В.М. Шукшин пришел в литературу в годы ее нравственного обновления. В 1960-1970-е гг. подошла к концу эпоха производственного романа, и русская литература вновь обратилась нравственным проблемам человека, его душе. В своем творчестве В.М. Шукшин поднимает многие проблемы, стоявшие перед «новым» человеком, в том числе проблему власти, социальной несправедливости, чаще всего проявляющейся в столкновениях с ней простого человека, деревенского жителя. Однако Шукшин далек от морализаторства: нравственные проблемы он обнаруживает с удивительной иронией и тонким лиризмом. В своих рассказах писатель изображает обыденные ситуации, которые «высвечивают» характер героя и его ценности. Так и в предложенном рассказе «Ораторский прием» главные герои «незаметно» решают вопрос нравственного выбора.
О том, что перед нами действительно рассказ, говорят характерные черты: небольшой объем произведения, ограниченность содержания описанием одного эпизода из жизни нескольких персонажей, неразветвленная сюжетная линия. Малая форма характерна для прозы Шукшина: наиболее известные свои произведения писатель создал именно в жанре рассказа. «Замкнутость» текста внутри одной ситуации обнаруживает узнаваемый стиль писателя.
Сюжет текста не усложнен описанием нескольких событий из жизни персонажей: перед нами последовательный рассказ о поездке рабочих «на кубы», в котором судьбы и характеры героев даны в форме некоторой «зарисовки». Примечательно, что внешняя обстановка событий, сама ситуация задается автором с самого начала: во многом благодаря этому текст, с одной стороны, легче воспринимается читателем, а с другой, приобретает такие черты, как динамичность и лаконизм повествования. Композиция текста соответствует традиционной схеме: завязка (назначение Щиблетова бригадиром отряда) — развитие действие (дорога к месту, остановка у чайной) — кульминация («коротенькое производственной собрание») — развязка («лесорубам... передали, что Щиблетов в суд не подал, а подал директору протокол собрания...»). При этом текст «обманывает» ожидания читателей: несмотря на изначально указанную связь сюжета с работой на лесозаготовках (начало текста отсылает читателя к соцреалистической литературе о трудящихся), рассказ оказывается посвященным не описанию труда «совхозных, молодых мужиков», а человеческим отношениям между ними. Читателю остается неизвестным, чем закончилась поездка рабочих, повествование заканчивается отъездом Щиблетова (не случайно повествователь использует категоричную формулу: «Щиблетов уехал с шофером обратно в село и больше не приезжал »), что усиливает идейную роль этого героя. Развязка текста представляется неожиданной благодаря приему «удивления повествователя»: «Щиблетов в суд не подал, а подал директору… протокол собрания, где в точности записана речь, за которую он пострадал» (знак многоточия содержит указание на неожиданность продолжения фразы, содержание которой, кажется, должно удивить не только читателя, но и самого повествователя; именно этой фразой задается некоторый диалог между повествователем и читателем).
Особенностью текста является то, что название рассказа «объясняется» читателю в самом конце: «Щиблетов успел крикнуть: «Дурак, это ораторский прием!». Но остановить Борькин кулак он не мог». Так становится очевидным авторское ироническое отношение к описанным событиям: слова героя перед дракой обнаруживают нелепость его поведения, когда и в «последнюю» минуту он не замечает своей неправоты, неоправданности пренебрежительно-снисходительного отношения к товарищам. Именно эти «высокие слова» предшествуют «падению» героя, потере всякого авторитета среди товарищей.
В рассказе можно выделить несколько эпизодов, в которых заметны изменения в обстановке действия, прежде всего, изменения пространства: 1. разговор в конторе директора совхоза 2. встреча всех героев у школы 3. дорога 4. ссора в чайной («на выезде из села») 5. продолжение дороги 6. «на месте», в рабочей избе. Пространство текста подчеркнуто бытовое, знакомое, а потому рассказ не содержит подробных пейзажных или интерьерных зарисовок. Так возникает эффект привычности обстановки, ее известности читателям. Герои текста — сельские жители: несколько раз повествователь говорит об этом («Сельские люди не понимали этого, но с расспросами не лезли»). Село, расположенном «на берегу реки», построено «целинниками» (освоение целины началось в середине 1950-х), а значит, это село «молодое», советское, еще мало устроенное. Благодаря этой детали очевидно, что перед нами реалистическое произведение. Автор сознательно связывает события текста с конкретным историческим этапом советской жизни (1960-е гг). Многие рассказы В.М. Шукшина посвящены новой деревни: особый интерес писателя вызывали изменения жизни и морали простого человека. Таким образом, пространство текста подчеркнуто реалистично, соответствует жизненным реалиям России 1960-х гг.
Время текста достаточно ограничено: в основной части рассказа описываются два дня из жизни героев, в конце текста сообщается о событиях, случившихся несколько позже («в субботу»). Так возникает неоднородность времени, при этом некоторые события в тексте опускаются, что только сильнее выделяет главное.
Главным героем рассказа уже благодаря заглавию становится Александр Щиблетов. Сначала представив героя по имени и фамилии («Старшим назначили Александра Щиблетова»), повествователь во время некоторой сюжетной паузы (в момент, когда Щиблетов ждет остальных рабочих возникает некоторая сюжетная «заминка») рассказывает о нем более подробно: «Щиблетов Александр Захарович – сорокалетний мужчина, из первых партий целинников, оставшийся здесь, кажется, навсегда...За скрытность его недолюбливали. Он был толковый автослесарь, не пил, правильно выступал на собраниях, любил выступать, готовился к выступлениям, выступая, приводил цифры, факты». В рассказе о герое заметная некоторая оценочность суждений (ссылка на отношение сельских жителей), однако в целом повествователь стремится дать объективную характеристику Щиблетова. Интересен авторский выбор фамилии героя. Щиблетами или штиблетами обычно пренебрежительно или шутливо называют мужские ботинки. Так, фамилия героя, подчеркнуто прозаичная, словно «привязывает» его к земле, «не позволяет» стать выше товарищей. Описывая героя, повествователь вводит мотив актерства, игры: «...тут же, в конторе, показал, что его не зря назначили старшим», «..и вышел из конторы с видом человека, исполняющего неприятную обязанность, но которую, он понимает, выполнять надо...», «...он выразительно постучал ногтем указательного пальца по стеклышку часов и покачал головой». Не случайно повествователь приводит подробное описание «костюма» героя, в этом также слышится мотив внешней игры, несоответствующей обстановке: «Он был в бурках, в галифе, в суконной «москвичке», в кожаной шапке. Морозец стоял крепкий: Щиблетов ходил около машины с крытым верхом, старался не ежиться ». Именно стремление героя создать некоторый эффект вызывает неодобрение повествователя: «Темнил что-то мужичок, а какие мысли скрывал, бог его знает».
В рассказе о герое всякий раз возникает тема власти: «С начальством был сдержанно-вежлив. Не подхалимничал, нет, а все как будто чего-то ждал большего, чем только красоваться на Доске почета». Благодаря такому уточнению повествователя, становится заметно, что автор стремится уйти от однозначности и банальности образа, поэтому его герой не подхалим, а герой, который, стремясь к власти («любит это дело, оказывается»), не теряет чувство внешнего достоинства и самоуважения (не случайно замечание повествователя: «сдержанно, с достоинством улыбнулся»).
Главный герой изначально противопоставлен остальным персонажам, в чем заключается внешний конфликт текста. Коллектив рабочих вызывает б`ольшие симпатии автора: это герои, не лишенные самоиронии («– А ты иди похмелись, – огрызнулся Славка. – Золотые слова, – прогудел Борис и отвалил в сторону сельмага), качества, которым обладают многие положительные герои Шукшина. Из 13 «апостолов» выделяется Борис Куликов, «грузный, медлительный, славный своим бесстрашием, которое дважды приводило его на скамью подсудимых», который становится своеобразным идейным «противником» Щиблетова. Их противопоставление начинается с самого начала пути:
– Залезайте, – несколько брезгливо оборвал Щиблетов.
– Зале-езем, куда мы денемся, – гудел Куликов, не замечая брезгливости Щиблетова. – Залезем… за милую душу.
Не случайно и то, что это герой, прошедший испытание заключением, в этом также содержится некая подсказка (многие положительные шукшинские герои за свою «непокорность» попадали в тюрьму): Куликов — герой, наиболее близкий к авторским взглядам. Значимой характеристикой героя становится его «нерасчетливость», которая изображается автором почти в буквальном смысле: «...его не интересовало, сколько перед ним человек: один или семеро». Так, герои оказываются противопоставлены по отношению к окружающим: если Щиблетов действует с некоторым расчетом на «зрителя», при случае подчеркивая его ограниченность, то Куликов далек от манерности и игры, это человек «чистых» принципов, лишенный внешнего достоинства, но не терпящий оскорбления. В оппозиции «простое — сложное» В.М. Шукшин чаще выбирает первое, потому что не признает наигранности и обмана, которые часто сопровождают всякое усложнение жизни. Сам писатель говорил: «Нравственность есть Правда».
Стоит отметить, что сравнение Щиблетова с Христом, а остальных работников с его апостолами, изначально исключающее «буквальный» смысл (благодаря оформлению этого сравнения в кавычках читатель понимает, что подразумевается не действительное отождествление, а случайное совпадение ситуации, осмысленное как забавная шутка), все же содержит явную насмешку автора над героем, слишком много взявшим на себя. В этом же сравнении содержится намек на ключевой эпизод текста — производственное собрание (напоминающее проповедь), в котором конфликт между героями достигает кульминации. Подчеркнутый формализм речи героя (некоторые слова, употребленные с целью придания речи официальности, кажутся неуместными в ситуации, например, «соцобязательство», «количество леса» и др.), его «ораторский прием» в конечном счете подводят героя к подлости: «Для того, чтобы всем спастись и взять правильный курс, необходимо вырвать из сердца всякую жалость и столкнуть ненужный элемент в воду». Отношение к человеку как к «элементу», винтику, «субъекту» в тексте оказывается невозможным: вслед за словами героя следует мгновенная «расправа» с ним. Такая мораль, согласно авторской позиции, не имеет право на существование, и хотя герои начинают драку из-за личного оскорбления читатель понимает, что за внешним конфликтом стоит более глубокое противостояние — между человеком независимым, человеком простым, настоящим и отношением к нему как к «тормозящему» винтику системы («Все горят желанием взять правильный курс, а этот субъект явно тормозит. И подбивает других»), «субъекту, который мутит воду». В рассказе Шушкина герой признает свою ошибку: так восстанавливается справедливость и выражается авторское несогласие с моралью Щиблетова.
Категория автора в тексте особенно значима. И хотя перед нами пример объективного повествования (повествователь говорит о героях в 3 лице), позиция автора четко слышна в тексте. Повествователь использует различные приемы оживления рассказа: риторические вопросы и восклицания («По паспорту – жена, на деле – какая же это жена, если живет с мужем полтора месяца в году?», «Врали черти»), прием несобственно-прямой речи («Щиблетов не стал дожидаться, пока они своими чалдонскими мозгами сообразят, что ответить, скрипуче повернулся, кашлянул в кулак и пошел в кабину»). Стиль текста, ироничный, живой создает впечатление естественности повествования. Автор использует разговорную лексику («напирал», «подхалимничал», «трепаться»), просторечия («поскидали», «чокнет», «счас»), фразеологизмы («и не строй из себя», «воду мутит») сохраняя общую нейтральность повествования: благодаря таким «вмешательствам» речь остается живой, лишенной отстраненности, формализма. При этом в тексте мало традиционных средств выразительности, в чем заключается характерная особенность шукшинских рассказов: картины повседневной жизни в них изображаются предельно «близко» к читателю, они лишенны некоторой «отделанности», излишней художественной обработки. Особую динамичность тексту придают диалоги, в которых автор мастерски передает интонации героев: «Зале-езем, куда мы денемся, – гудел Куликов». Благодаря отдельным языковым приемам текст дополнительно вызывает интерес читателя, не оставляя его равнодушным к описываемому.
В завершение стоит вернуться к идее текста. Ключевой конфликт рассказа — это конфликт власти, ее давления, влияния на человека. В рассказе действительная сила власти проявляется не в том, что смог «позволить» себе в отношениях с товарищами Щиблетов, не в его упоении своей руководящей ролью, а в том, что власть незаметно толкнула его на подлость, позлила «свести личные счеты», попытаться устранить обидчика. Значительно усложняет рассказ то, что он лишен однозначности: герои в нем не делятся на положительных и отрицательных. В «Ораторском приеме» решается конкретный спор между человеком и властью, поднимается конфликт повседневный и одновременно общечеловеческий, а потому явное противопоставление героев, их идеализация только отвлекла бы читателя от этого спора. Тема власти в рассказе устойчиво связывается с мотивом игры: так обнаруживается «второстепенность», намеренность всех ее проявлений, искусственность и отчасти «бессмысленность» власти. Произошедшее обесценивание героя, самого назначившего себе слишком высокую «цену» восстанавливает нравственную справедливость и формальное равенство героев. Читатель замечает, с какой быстротой настигает героя расправа за его заблуждение (не случайно повествователь иронизирует над этим): благодаря этому он понимает, что автор не принимает мораль «подчиняющей стороны». Не случайно повествование резко обрывается после слов героя о необходимости «столкнуть ненужный элемент в воду»: так выражается категоричное несогласие автора с утверждением идеи человека-винтика. Формально замкнутый внутри «мало драматичного», сведенного к бытовому конфликту случая, рассказ, таким образом, остро ставит проблему отношения власти и человека.