30 На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым.
В ответ на вопрос законника Господь рассказывает ему об одном человеке, который, идя из Иерусалима в Иерихон, попался в руки разбойников, которые ограбили и при этом изранили его, бросив на дороге. Из контекста речи можно заключить, что Господь под ограбленным разумел иудея.
Иерихон (см. Мф. 20:29) был отделен от Иерусалима пустынею, которая была очень опасна для путешественников, так как там ютились разбойники.
31 По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо.
Проходивший случайно тут священник прошел мимо: вероятно, он сам боялся подвергнуться участи ограбленного. Господь ставит на первое место в рассказе священника, потому что священники должны были служить примером исполнения закона вообще и закона милосердия в частности.
32 Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо.
Левиты также принадлежали к числу учителей народа (потому они и были расселены Моисеем по разным городам Палестины), и однако левит, посмотревший на раненого, также ушел своею дорогою, не сделав ничего для несчастного.
33 Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился
Только Самарянин (см. Мф. 10:5), человек, которому, казалось, совсем не следовало бы заботиться об иудее, хотя бы и раненом, сжалился над несчастным, когда, проезжая, увидел его.
34 и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем;
Он перевязал ему раны, возлил на них, как советовала тогдашняя медицина, вино и елей и, посадив его на своего осла, привез в гостиницу (караван-сарай, где был и хозяин, принимавший проезжающих).
35 а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.
На другой день, уезжая, он поручил раненого заботам хозяина, давши при этом ему немного денег - два динария (около 40 коп.), в надежде скоро опять вернуться и тогда уже совсем рассчитаться с хозяином.
Отцы и учители Церкви отдельным пунктам этого рассказа о милосердом самарянине придавали особый таинственный смысл. Так "человек некоторый" по их толкованию - это Адам, Иерусалим - рай, Иерихон - мир, разбойники - демоны, священники - закон, левит - пророки, самарянин - Христос, осел - тело Христово, гостиница - Церковь, хозяин - епископ, два динария - Ветхий и Новый Завет, возвращение - второе пришествие (см., напр., у Феофилакта). Таким образом, по толкованию Отцов Церкви, здесь изображается подвиг Воплотившегося Сына Божия, поднятый им для спасения человеческого рода. (Подробное раскрытие этой мысли см. у Тренча. Притчи Господа нашего Иисуса Христа изд. 2-е с. 268-272).
В рассказе о милосердом самарянине Господь имел целью показать законнику "на великую бездну, разделяющую знание и действия, на то, как мало отвечала самая жизнь его нравственному понятию о любви к ближним" (Транч с. 274). Тот, кто спрашивал: "кто мой ближний?" кто желал для себя предварительно полного изложения обязанностей к ближнему, тот обнаруживал тем самым, как мало он понимает любовь, сущность которой состоит в том, что она не знает никаких пределов, кроме своей невозможности идти далее (там же с. 261).
Обыкновенно принято этот рассказ о милосердом самарянине называть притчею. Но, собственно говоря, этот рассказ не подходит под категорию притч. Притчу еще нужно изъяснять, применять содержащийся в ней случай к тому вопросу, о котором идет речь. Такова, напр., притча о сеятеле, о зерне горчичном и т. д. Здесь же никакого объяснения и не требуется. Господь просто берет случай, весьма возможный, поучительность которого ясна всем и каждому и делает этот случай уроком истинного милосердия. Это, так сказать, примерный рассказ о том, в чем состоит настоящая любовь к ближнему.
Еще вопрос. Не одно ли и тоже представляет собою разговор с законником у ев. Луки и у Матфея (Мф. 22:35 и сл.; ср. Мк. 12:28 и сл.)? Нет, это совершенно разные события. Различны они по времени, месту, поводу и самому приводящему места из Писания лицу, а также и по другим некоторым частностям описания.
36 Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?
Теперь Христос, по-видимому, должен бы сказать законнику: "видишь из примера самарянина, кто твой ближний? Это всякий человек, к какой бы нации он ни принадлежал". Но Господь не так ставит дело. Вопрос о том, кто ближний каждому из нас, Господь оставляет в стороне, как вполне ясно решенный приведенным выше рассказом. Он дает законнику другой вопрос - не теоретический, а практический: кто из трех прошедших мимо раненого оказался ему "ближним", т. е. кто исполнил в отношении к нему требование любви, какое внушает закон всем и каждому?
37 Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.
На этот вопрос законник должен был отвечать так: оказавший ему милость (прямо сказать - "самарянин" ему не хотелось...). Господь тогда отпускает его, советуя поступать подобно самарянину. Таким образом Господь уходит с почвы теоретических рассуждений и споров, которым, конечно, и конца бы не было, и сводит весь вопрос к тому, как естественное чувство человека решает вопрос поставленный законником.