Еще одна характерная особенность – «выходные» монологи ее героев, в которых персонаж дает сам себе развернутую самохарактеристику. Этот прием присущ и ранней русской драматургии, и вертепным пьесам, и сценкам ряжения. В народных пьесах встречаются устойчивые по набору элементов-формул выходные монологи, что, конечно, способствовало их легкому запоминанию. Герой должен был рассказать, кто он, откуда прибыл, зачем явился, что собирается сделать. Зрителей не удивляла эта своебразная «самореклама», ведь взаимных характеристик просто не было.
Стиль народной драмы характеризуется наличием в нем разных слоев или стилевых рядов, каждый из которых по-своему соотносится с сюжетом и системой персонажей.
Так, главные герои изъясняются торжественной церемониальной речью, представляются, отдают приказы и распоряжения. В минуты душевных потрясений персонажи драмы произносят проникновенные лирические монологи (их иногда заменяет исполнение песни). В диалогах и массовых сценах звучит бытовая событийная речь, в которой выясняются отношения и определяются конфликты. Комическим персонажам присуща шутливая, пародийная речь. Актеры, исполнявшие роли с тарика, слуги, доктора-лекаря, часто прибегали к импровизации на основе традиционных в фольклоре приемов обыгрывания глухоты, синонимов и омонимов.
Особую роль играют в народной драме песни, исполнявшиеся героями в критические для них моменты или хором -- комментатором совершающихся событий. Обязательными были песни в начале и конце представления. Песенный репертуар народных драм состоит преимущественно из авторских популярных во всех слоях общества песен XVIII--XIX веков. Это и солдатские песни «Ездил белый русский царь», «Мальбрук в поход уехал», «Хвала, хвала тебе, герой», и романсы «Я вечор в лужках гуляла», «Я в пустыню удаляюсь», «Что затуманилась, зоренька ясная» и многие другие.
|
|
Особенности строения сюжета и образов героев связаны со спецификой народного представления.
Оно происходило без сцены, занавеса, кулис, бутафории и реквизита – непременных компонентов профессионального театра.
Действие часто развертывалось в избе, среди народа; не участвующие в сцене актеры стояли полукругом, по мере надобности выходя вперед и представляясь публике.
Перерывов в представлении не было. Условность времени и пространства – ярчайшая черта народного театрального действия.
Соединение «высоких», трагических сцен с комическими присутствует во всех сюжетах и текстах драм, включая и «Царя Максимилиана». В драмах происходят трагические события – царь Максимилиан казнит непокорного сына; атаман убивает в поединке рыцаря; кончает самоубийством палач и др. На эти события откликается, как в античной трагедии, хор. А следующая сцена отпевания и погребения героев, как правило, комическая, она привносит разрядку напряжения, придает всему представлению двуединый характер. Условность в народном театре связана с фольклорными традициями, поэтому здесь кажутся естественными и даже правдоподобными такие сцены, когда убитый герой неожиданно вскакивает, сам приставляет отрубленную голову на место и начинает танцевать.
Ни место действия, ни время действия в народных драмах обычно не определяется, за исключением «Лодки», где события происходят на Волге, в имении помещика. Это позволяет свободно располагать эпизоды и сцены. В пьесах всегда соблюдается относительный порядок и последовательность действия, что подтверждается анализом композиции пьес (см. изложение нами содержания пьесы «Царь Максимилиан»). В пьесах мотивированы и вводные эпизоды, и выходы и исчезновение персонажей. Некоторые пьесы представляют собой инсценировки народных песен, шуток, сказок, анекдотов; при этом сохраняется первоначальная последовательность эпизодов.
|
|
Основным средством характеристики персонажей, как и всегда в драматических произведениях, служит прямая речь в форме монолога и диалога. Характеры персонажей народных драм не изменяются в ходе действия, они строятся на выделении одной черты, которая раскрывается в поведении, в поступках, в речах. Максимилиан – жесток, Адольф – непокорен, барин – глуп и т.д. Есть в народных драмах и зачатки психологического изображения, например в передаче душевных состояний персонажей в критические моменты.
Стиль и язык народной драмы характеризуется наличием разных слоев, каждый из которых по-своему соотносится с сюжетом и системой персонажей. Так, главные герои изъясняются торжественной церемониальной речью, отдают приказы и распоряжения. В минуты душевных потрясений персонажи драмы произносят длинные монологи. В диалогах и массовых сценах бытовая, разговорная речь, в которой выясняются отношения и определяются конфликты. Комическим персонажам присуща шутливая, пародийная речь. Особую роль играют в народной драме песни, исполнявшиеся героями в критические для них моменты, велика и роль хора, который часто становится комментатором совершающихся событий. Обязательными были песни в начале и в конце представления.
|
|
Речь персонажей в народных драмах выразительна, своеобразна, остроумна. Она соединяет в себе народные и литературные элементы: лексику и фразеологию. Нередки игра слов, алогизмы комического плана, традиционные для фольклора повторения, устойчивые формулы. В языке драмы часто использовались пословицы, поговорки, загадки. Большое значение имели шутливые реплики и игра на омонимах: «Не желаешь ли к нам в шайку?» – «Я не только в шайку, я и в ушат залезу». Постоянно встречается переосмысление, своеобразная народная этимология: «Гляди в подозрительную трубку» (подзорную). Характерна также игра на ослышке: «Иди ко царю. – К какому косарю?» Для народной сцены характерна игра на неправдоподобных аналогиях: «А жареного (на обед) бычьи рога, да комариная нога».
Комизм народной драмы, сосредоточенный в тексте и в жестикуляции исполнителей, усиливался широким использованием оксюморона, соединением противоречащих понятий (накормил до отвала – с голоду уморил); метатезы, перестановкой слов из одной фразы в другую (матушка подохла – кобыла померла, вместо «кобыла подохла»); реализацией метафоры, буквального понимания метафорического выражения. В городском зрелищном фольклоре часто использовалась гипербола. Особое пристрастие к оксюморонным сочетаниям и гиперболе наблюдается в «райке». Преувеличениями и алогизмами переполнены комедии о Петрушке. Приемы языковой выразительности в народных драмах были не только средством раскрытия идейного замысла, но и организующим, композиционным началом представления. Как известно, сюжет в народной драме не очень сложен, и главный интерес спектаклей заключался именно в диалогах. Чем остроумнее, комичнее была перебранка персонажей, тем большим успехом пользовался этот спектакль у публики. Народная драма – своеобразное искусство, оно отличалось простотой и даже примитивностью форм, однако в жизни народных масс оно играло заметную роль: было не только развлечением, но и выражением народного восприятия действительности.
^ История собирания и изучения народных драм началась только в XIX веке. Особое место в истории фольклористики занимает сборник Н.Е.Ончукова. Известный собиратель фольклора в начале ХХ века обнаружил на Русском Севере, кроме сказок, «очаги» активного бытования народной драмы. Он записал и опубликовал весь репертуар народных пьес, а также рассказал об исполнителях и условиях бытования народной драмы. Известным собирателем и публикатором народных пьес был Н.Н.Виноградов, который в 1905 году впервые издал текст драмы «Царь Максимилиан».
Интерес к исследованию драматических действ проявили фольклористы, этнографы, искусствоведы, театроведы. Среди исследований народной драмы привлекли внимание работы П.Н.Беркова, Р.М.Волкова, Н.И.Савушкиной. К сожалению, городским зрелищным фольклором исследователи занимались мало, поэтому большинство сведений приходится черпать из мемуаров, бытовой и этнографической беллетристики. Просуществовав относительно недолго, народные представления все же оставили в памяти нескольких поколений неизгладимый след и отразились в творчестве многих представителей искусства (А.С.Пушкина, И.С.Тургенева, А.М.Горького, В.В.Маяковского и других).
Становление народной драмы
Под народной драмой прежде всего понимаются драмы, создаваемые непосредственно народом. Если к описанию данного феномена подходить с позиций ее диалогичности, направленной на изображение человека в действии, то элементы народной драмы можно найти в различных формах искусства еще на самых первых ступенях культурного развития человека. Как продемонстрировал в своих работах А. Н. Веселовский, первобытный синкретизм, свойственный первым ступеням творчества всех народов, в силу своей природы уже заключает в себе элементы народной драмы.
В русском фольклоре элементы народной драмы были представлены очень широко как в так называемой календарной обрядности, так и в обрядах семейных, особенно свадебных. В зачаточном состоянии элементы драмы находятся уже в самых обычных деревенских хороводах и хороводных играх, при этом хороводы делятся нередко на две переговаривающиеся половины. Например, в известной обрядовой песне «А мы просо сеяли»: в конце песни одна из девушек переходит к молодушкам, и девушки поют:
У нас в полку убыло.
Ой, дид-ладу, убыло!
А молодушки отвечают:
У нас в полку прибыло.
Ой, дид-ладу, прибыло!
Во время обряда происходит символический переход вышедших недавно замуж девушек в круг замужних женщин. Такой же диалог встречается в других хороводных играх свадебного характера. В иных хороводных играх (например, «По-за городу гуляет царевич-королевич», «Подойду-подступлю я под город каменный», «Вейся ты, вейся, капустка», «Заинька», «Воробушек» и др.) песенный текст является лишь сопроводительным пояснением весьма развитого драматического действия. Исключительно большой интерес с точки зрения литературной эволюции представляют те обрядовые игры, которые воспроизводят разные виды хозяйственных работ: хороводная игра, воспроизводящая в действии и песне весь процесс обработки льна («Под дубровою лен, лен»), или же песня, воспроизводящая в своей игре и в словесном пояснении весь процесс тканья. Характер драматического действа носят и многие обряды, связанные с семейным бытом - с рождением, браком и смертью. И все же, наиболее благоприятной почвой для развития драматической игры безусловно является сложный и торжественный свадебный обряд.
2. Истоки драмы в свадебном обряде
Крестьянский свадебный обряд также представляет собой чрезвычайно сложную, многокомпонентную игру (осознаваемую самим крестьянством -- недаром распространен термин «играть свадьбу»). Данная игра делится на четкие обособленные части, подобные актам или действиям, с длительностью иногда в несколько дней и с большим количеством участников. В отличие от хороводных игр, обладающих инвариантным текстом, свадебная игра состоит из любопытной контаминации традиционных сценических сентенций и некоторых песенных текстов. Последние обладают своеобразной импровизацией, проникающей в причитанья невесты, приговоры свадебного дружки, в условные беседы сватов с родителями невесты и т. д. Специфика этой импровизации состоит в том, что отдельные мотивы и характер ролей заранее обуславливаются многовековым обычаем, словесное же полотно каждый раз создается заново исполнителями-авторами, в соответствии с ролью каждого из них, но в ограниченных пределах стилевого канона, присущего данному жанру и даже данной роли.
Тогда как хороводные игры являются почти полностью созданием общинного крестьянского быта, в свадебном обряде, наряду с исконно-крестьянскими элементами, вытекающими из самих основ крестьянского хозяйства, значительную роль играют и наслоения художественно-бытовой культуры других социальных слоев, что сказывается как в текстах песен и приговоров, так и в вещественном оформлении. Памятники древности, в частности, отмечают активное участие в свадебных увеселениях скоморохов, мастеров словесного и театрального искусства, обслуживавших разные социальные слои, от царского двора до сельской площади. Остатки творчества скоморохов обнаруживаются исследователями как в присловиях, так и в игре свадебных дружек, а также в специальных комических сценках, разыгрывающихся на свадьбе и уже непосредственно связанных с народной драмой.
Одним из элементов свадебных увеселений служит так называемое ряженье (козой, медведем, женщины - мужчиной, мужчины - женщиной), театральная природа которого не вызывает сомнений. Это же ряженье встречается во множестве земледельческих обрядов (например, в Рождество, на Масляницу, в Русальную неделю, на Иванов день и т. д.). Генетически они восходят к пережиткам тотемизма и первобытного магизма. Техническим усовершенствованием ряжения является употребление маски. Использование маски, широко распространенное у разных народов, связано с развитием анимистических представлений: по-видимому, ее первоначальное назначение - придавать носителю ее качества того существа, которое она представляет.
3. Репертуар русской народной драмы
Репертуар русской народной драмы невелик: всего несколько пьес с сюжетной точки зрения. Чаще всего называют пьесы «Царь Максимильян», «Лодка», «Барин», «Конь», «Маврух», «Пахомушка». Однако здесь следует сделать акцент на импровизированном характере народной драмы, который привел к существованию большого числа вариаций одной и той же пьесы. Наиболее известной русской народной драмой является «Царь Максимильян», найденный в двухстах вариантах, которые значительно расходятся между собой. Происхождение «Царя Максимильяна» до сих пор еще не выяснено. Некоторые исследователи, напр. В. В. Каллаш, предполагали, что пьеса эта является драматической переделкой жития мученика Никиты, сына гонителя христиан Максимильяна, подвергшего Никиту мучениям за исповедание христианской веры. Другие (П. О. Морозов и А. И. Соболевский), основываясь на иностранных именах в пьесе (Максимильян, Адольф, Брамбеул или Брамбеус, Венера, Марс), предполагают, что эта драма восходит к какой-либо школьной драме первой половины XVIII века, в свою очередь основанной на какой-нибудь переводной повести конца XVII - начала XVIII века. Но от этих возможных своих прототипов, повести и школьной драмы, «Комедия о царе Максимильяне и сыне его Адольфе» должна была сохранить во всяком случае лишь очень немногое - может быть только сцены, где царь-язычник требует от сына-христианина поклонения «кумирическим богам». Остальное же содержание насыщено сценами, заимствованными, судя по всему, из различных интермедий (в том числе «Об Анике-воине и борьбе его со смертью»), эпизодами из вертепа, театра Петрушки, а также из других народных пьес, родственных «Царю Максимильяну»: «Шлюпки», «Барина» и т. д. Кроме того, текст «Царя Максимильяна» насыщен отрывками из народных песен и романсов, а также искаженными цитатами, народными переделками стихотворений Пушкина, Лермонтова и других поэтов.
драма обрядность хороводный крестьянский
4. Разбойничья драма «Лодка»
Разбойничья драма «Лодка» является второй по степени распространенности русской народной драмой. Известны также названия «Шлюпка», «Шайка разбойников», «Атаман», один из осложненных вариантов -- «Машенька». По основной своей схеме пьеса эта очень близка к традиционному зачину нескольких разбойничьих песен, часто приурочиваемых к имени Степана Разина: описывается плывущая вниз по реке («матушке-Волге») лодка с сидящими в ней разбойниками и стоящим посередине лодки атаманом.
По данной пьесе можно отследить характерные для народной драмы особенности композиции и стиля. Во-первых, это слабо обозначенный сюжетный стержень: в «Лодке» ключевым является мотив путешествия разбойников во главе с атаманом и попутными встречами со стариком, есаулом и т. д. В одном из распространенных вариантов путешествие начинается из-за обыденной скуки атамана и заканчивается расправой с помещиком. Так, становится ясной социальная направленность произведения, а также типичное разделение на «своих» и «чужих», оппозиция «народ» и «помещики».
Драматический эффект пьес состоял не в сложных перипетиях и развитии действия, но скорее достигался за счет быстрой смены сцен, комического диалога. Приемы, образующие комизм диалога, были несложны. Одним из популярных приемов были оксюмороны, построенные на соединении в одной или в нескольких фразах противоречащих друг другу понятий или образов: «Всех нас, добрых молодцев, перемочило, так что не оставило ни одной нитки мокрой, а все сухие»;
«Эсаул. Тебя-то нам и надо! Рад ли ты нам, Дорогим гостям? Помещик. Рад! Эсаул. А как рад? Помещик. Как чертям!».
Широко распространен и прием игры омонимами (т. е. одинаково звучащими, но разными по смыслу словами) и синонимами (близкими по смыслу, но отличающимися друг от друга по форме). Часто игра омонимами усиливается и облегчается мотивом глухоты одного из действующих лиц:
«Эсаул. Вижу: на воде колода! Атаман (как бы не расслышав). Какой там черт - воевода!»;
«Эсаул (заявляет). На море чернедь. Атаман (как бы не расслышав). Что за черти?».
Для композиции также характерно заимствованное из песен использование повторов. Действие идет по кругу: атаман с одной и той же присказкой («Подходи ко мне скорей, / Говори со мной смелей! / Не подойдешь скоро, / Не выговоришь смело - Велю тебе вкатить сто, / Пропадет твоя эсаульская служба ни за что!») велит сначала спеть ему песню, затем осмотреть окрестности; эсаул, в свою очередь, повторяет «Смотрю, гляжу и вижу». Данные элементы становятся своего рода узлами повествования, вербальными маркерами действия.
Бытует мнение, что первоначально такие драмы возникли в среде школяров, а наибольшее распространение получили в среде солдат и части крестьянства, отрывавшейся от деревни благодаря отхожим промыслам. Условия казарменной или же артельной жизни предполагали скопление в одном месте большого количества бессемейных людей, что само собой способствовало созданию своеобразных театральных коллективов. Выученные в городе или на производстве пьесы потом разносились по деревням, становились неотъемлемой частью святочных забав и невольно вбирали в себя драматические элементы традиционного обрядового фольклора.