СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ. 3
1. Полёт. 4
1.1. Авиация. 4
1.2. Космос. 7
2. Электричество. 8
2.1. Связь. 8
2.2. Громоотвод. 10
3. Транспорт. 10
4. Медицина. 11
5. Химия. 12
6. Радиоактивность. 13
7. Востребованность. 14
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 16
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ.. 17
ВВЕДЕНИЕ
Всё, что человек способен вообразить, он способен сотворить.
Константин Циолковский.
Не обращайте внимания на глупых людей, иначе уподобитесь им.
Тим Феррис.
Всякий раз, оказавшись на стороне большинства, задумайся.
Марк Твен.
Чужое мнение – самая дешёвая вещь в Мире.
Наполеон Хилл.
Главное в жизни – это твёрдо знать чего ты хочешь,
и не позволять сбить себя с толку тем,
кому кажется, будто они знают это лучше.
Конфуций.
Всё, что создано людьми, когда-то было мечтой. Многое из того, что нам сейчас привычно, считалось невозможным до дня своего изобретения, а иногда и после. Рассмотрим факты реализации «невозможного».
Фантастические научные достижения формируют представление о том, что на пути их получения не было и нет преград. Но это глубокое заблуждение. История науки убедительно свидетельствует, что на пути научных достижений преграды были, есть и будут. Они и являются главными тормозами научного прогресса. Человечество ещё не выработало метода нейтрализации факторов, тормозящих научный прогресс, и не знает, что для этого нужно делать. Постараемся найти ответ на этот вопрос [1].
Парадоксы возникают, когда обнаруживаются такие опытные данные, которые вступают в противоречие с утвердившимися в науке взглядами. Конечно, может оказаться, что эксперимент поставлен неверно. Но обычно это свидетельство ошибок в господствующей точке зрения, указание на то, что её пора менять. Однако понимание этого, как правило, приходит не сразу. И вот парадокс: почитаемая, солидная теория бессильна справиться всего лишь с одним фактом. Хотя один факт ещё не столь волнует учёное сообщество. Но со временем накапливается всё больше данных, подрывающих теорию, и это уже серьёзно. Ведь отказ от старых взглядов будет означать, что многие титулованные учёные получили свои звания и должности за развитие ошибочной теории, а значит их самих, как и теорию, пора менять.
Более того, ничто не вызывает настолько глобальных и столь быстрых изменений цивилизации, как научные открытия и изобретения. И чем масштабнее изменения, тем выше вероятность, что они повлекут за собой и перемену людей у власти; или, по крайне мере, им придётся приспосабливаться и учиться управлять изменившимся миром.
Существует уникальный документ – докладная записка Чарльза Дьюэлла (специального уполномоченного патентного бюро США) американскому президенту Уильяму Мак-Кинли, составленная в 1899 году. В ней главный учёный страны настаивает на том, чтобы конгресс закрыл его ведомство, поскольку «Всё, что могло быть изобретено, уже изобрели».
Такая идея посещала не только его. Уильям Томсон, он же Лорд Кельвин, президент Королевского научного общества, изобретатель гальванометра и одноимённой шкалы температур, так высказался о состоянии науки конца XIX века: «Сегодня смело можно сказать, что почти все законы физики уже открыты, осталось лишь отшлифовать некоторые мелкие детали».
Говоря словами Артура Шопенгауэра, «У каждого человека есть склонность принимать границу своего поля зрения за границу мироздания».
Полёт
Авиация
По законам аэродинамики пчёлы не могут летать.
Но они об этом не знают.
Мечта о полётах преследовала человека с того дня, когда он научился мечтать. На рубеже последних веков эти фантазии, наконец, обрели вполне реальные очертания. Всё больше инженеров строили свои летательные аппараты.
При этом полёты аппаратов тяжелее воздуха считались невозможными очень многими учёными. Одним из первых выступил французский астроном XIX века Жозеф Лаланд. Позднее аналогичное мнение высказал немецкий изобретатель второй половины XIX века Эрнст Сименс. С его заключением, безусловно, считались, и это не могло не сказаться на прогрессе научно-технической мысли. Так же и Герман Гельмгольц оказался тормозом на пути нового, когда в 70-х годах XIX века пришёл к выводу о бесперспективности полётов механических систем. Его заключение произвело впечатление в руководящих и финансовых кругах Германии, которые и без того относились к таким полётам настороженно.
Подобное же отношение сложилось и в других странах. В частности, Томас Эдисон заявил, что «Если летательный аппарат тяжелее воздуха когда-нибудь и будет построен, то, в лучшем случае, он будет только детской игрушкой». Лорд Кельвин в 1895 году считал, что летающие машины тяжелее воздуха вовсе невозможны. Однако всё больше инженеров посвящали себя конструированию летательных аппаратов. Поэтому ряду видных учёных предложили в конце XIX века прокомментировать возможности создания таких машин. И что же? Мнение подавляющей части было отрицательным. Как правило, ссылались на законы Природы.
Например, Саймон Ньюком, крупнейший американский астроном того времени, профессор, руководитель астрономического морского ежегодника США. Предложенные им числовые значения для некоторых астрономических явлений используются до сих пор. Вооружившись данными науки и массой расчётов, он сделал следующий вывод: «Полёт аппаратов тяжелее воздуха нецелесообразен, не имеет практической ценности и откровенно невозможен, поскольку они не смогут даже оторваться от земли».
Спустя 18 месяцев в 1903 году братья Уилбур и Орвилл Райт благополучно совершили полёт на «запрещённом» механизме. Конечно, они произвели лишь несколько подъёмов длиной 36, 52 и 60 метров, высотой около 3 метров и общей продолжительностью 59 секунд. И если сравнивать это с размерами Боинга 747, то они не пролетели даже от носа до хвоста, и не поднялись даже на высоту салона, но это был всё же полёт на «аппарате тяжелее воздуха».
Ещё раньше, в 1882 году, поднялся самолёт русского изобретателя Александра Можайского. Можайский тоже ломал сопротивление «специалистов». Министерство вначале выделило средства на проведение опытов, поскольку в комиссии, готовившей вопрос, участвовал Дмитрий Иванович Менделеев.
Но когда зашла речь о постройке самолёта, новая комиссия сочла принципиально неверным намерение Можайского конструировать аппарат с неподвижными крыльями. Ему указали, что крылья обязательно должны быть машущими. Получив отказ, изобретатель начал создавать машину на свои средства.
И братья Райт и Можайский происходили из дилетантов. Американские конструкторы начинали как владельцы типографии. Позднее содержали мастерскую по ремонту велосипедов, а потом, после гибели в 1896 году немецкого планериста Отто Лилиенталя, заинтересовались авиацией, изучили работы в этой области и занялись созданием аэроплана. Они ставили на планеры двигатель внутреннего сгорания, постепенно совершенствуя свои конструкции.
Так же и Можайский не был специалистом в этой области. Он морской офицер. Шёл к изобретению, изучая полёты птиц, воздушных змеев, на которых поднимался и сам.
Однако даже после этих первых успехов Саймон Ныоком не сдавался. Он заявил, что как средство перевозки людей авиация, безусловно, не годится. «Быть может, летательный аппарат построить удастся, но пилота и пассажира он никогда не поднимет. Самолёт даже с одним человеком летает на пределе технических возможностей».
Другой учёный, американский астроном Уильям Пикеринг, в начале XX века, когда машины уже уверенно уходили в воздух, доказывал невозможность дальних перелётов. «Напрасны надежды когда-либо пересечь в самолёте океан», – говорил он.
После первого полёта самолёта, поднимавшего в воздух 10 человек, главный инженер компании Боинг заявил, что построить самолёт большего размера не удастся никому и никогда.
Но апофеоз торможения развития техники произошёл в год, когда братья Райт подняли в воздух свой самолёт. Сразу после этого американский конгресс принял закон, запрещающий финансировать работы по созданию летательных машин. Одновременно патентное бюро США объявило, что не будет принимать заявки на летающие аппараты. Аналогичным образом сейчас патентные ведомства отказываются принимать заявки на устройства получения свободной энергии.
Первые дельтапланы были сделаны из бумаги и дерева. Это означает, что даже древние египтяне владели технологией постройки планера. Но они считали, что летать дозволено только богам.
А вот пример из совсем недавней истории. Уже во время полётов в космос инженеры объясняли, почему человеческой мускульной силы недостаточно, чтобы летать. Они сравнивали массу тела человека и силу мышц, и доказывали, что, в отличие от птиц, человек слишком тяжёл для полёта. А 12 июня 1979 года 26-летний велосипедист и дельтапланерист Брайен Аллен перелетел Ла-Манш (35 км) на самолёте, приводимом в движение велосипедным приводом.
Космос
В начале XIX века Парижская академия наук специальным решением постановила не принимать сообщений о «камнях, падающих с неба». Это о метеоритах. В постановлении указывалось, что «камни с неба падать не могут, ибо тверди небесной не существует». Среди подписавших значился и великий химик Антуан Лоран Лавуазье.
Первые идеи полёта на ракетах и межпланетных путешествий появились ещё во второй половине XIX века. И не только в романах Жюля Верна и других фантастов, но и в научной литературе, например в работах Роберта Годдарда. Однако множество учёных, считавших себя специалистами, выступали против. Они ссылались на многочисленные законы Природы, по которым ракеты не должны летать. Считалось, например, что в космическом пространстве, лишённом атмосферы, аппарату не от чего будет отталкиваться.
«Профессор Годдарт не понимает отношений между действием и реакцией, ему не известно, что для реакции нужны условия более подходящие, чем вакуум. Похоже, профессор испытывает острый недостаток в элементарных знаниях, которые преподаются ещё в средней школе», – статья в газете New York Times, посвящённая работе Роберта Годдарта на тему создания ракеты, 1921 год.
В 1926 году английский профессор Александр Бикертон отозвался об этом так: «Глупейшая идея. Пример тех предельных абсурдов, до которых доходят учёные».
И даже в середине XX века бесспорный авторитет, английский королевский астроном Ричард ван дер Вулли выступил с заявлением, в котором характеризовал мысль о космических полётах «совершенно неосуществимой». В 1956 году, за год до запуска первого спутника, он решительно объявил, что «Старты в космос – святая чепуха».
«Человек никогда не попадёт на Луну, несмотря на развитие науки в будущем», – Ли де Форест, изобретатель электронной лампы, 1957 год.
В 1961 году Т. Крейвен, председатель Федеральной комиссии по связи США утверждал: «Вероятность того, что космические спутники будут использоваться для улучшения качества телефонной, телеграфной, телевизионной или радиосвязи на территории США практически равна нулю». Первый коммерческий спутник связи был запущен спустя 4 года – в 1965 году.
Электричество
Связь
До сих пор ни один учёный не может ответить на вопрос «что такое электричество». В незнании этого ответа признавался даже величайший изобретатель Никола Тесла, создавший практически всю электротехнику XX века. Поэтому электричество таит ещё много открытий и до сих пор вызывает восхищение. Можно представить насколько чудесным оно казалось учёным конца XIX – начала XX века.
В своё время Томаса Эдисона часто называли мошенником, препятствуя внедрению изобретений его научного коллектива. Притом чем более оригинальным было изобретение, тем упорнее действовали критики.
11 марта 1878 года фонограф Эдисона демонстрировался Французской Академии в Париже. Демонстрацию проводил сотрудник Эдисона венгерский инженер Тивадар Пушкаш, разработчик первой в мире телефонной станции. Выступать в Академию его пригласил поклонник Эдисона французский физик Теодор дю Монсель.
Когда из коробки фонографа раздался голос, профессор Жан Буйо вскочил со своего кресла, подбежал к Монселю, схватил его за воротник и в ярости стал трясти, повторяя: «Негодяй! Вы думаете, мы позволим этому чревовещателю надувать нас?! Как вы могли поверить мошеннику, внушающему, что презренный металл может воспроизводить благородные звуки человеческой речи?»
Но и сам Эдисон в ряде случаев оказывал своим высоким авторитетом сопротивление ценным научно-техническим идеям.
В 1867 году по дну Атлантического океана прокладывали телеграфный кабель, связывающий Европу и Америку. Эдисон поспешил со следующим заявлением, которое было опубликовано в газетах: «Из этой затеи ничего не получится». И пояснял, что ток, проходя столь большие расстояния, не способен будет переносить сигнал без значительных искажений. Когда трансатлантический телеграф между континентами стал успешно действовать, Томас Эдисон тут же признал свою ошибку.
Столь же критично он отзывался в 1899 году о высоковольтном переменном токе, который как раз и позволяет передавать сигнал на большие расстояния: «Нет никаких оснований для оправдания применения высоковольтных переменных токов как в научных, так и в коммерческих целях. Моё личное мнение – полностью запретить использование переменных токов. Они не только не нужны, они опасны! Я не вижу никакого смысла внедрять системы, которые не содержат ни одного постоянного элемента, а напротив – каждый элемент опасен для жизни и окружающей обстановки».
Неоправданную поспешность допустил знаменитый изобретатель и по поводу ещё одного выдающегося изобретения. В 1928 году пресса сообщила о создании в России Сергеем Лебедевым синтетического каучука. Томас Эдисон откликнулся на это так: «Известие о том, что Лебедеву удалось получить синтетический каучук, невероятно. Этого никак нельзя сделать. Скажу больше – всё сообщение ложь».
В 1893 году Никола Тесла получает патент на радиопередатчик, в 1895 Александр Попов демонстрирует приёмник, в 1896 Маркони подаёт заявку на патент на приёмник, а Лорд Кельвин заявляет, что «У радио нет будущего».
После первых опытов по передаче радиосигналов Гульельмо Маркони решил послать радиосигнал через Атлантический океан. Он полагал, что нужен лишь достаточно мощный передатчик и достаточно чувствительный приёмник. Однако учёные выступили против этой затеи. Согласно тогдашним представлениям, которые были для всех очевидными, радиоволны, как и световые лучи, должны распространяться прямолинейно. Поэтому обогнуть Землю они не смогут. Это лженаучное мероприятие к тому же стоило денег.
Маркони знал о возражениях, но не воспринимал их всерьёз. И в 1897 году эксперимент был осуществлён, и осуществлён удачно. Никто не знал тогда, что существует ионосфера, которая способна отражать радиоволны.
В колледже Никола Тесла сказал своему учителю, что знает, как сделать электромотор без щёток, так как они искрят при работе. Профессор ответил, что это невозможно. В 1880 году Никола Тесла запатентовал генератор переменного тока, трансформатор и трёхфазный электромотор, не имеющий контактных щёток.
Громоотвод
Не отставало и Лондонское Королевское общество, выполняющее, по существу, функции Английской академии наук. В своё время оно провозгласило бесполезным изобретение лампы накаливания, отклонило как нелепое сообщение о состоявшейся уже практической проверке громоотвода.
Громоотвод не признавала также и Парижская академия. Учёные полагали, что стекание электрического заряда с острия не только не сможет нейтрализовать его силу, а, напротив, создаст лучшие условия для зарождения молний.
Желающих устанавливать громоотвод находились единицы. Достаточно вспомнить, например, нашумевший процесс де Визери из французского городка Сент-Оноре. В 1780 году против де Визери, который обзавёлся громоотводом, сосед возбудил уголовное дело. Судебное разбирательство длилось около четырёх лет. Хотя де Визери оправдали, громоотвода Франция всё равно не признавала. А на родине изобретателя громоотвода Бенджамина Франклина – в Филадельфии к концу XVIII века было установлено уже около четырёхсот громоотводов. Они появились на крышах всех общественных зданий, кроме одного – гостиницы французского посольства, потому как Франция всё ещё противилась громоотводу. Весной на город обрушилась небывалая гроза. Одна из молний ударила как раз в эту гостиницу. Часть здания сильно пострадала, погибли люди. Событие имело исключительный резонанс, и на крыше гостиницы вскоре тоже появился громоотвод.
Транспорт
Доктор естественных наук Университетского колледжа Лондона Дионис Ларднер в середине XIX века утверждал: «Железнодорожные путешествия на высокой скорости невозможны, поскольку пассажиры не смогут дышать разреженным воздухом и умрут от удушья». Ещё по его мнению «Мысль о пароходной линии Нью-Йорк – Ливерпуль так же нелепа, как полёт на Луну, потому что пароход никогда не сможет принять на борт достаточное количество топлива, чтобы пересечь океан».
«Корабли без парусов – это нелепость», – отзыв Французской академии наук по поводу предложения Роберта Фултона о постройке парохода.
В начале XIX века после рассказа Роберта Фултона о пароходе Наполеон Бонапарт задал ему вопрос: «Сэр, как Вам удастся заставить корабль плыть против ветра и течений просто потому, что у него под палубой разведен огонь?» Когда, будучи уже пленником англичан, Наполеон отправился на остров Святой Елены на парусном судне, по дороге их обогнал пароход. Есть мнение, что тогда Наполеон признал: «Прогнав Фултона, я потерял корону».
Медицина
В напряжённой борьбе с официальной наукой протекало утверждение нового и в медицине. В течение полутора тысяч лет в науке господствовала теория Галена. Она учила, что венозная и артериальная кровь – разные жидкости и назначение у них разное: первая питает органы, а вторая разносит по телу тепло и жизнь. Со временем накопилась масса фактов, которые не укладывались в эту схему, но её авторитет оставался незыблем.
И вот в начале XVII века английский врач и естествоиспытатель Уильям Гарвей предлагает совершенно иное понимание. Он выступил с идеей кругов кровообращения, показав роль сердца и лёгких в очищении и восстановлении живительных сил крови. Уильям Гарвей немедленно подвергся нападкам. Притом со стороны не только отдельных учёных, но и медицинских обществ. «Лучше ошибки Галена, чем истины Гарвея!» – так определили они своё отношение к новому. Больные отказывались от услуг Гарвея, на него шли жалобы даже королю Карлу I.
В 1747 году главный врач морского госпиталя британского города Госпорт – Джеймс Линд, проведя первое в истории клиническое исследование, доказал, что цитрусовые фрукты и зелень способны предотвратить развитие цинги. Однако официальная медицина ещё более 100 лет отвергала этот факт ввиду устоявшегося мнения об инфекционной природе данного заболевания. Джеймс Линд подвергался критике со стороны авторитетных британских учёных, врачи отказывались применять подобные методы, поскольку считалось, что «какие-то фрукты не могут лечить столь тяжёлую болезнь». Признание пришло лишь в начале XX века после открытия витамина C.
В 1872 году микробиолог Луи Пастер представил научному миру своего времени странную теорию: вакцины состоят из культур микробов, вызывающих определённую болезнь, ослабленных воздухом и теплом. Эта культура, введённая здоровому организму, вызывает лёгкую форму болезни и формирует иммунитет к серьёзному инфекционному заболеванию. Реакция на эту идею была резкой. Например, Пьер Паше, профессор французского университета Тулузы, заявил: «Теория Луи Пастера о микробах – смешная фантазия».
По мнению тогдашних лекарей, все болезни происходили либо от плохого воздуха, либо от неправильного соотношения четырёх жидкостей в теле человека: крови, мокроты, жёлтой и чёрной желчи. Луи Пастер не смог переубедить докторов. Необходимость дезинфекции рук и хирургических инструментов, а также обеззараживания ран вошла в привычку врачей постепенно, после того как некоторые из них всё-таки прислушались к теориям Пастера.
Существует даже специальный термин «эффект помидора», когда эффективные методы лечения отвергаются лишь потому, что не вписываются в текущую теорию. Название связано с тем, что до конца XIX века помидоры были исключены из рациона питания в северной Америке, поскольку все знали, что они ядовиты. Хотя в Европе помидоры массово употребляли в пищу, начиная с середины XVI века.
Химия
Борис Павлович Белоусов проводил исследования цикла Кребса, пытаясь найти его неорганический аналог. В результате одного из экспериментов в 1951 году, а именно окисления лимонной кислоты броматом калия в кислотной среде в присутствии катализатора – ионов церия, он обнаружил автоколебания. Течение реакции менялось со временем, что проявлялось периодическим изменением цвета раствора от бесцветного к жёлтому и обратно. Сообщение Белоусова об открытии было встречено в научных кругах скептически, поскольку считалось, что автоколебания в химических системах невозможны. Статью Белоусова дважды отклоняли в редакциях журналов, поэтому опубликовать результаты исследований колебательной реакции он смог только в сокращённом виде спустя 8 лет в ведомственном сборнике, выходившим небольшим тиражом. Впоследствии эта статья стала одной из самых цитируемых в данной области, а реакция получила название реакции Белоусова.
Радиоактивность
В конце XIX века французский учёный, потомственный физик четвёртого поколения Антуан Беккерель занялся поисками излучения, аналогичного только что открытым рентгеновским лучам. Он исследовал люминесцирующие вещества. Беккерель испытывал действие люминесцирующих веществ на фотографическую пластину через непрозрачное для видимого света препятствие. Однажды, работая с солями урана, он оставил на пластине кусок урановой руды. И тут обнаружилось странное. На фотопластине были видны следы, явно свидетельствующие о воздействии света. Между тем кусок руды не освещался предварительно рентгеновскими лучами, что исключало влияние на пластину люминесцирующего излучения. Контрольные опыты подтвердили это.
Загадочное явление не укладывалось ни в одну теорию. Более того, его объяснение потребовало таких нововведений, против которых восставала не только физика, но и весь укоренившийся строй мысли. Речь шла о допущении распада атома. Между тем с атомом была связана идея неделимости материи, идея, на которой покоились все представления о Природе. Слово «атом» по-гречески и означает «неделимый», а тут предполагалось его растащить по частям, тем самым низвергнуть как основу мироздания.
«Я вовсе не склонен признавать даже гипотетическую превращаемость элементов друг в друга», – Дмитрий Иванович Менделеев, 1902 год, после посещения лаборатории Пьера и Марии Кюри.
«Атомом для практических целей овладеть невозможно», – Эрнест Резерфорд, 1919 год.
«Энергия, которая получается в результате ядерного распада, настолько незначительна, что любой, кто рассчитывает на получение дополнительного источника энергии от ядерной реакции, предаётся пустым мечтам», – Эрнест Резерфорд, 1930 год.
«Нет ни малейших признаков того, что когда-либо будет возможно получить атомную энергию. Для этого нужно научиться расщеплять атом произвольно», – Альберт Эйнштейн, 1932 год, за 10 лет до запуска первого атомного реактора. Здесь можно провести параллель с современным отношением к ядерному синтезу.
Востребованность
Подобный консерватизм имеет место не только в науке и технике. В завершении приведём высказывания авторитетных людей, не обладавших учёной степенью, либо обладавших, но говоривших не о научной стороне вопроса.
«Кино – явление почти мимолётное. Зрители хотят смотреть не записанный заранее спектакль, а наблюдать за людьми на сцене», – Чарли Чаплин, 1916 год.
«Да кому вообще нужно, чтобы актёры в кино разговаривали?», – Гарри Уорнер, президент кинокомпании «Уорнер Бразерс», 1927 год.
«Телевидение не сможет завоевать рынок. Люди скоро устанут каждый вечер пялиться в фанерный ящик», – Дэррил Занук, глава студии «ХХ век Фокс», 1946 год.
«Несмотря на то, что теоретически и технически телевидение осуществимо, по коммерческим и финансовым соображениям оно невозможно. Так что о телевидении нам только мечтать», – Ли де Форест, изобретатель электронной лампы, имевший 180 патентов, 1926 год.
«Эта музыкальная коробка без проводов не может иметь никакой коммерческой ценности. Кто будет оплачивать послания, не предназначенные для какой-то частной персоны?», – партнёры ассоциации «Davclass Sarnoff» в ответ на предложение инвестировать проект создания радио, 1920 год. В 1921 году Дэвид Сарнофф стал генеральным директором «Корпорации Радио Америки» («RCA»), которая за 3 года продала радиоприёмников на $ 80 млн.
«Нам не нравятся их голоса, а гитара это вчерашний день», – реакция крупнейшей американской звукозаписывающей компании «Декка Рекордз» на музыку «Битлз», 1962 год.
«Никто не станет платить деньги, чтобы добраться из Берлина в Потсдам за один час, потому что он может сделать то же самое на лошади за один день, притом совершенно бесплатно», – Кайзер Вильгельм I, 1864 год.
«Американцам, может, и нужен телефон, а нам – нет. У нас достаточно посыльных», – главный инженер почтового управления Великобритании Сэр Уильям Прис, 1878 год.
«Лошадь будет всегда, а автомобиль – всего лишь модная новинка, которая скоро устареет», – президент сберегательного банка Мичигана о своём отказе инвестировать средства в «Ford Motor Co.», 1905 год.
«Нам никогда не удастся создать 32-битную операционную систему», – Билл Гейтс на презентации «MSX» («Machines with Software eXchangeability» – название стандарта для бытовых компьютеров 1980-х годов).
«Уолт Дисней уже написал про говорящую мышь и говорящую утку, поэтому никто не будет покупать ещё и Вашу книгу про говорящую чайку», – с такой формулировкой 18 издательств подряд отказали Ричарду Баху в первой публикации его книги «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» в 1970 году. «Мне нравится твоя книга, но больше никому она не нравится, никто её не возьмёт, нам надо двигаться дальше», – убеждал его специально нанятый агент по продажам. До сих пор «Чайка» является одной из самых раскупаемых книг в истории.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Несмотря на прорыв технологий, сознание людей остаётся прежним. По сей день патентным ведомствам запрещено принимать заявки на устройства, дающие больше энергии, чем они потребляют. Формулировка для отказа используется следующая: «Заявки на вечные двигатели не принимаются, даже если они работают». Такой отказ основывают на решении Парижской Академии наук от 1775 года, после которого люди ещё 76 лет верили, что Земля неподвижна, до проведения опыта Фуко с маятником в 1851 году.
Как правило, время принятия новых знаний определяется законом Макса Планка: «Обычно новые научные истины побеждают не так, что их противников убеждают, и они признают свою неправоту, а большей частью так, что противники эти постепенно вымирают, а подрастающее поколение усваивает истину сразу».
Возможно, когда-нибудь постоянное развитие науки и техники научит нас принимать новые идеи, а не только довольствоваться уже имеющимися, и это ускорит расширение наших знаний о Мире и развитие сознания людей.
Ведь технологии делают нашу жизнь лучше. Именно они согревают нас зимой, сроят нам дома и перевозят нас на далёкие расстояния. Именно благодаря распространению энергии пара, которая заменила силу рабов, произошла массовая отмена рабства. И именно технология свободной энергии, когда она будет распространена, не только спасёт Природу, но и решит проблемы голода и чистой воды на всей планете, а также даст людям больше свободы, что сделает человечество в целом добрее, ведь, согласно исследованиям Александра Сазерленда Нилла, чем больше у человека свободы, тем он становится добрее, и наоборот. Развитие технологий в целом также постепенно делает человечество добрее, ведь именно технологии позволяют сохранять и копировать знания и делать их доступными для всех, а, как говорил Сократ, «Человек, накапливающий познания, становится добрее, а любой порок совершается от незнания», что соответствует и словам Будды: «Корень зла в незнании истины».
Всякий раз, встречая массовые утверждения о невозможности реализации своих идей, следует помнить слова Владимира Ивановича Вернадского: «Вся история науки доказывает на каждом шагу, что, в конце концов, постоянно бывает прав одинокий учёный, видящий то, что другие своевременно осознать и оценить были не в состоянии».
И закончить будет логично словами Артура Чарльза Кларка: «Если учёный говорит, что нечто невозможно, он почти определённо ошибается. Если же он говорит, что нечто возможно, он почти наверняка прав».
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Канарёв Ф. М. Чему учит история науки [Электронный ресурс] // Микромир: [сайт]. [2012]. URL: https://micro-world.su/index.php/2010-12-22-11-46-00/547-2012-02-18-13-14-07 (дата обращения: 2.05.2012).