1. Основные элементы внутренней структуры текста. Проиллюстрировать примерами.
В работах специалистов элементы структуры текста рассматриваются неоднозначно. М. Д. Феллер выделяет в качестве элементов следующие: называние, фраза, сложное синтаксическое целое, представленное абзацем; фрагмент, блок.
Н. С. Валгина единицами структуры текста считает высказывание, межфразовое единство и фрагменты — блоки.
По мнению М. Д. Феллера, самый мелкий элемент структуры — называние. Для описания предмета автор подыскивает ему языковое значение. Выбирается слово, или сочетание слов, которым можно назвать изображаемый предмет, действие, состояние. Осoбенностью при этом является то обстоятельство, что часто называют не просто предмет, действие, состояние, а какую-то характерную черту: то, что описано, показано под определенным углом, оценочно. Так, рассказывая об исторических событиях 1939 — 1940 гг. в Молдавии, Латвии, Эстонии, один автор назовет солдат Советской Армии освободителями, а другой — оккупантами, и, соответственно, действия будут названы в первом случае героическими, во втором — преступными.
Следовательно, в назывании проявляется как содержание, так и позиция по отношению к содержанию автора, цель произведения, его направленность, сориентированная на выработку у читателя определенного восприятия материала, конкретного оценочного отношения.
Процесс называния трактуется М.Д. Феллером здесь как творческий — требуется назвать нечто индивидуальное по представлению о нем. Чтобы понять мысль, рассмотрим пример: Вывод о сути стихов С. Есенина сформулирован следующим образом: Романтически-восторженное восприятие Есениным «полевой России», запечатленное в целом ряде стихотворений «Радуницы», шло не от желания понравиться «христианствующим кругам», а от ощущения кровной привязанности к любимой земле, осознания патриотических и эстетических чувств народных (Кошечкин С. Весенней гулкой ранью...: Этюды-раздумья о Сергее Есенине. Мн., 1989. С. 24).
|
|
Называния здесь носят ярко выраженный оценочный характер, т. е. утверждается, что стихи С. Есенина выражают романтику, восторг «полевой Россией», «христианствующими кругами» названы верующие в Бога православные почитатели поэзии и т. п.
В самих называниях проявилась позиция автора книги о С. Есенине, желание преподнести творчество поэта в определенном свете.
Развивая мысль о назывании и его месте в структуре текста, М. Д. Феллер допускает, что между структурой, отраженной в авторском замысле, и смыслом, выраженным при назывании, которые восстановит читатель, возможны несовпадения. В качестве примера приводится называние «внедрение точных наук в геологию», которое в конкретном тексте следовало понимать не как их применение, а согласно авторскому замыслу — как использование их методов.
Если обратиться еще раз к процитированному отрывку из книги С. Кошечкина, то можно допустить также неадекватное авторскому замыслу восприятие читателем называния «христианствующие круги». Автор, судя по содержанию книги, имел в виду мнение литературных критиков определенного толка, а читатель может воспринять его называние как характеристику круга читателей, имеющих свой взгляд на суть стихов С. Есенина из первого его сборника «Радуница» (1915).
|
|
Следующим по объему элементом структуры текста М. Д. Феллер считает фразы, Это «высказывания, включающие в себя разнообразные суждения со многими сказуемыми. Фразу обычно оформляют как предложение — отрывок, начинающийся с большой буквы и оканчивающийся точкой (многоточием, восклицательным или вопросительным знаком)» Следовательно, фраза выражается предложением, а ее разрыв на два предложения трактуется как погрешность. Такое определение требует уточнения: в качестве реализации Высказывания-фразы имеется в виду сложное предложение, состоящее из простых.
Очевидно, количество предложений и суждений не может совпадать уже потому, что для выражения суждений, а тем более, их аргументации, одного предложения (фразы), пусть даже и сложного — недостаточно.
Впрочем, недостаточное количество фраз, по мнению М. Д. Феллера, может быть компенсировано за счет творческой мысли читателя, воспринимающего текст, умения домыслить недосказанное автором.
Следующий элемент структуры текста — сложное синтаксическое целое.
Оно может быть представлено в тексте абзацами, но не обязательно. К сожалению, более подробно М. Д. Феллер это понятие не анализирует.
Далее он вводит понятие «фрагмент — то, что более абзаца». Текст во фрагменте объединен одной логической или эстетической составляющей (напр., доказательства, деления), общим началом, перечислением объектов, подлежащих рассмотрению.
Самые крупные части структуры текста названы «блоками», они раскрывают моменты становления содержания, переходы мысли, части описываемого целого, виды рассматриваемого родового понятия.
|
|
Оперируя выделенными элементами структуры текста, М. Д. Феллер рассматривает различные аспекты построения текстов авторами и восприятия читателями. Однако в процессе редактирования произведений элементы структуры текста получили более полные, разносторонние и глубокие характеристики. Наиболее показателен в этом отношении материал «От замысла к рукописи» — второй части исследования М. Д. Феллера.
Н. С. Валгина элементарной единицей текста на семантико-структурном уровне считает высказывание (реализованное предложение). Основываясь на положении, высказанном в трудах В. В. Виноградова, что учение о тексте — это учение о типах словесного оформления замкнутых в себе произведений как особого рода целостных структур, Н, С. Валгина анализирует механизмы образования тексте.
«При конструировании тексте используются максимальные единицы языка (предложения), которые становятся минимальными единицами речи (высказываниями), последние, объединяясь в семантико-структурные блоки, образуют разные типы и виды речевой организации (по-другому — типы речи, типы текста и т.д.). В основе этих блоков лежат разные виды высказываний, которые, сочетаясь друг с другом, и образуют эти разные виды текста» [3, с. 27].
Высказывание — это реализованное предложение (не схема, а лексически наполненная, выражающая конкретную целеустановку единица речи). Любое высказывание — это предложение, но не любое предложение есть высказывание. В тексте мы имеем дело не с предложением (в терминологическом смысле), а с высказываниями, т.е. не с языковыми единицами, а с единицами речевыми, которые конкретизируют свой смысл в тексте.
По мнению Н. С. Валгиной, высказывания бывают однообъектные и разнообъектные (в зависимости от того, сколько событий отражено в его содержании). Например: Аспиранты пользуются библиотеками (сообщение о деятельности аспирантов). Аспиранты ежедневно пользуются фондами библиотек (сообщение о системной деятельности аспирантов). Аспиранты ежедневно пользуются фондами научных библиотек (сообщение о том, фондами каких именно библиотек пользуются аспиранты).
Высказывания всегда имеют два компонента, в отличие от предложения, где может быть один компонент, два или несколько (главные члены и второстепенные; односоставные и двусоставные предложения). Компоненты высказывания тема и рема (тема — данное, исходное; рема — новое, искомое). Члены предложения, например, подлежащее и сказуемое, необязательно совпадают с компонентами высказывания от темы к реме (это объективный, прямой порядок слов). Например: Мы увидели птиц. Прилетели грачи. Во втором высказывании «прилетели» — тема (известное из первого предложения-высказывания) и «грачи» — рема (то новое, что сообщается о данной теме). С точки зрения грамматической структуры предложения «грачи» будет подлежащим, а «прилетели» сказуемым.
В зависимости от коммуникативных качеств высказывания бывают двух видов: информативные и верификативные.
В информативных высказываниях разворачивается содержательная информация (это сообщение описательного, повествовательного, аргументирующего, анализирующего типа). Функцией информативных высказываний являются сообщения: они несут новую информацию.
Верификативные высказывания служат целям утверждения или опровержения, контраргументации (высказывания полемические, убеждающие, воздействующие). Их функция — оформить реакцию на мнение собеседника (реального или воображаемого), т.е. дать коррекцию или верификацию этого мнения. Подобные высказывания выполняют функцию эмоционального воздействия,
Информационные высказывания обычно передают фактологическую и концептуальную информацию: верификационные высказывания создают информацию оценочную (часто подтекстовую).
В отраслевой литературе употребляются, в основном, информационные высказывания, хотя находится место и для верификационных, поэтому редактор должен ориентироваться в методах конструирования текстов с использованием вида информационных высказываний.
Сравнительный анализ выделения и характеристик элементов структуры текста позволяет сделать выводы о целесообразности реализации в практике редактирования концепций обоих авторов; М. Д. Феллера и Н. С. Валгиной, как дополняющих друг друга.
Высказывание как структурный элемент текста достаточно обоснованно представлено в труде Н. С. Валгиной: и разработано более убедительно, и характеристики даны конкретные.
Однако несомненный интерес для практической деятельности редактора представляет характеристика называния как первоэлемента структуры текста. Особый интерес представляет свойство называния нести в себе оценку описываемого, что дает возможность сделать текст глубже, выразительнее за счет грамотного использования специфической особенности называния. Автор совместно с редактором может эффективно поработать над текстом, улучшить его содержание и форму.
2. Типы текстовых противоречий. Способы их устранения в процессе редактирования.
Ученые выделяют четыре типа текстовых противоречий:
1. Контактно-явные противоречия, соответствующие модели р^р. В «чистом виде» (с явным отрицанием) подобные противоречия практически не встречаются, и это лишний раз подчеркивает непродуктивность некоторых дидактических установок элементарных курсов логики с их надуманными примерами типа Иванов является и не является студентом. Так называемые парадоксальные конструкции (рассматриваемые в следующем параграфе) лишь формально грамматически соответствуют приведенной модели, но в действительности не содержат противоречий. На практике к данному типу могут быть отнесены такие (теоретически имплицитные) противоречия, в которых отрицание устанавливается несложным соотнесением соответствующих (чаще всего фиксируемых словарями) значений предикатов. Например: Максимов и командир корабля выходили молча, о чем-то переговариваясь друг с другом (поскольку «молчать»=«не говорить»). Такие случаи не представляют особого интереса —обычно они объясняются элементарной небрежностью автора и редактора.
2. Контактно-имплицитные противоречия, модель которых нуждается в пояснениях. Рассмотрим следующее сообщение: Первый приз вручен опытному гроссмейстеру Л. Штейну, набравшему 10 очков (7 побед и 3 ничьи). Согласно сказанному ранее, выделяем из этого предложения ряд высказываний и сопоставляем два из них: Я Штейн набрал 10 очков (р) и Я Штейн одержал 7 побед и 3 партии закончил вничью (q). Из последнего путем несложных арифметических подсчетов (1x7+0,5x3=8,5) выводим еще одно высказывание: Я Штейн набрал 8,5 очка, несовместимое с первым. Таким образом, внешне доброкачественная конструкция типа p^q путем операции выведения «из q следует не-р» трансформируется в модель противоречия р^ р. Высказывания р и q оказываются в этой ситуации имплицитно противоречивыми. Следовательно, моделью контактно-имплицитного противоречия является конъюнкция p^q, если при этом выполняется любое из условий: а) из р выводится не-q; б) из q выводится не-р; в) одно из высказываний р, q позволяет вывести г, а другое не-г.
3 Дистантно-явные противоречия, соответствующие схеме р^^р, где участок текста, которым разделены члены противоречия, представлен многоточием (для упрощения можно полагать, что в тексте используется лишь конъюнктивная связь). Например, автор брошюры по вопросам литературоведения утверждал, что...искусство социалистического реализма не знает тематических ограничений, а через три страницы писал, что...всякое искусство связано с жизнью, развитие которой неизбежно приносит различные (в том числе и тематические) ограничения. Это позволило критику справедливо упрекнуть автора в отсутствии логики, в нарушении закона противоречия.
4. Дистантно-имплицитные противоречия, соответствующие модели p^...^q, где р и q связаны условиями, отмеченными при рассмотрении контактно-имплицитных противоречий, В одной из книг сначала утверждается, что египетский фараон Аминхотеп вступил на престол четырнадцатилетним подростком в 1375 г. до н. э., а затем, через десять страниц, что он умер в 1336 г. до н. э., на тридцатом году жизни. Эти утверждения имплицитно противоречивы хотя бы потому, что из них легко выводится различные даты рождения фараона.
Ввиду особого интереса, который представляют дистантно-имплицитные противоречия, сошлемся еще на один пример, любопытный, как по существу, так и по необычному жанровому оформлению, которым он сопровождается. Речь идет о художественном произведении. Героиня повести родилась через тридцать лет после отмены крепостного права (следовательно, в 1891 году) и вышла замуж семнадцати лет (следовательно, в 1908 году). Через пятьдесят восемь лет они с мужем взяли на воспитание семилетнюю девочку. Здесь нужно остановиться и произвести некоторые подсчеты. Если верить автору повести, то событие это произошло во время войны, в 1943 году. Однако; прибавив к 1908 году 58 лет, читатель получит... 1966 год (первое противоречие). Далее, в конце повести, рассказывается, как колхоз торжественно отметил 80-летие героини. С учетом указанного ранее времени ее рождения это должно было случиться в 1971 году, тогда как повесть (и притом не научно-фантастическая) была опубликована в 1965 году (второе противоречие). Две пары противоречивых высказываний не даны непосредственно в тексте, но могут быть «извлечены» из него путем несложных арифметических операций. Оба противоречия не были замечены ни автором, ни редактором, зато их заметил и остроумно обыграл критик (Примеры из книги В. С. Свинцова [22, с. 196].
Из четырех приведенных моделей лишь первая непосредственно совпадает со схемой противоречия, предусмотренной логическим законом. Это позволяет уточнить высказанные ранее соображения о психологических и прочих механизмах образования противоречий и их проникновения в тексты.
Напрашивающееся объяснение этой ошибки такими причинами, как небрежность и невнимательность, по-видимому, без всяких оговорок, может быть отнесено лишь к контактно-явному противоречию, которое, как уже говорилось, в «чистом виде» практически не встречается. Уже модель дистантно-явного противоречия позволяет обнаружить ряд добавочных обстоятельств, затрудняющих его фиксацию и устранение. Объективным фоном, способствующим возникновению ошибки, здесь является структурная сложность конструкции, в которой члены противоречия разделены неопределенно большим интервалом (это могут быть целые абзацы, главы и т. д.). На уровне создания текста возникновению противоречия способствует неясность представлений автора о каком-то явлении (как это, по-видимому, имело место в брошюре по вопросам литературоведения). Повышенного внимания заслуживают ситуации, связанные с подготовкой коллективных монографий (не ориентированных на обсуждение дискуссионных проблем) и особенно учебных пособий, поскольку по спорным вопросам разные авторы могут иметь различные, зачастую противоположные точки зрения. На уровне редакторской обработки рукописи решающее значений в таких ситуациях приобретают внимание и память. Соотнесение «подозрительных» участков текста предполагает их предварительное мысленное выделение и запоминание — процесс тем более сложный, что редактирование больших по объему рукописей весьма длительно. Не касаясь многообразных психологических аспектов внимания и памяти, отметим здесь их избирательный характер. Это позволяет лишний раз подчеркнуть важность сознательной целевой установки, необходимость концентрировать внимание на смысловых отношениях между участками текста.
Механизмы возникновения имплицитных противоречий еще более сложны, поскольку, как уже отмечалось, схема p^q сама по себе доброкачественна. Приведенные примеры относительно просты, так как основаны на соотнесении количественных данных и несложных арифметических действиях. Дистантность соотносимых участков, разумеется, и здесь должна приниматься во внимание. Практикуемая в редакционно-издательском деле сверка количественных показателей с точки зрения их соответствия друг другу (например, при редактировании таблиц) и есть, в сущности, диктуемое здравым смыслом соблюдение логического принципа непротиворечивости. Однако решающую роль в подобных ситуациях приобретают, во-первых, операции выведения следствий из данных высказываний и, во-вторых, использование некоторых добавочных сведений, отсутствующих в тексте, но полагаемых истинными (обязательными, принятыми и т. п.). Так, выявление контактно-имплицитного противоречия в сообщении о шахматном турнире предполагает знание арифметики и условно принятых правил начисления очков за победу, ничью и поражение. Этот простой факт показателен, поскольку подчеркивает необходимость системного подхода к тексту, при котором последний включается в некоторую совокупность знаний как ее элемент. Строго говоря, противоречивы не сами по себе высказывания Л. Штейн набрал 10 очков и Л. Штейн одержал 7 побед и 3 партии закончил вничью, а некоторая система, включающая в себя помимо этих двух еще ряд других положений.
В формальных построениях противоречивость системы (одинаковая выводимость формул х и не-х) обнаруживается легко, так как здесь исходные положения (аксиомы) и правила их преобразования задаются заранее. Типичный (не формализованный) текст в принципе соотносим с неопределенно обширным фрагментом знания, часть которого и могут составлять потенциальные члены противоречия. Поскольку такая «система» по самой сути дела является открытой, крайне трудно регламентировать ее как в тематическом, так и в количественном отношениях.