толпа и застыла, жадная,
Вкруг бедного тела, в крови, в пыли...
Но жизнь шумела, все та же, нарядная,
Авто и трамваи летели вдали.
Звено в цепь
И в наших городах, в этой каменной бойне,
Где взмахи рубля острей томагавка,
Где музыка скорби лишена гармоний,
Где величава лишь смерть, а жизнь – только ставка;
Как в пышных пустынях баснословных Аравий,
Где царица Савская шла ласкать Соломона, –
О мираже случайностей мы мечтать не вправе:
Все звенья в цепь, по мировым законам.
Нам только кажется, что мы выбираем;
Нет, мы все – листья в бездушном ветре!
Но иногда называем мы минуты – раем,
Так оценим подарок, пусть их всего две-три!
Если с тобой мы встретились зачем-то и как-то,
То потому, что оба увлекаемы вдаль мы;
Жизнь должна быть причудлива, как причудлив кактус;
Жизнь должна быть прекрасна, как прекрасны пальмы.
И если наши губы отравлены в поцелуе,
Хотя и пытаешься ты порой противоречить, –
Это потому, что когда-то у стен Ветилуи
Два ассирийских солдата играли в чёт и нечет.
Особенности чтения В. Я. Брюсова:
– патетичность,
– резкость,
– отрывистость,
– сухость,
– твёрдость произнесения.
Самостоятельный анализ: 4 поэта – 4 микрогруппы
Преподаватель разбивает учащихся на 4 микрогруппы, рассаживает их по разным концам аудитории, так, чтобы они не мешали друг другу во время работы, и каждой микрогруппе раздаёт соответствующие текстовые и аудиоматериалы, которые они осваивают на ноутбуке.
Задание:
Микрогруппам предлагается прочесть 3 стихотворения того поэта, который им достался, а затем с опорой на его портрет прослушать эти стихи в авторском исполнении.
После этого им нужно придумать 5 определений, которые наиболее точно охарактеризуют особенности этого чтения, и 1 ассоциацию, которую вызывает у них поэт.
Также им нужно сделать иллюстрацию к тому стихотворению, которое будет ими представлено всей аудитории на последнем этапе занятия. В иллюстрации должен быть отражён характер услышанного чтения.
1 микрогруппа:
А. А. Блок,
«На поле Куликовом», «В ресторане», «О доблестях, о подвигах, о славе…».
На поле Куликовом
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь…
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
В ресторане
Никогда не забуду (он был, или не был,
Этот вечер): пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на жёлтой заре – фонари.
Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как небо, аи.
Ты взглянула. Я встретил смущённо и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, намеренно резко
Ты сказала: «И этот влюблён».
И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступлённо запели смычки...
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки...
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка...
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.
Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: «Лови!..»
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви.
***
О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем...
Вино и страсть терзали жизнь мою...
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою...
Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют твоей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла...
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла...
Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
2 микрогруппа:
С. А. Есенин,
«Исповедь хулигана», монолог Хлопуши из поэмы «Пугачёв», «Я покинул родимый дом…».
Исповедь хулигана
Не каждый умеет петь,Не каждому дано яблокомПадать к чужим ногам. Сие есть самая великая исповедь,Которой исповедуется хулиган. Я нарочно иду нечесаным,С головой, как керосиновая лампа, на плечах.Ваших душ безлиственную осеньМне нравится в потемках освещать.Мне нравится, когда каменья браниЛетят в меня, как град рыгающей грозы,Я только крепче жму тогда рукамиМоих волос качнувшийся пузырь. Так хорошо тогда мне вспоминатьЗаросший пруд и хриплый звон ольхи,Что где-то у меня живут отец и мать,Которым наплевать на все мои стихи,Которым дорог я, как поле и как плоть,Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.Они бы вилами пришли вас заколотьЗа каждый крик ваш, брошенный в меня. Бедные, бедные крестьяне!Вы, наверно, стали некрасивыми,Так же боитесь бога и болотных недр.О, если б вы понимали,Что сын ваш в РоссииСамый лучший поэт!Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,Когда босые ноги он в лужах осенних макал?А теперь он ходит в цилиндреИ лакированных башмаках. Но живет в нем задор прежней вправкиДеревенского озорника.Каждой корове с вывески мясной лавкиОн кланяется издалека.И, встречаясь с извозчиками на площади,Вспоминая запах навоза с родных полей,Он готов нести хвост каждой лошади,Как венчального платья шлейф. Я люблю родину.Я очень люблю родину!Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.Приятны мне свиней испачканные мордыИ в тишине ночной звенящий голос жаб.Я нежно болен вспоминаньем детства,Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.Как будто бы на корточки погретьсяПрисел наш клен перед костром зари.О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,Карабкаясь по сучьям, воровал!Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?По-прежнему ль крепка его кора? А ты, любимый,Верный пегий пес?!От старости ты стал визглив и слепИ бродишь по двору, влача обвисший хвост,Забыв чутьем, где двери и где хлев. О, как мне дороги все те проказы, Когда, у матери стянув краюху хлеба, Кусали мы с тобой ее по разу, Ни капельки друг другом не погребав. Я все такой же. Сердцем я все такой же. Как васильки во ржи, цветут в лице глаза. Стеля стихов злаченые рогожи, Мне хочется вам нежное сказать. Спокойной ночи! Всем вам спокойной ночи! Отзвенела по траве сумерек зари коса... Мне сегодня хочется очень Из окошка луну.......... Синий свет, свет такой синий! В эту синь даже умереть не жаль. Ну так что ж, что кажусь я циником, Прицепившим к заднице фонарь! Старый, добрый, заезженный Пегас, Мне ль нужна твоя мягкая рысь? Я пришел, как суровый мастер, Воспеть и прославить крыс. Башка моя, словно август, Льется бурливых волос вином. Я хочу быть желтым парусомВ ту страну, куда мы плывем.
Монолог Хлопуши
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
Я три дня и три ночи искал ваш умёт,
Тучи с севера сыпались каменной грудой.
Слава ему! Пусть он даже не Пётр!
Чернь его любит за буйство и удаль.
Я три дня и три ночи блуждал по тропам,
В солонце рыл глазами удачу,
Ветер волосы мои, как солому, трепал
И цепами дождя обмолачивал.
Но озлобленное сердце никогда не заблудится,
Эту голову с шеи сшибить нелегко.
Оренбургская заря красношёрстной верблюдицей
Рассветное роняла мне в рот молоко.
И холодное корявое вымя сквозь тьму
Прижимал я, как хлеб, к истощенным векам.
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
***
Я покинул родимый дом,
Голубую оставил Русь.
В три звезды березняк над прудом
Теплит матери старой грусть.
Золотою лягушкой луна
Распласталась на тихой воде.
Словно яблонный цвет, седина
У отца пролилась в бороде.
Я не скоро, не скоро вернусь.
Долго петь и звенеть пурге.
Стережет голубую Русь
Старый клен на одной ноге,
И я знаю, есть радость в нем
Тем, кто листьев целует дождь,
Оттого что тот старый клен
Головой на меня похож.
3 микрогруппа:
В. В. Маяковский,
«А вы могли бы?..», «Послушайте», «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским на даче».
А вы могли бы?
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Послушайте!
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают –
значит – это кому-нибудь нужно?
Значит – кто-то хочет, чтобы они были?
Значит – кто-то называет эти плевочки жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит –
чтоб обязательно была звезда! –
клянется –
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают –
значит – это кому-нибудь нужно?
Значит – это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!