Глава 1. Мировая политическая обстановка к июлю 1914 года
Общепринято непосредственным поводом начала военных действий считать убийство эрцгерцога Франца Фердинанда сербским националистом Гаврилой Принципом 28 июня 1914 года. С другой стороны, столь же общепризнано, что убийство было лишь ближайшим поводом, "толчком" к войне, в то время как к ней исподволь вели многочисленные скрытые факторы, центральными из которых являлось желание Британской империи господствовать в мире и конкурирующие национальные интересы крупнейших европейских держав.
Международные кризисы, следовавшие друг за другом с 1905 г., ознаменовали возвращение в Европу напряженности, ранее отвлеченной империализмом на другие континенты. Однако теперь внутриевропейская ситуация была осложнена проблемами мировой и колониальной политики.
Позиции европейских государств к началу лета 1914 года:
Великобритания:
· Не могла простить Германии поддержку буров в англо-бурскую войну 1899-1902 гг.
· Не намеревалась отстранённо наблюдать за германской экспансией в районы, которые считала "своими": Восточную и Юго-Западную Африку.
· Вела против Германии необъявленную экономическую и торговую войну.
· Вела активные военно-морские приготовления на случай агрессивных действий со стороны Германии.
· Из-за потенциальной немецкой угрозы отказалась от традиционной для страны политики "блестящей изоляции" и перешла к политике образования антигерманского блока государств.
Франция:
· Стремилась взять реванш за поражение, нанесённое ей Германией во франко-прусской войне 1870 года.
· Намеревалась возвратить Эльзас и Лотарингию, отделённые от Франции в 1871 году по итогам войны 1870 года.
· Несла убытки на своих традиционных рынках сбыта в конкуренции с немецкими товарами.
· Опасалась новой германской агрессии.
· Любой ценой стремилась сохранить свои колонии, в частности, Северную Африку.
Российская империя:
· Претендовала на свободный проход своего флота в Средиземное море, настаивала на ослаблении или пересмотре в свою пользу режима контроля над проливом Дарданеллы.
· Расценивала строительство железной дороги Берлин-Багдад (1898 год) как недружественный со стороны Германии акт. При этом ссылалась на то, что это посягает на её права в Азии по англо-русскому соглашению 1907 года о распределении сфер влияния в этом регионе. Однако к началу Первой мировой войны эти разногласия с Германией были урегулированы Потсдамским соглашением 1911 года.
· Противодействовала германской гегемонии в Европе и австрийскому проникновению на Балканы.
· Настаивала на исключительном праве протектората над всеми славянскими народами; поддерживала на Балканах антиавстрийские и антитурецкие настроения у сербов и болгар.
Сербия:
· Новообразованное государство (полная независимость с 1878 года) стремилось утвердиться на Балканах в качестве лидера славянских народов полуострова.
· Планировала образовать Югославию, включив в неё всех славян, проживающих на юге Австро-Венгрии.
· Неофициально поддерживала националистические организации, боровшиеся против Австро-Венгрии и Турции, то есть вмешивалась во внутренние дела других государств.
Болгария:
· Стремилась утвердиться на Балканах в качестве лидера славянских народов полуострова (в противовес Сербии).
· Стремилась вернуть территории, потерянные в ходе Второй Балканской войны, а также приобрести территории, на которые страна претендовала по итогам Первой Балканской войны.
· Желала отомстить Сербии и Греции за унизительное поражение в 1913 году.
Османская империя:
· Стремилась вернуть территории, потерянные в ходе Балканских войн.
· Стремилась сохранить единство нации (в условиях фактически разваливающейся государственности), что проще сделать перед лицом внешней угрозы.
· На Ближнем Востоке сталкивались интересы практически всех держав, стремившихся успеть к разделу разваливающейся Османской империи (Турции).
Германская империя:
· господству на Европейском континенте.
· Включившись в борьбу за колонии только после 1871 года, претендовала на равные права в колониальных владениях Англии, Франции, Бельгии, Нидерландов и Португалии. Проявляла особую активность в получении рынков.
· Квалифицировала Антанту как соглашение, целью которого было подорвать могущество Германии.
· Желала приобретения новых территорий.
Не менее решительно, чем в Берлине, в развязывании мировой войны были заинтересованы в Вене. Вот что писал, например, начальник генерального штаба австро-венгерской армии и один из самых ярых приверженцев войны К. фон Гетцендорф: "Два принципа были в резком конфликте друг с другом: либо сохранение Австро-Венгрии как конгломерата национальностей, который должен выступать в виде единого целого перед внешним миром и видеть свое общее благо под властью одного государя, или же рост отдельных независимых национальных государств, притязающих на свои этнические территории Австро-Венгрии и таким путем вызывающих разрушение монархии.
Конфликт между двумя этими принципами, нараставший давно, достиг высшей стадии вследствие поведения Сербии. Его разрешения нельзя было откладывать"
Австро-Венгерская империя:
· Будучи многонациональной империей, по причине межнациональных противоречий, Австро-Венгрия была постоянным очагом нестабильности в Европе.
· Стремилась удержать захваченные ею в 1908 году Боснию и Герцеговину.
· Противодействовала России, взявшей на себя роль защитника всех славян на Балканах, и Сербии, претендовавшей на роль объединительного центра южных славян.
В начале XX века в Австро-Венгрии активизировалось национальное движение славянских народов, вдохновителем которого на Балканах было независимое Сербское королевство. Идея объединения южных славян вокруг Сербии оказывала значительное влияние и на славян Австро-Венгрии. У отдельных последователей эта идея формировала радикальные взгляды, в результате чего они стали на путь террора.
1.2 Сараевское убийство 28 июня 1914 года
Любое убийство - это трагедия. Любое политическое убийство имеет серьёзные последствия, которые затрагивают множество людей. Однако есть политические убийства, последствия которых оказываются трагическими для миллионов людей. Наиболее известным из подобных преступлений является так называемое Сараевское убийство - убийство 28 июня 1914 года в Сараево наследника престола Австро-Венгерской империи эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги, ставшее поводом для начала Первой Мировой войны.
В 1914 году Европа испытывала политическую нестабильность, и наиболее остро это проявлялось на Балканах. Босния, насильно присоединенная к некогда могущественной Австро-Венгрии, требовала автономии, а соседняя Сербия изо всех сил пыталась отстоять свою хрупкую независимость. Десятилетиями императору Францу Иосифу давалось сохранять мнимое благополучие в его огромной разваливающейся империи, сталкивая лбами соперничающие между собой регионы. Однако в 1914 году престарелому императору было уже 84 года, и большая часть его полномочий была передана наследному эрцгерцогу Францу Фердинанду.
Превращение Австрийской монархии в Австро-Венгерскую лишь на время и частично ослабило остроту межнациональных конфликтов в государстве. Трения с Венгрией не прекратились, и именно они заставили Франца Фердинанда обратиться к идее триализма, то есть к предоставлению автономии и южным славянам. На этой почве эрцгерцог хотел найти общий язык с Николаем II и попытаться восстановить союз трех императоров. Он говорил: "Я никогда не поведу войну против России. Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий". И далее: "Война с Россией означала бы наш конец. Если мы предпримем что-нибудь против Сербии, Россия встанет на ее сторону, и тогда мы должны будем воевать с русскими. Австрийский и русский император не должны сталкивать друг друга с престола и открывать путь революции".
Эрцгерцог считался генеральным инспектором вооруженных сил империи и именно в этом качестве посетил столицу Боснии город Сараево в 1914 году. Путешествуя по Балканам, Франц Фердинанд не мог не ощущать враждебного отношения к своей персоне со стороны местного населения и должен был понимать рискованность такой поездки. Ходили слухи о планируемом убийстве. О них узнал даже Йован Иованович, сербский министр в Вене. Иованович предупредил эрцгерцога о грозящей ему опасности, но тот отмахнулся и 24 июня вместе со своей супругой, графиней Софией, отправился на юг.
На тот момент в Сербии действовала тайная организация "Черная рука", которая занималась созданием на Балканах просербских организаций. Одной из таких организаций была "Млада Босна" (Молодая Босния), в которой принял активное участие будущий убийца наследника Австро-Венгерской империи 19-летний гимназист Гаврило Принцип.
В воскресенье 28 июня 1914 года был назначен визит в Сараево, столицу Боснии и Герцеговины, наследника австрийского трона эрцгерцога Франца-Фердинанда. Выбор дня приезда могли принять за вызов: это был день Святого Вида, когда сербы отмечали годовщину битвы на Косовом поле. Там в 1389 году турки разбили сербскую армию, и страна на многие века попала под турецкое иго. Но там же турецкий султан Мурад I был убит сербским воином Милошем Обиличем, ставшим национальным героем.
Уже накануне по городу поползли слухи, что во время визита эрцгерцога "должно что-то случиться". Прибыл поезд. Эрцгерцог с супругой уселись в автомобиль. Приехавшие тем же поездом агенты охраны остались - неизвестно почему - на вокзале. Кортеж двинулся по улицам Сараєва, впереди шла машина бургомистра. Ярко светило солнце, весь город утопал в цветах, черно-желтых флагах Габсбургов и красно-желтых боснийских. Из окон домов свисали яркие ковры, на каждом шагу виднелись портреты Франца-Фердинанда, горожане в праздничных костюмах приветствовали наследника престола.
Внезапно шофер эрцгерцога Лойка увидел, как одетый в черное человек бросил в их направлении какой-то предмет. Водитель успел заметить это в последний момент и резко прибавил скорости, благодаря чему бомба пролетела мимо и взорвалась под следовавшими сзади автомобилями. В машину эрцгерцога попало несколько осколков, однако никто из находившихся внутри не пострадал.
Прибыв в ратушу Сараево и поучаствовав в торжественном приёме, Франц-Фердинанд получил заверения от местных властей, что ситуация в городе под контролем и опасности повторного покушения нет. Поэтому он решил вместе с женой отправиться в госпиталь, навестить доставленных туда раненых в результате взрыва австрийских офицеров. На этот раз первым в кортеже ехала машина бургомистра Сараево, второй был автомобиль Франца-Фердинанда. Однако на одной из улиц машина бургомистра внезапно свернула в сторону от маршрута (позднее шофёр бургомистра заверял, что просто забыл маршрут) и водитель эрцгерцога машинально последовал за ней. Тут же сопровождавшие лица закричали, что нужно вернуться на прежнюю дорогу, из-за чего водитель остановил автомобиль и стал разворачиваться.
Именно в это момент практически неподвижная открытая машина и находившиеся в ней люди были наиболее уязвимы. Считается, что второй из террористов, 20-летний Гаврило Принцип, находился на той же самой улице случайно, возвращаясь домой после неудачного первого покушения, и ему просто повезло. Подойдя к автомобилю, Принцип дважды выстрелил из пистолета - первая пуля попала в правую сторону груди княгини Софии, отчего она умерла практически мгновенно, вторая пуля попала Францу-Фердинанду в шею, пробив артерию. Принципа тут же схватили горожане, которые чуть не убили его на месте, так что полицейским пришлось спасать преступника, а Франц-Фердинанд еще успел повернуться к жене. Через несколько минут оба скончались.
Человек, который хотел сохранить мир в Европе, погиб.
Кому это могло быть выгодно? Есть много точек зрения, и о том, что Принцип и его товарищи сделали это просто так, не думая о политических событиях, желая лишь независимости Боснии и Герцеговине. Кто-то утверждает, что это спланировали русские, кто-то кивает на австрийских недоброжелателей эрцгерцога.
Убийство наследника престола давало Австро-Венгрии весомый в глазах общественного мнения этой страны повод для войны против Сербии. Однако вопрос о том, стоит ли использовать этот повод, решался не в Вене. В империи Габсбургов прекрасно понимали, что нападение на дружественное России государство скорее всего не оставит ее равнодушным. Австро-Венгрия была не настолько сильна в военном отношении, чтобы идти на риск войны с Россией без обещания поддержки со стороны Германии. В свою очередь, в Берлине стремились выяснить, какую позицию займут Франция и Англия.
Глава 2. Июльский кризис 1914 года
Положение Сербии после Сараевского убийства
Сербские националисты расценили появление австрийского престолонаследника на Балканах как образ врага всех южных славян. Сразу после убийства следствие определило, что все террористы были подданными Габсбургской империи и перед покушением на Франца Фердинанда успели получить оружие из Сербии. Австрийские следователи ошибочно установили, что инициатором акции стала сербская националистическая организация "Народная защита"; на самом же деле контроль над операцией осуществлял глава сербской разведки Драгутина Дмитриевич. Поскольку террористы признались, что пересечь границу им помогли сербские пограничники, у австрийцев появились веские причины обвинить Сербию в терроризме. Часть австро-венгерских политиков и военных считала, что эту проблему необходимо было решать силовым путем, ведь сербские власти, по их мнению, делали все для того, чтобы подорвать положение монархии на Балканском полуострове.
Несмотря на отчаянные попытки Сербии урегулировать дело миром (осуждение официальной прессой покушения, заверения в скором расследовании, выражение соболезнования австрийским дипломатическим агентам), австрийцы не были склонны воспринимать это всерьез. Уже 1 июля власти Сербии получили внушительное предупреждение из Берлина: помощник германского статс-секретаря по иностранным делам Циммерман указал сербскому поверенному в делах Богичевичу "на тяжкие последствия отказа Сербии исполнить свой долг в смысле преследования подозреваемых лиц. Последствия такого отказа никто не может учесть". В тот же день, 1 июля, сербским правительством была отправлена инструкция дипломатическим представителям за границей, в которой предписывалось "использовать все возможные каналы с целью положить как можно скорее конец антисербской кампании в европейской печати". Сербским дипломатам предписывалось говорить: "В момент, когда Сербия делает все, что только в ее власти, чтобы улучшить отношения с соседней монархией, абсурдно думать что Сербия могла, прямо или косвенно инспирировать подобное деяние. Наоборот, в существеннейших интересах Сербии было предупредить выполнение этого преступления. К несчастью, это было не во власти Сербии, так как оба убийцы - австрийские подданные. Все "клеветнические выпады" австро-венгерских газет имеют целью разрушить ту высокую моральную репутацию, которой Сербия сейчас пользуется в Европе и использовать в политическом отношении против Сербии акт молодого неуравновешенного фанатика".
Сербия оказалась весьма в щекотливой ситуации. Отчасти, она пыталась выиграть время пока не выяснится положение, отчасти - пыталась обелить себя в глазах европейского сообщества. Но в то же время, понимая, что Австро-Венгрия использует покушение в Сараево для нападения на Сербию, начало переброску дивизий к австрийской границе. По подсчетам австрийского Генерального штаба, к 18 июля Сербия мобилизировала почти 90 тыс. солдат и офицеров.
июля 1914 года Сербия получила весьма весомую поддержку в лице России. Министр иностранных дел Российской империи, С.Д. Сазонов телефонировал в Белград: "Государю Императору благоугодно выразить свое принципиальное согласие на внесение в Военный совет представления об уступке за плату... из запасов... 120 тыс. трехлинейных винтовок и 120 млн. патронов". Военная помощь Сербии шла дополнение с мощной поддержкой в массовой печати России.
Сербия, готовясь к войне, все же делала все возможное чтобы реабилитироваться в глазах международной общественности, доказать невиновность Сербии, готовность дать всяческое удовлетворение Австрии. Сделали они это не только по своему мнению, но и по указанию свыше - русского (Сазонов), английского (де Бунзен) и французского (премьер-министр и министр иностранных дел Вивиани) правительств.
Германия и Австро-Венгрия тем временем делали все для поддержания натянутого положения между державами. Это обусловлено тем, что Германия, наконец, получила возможность проверить мощь Антанты. Международная обстановка и соотношение сил стремительно менялись, причем не в пользу центральноевропейских держав. В Берлине это понимали как никогда хорошо. "В основном Россия сейчас к войне не готова. Франция и Англия тоже не хотят сейчас войны, - писал министр иностранных дел Германии Г. Фон Ягов немецкому послу в Лондоне князю К.М. Лихновскому, - через несколько лет, по всем компетентным предположениям, Россия уже будет боеспособна. Тогда она задавит нас своим количеством солдат; ее Балтийский флот и стратегические железные дороги уже будут построены. Наша же группа между тем все более слабеет. В России это хорошо знают и поэтому, безусловно, хотят еще на несколько лет покоя"
Учитывая это, Германия предприняла искусный дипломатический ход. В своем сообщении от 30 июня русскому послу Свербееву помощник государственного секретаря по иностранным делам Циммерман заявил, что сербскому правительству, в их собственных интересах, следовало бы помочь боснийскому следствию. Этим самым Сербия бы могла отмежеваться от мотивов, приведших к этому ужасному преступлению. Тот же совет от дважды дал французскому послу и трижды (2, 5 и 14 июля) намекнул сербскому правительству, что им следовало бы пойти на "некоторые уступки в отношении Австро-Венгрии". Этим самым, Берлин как бы свалил ответственность за развязывание войны на Сербию.
Сербский посол в Вене сообщал 15 июля, что "Австрия готовит обвинительный акт ультимативного характера", уже 20 июля - что "Австро-Венгрия готовит войну против Сербии".
Таким образом, сербское правительство уже с 15 июля знало, что их ждет. В правительственных кругах настроения были близки к панике. Привыкшие к австрийским ультиматумам сербы, прекрасно понимали, что такое событие как Сараевское убийство - это прекрасный повод для войны. В самой Вене разделяли те же взгляды.
На заседании Совета министров Австро-Венгрии 7 июля премьер-министр Венгрии граф Иштван Тиса заявил, что решено выступать против Сербии. 14 июля правительство Австрии согласилось с венгерским проектом ультиматума, а 19 июля был окончательно утверждён его текст. Ультиматум должен был быть вручён сербскому правительству 23 июля. Австро-Венгрия же задерживала отправку ультиматума Сербии, поскольку хотела дать больше времени на заготовку продовольствия перед тем, как хозяйство империи понесёт потери.
Австрийцы вознамерились использовать Сараево не для того, чтобы "наказать" Сербию, а чтобы сокрушить Сербию как суверенное государство.
Австрийский ультиматум 23 июля 1914 года
Утром 23 июля 1914 года министра иностранных дел Груича встретил австрийский секретарь посольства, который сообщил, что в 16.00 Груича желает видеть австрийский посланник Гизль.
В 16.00 в здании министерства иностранных дел собрались министр иностранных дел Груич и министр финансов Протич. Ожидая австрийского посла, который за 5 минут предупредил, что задержится на 2 часа, они выясняли причины этой задержки. Как оказалось позднее, австрийцы сознательно задержали объявление ультиматума в связи с отбытием из Кронштадта французского президента Пуанкаре, которого телеграмма об ультиматуме могла застать на территории России, чего, конечно же, хотели избежать австрийские и германские организаторы войны.
В 18.00 Гизль вручил ноту сербскому правительству, поставив сроки для принятия решения до 18.00 25 июля.
Согласно этому документу, Сербия должна согласиться на ряд фактически неприемлемых для государства условий:
1. Запретить издания, пропагандирующие ненависть к Австро-Венгрии и нарушение её территориальной целостности.
2. Закрыть общество "Народна Одбрана" и все другие союзы и организации, ведущие пропаганду против Австро-Венгрии.
. Исключить антиавстрийскую пропаганду из народного образования.
. Уволить с военной и государственной службы всех офицеров и чиновников, занимающихся антиавстрийской пропагандой.
. Сотрудничать с австрийскими властями в подавлении движения, направленного против целостности Австро-Венгрии.
. Провести расследование против каждого из участников сараевского убийства с участием в расследовании австрийского правительства.
. Арестовать майора Воислава Танкосича и Милана Цигановича, причастных к сараевскому убийству.
. Принять эффективные меры к предотвращению контрабанды оружия и взрывчатки в Австрию, арестовать пограничников, помогших убийцам пересечь границу.
. Сделать объяснения насчёт враждебных к Австро-Венгрии высказываний сербских чиновников в период после убийства.
. Без замедления информировать австрийское правительство о мерах, принятых согласно предыдущим пунктам.
Принятие сербским правительством ультиматума в условии его добросовестного исполнения являлось колоссальным унижением и фактической зависимостью от Австро-Венгрии. Предусмотренные пункты 5 и 6, разрешающие деятельность австрийских следователей в деле сараевского убийства и открытие в Сербии филиала австрийского охранки давало возможность империи Габсбургов широко вмешиваться во внутренние дела Сербии и уничтожало без единого выстрела ее государственную самостоятельность.
О предъявлении ультиматума и его примерном содержании в Петербурге узнали в тот же день от советника итальянского посольства Монтереале. 24 июля пришла телеграмма из Белграда с просьбой о помощи. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов, ознакомившись с новостями из Белграда и Вены, воскликнул: "Да это европейская война! " Сазонов позвонил царю, и тот после доклада о содержании ультиматума заявил: "Это возмутительно! " - и приказал держать его в курсе дел. За завтраком у французского посла в присутствии английского посла и румынского посланника Сазонов просил всех принять план действий. В 3 часа дня 24 июля состоялось заседание совета министров, на котором, в частности, было принято решение просить совместно с другими державами Австро-Венгрию продлить срок для ответа Сербии, посоветовать Сербии не принимать боя с австрийскими войсками и обратиться к главным европейским державам с просьбой коллективно рассудить возникший спор. Одновременно в принципе было решено о мобилизации четырёх военных округов и Балтийского и Черноморского флотов. Эта мера предпринималась исключительно как демонстрация силы против Австро-Венгрии, но никак не против Германии.
Послам в Вене, Берлине, Париже, Лондоне и Риме Сазонов просил предложить правительствам важнейших европейских государств поддержать перед Австрией российское предложение о продлении для Сербии срока ответа на австрийский ультиматум. В тот же день, 24 июля, государственный секретарь по иностранным делам Великобритании Э. Грей предложил, чтобы Англия совместно с Германией, Италией и Францией предприняли переговоры в Вене и Петербурге в пользу умеренности, если отношения между Австрией и Россией станут угрожающими. Россия и Италия уже 24 июля одобрили это предложение. Но события с каждым днём принимали масштабы, всё более несоизмеримые с этими дипломатическими манёврами.
Сербское правительство пыталось выиграть время, выжидая ответы европейских правительств, к которым оно взывало за помощью, не желая на свой страх и риск отвечать на австрийский ультиматум. Приходилось также придерживаться советов, данных правительствами Англии, Франции и России сохранять максимальную сдержанность и спокойствие.
июля утром продолжилось заседание комитета министров. Ни из Петербурга, ни из Лондона, ни из Парижа, как показывают документы, не поступило никаких заверений о помощи или поддержке. В телеграмме английского поверенного в делах в Белграде Кракенторпа Грею, отправленной из Белграда в 12 часов 30 минут, говорилось, что "Мой русский коллега и новый французский посланник... пока без инструкций".
Сербское правительство приняло решение ответить частичным отказом на австрийский ультиматум, хотя оно понимало, что такой отказ будет использован австрийской правящей кликой как желанный предлог для начала войны против Сербии.
Конечно, сербские правящие круги пошли на уступки, что объяснялось двумя причинами. Во-первых, это была невыясненность международно-политической обстановки. Сербы очень боялись повторения боснийского кризиса, когда Сербия была оставлена в одиночестве и брошена на произвол Австрии. Отсюда покорные уступки и унизительный тон послания.
Во-вторых, покорный тон послания должен был подчеркнуть агрессивный и деспотичный характер провокационной австрийской ноты. Сербы стремились вызвать к себе жалость в Европе и во всем мире, и, надо сказать, авторы послания добились своей цели.
Королевское правительство Сербии в своём ответе Императорско-королевскому правительству Австро-Венгрии написало, в частности, следующее:
Королевское правительство обязуется далее:
. Во время ближайшего очередного заседания Скупщины воплотить в законы о печати статью, сурово наказывающую подстрекательство к ненависти к Австро-Венгерской монархии, а также любую публикацию, общая тенденция которой направлена против территориальной целостности Австро-Венгрии. Оно обязуется пересмотреть конституцию, чтобы внести поправки к XXII статье Конституции, которая разрешает конфискацию таких изданий, что в настоящее время невозможно в соответствии с четким определением XII статьи Конституции.
. Правительство не обладает доказательствами - и сведения Императорско-королевского правительства их тоже не содержат - что общество "Народна Одбрана" и другие подобные общества совершили, к настоящему времени, какие-либо преступления руками одного из своих членов. Несмотря на это, Королевское правительство подчиняется требованию Императорско-королевского правительства и распустит общество "Народна Одбрана" и любое другое общество, которое действовало бы против Австро-Венгрии.
. Королевское правительство Сербии обязуется незамедлительно исключить из народного просвещения в Сербии всё то, что служит или могло бы служить пропагандой против Австрии-Венгрии, при условии, что Императорско-королевское правительство даст фактические доказательства этой пропаганды.
. Королевское правительство также готово уволить из военной службы и из администрации офицеров и чиновников, в отношении которых судебное следствие докажет, что они были виновны в действиях против территориальной целостности Австро-Венгерской монархии, и оно ожидает, что Императорско-королевское правительство сообщит имена этих офицеров и чиновников и факты, с которыми будут предъявлены обвинения.
. Королевское правительство признает, что ему не ясны смысл и объём требования Императорско-королевского правительства, по которому сербское королевское правительство обязано принять на сербской территории сотрудничество органов Императорско-королевского правительства, но оно заявляет, что оно готово принять любое сотрудничество, которое не противоречит нормам международного и уголовного права, а также дружественных и добрососедских отношений.
. Королевское правительство, разумеется, считает своим долгом начать расследование в отношении всех лиц, участвовавших в заговоре 15/28 июня и оказавшихся на территории Королевства. Что же касается сотрудничества в этом расследовании специально посланных должностных лиц Императорско-королевского правительства, то Королевское правительство не может этого принять, так как это является нарушением Конституции и уголовно-процессуального законодательства. Тем не менее, в некоторых случаях результаты расследования могут переданы австро-венгерским органам.
. Королевское правительство приказало приступить с самого вечера передачи ноты к аресту майора Воислава Танкосича. Однако, что касается насколько Милана Цыгановича, который является подданным Австро-Венгерской монархии, и который работал до 15/28 июня в Железнодорожном управлении, до сих пор невозможно установить его местонахождение, хотя был выписан ордер. Императорско-королевскому правительству направлена просьба сообщить как можно скорее, с целью проведения расследования, существующие основания для подозрений и доказательства вины, полученные в ходе расследования в Сараево.
. Правительство Сербии усилит меры против контрабанды оружия и взрывчатых веществ. Разумеется, оно поручит провести расследование и накажет должностных лиц пограничной службы на линии Шабац-Лозница, нарушивших свои обязанности и пропустивших через границу участников преступления в Сараево.
. Королевское правительство готово дать объяснения о высказываниях, которые его должностные лица в Сербии и за рубежом сделали в интервью после покушения, и которые, по утверждению Императорско-королевского правительства, враждебны к монархии. Как только Императорско-королевское правительство укажет, где эти выражения были сделаны, и докажет, что эти высказывания были действительно сделаны указанными чиновниками, Королевское правительство само позаботится о дальнейшем сборе доказательств.
. Королевское правительство будет уведомлять Императорско-королевское правительство, если это не было уже сделано в данной ноте, об исполнении вышеуказанных мер.
Также Сербия готова была к передаче дела в Гаагский международный трибунал или на рассмотрение великих держав.
Груич отвез послание в 17 часов 50 минут, т.е. за 10 минут до окончания срока. Свидание Груича и Гизля продолжалось всего 2 минуты. Груич вручил австрийскому послу ноту и медленно развернувшись, ушел. Гизль, бегло просмотрев документ, вздохнул с облегчением, узнав, что сербское правительство согласилось не со всеми пунктами австрийского ультиматума. Этого было достаточно и этого хотело австрийское правительство, боявшееся того, что Сербия примет полностью ультиматум. Документ изначально был составлен так, что его принятие становилось невозможным.
Отказ Сербии от принятия ультиматума, в частности, пунктов 5 и 6 давал столь желанный Австро-Венгрии формальный предлог, чтобы объявить себя неудовлетворенными ответом, разорвать дипломатические отношения и форсировать нападение на Сербию. Поэтому Гизль, подписав заранее приготовленную ноту о разрыве дипломатических отношений, отправил ее Пашичу.
В 18.10 весь состав посольства двинулся на вокзал, чтобы покинуть Белград. В 18.40 Гизль был в Землине, откуда, как заранее было обговорено, телефонировал в Бедапешт, сообщив о разрыве. В Вену была отправлена телеграмма.
2.3 Реакция мировых держав
июля Россия опубликовала правительственное сообщение о том, что она зорко следит за развитием сербско-австрийского столкновения и не может остаться к нему равнодушной. Совет министров предложил ввести с 26 июля на всей территории страны "положение о подготовительном к войне периоде". В то же время Сазонов всё ещё надеялся на умеряющие действия или четырёх держав или одной Англии.
Ещё до вручения ответа на ультиматум австрийцам в Сербии была объявлена мобилизация, а правительство и дипломатический корпус вечером покинули столицу и отправились в город Ниш. Утром 26 июля кризис вступил в ещё более острую фазу. В утренних телеграммах российского МИД в Рим, Париж и Лондон указывалось, что Россия не может не прийти на помощь Сербии, и выражалась надежда, чтобы Италия подействовала на свою союзницу в умеряющем смысле.
В своих дипломатических шагах Австро-Венгрия и Германия утверждали, что Австрия не ищет территориальных приобретений в Сербии и не угрожает её целостности. Её главная цель - обеспечить собственное спокойствие и общественную безопасность.
Англия выступила с предложением созвать конференцию совместно с Францией, Германией и Италией, чтобы вчетвером обсудить возможные выходы из положения 27 июля.
Россия соглашалась на это, одновременно были начаты прямые переговоры с австрийским посланником в Петербурге, Вечером того же дня в Париже от австрийского посла стало известно, что на следующий день Австрия предпримет против Сербии "энергичные действия", включая, возможно, и переход границы.
Утром 28 июля надежды на переговоры ещё оставались, но спустя несколько часов сербский посланник М. Спалайкович принёс Сазонову телеграмму от своего министра иностранных дел: "В полдень австро-венгерское правительство прямой телеграммой объявило войну сербскому правительству". В Берлин было сообщено, что 29 июля будет объявлена мобилизация четырёх военных округов против Австрии (Одесского, Киевского, Московского и Казанского). При этом сообщалось для сведения германского правительства, что у России нет каких-либо наступательных намерений против Германии. Данное сообщение было передано также в Вену, Париж и Лондон.
Николай II отправил 28 июля личную телеграмму германскому императору Вильгельму II. В ней он просил умерить Австрию, объявившую "гнусную войну" маленькой стране. " Предвижу, - весьма определённо писал царь, - что очень скоро, уступая оказываемому на меня давлению, я буду вынужден принять крайние меры, которые приведут к войне". Тогда же французский посол Морис Палеолог уведомил Сазонова, что в случае необходимости Франция выполнит свои союзнические обязательства по отношению к России.
В Англии в тот день произошёл резкий поворот в общественном мнении от нейтралитета к поддержке Сербии, России и Франции, против Австрии и Германии. Выступая 28 июля в палате общин, Грей заявил, что если попытки созвать конференцию для разрешения конфликта окажутся тщетными, "последует беспримерная война с не поддающимися учёту результатами".
Вильгельм II в ответной телеграмме Николаю II отводил в сторону все упрёки по адресу Австро-Венгрии и обвинял Сербию в антиавстрийской политике. Австрия мобилизовала уже половину всей своей армии, а также часть флота.
июля Николай II в новой телеграмме Вильгельму предлагал передать австро-сербский конфликт на рассмотрение Гаагской конференции, чтобы предотвратить кровопролитие. Днём германский посол Пурталес попросил немедленного приёма у Сазонова для вручения ему заявления Германии. В нём утверждалось, что, если Россия не прекратит своих военных приготовлений, германское правительство объявит мобилизацию. Сазонов указал на то, что первой мобилизацию 8 корпусов произвела Австрия.
После принятия в Петербурге сообщения об австрийской бомбардировке Белграда царь разрешил Сазонову провести совещание с высшими военными чинами. Это совещание высказалось за объявление всеобщей мобилизации, а не только по четырём округам. Доложили об этом царю, и тот согласился. Начались энергичные действия по реализации решения. Но в 23 часа 29 июля 1914 г. военный министр В. А. Сухомлинов сообщил Сазонову о том, что Николай II отменил распоряжение о всеобщей мобилизации.
Утром 30 июля Сазонов,