Второй раз Ифань проснулся, когда яркие солнечные лучи пробились сквозь ветви деревьев и толстое запыленное окно.
- Вот же ж, - пробормотал парень, закрывая глаза рукой, а другой пытаясь нащупать своего соседа. Когда его пальцы нашли лишь скомканное уже холодное одеяло, он испуганно подскочил на месте. Оглядевшись в комнате, Ифань так и не обнаружил салиша и взволнованно начал кружить по комнате и лишь потом в спешке, без обуви выскочил на улицу и замер. Прямо на ступеньках крыльца, закутавшись в огромный пуховик Ифаня, который висел до этого в доме, сидел Чунмён и пил горячий кофе.
- Ты чего там топчешься как раненный слон, - чуть повернувшись к нему и одарив скептическим взглядом, сказал Сухо.
- Испугался, что ты снова исчез, - выдохнул Ифань, опускаясь рядом с парнем на ступеньки. – Откуда кофе взялся?
- Приходил Большой Брат с термосом и угостил, - ответил Чунмён, затем, обратив внимание, что кайна босиком, в тонкой рубашке и джинсах, а на улице температура вряд ли поднялась выше нуля, подвинулся ближе к парню и накинул на него часть нагретой куртки. – Ты же попросил больше не уходить, и мне кажется, что я и не смогу.
Ифань тяжело вздохнул, а затем положил голову на плечо маленького вождя, правда, для этого ему пришлось согнуться, но оно того стоило. Коснувшись холодным носом теплой шеи, Крис не могу сдержать счастливой улыбки.
- Прекрати так противно счастливо лыбиться, - сказал Чунмён, при этом сам улыбаясь. – Разве это нормально?
- Быть счастливым хоть иногда нормально, - ответил Ифань, но, по всей видимости, он не понял вопроса Сухо, и поэтому ему пришлось переспросить.
- Я не об этом. Разве это нормально, что двое парней так близки? Что меня тебе обещали, и я сам готов остаться с тобой навсегда. Разве я не должен чувствовать нечто такое по отношению к девушке.
- Ты меня совсем не знаешь, и да, наверное, это не совсем правильно, что когда-то было дано такое обещание. Ты можешь уйти, когда пожелаешь, после того, как мы проведем обряд, или что там совет придумал.
- Хорошо. Вероятно, я так и поступлю, - ответил Чунмён, поднимаясь и заходя обратно в дом.
В этот момент Ифань ощутил, как его тело сковал холод, и вряд ли это лишь из-за того, что Сухо забрал с собой теплую куртку.
***
Через сорок минут, когда парни скоро перекусили и допили остатки кофе из термоса, они отправились в типи вождей, чтобы, наконец, выполнить свой долг и избавиться от груза ответственности и опасности нависшей над ними.
Приподняв полог, Ифань пропустил вперед Чунмёна, а потом и сам зашел внутрь. В типи было темно, и как обычно горел костер. Там всегда царил полумрак, что способствовало общению с духами.
Вожди были молчаливы и задумчивы, кто-то курил трубку, кто-то сигареты, кто-то перебирал бусины на обереге. Чунмён очевидно нервничал, слегка раскачиваясь на месте. Ифань взял его ладонь в свою и слегка сжал. Неожиданно, Сухо мало того, что не оттолкнул его руку, а наоборот переплел их пальцы и ближе подвинулся к кайна.
- Кажется, все очень плохо, - прошептал он.
- О, вы уже здесь, - внезапно заговорил один из старейшин. – Мы даже не заметили, как вы пришли. Вы знаете, к сожалению, у нас почти нет хороших новостей для вас, кроме той, что мы можем все исправить и спасти наш и другие народы от колдовства шамана.
- Так это же восхитительная новость! - возбужденно воскликнул Чунмён, сильнее сжимая ладонь Ифаня в своей. Кайна же не торопился радоваться, потому что определенно было какое-то «но».
- Да, это здорово, только мы не будем этого делать, - ответил Нокоу, теребя в руках деревянные бусы.
- Почему нет? – не понимал Чунмён, оглядываясь на вождей.
- Мы можем защитить всех, все народы, в которых течет кровь коренного населения Америки, всех первых жителей континента, но…
- А вот и «но», - хмыкнул себе под нос Ифань.
- Для этого нам понадобятся четыре стихии. Огонь и вода, которые поглотят небо и землю, - вновь сказал Нокоу, все остальные старейшины, держались тяжелого молчания. Ифань испуганно вдохнул и закрыл рот ладонью.
- Я не понимаю, но разве такое может быть? Ну ладно земля, ее можно покрыть водой, но небо? Или с огнем как быть? Разве можно сжечь землю? Или облака? – недоумевал Чунмён.
- Сухо, земля – это ты, а небо – это я. Вода и огонь остаются сами собой. Значит, нас должны и сжечь и утопить. Видимо другого варианта нет. И да, действительно, кто на это пойдет.
- Когда мы общались с полночным духом, он показал нам лицо самодовольно улыбающегося черного шамана. Видимо этот человек понимает, что никто, даже при условии этой ситуации, не пойдет на это, а значит, все будут обречены. Кто захочет заживо сгореть или добровольно захлебнуться?
- Я согласен, - внезапно ответил Чунмён.
- Ты с ума сошел? Псих совсем? Жить надоело? – воскликнул Ифань.
- Надоело. Я сотню лет гнил в старом теле. Я вернулся домой, но здесь ни осталось никого, кто был бы мне дорог или кого знал, кроме, кажется, тебя. Что я могу сделать? Хотя бы спасти жизнь других, - ответил Чунмён, глядя в глаза Ифаня, в которых словно бы сверкали звезды, а может быть, это были лишь отблески огня. – Мы можем спасти их всех? Разве мы прожили короткую жизнь? Нам ведь не семнадцать лет. В общем, я согласен на это. Правда, я понятия не имею, как вы все это провернете, но если Ифань согласится, просто найдите меня.
И с этими словами Чунмён вышел из типи. Он огляделся по сторонам и увидел Чонина, который учил своих маленьких друзей стрелять из лука. В век огнестрельного оружия, танков и баллистических ракет, они оставались преданными традициям. Пройдя чуть дальше, где была видна река, Чунмён присел на небольшую скамейку между двух деревьев, продолжая иногда поглядывать на детей.
- Давай сделаем это, - раздался голос позади Чунмёна. Оглянувшись, он увидел стоящего рядом Ифаня. Кайна выглядел уставшим и потерянным, совсем не таким, какого он встретил на автовокзале в Индианаполисе несколько дней назад: блистательным и лощеным. Сейчас на его лице была вымученная улыбка. – Я думал, меня ждет счастливая и долгая жизнь с парнем, за которым я следил почти сотню лет, оберегая его от опасностей. Я мечтал, что он узнает о том, что я сделал для него, и влюбится в меня хотя бы из благодарности. Но, кажется, у него совсем другие планы. Поэтому, что я могу сейчас сделать? Пожертвовать собой, это единственный мой шанс принести пользу этому миру, - закончил свою речь Ифань, присаживаясь рядом с Чунмёном.
Салиш рассмеялся, от столь пафосных слов:
- Ты закончил? Кажется, у нас немного времени, а мне до смерти хочется помыться, ну, или перед смертью, - улыбнулся Чунмён, слегка поглаживая ладонь Ифаня.
***
Ифань сидел на корточках, подпирая спиной дверь в ванную, где в душе сейчас был Чунмён. В голове кайна так и крутились слова Нокоу: «Вы можете делать что хотите, весь день, и если вы потом не передумаете, то приезжайте к полуночи к озеру, что находится южнее горы Восходящий Волк. Там одна дорога, нас вы вряд ли пропустите. Если вдруг мы вас не дождемся, мы все поймем».
- Я должен заставить его передумать, - тихонечко шептал себе под нос Ифань, запустив руки в волосы. В этот момент дверь неожиданно открылась, и парень упал прямо на ноги своего гостя.
- Ифань, перестань мучить себя. Если ты хочешь отказаться, тебе стоит это сделать, ты не должен себя заставлять. Это ведь не зуб вырвать или со скалы в воду прыгнуть на спор. Это нечто гораздо серьезнее, это твоя жизнь.
- Когда же ты поймешь, придурок, что моя жизнь слишком крепко связана с тобой. Мое сердце просто следует за тобой, и я бы согласен вырвать его и отдать тебе, а сам остаться здесь, но разве я могу?
- Ты пойдешь в душ или?
- Да… Просто подожди меня здесь. Я не могу третьи сутки подряд ходить в одной и той же рубашке, - с этими словами Ифань скрылся в ванной.
Через двадцать минут парень вышел слегка посвежевший. Покопавшись в неприметном встроенном в стену шкафу, он вытащил футболку и похожую на чунмёновскую теплую флисовую рубашку с орнаментом. Быстро сменив свои узкие джинсы на свободные, он был готов к новому путешествию.
- Итак, куда ты хочешь отправиться в свой последний день на земле?
- Домой, - не моргнув глазом, ответил Чунмён.
***
Парни ехали в старенькой дребезжащей машине Ифаня в неловком молчании, которое решил нарушить водитель:
- Пожалуйста, не отходи от меня далеко, там нет защиты, и я боюсь, что ты все еще несколько ослаблен после ночного приключения. Я вообще не понимаю, зачем нам туда ехать, если там больше никто не живет?
- Ифань, - Чунмён сердито зыркнул на парня уставившегося на дорогу. – Это мой дом, который зовет меня. Он мне снится, потому что там моя кровь, понимаешь? Тебе хорошо, потому что ты всегда возвращаешься туда, где ты вырос, где твоя семья, где твои друзья. А меня там никто не ждет, я столько раз говорил об этом, разве нет?
- Где бы ты ни был, я всегда буду ждать тебя, - сказал Ифань, и его щеки слегка покраснели.
- Я знаю это, спасибо – ответил Сухо с искренней улыбкой, касаясь чужой ладони, на коробке передач. – Но мне все равно туда надо.
Машина с тихим шорохом въехала в бывшее поселение салишей, которое теперь было наполнено тишиной. Чунмён резво выскочил и неловко хлопнул дверью автомобиля.
- Не уходи далеко, - напомнил Ифань.
- Не указывай мне, - эта доброе покровительство бывшего врага нравилось Сухо, но он изо всех сил старался не показывать этого, ведь нельзя же было так быстро сдаться врагу, хотя война закончилась давным-давно.
Он вновь подошел к тотему своего племени, сел подле него, скрестив ноги, и замер на долгие минуты. Ифань сначала не знал, что ему делать, он пытался разговаривать с парнем, но тот никак не реагировал на его фразы. Затем кайна несколько раз помахал ладонью перед лицом парня, но его взгляд был стеклянным, словно бы он впал в транс. Ифань даже на секунду испугался, что это все вина темных сил, но в следующее мгновение Чунмён моргнул.
- Слушай, сядь, посиди в сторонке. Ты мне очень мешаешь, - возмущенно сказал он. Ифаню ничего не оставалось кроме как с извиняющимся видом отойти в сторону, присесть на поваленное дерево и ждать. Прошли не меньше двух часов, прежде чем Чунмён поднялся с земли, отряхнулся от еловых иголок и листьев, со спокойной улыбкой подошел к своему задремавшему другу-врагу и сел рядом с ним, касаясь своим плечом чужого.
Почувствовав тепло, Ифань дернулся:
- Ну что?
- Ты знаешь, кажется, у нас действительно нет иного выхода, - сказал Сухо. – Мы сделали то, что просил я, теперь давай сделаем то, что хочешь ты. Сколько у нас осталось времени?
- Тогда давай еще чуть-чуть посидим здесь, - сказал Ифань, - самую малость. Вот так рядом друг с другом. Смотри, это солнце последний раз садится для нас.
Пару мгновений они наблюдали за тем, как лучи зимнего солнца последний раз коснулись верхушек деревьев, а после скрылись за горами.
- А теперь, у нас осталось не так много времени. Поэтому давай послушаем хорошую музыку и съедим что-нибудь невероятно вкусное. Правда для этого нам придется ехать до Хэлены и мы потратим на это часа полтора. Хм, пожалуй, мы не успеем нормально сделать все, что хотим, если будем передвигаться на автомобиле. Поэтому предлагаю…
- Ты серьезно думаешь об этом? А как же шаман?
- Не думаю, что он успеет добраться до нас за пять часов, даже если почует в нас эту земную и небесную силу. Так что давай, я прикрою тебя с воздуха, - Ифань улыбнулся, и побежал прочь легкой трусцой, в следующее мгновенье полы развевающейся куртки превратились в крылья и еще через секунду исполинских размеров орлан, ломая ветки деревьев, поднялся в небо. Чунмён посмотрел ему вслед и улыбнулся. Маленький койот, с легкой рыжиной в шерсти, двинулся следом за птицей.
Когда они добрались до самого крупного города штата, Ифаню пришлось снова стать человеком, потому что маленького койота в черте города могли не заметить, но огромная птица точно привлекла бы слишком много ненужного внимания. Рядом с ним тут же появился Чунмён. От скорости он чуть-чуть запыхался, а щеки стали слегка румяными:
- Давненько я так не бегал.
- Я тоже, но неплохая же разминка. Пойдем, я покажу тебе свое любимое местечко, оно работает уже почти пятьдесят лет.
Парни зашли в небольшой бар, где свет был приятно приглушен, а в углу на небольшой сцене играл джазовый квинтет. Правда стоило им ступить внутрь помещения, как все люди тут же обернулись на них, на их лицах появились гримасы неприятия и некой злости.
- Почему это так происходит? – шепнул Чунмён, прижимаясь ближе к Ифаню.
- Потому что они считают нас бесполезной расой и бездельниками. Но этой ночью мы все исправим, и никто больше никогда не посмотрит на нас вот так без причины, - кайна взял прохладную ладонь Чунмёна в свою и повел в самый темный угол барной стойки. К ним тут же подошел бармен и протянул руку Ифаню.
- Привет, Сердитый Брат, - тихонько сказал он.
- Эй, ну сложно меня по имени называть что ли? Я ведь тоже могу… - с ухмылкой сказал кайна.
- Ладно-ладно, что будете? – улыбнулся парень, и Чунмён смог разглядеть его имя на табличке приколотой к груди «Чен».
- Давай как обычно, но на двоих. И я думаю, сегодня я не откажусь от чего-нибудь горячительного, только давай самое-самое хорошее из всего того, что есть, как если бы я завтра сдох, и это должно быть последним, что я попробую, - сказал Ифань, подмигивая Сухо. Бармен кивнул и ушел в подсобку.
- Почему он не смотрит косо на нас, и откуда он знает твое имя? – тут же спросил Чунмён.
- А ты как думаешь?
- Не может быть, он тоже кайна? – удивился Сухо.
- В точку, - сказал Ифань, снимая с себя куртку и вешая ее на спинку стула.
- Но почему он так выглядит, почему на него никто не обращает внимания? Почему его кожа такая светлая?
- Потому что он… - начал было Ифань, но тут же из подсобки вынырнул Чен и кинулся к ним.
- Нет! Не говори! Ну, пожалуйста! – брови Чена сложились домиком, а нижняя губа обиженно выпятилась.
- А все потому, что Чен – козел, - торжествующим шепотом сказал Ифань.
- Ну, не-ме-ме-ме-ме-т, - прохныкал Чен и упал под барную стойку, расстроено топая ногами по полу. Ифань довольно рассмеялся, а Чунмён удивленно рассматривал спрятавшегося бармена.
- А если быть точным, то снежный козел, - Ифань был крайне доволен собой.
- Козел из нас двоих - ты, - обиженно сказал Чен и вновь удалился.
- Ах, его окрас белый и поэтому он такой светлый. Вот это да, - а затем рассмеялся, - Козел, кто бы мог подумать.
После этого парни спокойно поужинали, Ифань угостился неким алкогольным напитком, а Чунмён же с загадочным видом отказался принимать его для храбрости. Они шутили и разговаривали на отвлеченные темы. Сухо спрашивал о современном укладе жизни, а Ифань с удовольствием рассказывал о новшествах, о которых его друг и представить не мог. Но, не смотря на все это, каждый думал о том, что должно произойти, и поэтому были несколько напряжены. Чен несколько раз подходил к ним и пытался завести разговор, но двое были отстраненными и почти не реагировали на бармена.
Часть 12. В огне.
Незадолго до полуночи, они прибыли к месту назначения. Там уже их ждали вожди кайна, не надеясь на то, что они появятся.
- Вы все-таки здесь, - сказал один из старейшин, удивленно глядя на двух парней вышедших из темноты леса к ярко горящему костру, вокруг которого сидели задумчивые вожди.
- Кажется, этот парень слишком тверд в своих решениях, и я хоть и пытался его отговорить, но у меня ничего не вышло, - улыбнулся Ифань, похлопывая Чунмёна по плечу.
- Хорошо, тогда слушайте, что вам нужно сделать, - сказал Нокоу и пустился в долгие объяснения ритуала, почему требуется то или иное действие. На деле же им нужно было перевоплотиться в животных, олицетворяющих их стихию, и погрузиться в лодку. Больше ничего не требовалось. Огонь и вода сделают все за них, а все остальные заклинания произнесет старый вождь. И тогда, возможно, все исправится.
Большое деревянное каноэ стояло на берегу. На одном его носу была вырезана большая двуглавая птица, смотрящая в разные стороны, олицетворяющие запад и восток. На другом был высечен смеющийся койот, который также был двуглавым, но одна его морда смотрела вверх, а другая вниз. Эта лодка будет олицетворением всего сразу: стихий, направлений, измерений. Она будет водой, землей, небом, огнем; севером, западом, югом и востоком; небесами и адом; прошлым и будущим.
Ифань стоял и смотрел на все вокруг: беспроглядная темнота впереди, черная стена леса, окружающая огромное озеро, где-то за ними силуэты высоких гор с белыми шапками, которые отражали свет миллиардов ярчайших звезд, светивших с небосклона. И лишь единственной детали не хватало в этой картине: луны. Темная безлунная ночь. Именно в такое время все самое страшное и злое ходит по земле, ведь некому приглядеть за людьми в темное время суток.
- Ты можешь отказаться, - раздался рядом шепот. Ифань вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел рядом с собой Чунмёна, который робко взял его за руку.
- Без меня, твоя жертва будет напрасной, - ответил кайна и крепко сжал чужую ладонь в своей.
Ифань подошел к лодке и обернулся на вождей, те смотрели им вслед и не могли вымолвить и слова. Тогда он вновь посмотрел на яркое небо и вмиг покрылся перьями, превращаясь в гордого орлана. Неловко переступив на месте, птица взошла в каноэ, по краям которой были уложены связки сухой травы. Чунмён тут же поспешил обернуться койотом и присоединится к нему. Когда оба оказались внутри лодки, самый старший из вождей взял одно полено из костра и опустил его на дно лодки. Ифань взмахнул широкими крыльями, тем самым приводя каноэ в движение и раздувая пламя.
«Я бы хотел держать тебя за руку в этот момент, но могу лишь смотреть», - подумал Ифань, глядя в глаза койота.
«У тебя будет эта возможность», - ответил ему Чунмён. Орлан сделал еще пару взмахов, и вскоре каноэ достигло середины озера. Трава, скопившаяся по краям лодки, горела и наполняла воздух вокруг них едким дымом и странным ароматом. Сознание Ифаня, одурманенное алкоголем, жаром, адреналином и дымом, поплыло. Он не почувствовал, как вновь стал человеком и упал на дно каноэ. В следующее мгновение, когда он открыл глаза, Сухо лежал рядом с ним и держал его за руку. Ифань хотел закрыть парня своими большими крыльями и защитить от обжигающего пламени, но от них уже не осталось и следа, поэтому все, что он мог сделать, это лишь крепче сжимать чужую ладонь.
Чунмён смотрел в небо – все звезды словно бы наблюдали за этим своеобразным жертвоприношением, и именно в этот момент большая связка горящего сена, лежащего на носу лодки, вспыхнула ярким пламенем и отправила сноп ярких искр в небо. Тяжело вздохнув, он выпустил клубы пара изо рта и повернул голову в сторону, глядя на своего врага – У Ифаня. Сухо ободряюще улыбнулся, и его глаза стали похожи на растущую луну.
- Твои глаза похожи на молодые месяцы, - сказал кайна.
- Я подумал почти тоже самое о твоих, - ответил Чунмён, в этот момент он почувствовал, как парень сильнее сжал его ладонь в своей. – Готов умереть?
- Всегда, - прошептал Ифань и начал петь песнь смерти.
Лодка вспыхнула ярким пламенем, деревянная лодка затрещала, и в следующее мгновенье вода озера поглотила обломки.
Эпилог
Ифаню казалось, что огонь плавит его кожу. Ифаню казалось, что его легкие разрываются от воды. Ифаню казалось, что тяжесть земли давит на его тело со всех сторон. Ифаню казалось, что он летит и его тело разлетается на малейшие частицы.
Сделав глубокий вдох, Ифань проснулся и открыл глаза. Резко подскочив на постели, парень огляделся – он находился в своем домике, вокруг было темно, и лишь оранжевые отсветы, идущие от камина, освещали комнату.
- Неужели все приснилось? – нахмурил брови Ифань, запуская пальцы в волосы. – Придется делать все снова, переживать это? Или это вообще все-все-все было сном, и мне не нужно умирать? И Чунмёна тоже со мной рядом нет?
В этот момент слегка прохладные руки обняли его со спины.
- Это был не сон, Ифань, - мягкий сонный шепот Чунмёна, коснулся уха кайна. Он аккуратно взял его руки в свои и, не отпуская их, повернулся в чужих объятьях.
- Так мы живы?
- Нет, это твой персональный рай, - ответил ему Сухо, улыбаясь тонкими бледными губами.
- Тогда, мне можно все? – вопросительно пробормотал Ифань, а затем еще раз взглянув на Чунмёна, который выглядел сонным, но счастливым, притянул его к себе, усаживая его на свои колени.
- Ч-ч-то ты делаешь? –возмущенно сказал Чунмён, упираясь руками в чужие плечи.
- Я уже умер, и если я тебя поцелую, второй раз убить ты меня не сможешь, - сказал в чужие губы Ифань, а потом, наконец, касаясь их своими. Кайна мечтал об этом многие годы, и теперь, он откровенно наслаждался моментом, пробуя на вкус столь долгожданный поцелуй. Некоторое время Чунмён пытался освободиться и не отвечать, но вскоре, он сдался и обмяк в чужих руках. Кайна легко дотрагивался до чужих скул и мягкой кожи за ушами, чуть жестковатых волос на затылке и не мог не улыбаться. Ад это, Рай, или как принято у коренных жителей – Земля Хорошей Охоты, но это было похоже на самые смелые мечты Ифаня.
В какой-то момент Чунмёну удалось освободиться и со всей силы двинуть в челюсть парню. Та тихонько хрустнула.
- Ауч, - воскликнул Ифань, хватаясь за щеку. – Больно-больно-больно!
- Что ты знаешь о боли? - саркастично отметил Сухо, но, заприметив серьезное лицо кайна, заволновался. - Что, правда, больно? Возможно, что мы потеряли все наши силы, и перевоплощение, и регенерацию, все-все, поэтому челюсть теперь нужно обратно вставить.
Чунмён схватился за чужую челюсть и слегка дернул ее в нужную сторону, после чего та встала на место с негромким щелчком. Ифань с воем упал на спину, держась за лицо.
- Ну, чего ты, все же уже в порядке! – сказал салиш, прикасаясь холодной ладонью к щеке.
В этот момент Ифань снова возбужденно подскочил на постели.
- Так мы живы, что ли? – он осмотрел себя и своего друга и только сейчас обнаружил, что их одежда местами обгорела и покрылась маленькими дырочками, которые прожгли искры. – Значит, ничего не получилось? Мы все еще в опасности?
- Нет, - Чунмён положил свои руки на грудь Ифаня и подтолкнул его обратно лечь. Затем сам устроился рядом, все на тех же тонких одеялах, что сутки назад. – Все, должно было получиться.
- Но как? – кайна лег на бок, рассматривая салииша и замечая необычные темные круги под его глазами.
- Я ведь не зря так сильно хотел домой, там моя связь с предками сильна и я могу просить их совета и помощи. Духи прошлого напомнили мне о моей истинной сущности.
- Койот?
- Именно. Я койот – шутник, проказник, бог любви и войны, но самое главное, создатель магии. А значит, в моих силах было сделать что-нибудь, чтобы спасти нас. И я это сделал. Ведь не ты У Ифань – небо, а твое воплощение – орлан. Не я носитель силы земли, а койот. Поэтому я просто лишил нас этого и, из последних сил, перенес нас туда, где чувствовал себя в безопасности – сюда. Койот и орлан, сгорели там, в огне, а затем были поглощены водой. Я не знаю, осталось ли в нас что-то от древнего колдовства, но в мире его точно не должно было остаться. А еще, мне кажется, нам не следует здесь оставаться и хотя бы на некоторое время нужно исчезнуть и проверить, все ли в порядке на древних землях.
- Хочешь сказать, что я больше не смогу летать? – обиженно спросил Ифань.
- Эй, балда, я тебе жизнь спас! – Чунмён откровенно смеялся над кайна. – Но я почти уверен, что в нас что-то да осталось, потому что в себе, я определенно что-то чувствую. Так что давай, ты выспался, попробуй перевоплотиться.
Ифань прислушался к себе и расслабленно выдохнул – волшебство все еще текло в его крови. В этот момент Чунмён сначала недоуменно посмотрел на него, а затем принялся кататься от смеха, держась за живот. Он смеялся так сильно, что аж покраснел и слезы потекли из глаз. Ифань ощутил, что у него нет крыльев… зато… есть лапки. Черные маленькие лапки с пальчиками. Испуганно вскочив на задние лапы, он засеменил маленькими шажочками к зеркалу – в отражении на него смотрел толстенький енот. Ему стало так смешно от самого себя, что он тоже рассмеялся и уже через мгновенье снова был человеком.
- Ну, спасибо! Удружил! – сквозь смех, проговорил он. – А сам-то кто?
В следующее мгновенье перед Ифанем появился такой же симпатичный, только чуть меньшего размера енот. От этого перевоплощения он засмеялся еще сильнее.
- Ну, отлично, мы с тобой парочка енотов. Ну ты и придурок, - всхлипывал Ифань, а через секунду рядом с ним смеялся Чунмён.
- Видимо, мы созданы друг для друга? - внезапно сказал Сухо и сам потянулся к Ифаню за поцелуем.
*** Через несколько дней***
Два парня шли по ночным улицам Денвера, изредка касаясь друг друга плечами и кончиками пальцев. Один был высоким с темными волосами, среди которых проглядывали светлые прядки волосами, второй был пониже, а его волосы были очень светлыми, с темными локонами. Один городской житель с вековым опытом, носящий модные черные рэйбаны в сочетании с узкими джинсами и вельветовой курткой, воротник которой был оторочен мехом. Второй был затерян во времени и все еще привыкал к жизни в двадцать первом веке. Ифань и Чунмён, два врага, чьи семьи еще столетие назад убивали друг друга, ведь их племена воевали. Вдвоем они спасли мир, но этот самый мир, даже и не догадывался об этом. Они часто поглядывали друг на друга, пока не смотрит другой, рассматривая, привыкая к тому, что теперь им ничего не грозит и бояться нечего. Весь мир вокруг них словно бы изменился по щелчку пальцев, никто не провожал их взглядами, никто не обходил стороной и не задевал нарочно плечами. Люди вокруг, казалось, стали добрее не только к ним, но и друг к другу.
- Проголодался? – спросил Ифань, слегка касаясь запястья Чунмёна. – Мы сегодня не ели еще даже нормально.
- Ты знаешь… у меня был не самый удачный опыт. В прошлый раз меня выпроводили из… - начал, было, Дневной Свет, но ему не дали закончить.
- Теперь все иначе, пойдем, - Крис взял Сухо за руку и повел в ближайшее кафе, откуда доносились приятные запахи свежесваренного кофе и поджаренного бекона.
Внутри помещение было обито светлым деревом, никаких столиков и стульев – одна большая стойка, заваленная булочками для сэндвичей и бумажными стаканами и огромная очередь. Ифань подошел к крайнему и встал к нему спиной, занимая очередь, но продолжая уже неприкрыто разглядывать своего друга, облокотившись на высокую столешницу.
- Почему твоя кожа такая светлая? Мы же дети земли, солнца и ветров. Она должна быть темной и грубоватой, но, – Ифань снова не договорил, ему и не нужно было. Чунмён понимал, что он имеет в виду. Подняв солнечные очки на лоб, закрепляя тем самым длинную челку, Крис посмотрел на парня, блестящим, счастливым взглядом, полным искр и солнечных бликов, а затем, протянув руку, положил свою ладонь к шее Чунмёна, касанием позволяя читать свои мысли, все то, что он не мог выразить вслух.
- Твоя кожа тоже светлая, и ты меня смущаешь, а еще на нас смотрят. Может, мы что-то сделали не так, или нам действительно нужно ум… - взволнованно затараторил Чунмён.
Крис тут же притянул его к себе и легко поцеловал в краешек губ, широко улыбаясь, а затем тихо прошептал на ухо.
- Все получилось. На нас смотрят не потому что мы индейцы, а потому что мы оба парни. Но думаю с этим, мы справимся.
Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/2216883