А вот какое объяснение этому явлению можно найти в одной из маорийских легенд. И. Железнова и И. Лебедев поведали эту легенду: „Маната, дочь вождя, и юноша Матакаури полюбили друг друга. Но они не могли пожениться, так как отец прочил Манату другому. Однажды злой великан Матау напал на селение и унес Манату в свои владения, в глубь покрытых снегом гор. Тогда вождь в отчаянии обратился ко всем молодым воинам селения, моля их спасти дочь. „Я отдам Манату в жены тому, кто спасет ее!“ – воскликнул он. Никто не решался идти в логово страшного великана, только Матакаури вызвался это сделать. Храбрый юноша поднялся в горы, и ему удалось освободить Манату, пока великан спал. Но Матакаури понимал, что, проснувшись, Матау обратит свой гнев против всех жителей селения. Поэтому он вновь вернулся в горы, где по‑прежнему спал великан, положив голову на одну гору, а ноги – на две других. Много дней и ночей трудился Матакаури, принося из леса охапки хвороста и сухой травы и укладывая их громадными грудами вокруг тела спящего Матау. Затем, потерев друг о друга два куска дерева, Матакаури добыл огонь и со всех сторон поджег хворост и траву. Пламя охватило вершины гор, и дым закрыл солнце. Огонь проглотил великана. Пожар был так силен, что пламя прожгло землю. Образовалась огромная впадина, напоминающая своей формой тело великана. Дожди и горные реки наполнили впадину водой, превратив ее в озеро. Люди назвали это озеро Вакатипу. Глубоко на его дне лежит сердце Матау. Только сердце великана не сгорело. Оно живо, оно бьется. С каждым его ударом воды озера то поднимаются, то падают“.
К западу и юго‑западу от озера Вакатипу, на побережье Тасманова моря, находится страна фьордов Новой Зеландии. Тасманово море во многих местах глубоко вдается в сушу, образуя узкие, но длинные фьорды. Берега фьордов отвесные, как стены, поросшие густым лесом.
|
|
Климат этого края влажный, почти каждый день идет дождь. Говорят, здесь есть еще такие места, где никогда не ступала нога человека. Новозеландские географы до сих пор наносят на карту новые горные вершины, реки, озера, долины.
Милфорд‑Саунд – самый известный из фьордов. От озера Вакатипу к нему можно пробраться по узкой дороге по ущелью (Чудо‑тропе). Здесь, в Милфорд‑Саунде расположена крупнейшая туристическая база.
Даски‑Саунд – другой фьорд, который врезается в сушу на юге страны. Здесь когда‑то находился лагерь экспедиции Кука.
В глубине острова находятся высокие труднодоступные хребты, вершины которых покрыты снегами. Их склоны поросли густым лесом, выше – зарослями непроходимого кустарника. В лесах много мхов и лишайников. Здесь растет мох, достигающий более 60 см в длину, – самый длинный мох в мире.
Природа Новой Зеландии, по словам очевидцев, довольно своеобразная и неповторимая. И. Железнова и И. Лебедев пишут: „Здесь более чем на пятьдесят метров в вышину вздымаются прямые, похожие на серые колонны, стволы гигантских „сосен“ каури – самых больших деревьев на земле после американской секвойи. Старейшие из них, возраст которых исчисляется десятью‑пятнадцатью веками, имеют в окружности до восемнадцати метров. Некоторым из этих патриархов леса маори, как бы очеловечив их, дали имена. Одного из таких великанов зовут, например, Тане махута (Отец леса). Из ствола Тане махута можно было бы добыть столько древесины, что ее хватило бы на постройку целого небольшого поселка.
|
|
Здесь нежные орхидеи цветут рядом с ледниками, а ромашки растут на деревьях. Пышные букеты этих простых, знакомых нам цветов колышутся высоко над головой, на ветвях ромашковых деревьев“.
Сохранились в этом районе Новой Зеландии эндемичные виды птиц.
Попугай кеа, окрашенный в разные оттенки зеленого цвета с оранжевым надхвостьем, досаждает человеку своим любопытством (с помощью крючковатого клюва он все исследует). Даже в метель кеа бродят по снегу, роясь в нем клювом. Туристы, приезжающие в эти края покататься на лыжах, принимают их издали за ворон: настолько и внешним видом, и образом жизни они не похожи на попугаев. Попугай кеа питался исключительно зеленью, пока в Новую Зеландию не были завезены овцы. Мясо этих животных пришлось ему по вкусу. Сначала он ел отбросы у скотобоен, потом сам стал потрошить павших овец, добивать больных. Затем и на здоровых овец начал нападать: сядет на спину и рвет острым клювом сало и мясо.
Кроме кеа на территории национального парка водятся кричащие лесные попугаи ка‑ка, белые цапли, кустарная малиновка, крошечный горный королек и др. В лесу встречается киви, на морском побережье – пингвины. Водятся изумрудный попугай, желтая ворона, туи – сине‑черно‑зеленая птица с белой манишкой на груди, ее голос очень мелодичен.
Особо охраняются почти исчезнувшие виды птиц – совиный попугай какапо и пастушок такахе. Какапо называют еще совиным попугаем, потому что он очень похож на сову. У него очень красивое оперение, дымчатого серовато‑зеленого цвета с черными крапинами. Голова широкая и плоская, как у совы, с большими глазами. Какапо редко летает, причем неуклюже, он чаще бегает по земле, ведет ночной образ жизни.
|
|
Такахе – нелетающая птица размером с большого гуся. У нее яркое, красивое оперение, сильные ноги, короткий толстый красный клюв.
Впервые такахе обнаружили в XIX веке. На Южном острове, особенно по берегам двух больших ледниковых озер Те‑Анау и Манапоури, водилось так много этих птиц, что маори устраивали ежегодную охоту на них зимой, когда снегопад вынуждал птиц спускаться с гор в поисках пищи (когда‑то страну фьордов маори называли местом, где живут такахе). Ко времени прибытия европейцев от этих птиц остались лишь одни кости. Однако в 1849 году на острове Резолюшн впервые была поймана живая такахе, и ловцы ее съели. Через два года была поймана еще одна птица, которую постигла та же участь. Однако шкурки обеих птиц были приобретены неким Мэнтеллом, и он отправил их в лондонский Музей естественной истории. Только в 1879 году недалеко от озера Те‑Анау удалось снова поймать птицу, а в 1898 году одну такахе поймала собака. Позже эту птицу больше никто в этих местах не встречал, однако ученый Дж. Б. Орбелл отправился в 1948 году ее искать. Когда он ее нашел, и не в единственном экземпляре (численность птиц определяли в 30–50 штук), правительство Новой Зеландии объявило район вокруг озера Те‑Анау (около 2 тысяч кв. км) заповедником.
В стране фьордов обитает множество оленей и лосей. Водятся дикие свиньи, которых называют капитанами Куками, так как они ведут свое происхождение от поросят, сбежавших из лагеря Кука.
Маунт‑Кук
Национальный парк Маунт‑Кук (около 70 тысяч га) занимает самую высокую часть Новозеландских Альп, на острове Южный, округ Уэстленд и Кентербери. Он был создан в 1953 году. Этот участок Южных Альп имеет 17 вершин высотой около 3000 м, здесь много ледников (в том числе ледник Тасмана длиной около 30 км).
Главная достопримечательность этого парка – гора Кука (3764 м), имеющая седловидную вершину и покрытая вечными снегами. Это самая большая вершина Новой Зеландии. Маори, представители коренного населения Новой Зеландии, называют эту вершину Аораки – Пронизывающая облака.
Рядом с горой Кука вонзают в небо свои острые вершины горы Тасмана (3498 м) и Дампьера (3440 м). Они, как десятки других вершин Южных Альп, покрыты вечными снегами и ледниками. Девятнадцать вершин поднимаются на высоту более трех тысяч метров.
Кук и Тасман – одни из самых популярных имен в Новой Зеландии. Острова, носящие название Новая Зеландия, были заселены полинезийцами в X–XIV веках. Голландец Абел Янсзон Тасман открыл их в 1642 году для европейцев. Первые слова, сказанные о Новой Зеландии европейцем, были такими: " Большая гористая земля“. Англичанин Джеймс Кук обследовал острова во второй половине XVIII века и открыл их в 1769 году вторично для европейцев и, выполняя секретные инструкции английского адмиралтейства, объявил Новую Зеландию владением английской королевы. Англичане начали заселять Новую Зеландию с 1840 года.
Окружающий самую высокую вершину страны – гору Кука – ландшафт сформирован в основном ледниками. По сторонам горы Кука находятся ледники Хукера (на западе) и Тасмана (на востоке). Ледник Тасмана, названный именем голландского мореплавателя, тает уже в течение 20 тысяч лет. Вытекающая из этого ледника река Тасман устремляется сначала в горную долину, а потом петляет по „каналу“ из щебня и осадочных пород и впадает в озеро Пукаки. Ледяная река, идущая от ледника Тасмана, между хребтами Кука и Бруна, простирается на 30 км и достигает ширины 2–3 км. Неслучайно она пользуется большой популярностью у туристов и горнолыжников. Новозеландцы утверждают, что это самая длинная горнолыжная трасса в мире.
Хермитидж – самый известный в стране горный курорт и туристская база – расположен у подножия горы Кука. Здесь любят бывать новозеландские альпинисты. Говорят, что в этих краях начал делать свою карьеру один из известных современных альпинистов – новозеландец Эдмунд Хиллари (Хиллари и Тенсинг в мае 1953 года первыми поднялись на Джомолунгму).
„Одно из наиболее интересных восхождений я совершил в районе горы Кука в Южных Альпах, – писал Хиллари, – там, где гигантские, покрытые льдом вершины бросают вызов искусству и умению альпиниста“.
Однако Хиллари в этих горах столкнулся с неменьшими опасностями, чем в Гималаях. Здесь нередки сильные ливни, которые отшлифовывают и полируют поверхность ледников, а это, конечно, затрудняет и без того сложное восхождение на вершину.
Из Хермитиджа хорошо видна гора Кука. Приблизиться к ее вершине можно, воспользовавшись небольшим телескопом, установленным на постаменте рядом с гостиницей Хермитиджа. Можно даже совершить полет на легком самолете специальной авиакомпании, которая с небольшого аэродрома доставляет туристов и лыжников на ледники. Можно даже облететь на самолете вокруг горы Кука и других вершин.
Однако не только снег да лед – характерная особенность горы Кука. На высоте 900 м над уровнем моря растет эдельвейс, низкие горные склоны покрыты фиалками, незабудками, первоцветом. Для этой местности характерны леса, кустарниковые заросли и альпийская растительность. Из животных обычны серна, гималайский тар и благородный олень, акклиматизированные здесь в начале XX века. Среди птиц охраняется попугай кеа и др.
Вообще природа Новой Зеландии уникальна: из 1900 видов высших растений 1455 видов существует только в Новой Зеландии. За последние полтора столетия лесные массивы островов сократились на 60 процентов. Были уничтожены места обитания многих эндемичных видов животных и растений, многие из них не выдержали конкуренции со стороны видов, завезенных европейцами. Первыми осознали, что произошло сильное обеднение природы, аборигены – маори. Поэтому по их инициативе был организован первый в стране национальный парк Тонгариро.
Национальный парк Уэстленд (1175 кв. км) соединен с национальным парком Маунт‑Кук. Здесь можно видеть красивейшие картины, созданные природой: горы, ледники, озера, леса. Вообще климатические условия здешних мест способствуют образованию очень больших ледников. Ледники центральной части Южных Альп занимают более тысячи квадратных километров площади. Самые известные из них – ледники Франца‑Иосифа и Фокса. Ледники западных склонов Новозеландских Альп спускаются с гор чрезвычайно низко – до 213 м над уровнем моря. Ледник Франца‑Иосифа – рекордсмен среди них.
И. Железнова и И. Лебедев пишут: „Ледник Франца‑Иосифа знаменит тем, что его серебристые языки сползают по склонам гор до двухсот метров над уровнем моря и прямо вдаются в чащу вечнозеленого леса. Так низко на этой широте, пожалуй, не опускается ни один ледник мира. Здесь можно увидеть удивительную картину: искрящиеся на солнце глыбы льда и совсем рядом зеленые, покрытые яркими красными цветами деревья. Достопримечательность этого горного района – ледопад Хохштеттера. Начинающийся высоко в горах ледник шириной в километр где‑то посредине по пути в долину низвергается с тысячеметрового обрыва. Сползая, масса льда обламывается на гребне обрыва и рушится вниз“.
Растительность этого национального парка сохранилась почти в нетронутом виде.
Национальный парк Артур Пасс (98,4 тысяч га) расположен в центральной части Южного острова, на горном плато. Он был создан в 1929 году для охраны высокогорной растительности и огромного водопада.
Хребет Мэйн Дивайд служит барьером для господствующих северо‑западных ветров, несущих большую влагу с моря. Это во многом определило разнообразие растительности и фауны парка.
В лесах встречаются вечнозеленые виды, выше идет зона альпийской растительности. Кроме эндемичной орнитофауны здесь распространены виды животных, ставшие вредителями местных экосистем (благородный олень, выпущенный в 1897 году недалеко от будущего парка, быстро расселился по округе).
На территории парка есть несколько базовых лагерей скалолазов и альпинистов, которые начали развиваться здесь с 1923 года, когда через парк прошла дорога, соединяющая восточное и западное побережья острова. За двадцать лет альпинисты и скалолазы покорили все 35 горных вершин парка. Неменьшей популярностью парк пользуется у горнолыжников, а летом – у туристов, желающих совершить пешеходные прогулки.
Сейчас 15 национальных парков страны входят в систему особо охраняемых территорий (к ним относятся также резерваты и лесные парки). Таким образом, почти 14 процентов площади страны относится к охраняемым природным территориям.
В 1952 году был принят закон „О национальных парках“. Согласно этому документу, природа парков, объекты истории и археологии сохраняется в естественном состоянии, в пределах парков выделяются участки, где запрещается какое бы то ни было строительство. Посетители допускаются в парк без ограничений и бесплатно (пользование хижинами‑приютами, музеями природы и автостоянками, расположенными в административных центрах парков, бесплатное).
В новозеландских национальных парках выделяются четыре зоны: научная, дикой нетронутой природы, естественной природной среды, обслуживания посетителей.
В национальных парках Новой Зеландии разрешены спортивный лов рыбы (по лицензиям), горнолыжный спорт, спортивное скалолазание и альпинизм. Разрешается лицензионная охота на некоторых животных (благородный олень, кабан, косуля, горный козел, опоссум). Парки находятся на расстоянии 50‑350 км от основных городов страны и открыты в любое время года. Тем не менее посещаемость парков довольно низкая, правда, и контроль за числом посетителей отсутствует.
Восемь парков Новой Зеландии расположены в горной местности, и лишь парки Фьордленд и Абел Тасман находятся на морских побережьях. Во всех парках удивительно богатая растительность и невероятно бедная фауна, самая древняя в мире.
РОССИЯ
Аскания‑Нова
Аскания‑Нова – это уникальный уголок природы: здесь расположен единственный в Европе участок степи, которого никогда не касался плуг (однажды распаханная степь не восстанавливается никогда). Это заповедник и ценнейший музей под открытым небом: здесь сохранились одинокие курганы, каменные скифские бабы, созданные древними ваятелями.
Когда‑то на левом берегу нижнего Днепра до самого Азовского моря находилась целинная степь, на которой паслись стада туров, зубров, дикие лошади.
На этой территории был создан заповедник площадью 11 тысяч га, из них абсолютно заповедные 1,5 га.
Аскания‑Нова расположена почти на идеальной равнине с обширными, едва заметными понижениями – подами.
Климат Аскания‑Нова засушливый, с длинным летом и короткой, пасмурной зимой. Средняя температура июля 23,4 градуса, максимум 38 градусов. Средняя температура января – 3,6 градуса, бывают и внезапные морозы, достигающие ‑34 градусов.
Основал Асканийский заповедник и зоопарк Ф. Э. Фальц‑Фейн. Возможно, о создании охраняемой территории он начал задумываться в 1874 году, когда получил от отца в награду за успешно выдержанные экзамены в гимназию вольеру для птиц. Через 15 лет, вскоре после окончания Тартуского университета, Фальц‑Фейн основывает уникальный акклиматизационный парк. А чуть позже выделяет участок целинной степи в 500 десятин и объявляет его защитным на вечные времена. Заповедник примыкал к лесопарку с искусственными прудами и каналами, где обитало множество зверей и птиц. Дальше шли отгороженные участки целинной степи, где жили антилопы, бизоны, зебры, олени, страусы. В акклиматизационном парке проводились работы по приручению и одомашниванию животных.
Опыт Асканийского заповедника не остался незамеченным: уже в первые годы после его создания крупнейшие ученые называли Аскания‑Нова единственной во всем свете и неповторимой жемчужиной нашего юга.
В 1910 году на базе зоопарка возникла первая зоотехническая станция, где впервые проводились работы по искусственному осеменению лошадей. Там были получены первые в мире гибриды лошадей с зебрами, а потом и всемирно известные новые породы овец и свиней.
Потом открылся и парк для широких кругов населения: с 1912 по 1917 год в Аскания‑Нова побывало почти 13 тысяч туристов.
В 1919 году Аскания‑Нова была объявлена народным парком, а потом и государственным степным заповедником. В 1921 году в границы заповедника Аскания‑Нова был включен акклиматизационный центр степных, лесостепных и саванных животных, в котором им предоставлялась максимальная свобода.
Разные времена выпадали на долю Асканийского заповедника. На его территории шли военные действия двух войн (Гражданской и Отечественной). После войны заповедник и акклиматизационный парк испытывали нажим хозяйственников им не терпелось использовать земли под выпас скота, предлагали даже распахать этот бесценный памятник природы, а лошадь Пржевальского не разводить, так как она якобы не имеет народно‑хозяйственного значения.
Более 400 видов трав и цветов произрастает на территории заповедной зоны. В асканийской степи преобладают злаки, типичен пырей, из разнотравья – степной подовый василек. В конце апреля зацветают тюльпаны, затем ирисы, астрагалы, гиацинты, лютики. В мае раскрывают свои бутоны гвоздики, ромашки.
А Банников пишет: „До чего хороша степь! Она одинаково чудесна как ранней весной, усыпанная красными и желтыми тюльпанами, темно‑фиолетовыми и желтыми ирисами, так и летом, закутанная в серебристо‑сизую дымку ковыля, переливающуюся волнами от малейшего дуновения ветерка.
В период цветения перистых ковылей между их султанами видны стройные, изящные кисти сочно‑лилового степного коровяка, едва проглядывают мелкие белые цветочки песчанки, нежно‑розовые гвоздики и желтый козлобородник. Кое‑где поднимаются степные зонтичные, а у нор сусликов разрастаются куртины серовато‑сизой полыни.
Позднее, в середине июня, когда ковыли отцветут, появятся душистые шапки желтого подмаренника, пирамидальные беловойлочные шалфеи, нежные лиловые цветочки на шарообразных, раскидистых кустиках кермека, зацветут луки, желтые степные васильки. Если лето выдалось незасушливое, на смену цветущим перистым ковылям в середине июня приходят нежно‑золотистые волны длинных остей ковыля‑тырсы, покрывающие степь до самого горизонта“.
Асканийский парк площадью около 200 га существенно отличается от дикой степной зоны. Он разбит согласно строгому плану. В безводной степи были выкопаны колодцы, искусственные пруды, а на их берегах заложили ботанический парк. Сюда из различных климатических зон привозились деревья и кустарники. Посадки деревьев перемежаются полянами и группами кустов. В парке растет около 150 видов и форм деревьев и кустарников. Здесь прижились остролистный клен, крымская сосна, дубы пирамидальные и колонновидные, можжевельник виргинский, вяз, ель. Преобладают ясень, белая акация, вяз, дуб, туя, жимолость и сирень. У воды растут плакучие ивы. Центр композиции парка – живописный пруд.
На территории заповедника можно встретить представителей более 60 видов пернатых (в целинной степи гнездится 16 видов птиц, множество птиц бывает на пролете, в парках гнездится около 40 видов и на водоемах около 30 видов птиц, никогда раньше не живших в Аскания‑Нова).
Больше всего жаворонков: малых, серых, хохлатых, степных, белокрылых и даже северных рогатых. Нельзя представить себе степь и без юрких каменок.
Можно увидеть в степи и неразлучную пару журавлей‑красавок или двух важных серых журавлей, а также степных куликов – авдоток. Гнездятся в степи еще дрофы и стрепеты, серые куропатки. Редкий гость – степной орел. Чаще можно видеть низко летящего над землей степного луня или пустельгу.
Весной звонко кричат большие кроншнепы, по вечерам слышны голоса лебедей‑кликунов.
В парке стали гнездиться скворцы, грачи, зеленушки, чернолобые сорокопуты, щеглы, садовые славки. Обитают пустельги, галки, кукушки, иволги, соловьи. Зимой – синицы, зарянки, зяблики, свиристели, дрозды, дятлы. На водоемах обитают кряквы, чибисы, камышовые луни, камышевки, трясогузки.
В заповеднике можно видеть белых и черных лебедей, фламинго, египетских, серых, черных, белых гусей.
В вольерах содержатся такие редкие птицы, как страусы африканские, эму, нанду, дрофы, фазаны, степные орлы, венценосные журавли, попугаи.
Мелких зверьков немного. Из типичных видов встречается полевка, которая в благоприятные годы размножается в огромных количествах. Меньше мышей, хомячков, мышовок, редки тушканчик и обыкновенный хомяк. Зато немало серых сусликов, сидящих столбиком.
Из хищников в асканийских степях обычны степные орлы, степные хорьки, лисицы, ласки и редки горностаи.
Парк Аскания‑Нова обжили летучие мыши, рыжие вечерницы. Обитают здесь землеройка, еж, лесная мышь.
Утром на тропинках греются ящерицы, а иногда и степные гадюки, у пруда можно обнаружить присутствие ужа.
Мир насекомых степи разнообразен Черный жук, перекатывающий навозный шар, – главная ее достопримечательность. В цветах селятся усачи с черными поперечными полосами. Порхают репейницы, махаоны, перламутровки, сатиры, белянки. В середине лета особенно много кобылок. На травах сидят богомолы, по дорогам бегают скакуны.
В своеобразном зоопарке заповедника содержится уникальная коллекция животных. Еще в 1888 году Фальц‑Фейн завез в парк американских страусов нанду, четыре года спустя – африканских, а потом – австралийских страусов эму. От всех страусов вскоре были получены птенцы, и только эму дала потомство через 20 лет (эму, несущая яйца австралийским летом, когда у нас зима, вынуждена сидеть на искусственном гнезде в домике).
В акклиматизационном центре диких животных представлены виды интересных зверей и птиц, проживающих не только в России, но и на других континентах (зебры, южноамериканские верблюды, индийские и африканские антилопы, страусы, фазаны, павлины, олени и т. д.).
В степи пасутся южноамериканские ламы, шотландские пони, американские бизоны, кафрские буйволы.
Еще Фальц‑Фейн решил попытаться восстановить сайгака, который исчез из асканийских степей, очевидно, в конце XVIII века.
Сайгаки – древнейшие копытные, ровесники мамонтов. Они занимают промежуточное положение между козлами и антилопами. Сайгак похож на овцу, но более легкого сложения. Длина тела взрослых животных достигает примерно 150 см. Сайгак имеет относительно большую голову с вздутой горбатой мордой, нависающей надо ртом. На голове у самцов полупрозрачные, воскового цвета рога, слегка загнутые назад. Самки без рогов. Волосяной покров животных желтовато‑рыжего цвета летом и светло‑желтый зимой.
Питаются сайгаки злаками, разнотравьем, полынью. В воде нуждаются только во время сильных летних засух. В первых числах мая у сайгаков появляются детеныши, и стадо сразу увеличивается почти в два раза. Самки уже в годовалом возрасте дают потомство – по одному детенышу, взрослые обычно приносят по два детеныша.
Сайгаки дают хорошее мясо, шкуры, идущие на изготовление хрома, технический жир, а также рога, из которых готовятся лекарственные препараты типа пантокрина.
В 1887 году из окрестностей Царицына (Волгограда) привезли пару сайгаков. Позднее этих парнокопытных завозили многократно, и они стали самыми распространенными антилопами парка. Однако опыты выпуска их в степь на полную свободу так и не увенчались успехом – эти мигрирующие животные нуждаются в очень больших просторах, поэтому после выпуска они разбредались по окрестностям и погибали. Не удалось достичь успеха и при содержании сайгаков в отгороженном степном загоне.
Еще сложнее оказалось восстановить дикую лошадь – тарпана. Последняя в мире дикая кобыла тарпана была убита в декабре 1879 года, в 35 км от Аскания‑Нова, у села Агайман. Вскоре участь таврического тарпана разделил джунгарский тарпан (лошадь Пржевальского).
Русский путешественник Н М Пржевальский открыл в Центральной Азии один вид дикой лошади, получившей его имя. Эта лошадь отличалась от тарпана только песчаной окраской (тарпаны были серые), более тяжелым складом и строением зубов. Лошадь Пржевальского, уже тогда единственную дикую лошадь на всем земном шаре. Ф. Э. Фальц‑Фейн и решил завезти в Аскания‑Нова.
Узнав о первых диких лошадях в парке Аскания‑Нова, известный торговец животными в Гамбурге. К. Гагенбек предложил Фальц‑Фейну купить лошадей Пржевальского за хорошие деньги. Получив категорический отказ, Гагенбек подослал в Аскания‑Нова своих агентов, которые выведали у служителей парка, кто является поставщиком лошадей Пржевальского. Гагенбеку удалось достать диких лошадей и отправить их в различные зоопарки мира. После этого в прессе Германии появились сообщения, в которых превозносились заслуги. К Гагенбека.
Однако спасен этот вид от вымирания был благодаря купцу Асанову с охотниками. Именно они отловили в 1898–1901 годах несколько десятков жеребят для продажи их в зоопарки. Все ныне живущие в зоопарках мира джунгарские тарпаны – потомки асановских жеребят. Правда, в 1947 году в Монголии поймали жеребенка лошади Пржевальского, а зимой 1959 года там еще обитало около 20 лошадей.
Парк Аскания‑Нова, первый в мире, получивший лошадей Пржевальского, и первый, начавший их разводить, вывел с 1904 по 1940 год 37 чистокровных лошадей и более 30 гибридов.
Благородных оленей также завез Фальц‑Фейн в свой парк в 1894 году. При вольном содержании в степных загонах они образовали гибридную форму асканийского оленя, легко переносящего степной зной и отсутствие веточных кормов.
Чуть позже в Аскания‑Нова появились американские бизоны, а потом зубры Скрещивание зубробизонов с чистыми зубрами оказалось очень ценным для восстановления кавказского зубра.
Еще в конце XIX века Фальц‑Фейн завез в Аскания‑Нова антилоп, завозились животные и позже. Лучше других размножалась здесь африканская антилопа канна, молоко которой имеет жирность в четыре раза больше коровьего и обладает целебными свойствами.
Хорошо размножаются в Аскания‑Нова антилопа‑гну, зебры. Этот заповедник – единственный в Европе, где на воле содержатся тропические животные – зебры. Оказалось перспективным и содержание оленей. С апреля по ноябрь почти все копытные пасутся в степи. Зимой наиболее теплолюбивые виды переводят в помещения.
Баргузинский заповедник
Баргузинский государственный биосферный заповедник относится к числу старейших в России. Он был организован в 1916 году. Расположен в Бурятии, на северо‑восточном побережье Байкала. Его площадь более 263 тысяч га, к нему относится трехкилометровая зона акватории Байкала (15 тысяч га).
Аввакум называл Байкал океаном‑морем, однако это все же озеро, гигантское по своим масштабам. Его длина 636 км (почти такое расстояние разделяет Москву и Санкт‑Петербург). Байкальская впадина самая глубокая на земной суше – дно озера находится почти на 1200 м ниже уровня океана, его глубина достигает 1620 м. Такая огромная природная чаша наполнена до краев пресной водой – в ней содержится 23 000 куб. километров воды, то есть 1/5 всех запасов пресной воды мира.
Еще одна отличительная особенность Байкала – его древность. Если многие озера планеты существуют несколько тысячелетий, то Байкалу 25–30 миллионов лет!
В настоящее время известно более 1800 видов животных, обитающих в Байкале. При этом более 3/4 из них эндемики, то есть нигде в мире, кроме Байкала, не встречаются. Это байкальские нерпы, голомянки – живородящие полупрозрачные рыбки без чешуи, бычки‑подкаменщики, омуль, осетры, рачки‑бокоплавы, губки и др. Из‑за самобытности фауны озеро выделяют в особую Байкальскую зоогеографическую подобласть.
Когда русские промышленники проникли на территорию нынешнего Баргузинского заповедника, они назвали эти места Подлеморьем, славу которому снискал баргузинский соболь.
„А соболь – зверек предивный и многоплодный и нигде ж на свете не родится, опричь в северной стране, в Сибири. Зверек редкостный и красив, а красота его приходит вместе со снегом и опять со снегом сходит…“ – писал Николай Милеску (Спафарий), возглавлявший русское посольство в Китае в 1675–1678 годах.
Эвенки с незапамятных времен промышляли в тех краях драгоценного соболя. Однако после эпидемии черной оспы семьи эвенков, оставшиеся в живых, были не в состоянии освоить свои земли и стали сдавать участки в аренду русским охотникам. Кроме того, алчные скупщики покупали соболиные шкурки за бесценок.