Пещерные
Одних прельщает слава Геростратова,
Другим подай бессмертье македонское.
Живу спокойно, за одно лишь ратуя,
Чтоб мир не перешёл границу тонкую.
Где грань война – безумная, увечная,
Каргою злой в дома придёт непрошено,
И счастье озорное, человечное
Рассыплется на мизерное крошево.
В миру растут грибы – мечети, пагоды,
Что бога нет, кричат мужи учёные.
Но это всё цветочки, будут ягодки,
Когда схлестнутся белое и чёрное.
Привыкли быстро к модному, кошерному,
Давно ли были Васькой, Петькой, Зойкою.
Мы без пяти минут уже пещерные,
Осталось сделать пуск – и в мезозойскую.
2) * * *
Мы русские, мы победили всех,
Что-что, а воевать-то мы умеем.
Нам дался тяжело двадцатый век,
Но стали духом крепче и сильнее.
А в жизни как-то всё наоборот,
Мы сокрушили столько силы тёмной,
А победитель – русский наш народ –
Живёт в России точно побеждённый.
Тихий Дон
Запели петухи – пора
Вставать, и небо ясно-ясно,
А жизнь проста, чиста, прекрасна,
Как берестовая кора.
Не знают люди, что кипит
Уже котёл машины красной,
Что скоро станут все несчастны –
Кто не убьёт, тот сам убит.
В полях работ невпроворот,
У баб хозяйство – кухня, ясли,
И вроде, всё как будто ясно
На двадцать, тридцать лет вперёд.
Два кровных брата косаря
Царя клянут, проблему классов,
И разъедает мозг опасно
Кровавый сполох октября.
Вот-вот настанет страшный суд –
Падут колосья тучной массой,
И Дон от крови будет красным,
И на погосты понесут.
Ветрина злой лизать начнёт
Взамен быка худое прясло,
В сердцах так будет мерзко, грязно,
Но в душах всё перегниёт.
Перегорит, как хутора,
Костром безжалостным, ужасным.
Пока же небо ясно-ясно,
И жизнь прекрасна… До утра…
4) * * *
В душном автобусе нынче народу битком.
И не поймёшь, как все разом в салоне расселись.
Божьи цветки – одуванчики из-под платков
Смотрят в окошки на жгучую майскую зелень.
Здравствуй, весна. Мы с тобою не виделись год.
Время летит и событий вмещает с избытком.
Что у тебя кроме смены времён и погод?
Что у меня? Разве только рутиною пытка.
Редкий маршрут от райцентра до створок литых.
Езжу раз в год
побродить меж могильных оградок.
Бабушка здесь по весне поселилась. Цветы
Смотрят искусственно, делают вид, будто рады.
Искренне рад одуванчик. В густой пестроте
Этих бумажных уродцев
проклюнулся чудом.
Желтую голову клонит к могиле, и тем
Людям заметен, кто к жизни приветлив и чуток.
С утлого холмика листья смахнём, а траву
Вырвем, и свежей олифой оградку покрасим.
Знаешь, весна, я порой так бесцельно живу
Вместо того, чтобы жизнь принимать, словно праздник...
Надо встряхнуться от долгого зимнего сна
И в небесах отыскать обжигающий лучик.
Вновь говорю тебе: «Здравствуй. Ну, здравствуй, весна!
В душном автобусе я твой всегдашний попутчик».
Шансон
Я с тобой солидарен
В равнодушье ко мне
Ты мила я коварен
Мы цивильны вполне
Нас в пивнушках апреля
В жар бросало и в дрожь
Ты меня без коктейля
Молодым не сочтешь
Я поэт ты богиня
Ты святая я хам
Я тебя не покину
Я тебя не продам
Я найду свое небо
Я пройду по земле
Словно принц из вертепа
На паршивом осле
Переводчиком мрака
На наречье лучей
Сутенер и гуляка
У тебя на плече
До ближайшей получки
В небывалой судьбе
Есть еще две-три штучки
Словно вещи в себе
Забытье в подворотне
Шприц и труп-аноним
В общем все что сегодня
Мы в поэзии чтим
Как учил нас Конфуций
Утерев кровь со щек
Пацаны не конфузьтесь
Мы воскреснем еще
В этот век в преисподней
Все грехи оплатив
Мы всевышнего подле
Будем жить во плоти
Там не будет окурок
Пальцы мне обжигать
Там не плюнет придурок
Мне на шляпу опять
Ты не слушай сердито
Эту речь без огня
То, как пьешь ты мохито
Опьяняет меня
6) * * *
Я удивлялся в жизни много раз
Как у убийцы чисто пахнут руки
Он моет их под краном каждый час
Наверно от безделья или скуки
Он лжец он лицемэр почти святой
Его уста невинны как и взоры
От них вовсю воняет чистотой
Сквозь телевизоры и мониторы
Друзья мои прекрасен наш союз
Союз народов армий и сословий
от выдуманных ангелов и муз
на мостовой следы реальной крови
В дождинках небо мнется на траве
За выдуманных ангелов в ответе
От ливня искры мокнут в голове
Я разбиваюсь как плевок об ветер
Поют шансон последние гроши
И не на кого в мире положиться
Людей полно но нету ни души
Среди полусмертей и полужизней
Пусть я один но я не одинок
Мой дождь привык со мною куролесить
Мой зонтик проживет еще годок
А головы мне хватит лет на десять
Пиши строчи чего-то сочиняй
Потом порви потом башкой об стенку
За это все ты повидаешь рай
Он розовый как девичья коленка
Никто живым не выйдет из огня
Но говорят же верят люди слепо
Что кто-то где-то прыгнул из окна
И взмыл в рассвет пробив башкою небо
Безумец не сойдет вовек с ума
Так что же я писал стихи напрасно
И ночь черна как чернота сама
И на земле так жутко и прекрасно
7) * * *
Мой сосед сверху похож на Негде и Никак,
Соседка снизу – вылитое Всегда,
Ее сын – несомненное Почему-то, –
Так и живу я
В мире предлогов, местоимений и междометий,
Не находя среди них
Ничего существительного!
8) На теплоходе
Теплоход. Страстный закат
Вызвал в Омке мурашки – взглядами.
Мне становится грустно, когда
Я не знаю, чем Вас – радовать.
Всплески, шум...Вы про Эстонию
Говорили. Про дом престарелых...
Вам мальки щекотали – ладони,
Когда Вы на борту – пели.
Полосовано небо – розгами!
Облаков! Жаль дитя – луне.
Светлячки, светлячки – в воздухе!
И садятся на вашу сирень...
Мы проплыли церкви... и школу.
"Не старейте!" – молила Вас я.
Ну, а если уйдете надолго –
Светлячки – свет в школьные окна!
Чтоб мне было
под чем
стоять.
9) * * *
Дороги обросли венками
Нелепых, ярких неживых цветов.
Кресты в траве
застыли каменно:
Угрюмо ждут –
Ну, кто ещё готов?
Мне страшно:
Это кладбище растянуто
На сотни километров по шоссе,
Оградки ни к чему:
Здесь памятью ограждены
навечно
все.
Дорога пробегает километрами,
Стремится вдаль,
Ей, чёрствой, невдомёк –
Она бежит. Они – своё отбегали
На Главной из Дорог.
10) * * *
А что тебе рассказать?
День как день. Жарко.
Я рада – мои глаза
Не видно толком
По скайпу.
Я честно считаю, что
Тебе говорю правду.
А правда – она решето,
И много её не надо.
Мы странно общаемся, и
Не знаю, кто кому должен:
Я скромно молчу о своих
Потенциальных «возможных».
Но чувство неловкости есть,
В глаза – как песком колко:
- Привет, моя Радость, здесь
у нас зацветают ёлки.
И утро, и день ты со мной,
Со мной и работой только.
А мне хуже боли зубной
Твои безобидные ёлки.
11) * * *
К тебе, Создатель, обращаюсь,
Смиренно голову склонив.
Я виноват безмерно, каюсь.
Благодарю ещё, что жив,
Что мать-земля не поглотила
Меня за все мои дела,
Что молния не поразила,
Что жизнь мне шанс ещё дала.
Я горд был и самоуверен
И во все тяжкие пошёл,
В своих желаньях был безмерен,
Твоих уроков не учёл.
Тебе бросал я вызов, Боже!
Твои дары все растерял!
И со своею наглой рожей
Сейчас я пред тобой предстал.
Я нахлебался много боли,
Но больше на тебя не злюсь.
Ты укрепи мой дух и волю,
Исправь меня, где ошибусь.
Не отнимай, прошу, надежду
Достойно жизнь свою прожить.
Не стану больше я, как прежде,
Впустую время проводить!
12) * * *
О, чудо! Ножки женские в колготках!
Пусть кто-то сразу ляпнет: «фетишист!»
Но эта часть хорошая в красотках,
Не только тела, а ещё души.
Чем яростней орнамент на капроне,
Чем необычней цвета перелив,
Тем больше глаз мужских в них взглядом тонет,
Сердца желаньем жарким окропив –
Особо, если юбка или платье
Длиной короткой яростно дерзят…
То мысли тотчас образы объятий
Так наполняют, что терпеть нельзя.
И ты невольно взгляд куда-то прячешь,
Чтоб лишнего чего не натворить.
А ножки – уходящей – вновь маячат,
И каблучки отцокивают ритм.
«Вот это да!» – ты говоришь невольно
Себе чуть слышно, радуясь весьма…
Колготки женщин часто в ЗАГС приводят,
Сведя мужчин – до этого – с ума.
13) * * *
Честь души – вот главнейшая честь,
Без неё все другие – бесчестье!
Без неё всех церквей благовест –
Звук пустой, что оценят лишь черти.
Без неё – вся любовь – не любовь,
А кошмарно-слащавая «лажа».
Без неё – не сердечная боль,
А всего лишь – плевки эпатажа.
Без неё и поэт – не поэт,
А… не буду ругаться площадно.
Лишь замечу, что весь белый свет,
Без неё – не объект для пощады.
«Честь – души!» Не по мне, не по мне
От безвременья присланный лозунг.
Ничего не бывает стыдней,
Чем бесчестье под вывеской «польза».
14) * * *
Пахнут пальцы промокшими листьями,
Небо пахнет вчерашним дождём.
Мы ходили тропинками лисьими
Где-то рядом, а нынче бредём
В никуда – так, что жить и не хочется,
И грозит новый трип по врачам.
Наш диагноз простой – одиночество,
А с таким проще водку, чем чай.
И глушить терпеливо истерики
За молчанием в цену гроша...
Запах твой безрассудно утерян, и
Без него не охота дышать.
15) * * *
То, что мнилось в детстве таким неясным,
Оказалось – вот оно, дай же руку.
Всё бежит река с раскалённым маслом –
Ты прошёл себя по седьмому кругу.
Ты прошёл весь свет в ритме многих прочих,
Но не так, как все – одинокий дервиш.
Ты бывал влюблён, но не ставил точек:
Повзрослеть не смог, а уже стареешь.
И ты видел звёзды и небом грезил,
Опускаясь в жерла гнилых колодцев,
Ты слагал мотивы тончайших песен,
Забывая, тонкое – часто рвётся.
А когда познал, что такое вечность,
Умножая время на корень скуки,
Ты покинул дом, взяв мешок заплечный,
И закат обернулся в медный купол.
На Волчьем хвосте
Сносить «Привоз», сказали, будут,
а там и груши вполцены,
и теплится сквозь льдинки утро,
роняя в Омку поцелуй.
Сносить «Привоз», а что на место?
Под мост? Вселенную впихнуть
не выйдет. Лишь в карман министра
легко осядет что-нибудь.
А мне осесть на твёрдой почве,
убраться с Волчьего хвоста…
Но будто сам отправлен почтой –
и дом, и улица не та…
На пустыре, как будто в стае,
от сырости дома спаслись,
иду туда и сам врастаю
в года, которые прошли.
Где сочно мне: «Арбуза нада?»
На вид он тяжелей меня,
но укатился в чьё-то завтра,
а я остался в именах,
что Омка шепчет на рассвете:
друзья, соседи… мать с отцом.
Привоз снесён, оставшись целым,
продайте детства месяцок!
Пропишешь, дядя Ваня, справку
метлой от Волчьего хвоста!
И сразу сказка станет правдой,
но «Жили-были» ты оставь.
И отойдя на миг… за водкой,
не обернись за двадцать лет,
и пыль хвостом ударит волчьим,
оставив на рубашке след.
Жене скажу, что с дуба рухнул
и оттого на шее грязь.
И… молодая, не старуха
Мне половину груши даст.
По кольцевой
…и пока не оторванный от пуповины,
Не надышавший на право вдоха,
уже рыдаю. Я не мужчина,
с трудом нащупывающий выход.
И становлюсь притяженья центром,
нелепый, сморщенный, взят на вырост,
ведь не пора ещё… и по Цельсию
медведю холодно появиться.
…и пока сестра замешкалась в холле,
<болтают, что недодали денег>.
Мама, ты прочитай мне колы-
бельную и не зови младенцем.
…с презреньем бросит меня в корзину
Сестра, проблему, обрывок плоти.
Я был у мамы такой красивый:
любая девка была б не против…
18) ***
Изменяется голос, что замер на плёнке,
Лет двенадцать как пауз не остановить…
Подбирается ближе соседской девчонки
Монотонная старость вчерашних обид:
Молоко подскочило, электрик в запое,
Хулиганы в газели сплели матерок…
А на старой кассете звенящий, спокойный,
Молодой, ускользающий, как метеор –
Мне расскажет о жизни на дальних планетах,
Только жизни не хватит туда долететь!
Если всё же получится, выбей на лето
Для двоих на роскошном курорте метель.
Мы научимся видеть снежинок дрожанье…
Только паузы с каждой минутой слышней.
Заглушают соседские: «Всё дорожает»,
Ты дороже с любой перемоткою дней.
А наутро соседка постель заморозит
И за кофе дымящимся не уследит.
Если всё у тебя так же глупо и просто,
То за голосом, выбери день, заходи.
19) * * *
можешь независимый делать вид,
ту же пустоту ощущаешь, знаю,
около казалось, что не болит,
разбежались радостно. Видишь, злая
становлюсь, циничная, вот тоска...
с флешки в тишину твой пролился голос,
мы умеем только лишь отпускать,
душу оставлять одиноко-голой.
20) * * *
Это не сон, повседневный облик,
отсутствие аномалий.
Это не сон, градусника столбик
и твой поцелуй нормален.
Вкус, осязание, слух, другое –
тебе отвечает эхом.
Странный какой не сон, нас двое,
неужто же ты приехал?
Души, уставшие друг без друга,
притихли, сидим, обнявшись.
Больше не нужно ходить по кругу,
не сон. Объективно. Внятно.
…День наступил, и ночные басни,
проснувшись, уносит ветер.
День наступил, мне светло и ясно,
что нам ничего не светит.
Всё ушло вместе с ранними росами
Что я помню из резвой юности?
Лес богатый из сосен и трав.
И ходили мы смело над пропастью,
Напоказ выставляя свой нрав.
И в прохладе аллеи берёзовой
Ты признался мне первой в любви.
И закат ослепительно розовый
Нам рассказывал тайны свои.
А потом были ягоды спелые,
Ты их в кепку свою собирал.
И касания губ неумелые
Принимала я, как божий дар.
Всё ушло вместе с ранними росами,
Растворилось в дали голубой.
Только я живу этими соснами
И прохладой аллеи ночной.
Синеглазка моя
Синеглазкой своей ты меня называл
И букеты дарил васильковые.
Под окошком моим вечерами вздыхал
И глазами смотрел невесёлыми.
Знать про то ты не мог, что на сердце держу
Я обиду, давно утаённую.
Не тобой, а другим я теперь дорожу,
Как забыть нам любовь опалённую?
23) ***
Под покровами снежных кружев
очумелые сны декад.
Вдоль по городу кружит-вьюжит
суетливый
сырой
декабрь.
Нескончаемы:
даты, сроки,
недоделанные дела.
Как безумно трещат сороки.
Как расплывчато даль видна.
Убежать?
Раствориться?
Сгинуть?
Чувства гордости не дадут.
Как пронзителен ветер в спину,
Утомительна крепость пут.
Эхо
гулкое
в стены
бьётся –
Не спасает, и не спасет.
Кто пронзительно вслед смеётся,
Разрушенья в мой мир несёт?
Жизнь,
что чай
с раз-лю-ли малиной.
Аль не выдюжу?!
Аль впервой?!
Не дождётесь враги, не сгину,
С вас лишь толку – шакалий вой.
К чёрту!
К чёрту!
Пошло все к чёрту,
Что мешает любить и жить.
После долгих ночей и черных
К зорьке радостнее спешить….
24) * * *
Просто ходить по лесу,
Видеть, что длинные ветки
Связаны тонкой леской,
Что пауки плетут.
Думать о том, что травы
Мордочки тянут к солнцу,
Кажется им, что правы,
Раз так себя ведут.
Чувствовать влажный запах,
Взгляд отпустить на небо,
Солнце с закатом – на запад,
Видимо, там живут.
Слиться с природой чуткой,
Прятаться в тонкой куртке,
Греться увиденным чудом.
Поздно. Домой бреду.
25) ***
Много слов, и ноль эмоций.
В сердце круглый год январь.
Что теперь мне остаётся?
Ночь, бессонница, фонарь,
Улица, аптек избыток –
В них лекарств – хоть отравись.
Не разлил любви напиток
Нам в бокалы Дионис.
Сотни мыслей окаянных –
Лишь тебя коснётся речь.
Мне бы замысел романа
нашего в камине сжечь.
…Ни камина, ни спасенья…
Или шутишь, или врёшь.
Обострением весенним
ты пройдёшь.
26) ***
Мечты о тебе утопила я в бренди и Темзе,
Уехала в Прагу – спокойные мысли искать.
А ты чем живешь? Так давно жить мечтаю я тем же.
Не ври, что твоё – ненажатый курок у виска.
Послушаем в милой французской кафешке Дассена?
(В российских маршрутках привыкли мы к стилю «шансон»).
Но лучше бы в прошлое. Помнишь: скамейка, весенний
Денёк на окраине города?...
Дом снесён..
Заборы, скамейки в ночи разобрали на доски.
Толпа новостроек окраину тычет в бока.
Скучаешь в берлинском отеле. И яблоком польским
По блюдечку тайского ноута катится «Скайп».
Там
Там, где лето, тепло и солнечно.
Там, где мы с тобой одиночками.
Там, где мы примеряли фамилии.
Там казались друг другу милыми.
Там уже всё в снегах по коленище.
Там не думали о поколенях.
Там, где «вместе мы» –
показалось нам.
Там.
28) * * *
Я смотрю сериал и допиваю вино,
Ты пытаешься спать и храпишь на весь дом.
Только я представляла субботу совсем не о том,
Так
как
и жизнь. Но кто же тому виной?
Знаю я, то, что ты человек совсем не плохой,
Ты мне даришь цветы и, кажется, любишь меня.
Но не станем ни ты, ни я, ничего изменять,
Ведь
свет.
Газ.
Тепло?
29) * * *
На даче тепло и весело,
И хочется голосить,
Как будто весной навеяло –
Надеяться, не просить
Ни счастья, ни чуда, ни радости,
Ни прочих изысканных благ,
Что ты раздаешь, как сладости,
Как я бы, увы, не смогла.
30) * * *
сбросив рамки одежды в комнате,
под неровный дабстэп свечи
курят голыми на балконе
двое в августовской ночи.
не пугай их, залетный байкер,
батарею забудь, сосед.
понимаешь, любовь – не байки,
этот случай не как у всех.
он читает ей песнь песней,
так, как будто бы сам писал.
их дыхание – это лестница
в изумленные небеса.
и ее прорезает нежностью
от груди и до пальцев ног.
это плавится кожа между них.
за окном, как в цветном кино
просыпается древний город,
гаснут утренне фонари.
их грядущие дети смотрят,
улыбаясь, на них.
...замри,
и хоть кроет по-черной, вспомни,
так же бешено, как кричишь:
курят голыми на балконе
двое в августовской ночи.
31) * * *
Встанет горным утесом киль,
рухнет волна о борт.
Курят хмурые моряки,
думают нас с тобой.
Через шторм из ревущих лет
видят счастливых нас,
словно сон о большой земле.
Радиотишина.
Их голландец ни жив, ни мертв
десять столетий как.
В небе, сером от спящих гор,
солнцем горит драккар.
...солнце рвется из ржавых дюз.
В метр борода. Оброс
викинг-я. Я бреду в бреду
через анабиоз.
Нам не верили. А теперь,
тысячу лет спустя
мы стоим перед дверью.
Дверь заперта.
Там – мечта.
- Шлюз, давление снизить до...
- Двигатели – в нули.
"Центр, на Кассиопее дождь".
##.##.####,
лето, социализм.
Придумка
Ты моя придумка этого лета – чудесного времени, когда зелень, тепло и даже жарко. Когда хочется этой жары вместо холодных и постылых морозных дней с ветрами, колючками снега в лицо и тогда далёкими, а теперь близкими и явными летними причудами.
Придумка! Ты стройна, красива и изящна. Это ты пробуждаешься рано и зовёшь меня вдаль за собой к солнцу, тёплому ветру и всей своей летней природе. И я не в силах противостоять тебе. Да и как это сделать такой воздушной, женственной и красивой. Стройные прелестнейшие ножки, гибкий, грациозный стан и нежные ласковые руки. Волосы переливаются на солнце. Они естественны и гармонично спадают на твои загорелые плечи.
Грудь упруга, как и у прекрасной феи. Всё это вызывает восхищение многих твоих поклонников, таких, как я, мечтателей и, конечно, художников и поэтов, и, наверно, и зависть подруг.
Придумка! Ты можешь бесконечно поворачиваться во всех своих позах ко мне, чтобы я мог ещё и ещё рассмотреть тебя поближе. В тебе нет стеснения, кокетства, а есть всё, что мы называем прекрасным женским образом. Ты можешь растворяться во мне, а можешь дразнить своим отражением во всех зеркалах, далёких воспоминаниях о прекрасном и желанном. Ты можешь всё!
Придумочка, милая! Я же здесь, с тобой, в тебе. И никакого горя и страха. Живи!
33) * * *
Да, я живу не так, как любишь ты,
И вроде рано умирать.
А всё наследство: крылья, рубище,
Колпак, корона… Выбирай!
Я знаю, не бесспорен выигрыш, –
Нет места замку и коню
В числе призов. Но всё, что выберешь,
Я по размеру подгоню.
34) * * *
Младые девы – не чета мне –
Живут, цветут невдалеке,
Но смуглый отрок мне читает
Стихи на русском языке.
Пока плохие. Что ж, осилит
Язык, культуру, душу, нерв –
Стихи напишет о России.
А с нею, значит, обо мне.
35) * * *
Июнь на радости богат –
Кому дожди, кому сирени…
Раскрашен краской акварельной
Забытый город, город-сад.
Ему немало – триста лет…
Кому нужна такая ноша?..
Он в забытьи, в далёком прошлом,
И от дождей давно ослеп.
Но там, среди его дворов,
Среди мирских и прочих зданий,
Я вижу радуги сиянье
И Божьей милости покров…
Забытый город, город-сад,
Послушай скромного поэта:
Вкуси дары начала лета –
Июнь на радости богат…
36) * * *
Мне бы жить без тебя, не тужить
Да счастливые вёсны считать…
А считаю одни этажи,
По которым ходить – не летать…
Чернокнижницей быть не хочу,
Всё что выпало – это моё.
Сонный месяц склонился к плечу,
Колыбельную песню поёт…
Снова в полночь сорвётся звезда –
Пролетит над моей головой…
И всё кажется, я не одна.
А присмотришься – нет никого.