Великая Отечественная война. Архиерейское служение в Красноярске

С на­ча­лом вой­ны с фа­шист­ской Гер­ма­ни­ей вла­ды­ка из ссыл­ки пи­шет те­ле­грам­му на имя Ка­ли­ни­на: «Я, епи­скоп Лу­ка, про­фес­сор Вой­но-Ясе­нец­кий, от­бы­ваю ссыл­ку в по­сел­ке Боль­шая Мур­та Крас­но­яр­ско­го края. Яв­ля­ясь спе­ци­а­ли­стом по гной­ной хи­рур­гии, мо­гу ока­зать по­мощь во­и­нам в усло­ви­ях фрон­та или ты­ла, там, где бу­дет мне до­ве­ре­но. Про­шу ссыл­ку мою пре­рвать и на­пра­вить в гос­пи­таль. По окон­ча­нии вой­ны го­тов вер­нуть­ся в ссыл­ку. Епи­скоп Лу­ка». Его неза­мед­ли­тель­но на­зна­чи­ли глав­ным хи­рур­гом эва­ко­гос­пи­та­ля № 15–15 в Крас­но­яр­ске. Два го­да он с пол­ной от­да­чей сам ле­чил офи­це­ров и сол­дат. «Ра­не­ные офи­це­ры и сол­да­ты очень лю­би­ли ме­ня. Ко­гда я об­хо­дил па­лат­ки по утрам, ме­ня ра­дост­но при­вет­ство­ва­ли ра­не­ные. Неко­то­рые из них, без­успеш­но опе­ри­ро­ван­ные в дру­гих гос­пи­та­лях по по­во­ду ра­не­ния в боль­ших су­ста­вах, из­ле­чен­ные мною, неиз­мен­но са­лю­то­ва­ли мне вы­со­ко под­ня­ты­ми пря­мы­ми но­га­ми», – вспо­ми­нал он. При­ез­жав­ший в гос­пи­таль ин­спек­тор про­фес­сор При­о­ров го­во­рил, что ни в од­ном из эва­ку­а­ци­он­ных гос­пи­та­лей не на­блю­да­лось по­доб­ных бле­стя­щих ре­зуль­та­тов ле­че­ния ра­не­ных, как у вла­ды­ки Лу­ки.

До 1943 го­да вла­ды­ка был ли­шен воз­мож­но­сти со­вер­шать бо­го­слу­же­ния, так как в Крас­но­яр­ске, го­ро­де с мно­го­ты­сяч­ным на­се­ле­ни­ем, по­след­нюю из мно­же­ства церк­вей за­кры­ли пе­ред вой­ной. И вот в мар­те 1943 го­да свя­ти­те­ля на­зна­чи­ли ар­хи­епи­ско­пом Крас­но­яр­ским. Он пи­сал сы­ну: «Гос­подь по­слал мне неска­зан­ную ра­дость. По­сле шест­на­дца­ти лет му­чи­тель­ной тос­ки по церк­ви и мол­ча­ния от­верз Гос­подь сно­ва уста мои. От­кры­лась ма­лень­кая цер­ковь в Ни­ко­ла­ев­ке, пред­ме­стье Крас­но­яр­ска, а я на­зна­чен ар­хи­епи­ско­пом Крас­но­яр­ским… Ко­неч­но, я бу­ду про­дол­жать ра­бо­ту в гос­пи­та­ле, к это­му нет ни­ка­ких пре­пят­ствий». При­зна­ние свя­ти­те­ля в свет­ских кру­гах рос­ло, он вспо­ми­нал: «По­чет мне боль­шой: ко­гда вхо­жу в боль­шие со­бра­ния слу­жа­щих или ко­ман­ди­ров, все вста­ют». Ко­неч­но же, вла­ды­ка знал об из­ме­не­нии от­но­ше­ния го­су­дар­ства к Церк­ви в свя­зи с вой­ной и ми­ро­вым по­ло­же­ни­ем стра­ны, но в то же вре­мя в од­ном из пи­сем сы­ну есть та­кие стро­ки: «В Крас­но­яр­ске, в «кру­гах» го­во­ри­ли обо мне: «Пусть слу­жит, это по­ли­ти­че­ски необ­хо­ди­мо». …Я пи­сал те­бе, что дан власт­ный при­каз не пре­сле­до­вать ме­ня за ре­ли­ги­оз­ные убеж­де­ния. Да­же ес­ли бы не из­ме­ни­лось столь су­ще­ствен­но по­ло­же­ние Церк­ви, ес­ли бы не за­щи­ща­ла ме­ня моя вы­со­кая на­уч­ная цен­ность, я не по­ко­ле­бал­ся бы сно­ва всту­пить на путь ак­тив­но­го слу­же­ния Церк­ви. Ибо вы, мои де­ти, не нуж­да­е­тесь в мо­ей по­мо­щи, а к тюрь­ме и ссыл­кам я при­вык и не бо­юсь их». «О, ес­ли бы ты знал, как туп и огра­ни­чен ате­изм, как жи­во и ре­аль­но об­ще­ние с Бо­гом лю­бя­щих Его…» И в дру­гом пись­ме: «Я под­лин­но и глу­бо­ко от­рек­ся от ми­ра и от вра­чеб­ной сла­вы, ко­то­рая, ко­неч­но, мог­ла бы быть очень ве­ли­ка, что те­перь для ме­ня ни­че­го не сто­ит. А в слу­же­нии Бо­гу вся моя ра­дость, вся моя жизнь, ибо глу­бо­ка моя ве­ра. Од­на­ко и вра­чеб­ной, и на­уч­ной ра­бо­ты я не на­ме­рен остав­лять».

В Крас­но­яр­ске на­ча­лась пе­ре­пис­ка свя­ти­те­ля с мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем Стра­го­род­ским, ко­то­рая име­ла нема­ло­важ­ное зна­че­ние для под­го­тов­ки Со­бо­ра епи­ско­пов Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви 1943 го­да для из­бра­ния Пат­ри­ар­ха всея Ру­си. Ар­хи­епи­скоп Лу­ка при­нял непо­сред­ствен­ное уча­стие в со­став­ле­нии до­ку­мен­тов Со­бо­ра. Он был чле­ном Свя­щен­но­го Си­но­да.

Тамбовская епархия

Крас­но­яр­ская ссыл­ка за­кон­чи­лась в кон­це 1943 го­да. Свя­ти­те­ля сра­зу же на­зна­чи­ли ар­хи­епи­ско­пом Там­бов­ской епар­хии, где он в те­че­ние двух лет од­новре­мен­но ра­бо­тал хи­рур­гом в гос­пи­та­лях и слу­жил в церк­ви. В управ­ле­нии епар­хи­ей ар­хи­епи­скоп Лу­ка сра­зу столк­нул­ся со мно­же­ством труд­но­стей. Там­бов­ский храм, дол­гие го­ды со­дер­жав­ший под сво­ей кров­лей ра­бо­чие об­ще­жи­тия, до­ве­ден был до по­след­ней сте­пе­ни за­пу­сте­ния. Оби­та­те­ли его рас­ко­ло­ли ико­ны, сло­ма­ли и вы­бро­си­ли ико­но­стас, ис­пи­са­ли сте­ны ру­га­тель­ства­ми. Вла­ды­ка Лу­ка без жа­лоб при­нял на­сле­дие ате­и­стов, на­чал ре­мон­ти­ро­вать храм, со­би­рать при­чт, ве­сти служ­бы, про­дол­жая и вра­чеб­ную ра­бо­ту, ко­то­рой ока­за­лось еще боль­ше, чем в Крас­но­яр­ске. На по­пе­че­нии Там­бов­ско­го ар­хи­епи­ско­па те­перь на­хо­ди­лось 150 гос­пи­та­лей, от 500 до 1000 ко­ек в каж­дом. Так­же он кон­суль­ти­ро­вал хи­рур­ги­че­ские от­де­ле­ния боль­шой го­род­ской боль­ни­цы. Вла­ды­ка Лу­ка по-преж­не­му был го­тов ра­бо­тать сут­ка­ми, несмот­ря на то, что ему бы­ло уже под 70. В пись­ме сы­ну он пи­сал: «При­во­дим цер­ковь в бла­го­леп­ный вид… Ра­бо­та в гос­пи­та­ле идет от­лич­но… Чи­таю лек­ции вра­чам о гной­ных арт­ри­тах… Сво­бод­ных дней по­чти нет. По суб­бо­там два ча­са при­ни­маю в по­ли­кли­ни­ке. До­ма не при­ни­маю, ибо это уже со­всем непо­силь­но для ме­ня. Но боль­ные, осо­бен­но де­ре­вен­ские, при­ез­жа­ю­щие из­да­ле­ка, это­го не по­ни­ма­ют и на­зы­ва­ют ме­ня без­жа­лост­ным ар­хи­ере­ем. Это очень тя­же­ло для ме­ня. При­дет­ся в ис­клю­чи­тель­ных слу­ча­ях и на до­му при­ни­мать».

«Моя слава – большое торжество для Церкви…»

В кон­це 1945 го­да вла­ды­ку и его сек­ре­та­ря при­гла­си­ли в обл­ис­пол­ком, чтобы вру­чить им ме­да­ли «За доб­лест­ный труд в Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войне 1941–1945 гг.». По­сле вру­че­ния ме­да­лей пред­се­да­тель ска­зал, что хо­тя труд Вой­но-Ясе­нец­ко­го как кон­суль­тан­та эва­ко­гос­пи­та­ля за­вер­шен (гос­пи­та­ли эти осе­нью 1944 го­да по­ки­ну­ли Там­бов и дви­ну­лись даль­ше на за­пад), но он на­де­ет­ся, что про­фес­сор и впредь бу­дет де­лить­ся сво­им боль­шим опы­том с ме­ди­ка­ми го­ро­да. Ар­хи­епи­скоп Лу­ка от­ве­тил ему сле­ду­ю­щее: «Я учил и го­тов учить вра­чей то­му, что знаю; я вер­нул жизнь и здо­ро­вье сот­ням, а мо­жет быть, и ты­ся­чам ра­не­ных и на­вер­ня­ка по­мог бы еще мно­гим, ес­ли бы вы (он под­черк­нул это «вы», да­вая по­нять слу­ша­те­лям, что при­да­ет сло­ву ши­ро­кий смысл) не схва­ти­ли ме­ня ни за что ни про что и не тас­ка­ли бы один­на­дцать лет по остро­гам и ссыл­кам. Вот сколь­ко вре­ме­ни по­те­ря­но и сколь­ко лю­дей не спа­се­но от­нюдь не по мо­ей во­ле». У об­ласт­но­го на­чаль­ства эти сло­ва вы­зва­ли шок. Ка­кое-то вре­мя в пре­зи­ди­у­ме и в за­ле ца­ри­ла тя­гост­ная ти­ши­на. Кое-как при­дя в се­бя, пред­се­да­тель за­ле­пе­тал, что про­шлое по­ра-де за­быть, а жить на­до на­сто­я­щим и бу­ду­щим. И тут сно­ва раз­дал­ся ба­со­ви­тый го­лос вла­ды­ки Лу­ки: «Ну нет уж, из­ви­ни­те, не за­бу­ду ни­ко­гда!».

За опуб­ли­ко­ван­ные тру­ды «Очер­ки гной­ной хи­рур­гии» и «Позд­ние ре­зек­ции при ин­фи­ци­ро­ван­ных ра­не­ни­ях боль­ших су­ста­вов» вла­ды­ке при­су­ди­ли Ста­лин­скую пре­мию I сте­пе­ни с де­неж­ным воз­на­граж­де­ни­ем. Его он по­жерт­во­вал си­ро­там и вдо­вам во­и­нов, пав­ших в Оте­че­ствен­ной войне. «Мно­же­ство по­здрав­ле­ний ото­всю­ду, – пи­сал вла­ды­ка Лу­ка по­сле по­лу­че­ния пре­мии. – Пат­ри­арх, мит­ро­по­ли­ты, ар­хи­ереи, Кар­пов (Пред­се­да­тель Со­ве­та по де­лам РПЦ), Ми­тярев, Тре­тья­ков, Ака­де­мия ме­ди­цин­ских на­ук, Ко­ми­тет по де­лам выс­шей шко­лы, Бо­го­слов­ский ин­сти­тут, про­фес­со­ра и проч., и проч. Пре­воз­но­сят чрез­вы­чай­но… Моя сла­ва – боль­шое тор­же­ство для Церк­ви, как те­ле­гра­фи­ро­вал Пат­ри­арх». Это и бы­ло са­мой боль­шой на­гра­дой для вла­ды­ки Лу­ки – сла­ва ма­те­ри Церк­ви, за ко­то­рую он го­тов был пре­тер­петь лю­бые му­че­ния и да­же смерть. Вла­ды­ка Лу­ка счи­тал, что его на­уч­ный труд при­вле­чет к пра­во­сла­вию мно­гих ин­тел­ли­ген­тов. Так оно и бы­ло. В од­ной пе­ре­да­че ра­дио­стан­ции Би-Би-Си то­го вре­ме­ни со­об­ща­лось, что груп­па фран­цуз­ских юно­шей и де­ву­шек пе­ре­шла в пра­во­сла­вие, со­слав­шись в сво­ей де­кла­ра­ции на хри­сти­ан­ских уче­ных в СССР – Ива­на Пав­ло­ва, Вла­ди­ми­ра Фила­то­ва и ар­хи­епи­ско­па Лу­ку (Вой­но-Ясе­нец­ко­го). «Се­го­дня под­твер­ди­лось мое мне­ние, что я нема­лый ко­зырь для на­ше­го пра­ви­тель­ства, – пи­сал вла­ды­ка Лу­ка сы­ну. – При­е­хал спе­ци­аль­но по­слан­ный кор­ре­спон­дент ТАСС, чтобы сде­лать с ме­ня порт­ре­ты для за­гра­нич­ной пе­ча­ти. А рань­ше из Пат­ри­ар­хии про­си­ли при­слать био­гра­фию для жур­на­ла Пат­ри­ар­хии и для Ин­форм­бю­ро. Два здеш­них ху­дож­ни­ка пи­шут мои порт­ре­ты. Толь­ко что вер­нув­ший­ся из Аме­ри­ки Яро­слав­ский ар­хи­епи­скоп уже чи­тал там в га­зе­тах со­об­ще­ния обо мне как об ар­хи­епи­ско­пе – ла­у­ре­а­те Ста­лин­ской пре­мии… Зав­тра при­е­дет из Моск­вы скуль­птор ле­пить мой бюст…».

За боль­шие за­слу­ги пе­ред Рус­ской Цер­ко­вью ар­хи­епи­скоп Там­бов­ский и Ми­чу­рин­ский Лу­ка в фев­ра­ле 1945 го­да был на­граж­ден Пат­ри­ар­хом Алек­си­ем (Си­ман­ским) пра­вом но­ше­ния брил­ли­ан­то­во­го кре­ста на кло­бу­ке. Это бы­ла выс­шая ар­хи­ерей­ская на­гра­да. В эти же го­ды (1945–1947) свя­ти­тель пи­шет бо­го­слов­ский труд «Дух, ду­ша и те­ло», ко­то­рый счи­тал глав­ным тру­дом сво­ей жиз­ни (эта кни­га бы­ла из­да­на толь­ко в 1992 го­ду). «Дух, ду­ша и те­ло» яв­ля­ет­ся тру­дом апо­ло­ге­ти­че­ским, на­прав­лен­ным к ма­те­ри­а­ли­сти­че­ски на­стро­ен­ной ин­тел­ли­ген­ции. По­это­му вза­и­мо­от­но­ше­ния ду­ха, ду­ши и те­ла свя­ти­тель рас­смат­ри­вал с точ­ки зре­ния на­у­ки: физи­ки и ме­ди­ци­ны; под­во­дил под свои вы­клад­ки фило­соф­ское обос­но­ва­ние, а вы­во­ды его зи­ждут­ся на ос­но­ва­тель­ной ба­зе Свя­щен­но­го Пи­са­ния. Вме­сте с чи­та­те­лем свя­ти­тель Лу­ка про­хо­дит путь от зна­ния к ве­ре – в от­ли­чие от то­го, как вос­при­ни­ма­ет мир ве­ру­ю­щий че­ло­век, идя от ве­ры к зна­ни­ям. Для са­мо­го свя­ти­те­ля Лу­ки, круп­но­го уче­но­го и бо­го­сло­ва, не бы­ло раз­ры­ва ве­ры и ра­зу­ма, на­у­ки и ре­ли­гии, и Бо­жий мир вос­при­ни­мал­ся им как це­лое. От­сю­да и его по­треб­ность как та­лант­ли­во­го уче­но­го и че­ло­ве­ка, на­де­лен­но­го бла­го­да­тью ве­ры, дать свое це­лост­ное ви­де­ние ми­ра и че­ло­ве­ка для сле­ду­ю­щих по­ко­ле­ний.

В на­сто­я­щее вре­мя в Там­бо­ве от­крыт му­зей ис­то­рии ме­ди­ци­ны, в ос­но­ве экс­по­зи­ции ко­то­ро­го пред­став­ле­ны фо­то­гра­фии свя­ти­те­ля Лу­ки, его до­ку­мен­ты, лич­ные ве­щи, хи­рур­ги­че­ские ин­стру­мен­ты, при­жиз­нен­ные из­да­ния на­уч­ных ра­бот, тек­сты про­по­ве­дей. Там­бов­ская го­род­ская боль­ни­ца но­сит имя свя­ти­те­ля Лу­ки (Вой­но-Ясе­нец­ко­го). В 1993 го­ду боль­ни­цу освя­тил Свя­тей­ший Пат­ри­арх Алек­сий II. На тер­ри­то­рии боль­ни­цы уста­нов­лен па­мят­ник про­фес­со­ру ме­ди­ци­ны ар­хи­епи­ско­пу Лу­ке.

Крымская епархия

В свя­зи с на­зна­че­ни­ем на Сим­фе­ро­поль­скую и Крым­скую ка­фед­ру 26 мая 1946 го­да вла­ды­ка пе­ре­ехал в Сим­фе­ро­поль. Сам свя­ти­тель вспо­ми­нал: «В мае 1946 го­да я был пе­ре­ве­ден на долж­ность ар­хи­епи­ско­па Сим­фе­ро­поль­ско­го и Крым­ско­го. Сту­ден­че­ская мо­ло­дежь от­пра­ви­лась встре­чать ме­ня на вок­зал с цве­та­ми, но встре­ча не уда­лась, так как я при­ле­тел на са­мо­ле­те. Это бы­ло 26 мая 1946 го­да».

В Сим­фе­ро­по­ле, в от­ли­чие от дру­гих го­ро­дов, свя­ти­те­лю Лу­ке не да­ли воз­мож­но­сти за­ни­мать­ся ле­че­ни­ем боль­ных и на­уч­ной де­я­тель­но­стью, хо­тя он и про­дол­жал при­ни­мать без­воз­мезд­но боль­ных на до­му. Несколь­ко раз вла­ды­ка вы­сту­пал с чте­ни­ем лек­ций и до­кла­дов по во­про­сам гной­ной хи­рур­гии в раз­ных ме­стах Кры­ма, но рост его по­пуляр­но­сти обес­по­ко­ил пар­тий­ные ор­га­ны. На до­кла­дах свя­ти­те­ля ате­и­сти­че­ски на­стро­ен­ные про­фес­со­ра тре­бо­ва­ли, чтобы вла­ды­ка вы­сту­пал в граж­дан­ской одеж­де. Узнав это, свя­ти­тель Лу­ка ска­зал: «Что им да­лась моя ря­са, не все ли рав­но, как я одет и что на мне, я же не чи­таю вра­чам лек­ции по бо­го­слов­ским на­у­кам, а толь­ко по во­про­сам хи­рур­гии».

В ре­зуль­та­те сло­жив­шей­ся си­ту­а­ции свя­ти­тель Лу­ка ре­шил оста­вить ак­тив­ную ме­ди­цин­скую де­я­тель­ность и на­пра­вить все си­лы на управ­ле­ние епар­хи­ей, ко­то­рая по­сле вой­ны бы­ла в пол­ном упад­ке. Несмот­ря на пре­клон­ный воз­раст и по­до­рван­ное де­ся­ти­ле­ти­я­ми ссы­лок и тю­рем здо­ро­вье (в част­но­сти, ча­стич­ную по­те­рю зре­ния), свя­ти­тель ча­сто сам ез­дил по при­хо­дам для озна­ком­ле­ния с при­ход­ской об­щи­ной и со­сто­я­ни­ем хра­мов.

Так, на­при­мер, в 1947 го­ду вла­ды­ка объ­е­хал 50 при­хо­дов епар­хии из 58, по­всю­ду слу­жил и про­по­ве­до­вал. В от­че­те за этот год свя­ти­тель пи­сал о том, что Крым­ская епар­хия од­на из са­мых бед­ных: бы­то­вые усло­вия мно­гих свя­щен­ни­ков пла­чев­ны и нетер­пи­мы, их до­хо­ды ме­нее чем ни­щен­ские. У свя­щен­ни­ка ял­тин­ской церк­ви сум­ма до­хо­дов ед­ва по­кры­ва­ла скром­ный пост­ный стол, а на одеж­ду и обувь ни­че­го не оста­ва­лось. Мно­гие свя­щен­ни­ки вслед­ствие та­ко­го по­ло­же­ния вы­нуж­де­ны бы­ли на­ни­мать­ся на тя­же­лые чер­ные ра­бо­ты. Жи­лищ­ные усло­вия ду­хо­вен­ства так­же бы­ли до­воль­но тя­же­лы­ми. Сре­ди цер­ков­ных ста­рост бы­ло мно­го во­ров, рас­хи­щав­ших цер­ков­ные до­хо­ды. По от­зы­вам крым­ских ста­ро­жи­лов, ре­ли­ги­оз­ность рус­ско­го на­се­ле­ния Кры­ма все­гда бы­ла низ­кая, и церк­ви под­дер­жи­ва­лись глав­ным об­ра­зом гре­ка­ми и бол­га­ра­ми, ко­то­рые во вре­мя вой­ны бы­ли вы­се­ле­ны из Кры­ма. Ве­ру­ю­щих от­вле­ка­ли от Церк­ви за­пре­ще­ни­ем учи­те­лям и школь­ни­кам хо­дить в храм. Над школь­ни­ка­ми, по­се­щав­ши­ми церк­ви, из­де­ва­лись, на ро­ди­тель­ских со­бра­ни­ях вся­че­ски вы­сме­и­ва­лись ве­ру­ю­щие. Пло­хо об­сто­я­ли де­ла с церк­ва­ми Крым­ской епар­хии. Упол­но­мо­чен­ные по де­лам ре­ли­гии пи­са­ли о том, что мно­гие церк­ви в Кры­му дав­но бы пе­ре­ста­ли су­ще­ство­вать, ес­ли бы ар­хи­епи­скоп Лу­ка не под­дер­жи­вал их ма­те­ри­аль­но, не пе­ре­во­дил бы свя­щен­ни­ков в пу­сту­ю­щие хра­мы. Но по­ло­же­ние с кад­ра­ми в епар­хии бы­ло ка­та­стро­фи­че­ское, свя­щен­ни­ков не хва­та­ло. Свя­щен­ни­ков же из дру­гих епар­хий в Кры­му не про­пи­сы­ва­ли, и они вы­нуж­де­ны бы­ли уез­жать, ду­хов­ных школ в епар­хии не бы­ло, и бо­го­слов­ский уро­вень под­го­тов­ки свя­щен­но­слу­жи­те­лей остав­лял же­лать луч­ше­го.

С по­мо­щью ука­зов свя­ти­тель ста­рал­ся по­вы­сить ду­хов­ный уро­вень свя­щен­но­слу­жи­те­лей, да­вая рас­по­ря­же­ние слу­жить еже­днев­но да­же в сель­ских хра­мах. «Ес­ли бу­дет знать ве­ру­ю­щий на­род, что каж­дое утро от­крыт храм, что да­же при невоз­мож­но­сти еже­днев­но со­вер­шать в нем Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию чи­та­ют­ся в нем ча­сы и слу­жит­ся обед­ни­ца, то си­ла Бо­жия упро­чит бла­го­че­стие, при­вле­чет в хра­мы все боль­ше лю­дей, ви­дя­щих, что свя­щен­ник каж­дый день мо­лит­ся о них», – пи­сал свя­ти­тель ду­хо­вен­ству епар­хии.

В го­ды управ­ле­ния Крым­ской епар­хи­ей Вы­со­ко­прео­свя­щен­ней­ший Лу­ка про­из­нес боль­шую часть сво­их про­по­ве­дей. Он на­чал про­по­ве­до­вать еще в Таш­кен­те, но по при­чине аре­ста и ссыл­ки мно­гие го­ды вы­нуж­ден был мол­чать. Од­на­ко с вес­ны 1943 го­да, ко­гда в Крас­но­яр­ске от­крыл­ся храм, и до кон­ца жиз­ни ар­хи­епи­скоп Лу­ка про­по­ве­до­вал неустан­но: пи­сал про­по­ве­ди, про­из­но­сил их, пра­вил, рас­сы­лал лист­ки с тек­стом по го­ро­дам стра­ны. «Счи­таю сво­ей глав­ной ар­хи­ерей­ской обя­зан­но­стью вез­де и всю­ду про­по­ве­до­вать о Хри­сте», – го­во­рил он. По тем вре­ме­нам про­по­ве­ди ар­хи­пас­ты­ря бы­ли очень сме­лы­ми. Он от­кры­то и без­бо­яз­нен­но вы­ска­зы­вал свои мыс­ли по ак­ту­аль­ным во­про­сам: «Те­перь у нас Цер­ковь от­де­ле­на от го­су­дар­ства. Это хо­ро­шо, что го­су­дар­ство не вме­ши­ва­ет­ся в де­ла Церк­ви, но в преж­нее вре­мя Цер­ковь бы­ла в ру­ках пра­ви­тель­ства, ца­ря, а царь был ре­ли­ги­оз­ным, он стро­ил церк­ви, а те­перь та­ко­го пра­ви­тель­ства нет. На­ше пра­ви­тель­ство ате­и­сти­че­ское, неве­ру­ю­щее. Оста­лась те­перь гор­сточ­ка ве­ру­ю­щих рус­ских лю­дей, и тер­пят без­за­ко­ния дру­гие… Вы ска­же­те, пра­ви­тель­ство вам, хри­сти­а­нам, на­нес­ло вред. Ну что же, да, на­нес­ло. А вспом­ни­те древ­ние вре­ме­на, ко­гда ру­чья­ми ли­лась кровь хри­сти­ан за на­шу ве­ру. Этим толь­ко и укреп­ля­ет­ся хри­сти­ан­ская ве­ра. Это все от Бо­га».

Про­по­ве­ди свя­ти­те­ля со­став­ля­ют 12 то­мов. В 1957 го­ду в Мос­ков­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии бы­ла со­зда­на спе­ци­аль­ная ко­мис­сия под пред­се­да­тель­ством про­фес­со­ра го­миле­ти­ки про­то­и­е­рея Алек­сандра Ве­теле­ва для изу­че­ния про­по­ве­дей свя­ти­те­ля Лу­ки. В за­клю­че­нии ко­мис­сии бы­ло ска­за­но, что про­по­ве­ди ар­хи­епи­ско­па Лу­ки, его труд «Дух, ду­ша и те­ло» пред­став­ля­ют ис­клю­чи­тель­ное яв­ле­ние в совре­мен­ной цер­ков­но-бо­го­слов­ской ли­те­ра­ту­ре, а свя­ти­тель был удо­сто­ен зва­ния по­чет­но­го чле­на Мос­ков­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии. Сам свя­ти­тель пи­сал, что про­по­ве­дя­ми бу­дут поль­зо­вать­ся толь­ко в биб­лио­те­ке Ака­де­мии, они не уви­дят свет до из­ме­не­ния от­но­ше­ния пра­ви­тель­ства к Церк­ви. В на­ши дни, к ве­ли­кой ра­до­сти ве­ру­ю­щих, тру­ды свя­ти­те­ля ста­ли до­ступ­ны ши­ро­ко­му кру­гу чи­та­те­лей.

В 1958 го­ду вла­ды­ка Лу­ка пол­но­стью ослеп. Несмот­ря на это, до кон­ца жиз­ни он про­дол­жал ар­хи­ерей­скую служ­бу, вы­сту­пал с про­по­ве­дя­ми пе­ред при­хо­жа­на­ми и на­столь­ко точ­но ис­пол­нял все де­та­ли служ­бы, что ни­кто не мог до­га­дать­ся о сле­по­те пас­ты­ря.