Страны Центральной и Юго-Восточной Европы в 1919 – 1939 гг.

Итоги первой Разгром германского блока в 1918 г. окончательно мировой войны поставил вопрос о новой политической карте для Восточной Восточной Европы. Эта проблема стала одной из Европы основных в работе Парижской мирной конферен­ции. Ключевыми факторами, повлиявшими на решения конферен­ции, стали союзнические отношения с Антантой Сербии и Румынии, участие в войне на стороне Германии Болгарии и, косвенно, — в составе двойной империи Габсбургов — Венгрии, а также предоставление правительством Советской России права на создание национальной государственности народам Эстонии, Латвии, Литвы и Польши. В итоге новые государственные границы в Восточной Европе отразили скорее геополитические запросы союзников Антанты, нежели контуры этнических и конфессиональных зон. При этом учитывались не столько былые заслуги и потери, понесенные в годы войны, сколько степень лояльности и готовность стать опорой влияния стран-победитель­ниц в регионе. Важнейшей задачей (помимо укрепления собствен­ного политического влияния в регионе) западные державы счита­ли форсирование процессов демократизации в странах Восточной Европы, скорейшей ликвидации наследия авторитарных империй. В результате решений Парижской конференции вновь Румыния и воссозданная Польша получили наибольшие территориальные приобретения. К Румынии были присоединены территории, пре­восходившие ее довоенные размеры, — венгерская Трансильвания, болгарская Добруджа и Бессарабия, ранее входившая в состав Рос­сийской империи. В результате территория Румынии увеличилась более чем вдвое, население выросло с 7,8 млн в 1915 г. до 16 млн в 1920 г. Ко всем послевоенным экономическим трудностям и внут­риполитическим проблемам добавился вопрос о положении много­численных национальных меньшинств, которые составляли теперь

более четверти населения страны,— венгров, немцев, украинцев, турок. Жителей Бессарабии официальная статистика причисляла к румынам. Польша получила из состава бывшей Австро-Венгрии Галицию и Верхнюю Силезию, немецкие земли в Померании с вы­ходом к Балтийскому морю. Антанта недвусмысленно поддержи­вала волну националистических настроений в этих странах и их внешнюю агрессию. И если война Польши против Советской Рос­сии в 1919—1920 гг. не принесла успеха, то в 1920 г. Польше уда­лось захватить Вильнюсскую область Литвы. Агрессивные планы создания «великой Румынии» вынашивались и румынскими пра­вящими кругами.

В отличие от Польши и Румынии, Болгария и Венгрия оказались пострадавшими в ходе нового раздела Европы. Болга­рия по Нейискому мирному договору лишалась десятой части своей территории, в том числе Южной Добруджи, Западной Мекадонии, Западной Фракии (и вместе с ней — выхода к Эгейскому морю). К тому же Болгария принимала на себя обязательства по выплате репараций и сокращению армии до 20 тыс. чел. Уже в 1920 г. был окончательно урегулирован венгерский вопрос. По условиям Трианонского договора в состав Чехословакии были включены Словакия и Закарпатская Украи­на, в состав Румынии — Трансильвания и Восточный Банат, в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев — Западный Банат, Хорватия, Словения, Бачка, в состав Австрии — Бурген-ланд. Венгрия принимала на себя обязательства по выплате репараций и реституций, сокращению вооруженных сил до 35 тыс. человек, отмене всеобщей воинской повинности, ликвида­ции тяжелого вооружения и военно-морского флота.

Создание в центре Европы нового суверенного государства Че­хословакия на первый взгляд вполне отвечало высокому уровню экономического развития, давним историческим традициям чешс­ких областей Богемии и Моравии. Помимо них, в состав государ­ства вошли Словакия и Прикарпатская Русь. Конфликт с Польшей из-за богатой углем Тешинской Силезии разрешился в 1920 г. раз­делом области между двумя государствами. Однако в рамках еди­ного государственного организма оказались объединены совершен­но разные по специфике социальной структуры, экономической специализации, культурным традициям регионы: помимо собствен­но Чехии — Судетская область с преобладающим немецким насе^ лением, Словакия и Закарпатская Украина. Более 1 /3 населения составляли национальные меньшинства. Это создавало предпосыл­ки для возникновения сепаратистских политических движений, дестабилизации внутренней жизни страны.

Еще большие проблемы обещало в будущем создание ПОД ни дой сербской королевской династии Карагеоргиевичей ноюго мн«» гонационального государства на Балканах. Первоначально Народ­ ное Вече, собравшееся в октябре 1918 г. в Загребе (Хорватия), про­ возгласило образование Государства хорватов, словенцев и сербов. Угроза итальянского военного вмешательства и недвусмысленная позиция Антанты заставила правящие круги Хорватии и Словении согласиться с образованием просербского Королевства сербов, хор­ватов и словенцев (с 1929 г. — Югославия). Однако политическое противостояние этих национально-этнических центров сохранялось и впоследствии. Вхождение же в югославянское государство пат­риархальной Черногории, освободившихся от турецкого гнета Ма­кедонии, Боснии и Герцеговины, Далмации окончательно превра­щало страну в пестрый конгломерат этнических групп, религиоз­ных общин, разнородных по уровню развития регионов.

Таким образом, итоги перекройки политической карты Восточ­ной Европы оказались двойственны. С одной стороны, многие наро­ды региона едва ли не впервые в истории получили возможность су­веренного развития. Но, с другой стороны, возникновение достаточ­но острых противоречий и территориальных претензий уже между самими восточноевропейскими странами, формирование предпосы­лок внутренних этно-национальных конфликтов, стремление вели­ких держав сохранить влияние в регионе, используя политику «раз­деляй и властвуй», — все это превращало Восточную Европу в один из источников международной напряженности в межвоенный период.

Чехословакия являлась по сути единственной восточноевро­пейской страной, где сформировались глубокие исторические предпосылки возникновения либерально-демократической идеоло­гии. Уже Временная конституция 1918 г. определила демократи­ческие принципы конституционного самоопределения нового го­сударства, в том числе республиканский строй, принцип разделе­ния властей, верховенства права. Президентом республики был избран Т. Масарик. Характерно, что процесс формирования демок­ратической государственности поддержали и Чехославянская со­циал-демократическая рабочая партия, и Чешская социалистичес­кая партия, убедительно победившие на муниципальных выборах в июне 1919 г. Социал-демократ В. Тусар возглавил первое прави­тельство. В феврале 1920 г. была принята конституция Чехословац­кой республики, которая юридически закрепила сложившуюся де­мократическую политическую систему. Конституция провозглаша­ла равенство граждан независимо от происхождения, языка, расы, вероисповедания, национальности, неприкосновенность личности, жилища, тайну переписки, свободу союзов, собраний, печати, сло­ва и т.п. Высшим законодательным органом стало двухпалатное На­циональное собрание, выборы в которое осуществлялись на основе пропорционального, равного, прямого и тайного избирательного пра­ва. Президент избирался Национальным собранием сроком на 7 лет и наделялся широкими полномочиями: правом назначения и отстав­ки правительства, созыва и роспуска Национального собрания, об­ладал правом вето в отношении предлагаемых законов. Правитель­ство было ответственно перед Национальным собранием. Консти­туция исходила из принципа единой «чехословацкой нации», объявляла защиту прав национальных меньшинств, но понималось это лишь как культурно-языковое равноправие. Закон о чрезвычай­ном положении уполномочивал президента и правительство в случае необходимости ограничивать конституционные права и свободы.

На демократических принципах происходило формирование и польской государственности. Правда, так называемая Малая кон­ституция 1919 г. содержала нормы о концентрации власти как в руках Учредительного сейма, так и «начальника государства», ко­торым стал Ю. Пилсудский. Но в соответствии с принятой 17 мар­та 1921 г. Конституцией (она получила название «мартовской») Польша провозглашалась республикой, верховная власть в кото­рой принадлежит народу. Конституция закрепляла строй парламен­тской демократии. Основные прерогативы в области государствен­ной власти предоставлялись парламенту, состоявшему из двух па­лат — сейма и сената. Выборы в парламент были всеобщими, равными, прямыми, пропорциональными при тайном голосовании. Правительство было ответственно перед парламентом. Сейм, наде­ленный основными полномочиями в законодательной и конт­рольной областях, имел право смены правительства и отдельных министров. Глава государства — президент — избирался парламен­том. Конституция провозглашала основные демократические прин­ципы: свободы личности, равенства всех граждан страны, независи­мо от происхождения, национальности, расы или религии, а также принцип преемственности «светлых традиций» польского государ­ства и его «однородности», т. е. унитарной формы правления.

В других восточноевропейских странах демократические преоб­разования были не так радикальны. Новые конституционные зако­ны Болгарии, Румынии, Королевства сербов, хорватов и словенцев внесли демократические изменения преимущественно в область избирательного права, а также формального закрепления граждан­ских прав и свобод, ликвидации архаичных форм судебного про­цесса. При сохранении монархической формы правления наиболь­шую роль в этих странах в первые послевоенные годы играли партии и движения умеренно-либеральной ориентации. Так, в Румынии ведущей политической силой стала Национал-либеральная партия, объединившая в своих рядах представителей крупной промышлен­ной и банковской буржуазии. Семейство Брэтиану — основателей и бессменных лидеров этой партии называли «второй правящей династией». В конце 1921 г. НЛП выступила с новой программой, включавшей комплекс реформ политического и экономического характера: стабилизация и оздоровление экономики на основе прин­ципа «своими силами», укрепления национальной промышленно­сти. Ведущие позиции в Королевстве сербов, хорватов и словенцев также занимали буржуазные партии — Демократическая партия Сербии и Сербская радикальная партия. 28 июня 1921 г. демокра­там и радикалам удалось заручиться одобрением Учредительного собрания проекта новой конституции. По Видовданской конститу­ции Сербо-хорвато-словенское государство узаконивалось как пар­ламентская монархия во главе с сербской династией Карагеоргие-вичей. Народная скупщина (парламент) считалась верховным за­конодательным органом. Король же сохранял право утверждения законов, а также созыва и роспуска парламента. Правительство объявлялось ответственным перед королем и Народной скупщи­ной, но прерогативы короля в этой сфере были наибольшими. Со­гласно Видовданской конституции, гражданам гарантировались все демократические права.

Процесс демократизации привел к существенным изменениям в общественно-политической жизни восточноевропейских стран. Однако конституционное закрепление комплекса гражданских прав и свобод, многопартийности и парламентаризма не могло ликвиди­ровать веками устоявшуюся авторитарную политическую культуру этого общества. Показательны жесткие унитарные тенденции в раз­витии государственности восточноевропейских стран. Это касалось даже стран, формировавшихся на многонациональной основе. В политических кругах Чехословакии в послевоенный период весь­ма острый характер приобрела дискуссия о принципах федерализ­ма. Победа сторонников концепции «чехо-словакизма» привела к торжеству идеи культурной, этнической, исторической общности чешского и словацкого народов. Словацкими националистами это воспринималось как угроза самобытным традициям словацкого этноса, как нарушение принципа равноправия наций в составе фе­деративного государства. Еще более острый характер национальный вопрос приобрел в Судетской области с компактно проживающим немецким населением, а также в Закарпатской Украине.

Столь же противоречивым был процесс формирования юго-славянской государственности. Характерно, что идеология юго-славизма — комплекс представлений и идей, исходивших из принципа общности происхождения и культурно-языкового род­ства всех южных славян — первоначально была распространена преимущественно в Хорватии. Для хорватского национального движения югославизм являлся катализатором консолидации като­лического населения Хорватии, Славонии и Далмации в рамках. Триединого королевства. Для сербских земель — Сербии, Черного­рии, Воеводины (южные комитаты Венгрии — Бачка, Банат, и восток Славонии — Срем) югославизм такого национально-интеграционного содержания не имел. Сербское самосознание имело более самодостаточный национальный характер и к тому же было тесно связано с сербско-православной традицией. По окончании первой мировой войны и Белград, и Загреб претендова­ли на то, чтобы стать центром юго-славянского политического образования. В октябре 1918 г. в Загребе было учреждено Народное вече, составленное из представителей словенцев, хорва­тов и сербов, проживавших в югославянских областях Австро-Венгрии. На этих территориях было образовано Государство хорватов, словенцев и сербов. Однако отдельные части страны — Далмация, Босния и Герцеговина, Банат, Бачка, Срем — предъяви­ли ультиматум правительству о необходимости объединения юго-славянского государства с Сербией. Такое решение было достиг­нуто 1 декабря 1918 г. При этом преобладание в новом государ­стве сербского этноса, составляющего 39 % 12-милионного населения, приобрело вполне осязаемые политические и правовые формы. Государство сербов, хорватов и словенцев формировалось как монархия во главе с сербской династией Карагеоргиевичей. Видовданская конституция закрепила унитарный характер госу­дарства. Хорватское население не получило даже тех прав, которыми оно пользовалось в Австро-Венгрии, а македонцы и албанцы вообще не могли использовать свой родной язык в государственных учреждениях, школах, печати. Какие-либо органы местного самоуправления в несербских областях отсутствовали.

Серьезные проблемы в политической жизни восточноевропейс­ких стран создавала элитарность формирующегося демократичес­кого строя. Буржуазно-демократическим партиям не удалось добить­ся реальной широкой поддержки народа — массы были по-прежне­му психологически отстранены от сферы вдлитики, не готовы к участию в общественно-политической жизни в рамках стабильной конституционно-правовой системы. Их политизация носила импуль­сивный, эмоциональный характер, была ориентирована на револю­ционный слом прежней государственности, но не на кропотливое созидание новой системы, питалась негативными, разрушительны­ми идеями, но не соображениями гражданской ответственности. Ре­волюционный подъем 1918—1919 гг., ускоривший национально-го­сударственную консолидацию восточноевропейских народов, спо­собствовал и активизации левых массовых движений, ставивших задачу коренной ломки социального строя. Особым влиянием эти политические силы пользовались в странах бывшего германского блока, наиболее пострадавших в ходе войны.

Наибольший размах левое радикальное движение приобрело в Венгрии.

К власти при­шел Национальный совет, образованный из представите­лей партии независимости М. Каройи, социал-демократов и буржуазных ра­дикалов. 16 ноября 1918 г. Венгрия была провозглашена Народной республикой. Тогда же в Венгрию стали возвращаться военнопленные из Рос­сии, среди которых была и группа коммунистов во главе с Белла Куном, вос­создавшая сформированную еще в Москве компартию Венгрии. На волне ра­дикализации массового народного движения 21 марта 1919 г. произошло объ­единение социал-демократической и коммунистической партий в единую Социалистическую партию Венгрии. Новая партия поставила задачу мирно­го перехода к пролетарской революции и установления диктатуры пролета­риата. В тот же день Социалистическая партия объявила о провозглашении Венгрии Советской республикой,.

Правительственный Совет республики возглавил Ш. Гарбаи. В составе кабинета было 14 коммунистов, 17 социал-демократов и двое беспартийных. Новая власть от имени рабочего класса создала систему Советов и приступила к коренным социально-экономическим и политическим преобразованиям. Осу­ществлялась программа «социализации», т. е. фактического огосударствления крупного землевладения, шахт, транспорта, промышленных предприятий (за исключением мелкой промышленности) и финансовых учреждений. Нацио­нализированные земли, однако, не раздавались крестьянам, а на них сразу же создавались кооперативные хозяйства. В городах жилищный фонд переходил в государственную собственность, была снижена квартплата, введены 8-часо­вой рабочий день и бесплатное медицинское обслуживание.

В апреле 1919 г. началась вооруженная интервенция Антанты. На терри­торию страны вступили французские, югославские, румынские и чешские части. Правительство объявило мобилизацию в революционную Красную армию, которая даже перешла государственную границу и попыталась устано­вить советскую власть в восточной Словакии (16 июня была провозглашена Словацкая Советская республика). Ситуация коренным образом изменилась, когда в ноябре 1918 г. с согласия Антанты сербская армия с юга, чешская — Щ севера начали наступление в глубь страны. Румынская армия тогда же захвати­ла Трансильванию и всю восточную часть страны до реки Тисы. Будапештское правительство подчинилось требованию Антанты и вывело с севера войска. В знак протеста командующий венгерской армией А. Штромфельд подал в от­ставку. Отвод войск деморализовал армию. 30 июля румынские войска перешли Тису и начали преследование отступающей венгерской армии. Революционный правительственный Совет в условиях безысходности подал в отставку. 1 авгус­та 1919 г. к власти в Венгрии пришло правительство фабриканта И. Фридри­ха, был восстановлен буржуазно-демократический строй.

Острый экономический кризис, сопровождавший окончание первой ми­ровой войны, вызвал крайнее обострение политической обстановки в Болга­рии. В середине сентября 1918 г. армия Антанты прорвала болгарский фронт в районе-Добро-поле. Истощенные болгарские солдаты, сломленные артпод­готовкой, начали беспорядочное отступление. В ряде подразделений болгар­ской армии началось стихийное движение под лозунгами: «Смерть виновни­кам войны!», «На Софию!». Штаб-квартира командования была разгромлена бунтовщиками. 26 сентября они захватили город Радомир в 30 км от столи­цы. Охваченное паникой правительство направило к восставшим делегацию для переговоров. В ее состав были включены популярный лидер крестьянс­кой партии Болгарский земледельческий народный союз Александр Стамбо-лийский и его молодой соратник Райка Даскалов. Они не оправдали надежд правительства: Даскалов присоединился к восставшим, и 27 сентября по его инициативе в «Радомире была провозглашена республика во главе со Стамбо-лийским. К вечеру 20 сентября 10-тысячная армия восставших под предво­дительством Даскалова находилась у села Владая близ Софии (это восстание называют Солдатским или Владайским). Но правительство с помощью гер­манских войск разгромило повстанцев. Радомирская республика просущество­вала всего четыре дня. Однако в результате всех этих событий Болгария пер­вой из стран Четверного союза вышла из войны, а царь Фердинанд был вы­нужден отречься от престола в пользу своего сына Бориса III.

В условиях продолжавшегося внутриполитического кризиса ни одна из болгарских партий либерально-демократической или монархической ориен­тации не была в состоянии взять ответственность за вывод страны из состоя­ния кризиса. Борису III пришлось привлечь к власти представителей БЗНС и партии «широких» социалистов — Болгарской рабочей социал-демократи­ческой партии. И все же прочная правительственная коалиция не сложилась. БЗНС, радикалы и «широкие» социалисты резко отмежевались от правых буржуазных партий и создали в рамках правительственной коалиции левый блок. В парламенте страны — Народном собрании впервые оформилось ле­вое большинство. В мае 1920 г. было сформировано самостоятельное прави­тельство БЗНС во главе с А. Стамболийским.

Политическое преобладание БЗНС отражало огромную популярность идей аграризма — концепции, получившей распространение в крестьянском движении еще накануне первой мировой войны. Сам Стамболийский был одним из ведущих теоретиков аграризма. Ключевой особенностью аграризма было признание уникальности духовных, политических, экономических ка­честв крестьянина как фигуры, объединяющей начала собственности и труда. В соответствии с идеями аграризма именно многочисленная крестьянская масса должна была стать основой общества, в корне погасив пагубное влия­ние на государственную жизнь антагонистической классовой борьбы промыш­ленной буржуазии и пролетариата. Принцип трудового начала во владении собственностью аграрники предлагали не только распространить на поземель­ные отношения, но и превратить в основу всей государственной социально-экономической политики. Предполагалась борьба с монополизацией и кон­центрацией производства, отказ от ускоренной индустриализации и сохране­ние баланса укладов и отраслей, ликвидация всесилия крупных банков и ограничение деятельности иностранного капитала. Правительство Стамбо-лийского попыталось превратить подобные идеологические принципы в ос­нову государственного курса. Однако реализации его планов помешал воен­ный переворот, организованный монархическими группировками военных в июне 1923 г. Стамболийский был убит, другие лидеры БЗНС арестованы. Вооруженное восстание, организованное Болгарской коммунистической партией в сентябре 1923 г., также было подавлено.

Поражение левых сил в Венгрии и Болгарии было закономерным и символичным. Попытка левых использовать окончание войны и стихийное брожение среди народных масс для развертывания широкого революцион­ного движения оказалась обречена. Не имея прочной опоры ввиду отсутствия многочисленного и организованного рабочего класса, столкнув­шись с жестким противодействием новых правительственных кругов и стран Антанты, они были вынуждены отказаться от наиболее радикальных методов политической борьбы и в дальнейшем не оказывали решающего влияния на развитие событий.

Противоречия Приход к власти в восточноевропейских странах буржуазно-демократических сил привел к началу широкомасштабным реформам.

Наиболее успешными были со­циально-экономические преобразования в Чехословакии. Это объяснялось тем, что на территории республики осталась большая часть экономического потенциала бывшей Австро-Венгрии и она, будучи признана союзницей государств-победителей, легче получала иностранные кредиты и инвестиции. Чехословакия вошла в первую десятку индустриально развитых стран мира. Усилился процесс концентрации производства и капитала. 8 круп­нейших банков владели 69 % всего банковского капитала. Высокий удельный вес в экономике страны занимал иностранный капитал. Была осуществлена крупномасштабная аграрная реформа, в рамках которой государство получило право приобретать за выкуп излишки земель с тем, чтобы у землевладельцев в среднем оставалось от 250 до 500 га. Во второй половине 20-х гг. сельское хо- зяйство по основным показателям превысило довоенный уровень. Оборотной стороной уверенного экономического роста и интеграции национальной эко- номической системы в мировую стала зависимость чехословацкой экономи- ки от общей циклической динамики экономического развития стран Запада. Мировой экономический кризис, пик которого для Чехословакии пришелся на 1933 г., привел к спаду промышленного производства на 40 % и началу про- должительной депрессии. ✓

Для остальных стран восточноевропейского региона ключевой пробле­мой являлась аграрная реформа. Последовательному ее проведению меша­ло большое влияние на политическую элиту крупных землевладельцев. Проведение аграрных преобразований сопровождалось острой борьбой и становилось полем компромиссов. Польский Закон об аграрной реформе, принятый в декабре 1925 г., не распространялся на поместья размером до 180 га в центральной Польше и 300 га в восточных районах. Поместья, имев­шие перерабатывающие предприятия, могли иметь до 700 га земли. Кресть­яне покупали землю по рыночной стоимости. В Румынии правительство либералов осуществило в 1921 г. умеренную земельную реформу, по кото­рой крестьяне с наделами до 5 га могли увеличить свой надел. Участки пе­редавались за выкуп и лишь в пользование, а после уплаты 20 % стоимости надела земля переходила в собственность. К 1934 г. землю получили лишь 2/3 нуждающихся, а наделы по-прежнему в основном оставались карлико­выми — до 3 га. В ходе аграрной реформы в Югославии свыше 70 % земель осталось у крупных землевладельцев; около полумиллиона крестьян вооб­ще не имели земли. Не решая эффективно аграрный вопрос, реформы уси­ливали имущественную дифференциацию сельского населения и вызывали значительное социальное напряжение в обществе.

Помимо аграрных преобразований, реформы послевоенного периода были направлены на развитие банковско-финансовой сферы, усиление государ­ственного регулирования трудовых отношений, строительство предприятий машиностроительной, добывающей, перерабатывающей, текстильной про­мышленности. Заметно активизировались производственные связи с иност­ранным капиталом, расширялась сфера экспортно-импортных операций. В Польше было построено несколько важных железнодорожных линий, боль­шой порт в Гдыне, оборонные, химические и другие предприятия. В Болга­рии наиболее быстро развивались традиционные отрасли легкой промышлен­ности — текстильная, пищевая, табачная. Производство табака становится основой болгарского экспорта. По-прежнему большую роль в производстве играло ремесло. Его доля в национальном доходе превышала долю индустри­ального производства. Румыния в результате территориальных приобрете­ний по договорам Версальской системы резко увеличила свой промышленЦ ный потенциал, который составил 23,5 % от довоенного уровня. Преобладаю­щая доля в удельном весе промышленности принадлежала Трансильвании с ее источниками сырья, рудниками, металлургическими предприятиями. Од­нако совершить резкий рывок в дальнейшем наращивании промышленного производства румынскому правительству не удалось. Сходная картина наблю­далась и в Югославии. Непродолжительные периоды благоприятной конъ­юнктуры чередовались с кризисами, наиболее разрушительным и длитель­ным из которых был кризис, начавшийся в 1929 г. одновременно с великой депрессией на Западе и завершившийся только к 1935 г. Он охватил не толь­ко промышленность, финансы, торговлю, но и сельское хозяйство, что и пред­определило его глубину и продолжительность. В результате кризиса 30-х гг. экономика восточноевропейских стран начинает все в большей степени зави­сеть от внешнего влияния, особенно германского.

Таким образом, несмотря на определенные успехи первой волны реформ, планы ускоренной модернизации восточноевропейского региона по западно­му образцу требовали серьезной корректировки. Малая емкость внутреннего рынка, недостаток инвестиционных капиталов, неразвитость транспортной инфраструктуры, слабость сырьевой базы, патриархальность структуры на­селения, малочисленность динамичных слоев населения не только замедля­ли темпы реформ, но и значительно снижали их реальный экономический эффект, уреличивали социальные издержки. Ускоренная модернизация, со­пряженная с ломкой самих устоев общества, предполагающая пассивную адап­тацию человека к новым условиям, проводимая «сверху» достаточно узкой правящей буржуазно-демократической элитой, наталкивалась на растущее сопротивление традиционных слоев общества.

По мере стабилизации общественно-политичес­кой жизни, с одной стороны, и нарастания социально-экономических проблем, вызванных ускоренной модернизацией, — с другой, в массах рождалось жела­ние увидеть во главе государства «сильную руку», способную навести «поря­док» и умерить реформаторский пыл прозападно ориентированных полити­ков. К отходу от демократических методов властвования была вполне готова и правящая элита восточноевропейских стран. Та легкость, с которой даже правительства буржуазных либеральных партий переходили к жестким, реп­рессивным методам реализации тех или иных политических задач, показыва­ла, сколь формальной и поверхностной была демократизация общества. С уче­том политической ориентации масс это и стало причиной быстрого усиления авторитарных тенденций в общественной жизни стран Восточной Европы.

Первые шаги по складыванию авторитарных структур государственной власти были предприняты в Польше и Венгрии. В Польше уже в 1918 г. па­раллельно с существованием правительства, созданного на коалиционной основе, был введен пост «начальника государства». Декретом от 22 ноября 1918 г. вся законодательная и исполнительная власть предоставлялась гене­ралу Юзефу Пилсудскому как «временному начальнику государства», кото­рый имел право назначать и распускать правительство, утверждать законы и бюджет. После ввода в действие Конституции 1920 г. прерогативы «началь­ника государства» значительно сократились, но Пилсудский по-прежнему открыто претендовал на роль национального лидера, стоящего над партиями и парламентской властью.

Столь же большую роль приобрел личностный фактор в складывании властных структур в Венгрии. На юге страны еще в период Советской рес­публики было образовано контрреволюционное Сегедское правительство, располагавшее армией в несколько тысяч солдат. В августе 1919 г. эти фор­мирования вошли в неоккупированные румынскими войсками южные рай­оны Задунайского края. Их возглавлял контр-адмирал Миклош Хорти, последний командующий флотом австро-венгерской монархии, а затем ми­нистр военных дел в Сегедском правительстве. Имея политические амби­ции, он быстро вышел из этого правительства и провозгласил себя главнокомандующим армией. В ноябре 1919 г. правительство И. Фридриха, так и не признанное Антантой, было вынуждено уйти в отставку. 16 ноября в Будапешт на белом коне во главе армии въехал М. Хорти. Он взял под личный патронаж процесс формирования нового государственного строя. Созданное новое коалиционное правительство возглавил К. Хусар. Учиты­вая позицию стран Антанты, Хорти санкционировал оформление конститу^ ционной парламентской системы на многопартийной основе. В январе 1920 г. были проведены выборы в Национальное собрание, которое высказалось за сохранение королевского правления, а 1 марта почти единогласно избрало самого Хорти регентом — правителем Венгерского Королевства. Регент по­лучил право созыва и роспуска парламента, право законодательной иници­ативы, сохранил пост главнокомандующего армией. Основными функциями его стали представительство страны перед внешним миром, назначение и прием послов. От его согласия зависело утверждение законодательных ре­шений по вопросам войны и мира.

Появление фигур, подобных Пилсудскому и Хорти, было символичным, но пока опережало ход событий. Окончательное складывание авторитарных диктатур могло произойти лишь после спада первой волны прогрессистских реформ, на фоне их негативных последствий. Симптоматично, что и Пилсуд-ский, и Хорти после впечатляющего и стремительного рывка к власти оказа­лись в начале 20-х гт. в тени правящих коалиционных правительств. Призна­ки консервативного отката в полной мере начали проявляться в политичес­кой жизни восточноевропейских стран с середины 20-х гг. Механизм его впервые продемонстрировал государственный переворот 9 июня 1923 г. в Болгарии, когда правительство БЗНС было свергнуто и к власти пришла по­литическая группа «Народный сговор» под руководством Александра Цан-кова, заручившаяся поддержкой армейских кругов и царя Бориса III. Сти­хийные восстания против новой власти, вспыхнувшие в отдельных районах страны, были жестоко подавлены. Правительство Цанкова опиралось на две политические группировки, одну из которых представляла Военная Лига ге­нерала И. Вылкова, объединившая монархически настроенное офицерство, а вторую — так называемый «Конституционный блок», образованный из круп­нейших буржуазных партий при лидирующей роли небольшой организации интеллигентов и промышленников «Народный сговор». Эти политические силы объединились на основе программы поэтапной ликвидации многопар­тийности путем слияния всех партий в единую организацию «Демократичес­кий сговор», проведения «народной политики», направленной на снятие меж­классовой напряженности и отказ от форсированных реформ. Однако волна жестоких репрессий настолько дискредитировала в глазах мировой обще­ственности режим Цанкова, что возникла необходимость смены правитель­ства. В январе 1926 г. Цанков был вынужден отказаться от личной власти, а в 1931 г. болгарские буржуазно-демократические партии даже победили на пар­ламентских выборах.

По мере приближения мирового экономического кризиса конца 20-х — на­чала 30-х гг., явного провала попыток буржуазно-демократических прави­тельств использовать экономические связи с Западом для активизации внут­ренних реформ позиции консервативных сил все более укреплялись. Новая серия государственных переворотов носила уже необратимый характер. В мае 1926 г. в Польше после попыток буржуазных партий создать «правительство сильной руки» В. Витоса произошел военный переворот под руководством Ю. Пилсудского. 12 мая Ю. Пилсудский во главе верных ему воинских час­тей, собранных для проведения маневров в окрестностях Варшавы бывшим военным министром Л. Желиговским, выступил в поход на столицу. В ходе боевых действий, продолжавшихся до 14 мая, погибло 300 человек, около ты­сячи было ранено. Вооруженная акция Пилсудского против непопулярного правительства получила поддержку значительной части населения. Только в западных районах, где было сильное влияние правых и центристских партий, преобладала негативная реакция. Первоначально переворот поддержали и левые партии. Их лидеры рассчитывали, что в случае победы Пилсудский распустит сейм и назначит новые выборы, которые могут дать шанс левым прийти к власти. В этих условиях президент Войцеховский и правительство Витоса решили подать в отставку.

Осуществив успешный государственный переворот, Пилсудский формаль­но не объявил себя диктатором. 31 мая парламент избрал Пилсудского прези­дентом страны. Но он от этого выбора отказался, ссылаясь на то, что консти­туция дает слишком малые полномочия президенту. 1 июня президентом был избран профессор Львовского политехнического института Игнаций Мосциц-кий. В августе 1926 г. декретом президента Пилсудский был назначен гене­ральным инспектором вооруженных сил. Сосредоточив в своих руках конт­роль над армией и государственной бюрократией, Пилсудский фактически сформировал систему военно-авторитарной диктатуры.

Одну из главных задач Пилсудский видел в изменении существующей политической системы. При сохранении некоторых внешних атрибутов демократической государственности в Польше был создан режим санации — «всеобщего оздоровления» — с ограничением многопартийности и парламен­таризма. По мнению Пилсудского, главная опасность парламентаризма заключалась в том, что он стеснял исполнительную власть, ограничивал ее компетенцию, подчинял ее парламентским интересам. В августе 1926 г. были внесены поправки в Конституцию, сокращавшие полномочия сейма и сената, расширявшие прерогативы президента, включая предоставление ему права в перерывах между сессиями и выборами сейма издавать указы, имеющие силу закона. В социально-экономической сф