Современная медицина, в том числе гериатрия, занимающаяся лицами пожилого возраста, несе огромную нагрузку, часть которой можно уступить психологии. В практике отечественной психотерапии есть прекрасный опыт работы с лицами старше семидесяти лет, а нетолько более молодыми.
Вместе с тем надо отметить, что в сознании большинства людей старость прочно слилась с обликом немощного человека, а жалобы на болезни в пожилом возрасте являются чуть ли не проявлением «правила общения». Спрос на медицинскую помощь, особенно лекарственную, огромен. Тогда как известно, что чуть ли не каждое второе заболевание носит психосоматический характер, то есть должно быть адресовано, скорее, не врачу, а психологу или психотерапевту.
Пожилые люди пытаются завладеть вниманием окружающих за счет своих «болячек». Это далеко не асегда наивное средство, и используют его люди в пожилом возрасте для решения одной из самых сложных жизненных задач – задачи переживания возрастающей зависимости от других людей, для решения которой нужно умение выживать при уменьшении физических ресурсов.
От 30% до 50% постоянных посетителей поликлиник (лица старого возраста) по сути дела являются мнимыми больными. Их органические болезни – следствие ложных установок, неудовлетворенных амбиций, эмоциональных стрессов. Недаром говорят «все болезни от нервов».[4]
Старость, как и все в жизни, явление далеко не однозначное. Жажда жизни, которую может проявить человек, может иметь не только созидательное для самой жизни содержание. Приходится говорить по отношению к старикам и об очень сложной проблеме – проблеме границ психической реальности. Для этого возраста она может стать болезненно напряженной из-за увеличивающейся зависимости от других людей. Это приводит к появлению достаточно распространенного явления, которое можно назвать «синдромом мученика». Для такого человека часто лучший способ добиться жизненного успеха связан с проигрышем. Классический пример «синдрома мученика» – человек, страдающих от болезней, реальных и мнимых, включающий в свои мучительные переживания всех вокруг.
Чаще всего это бывает с одинокими стареющими матерями, которые проявляют удивительную изобретательность, чтобы всеми силами воздействовать на жизнь своих взрослых детей. Типичность таких историй, безжалостность поведения стареющей женщины бывает потрясающей – думая только о себе, охваченная страхом одиночества, она безжалостно может разбить жизнь собственного ребенка. Неважно даже, сын это или дочь.
Увеличение зависимости от других людей – психологическая задача, требующая решения. Такого решения, которое не толкало бы стареющего человека в бездну отчаяния, а поддерживало в нем чувство собственной значимости. Достойные варианты решения такой задачи существуют, далеко не всегда их можно увидеть. Но ясные, спокойные глаза стариков говорят об их существовании красноречивее многих научных фактов.
Старики, просящие милостыню, не редкость на наших улицах; старики, угасающие в нищете и одиночестве, забытые всеми. Мы провозгласили критерием истины силу разрушения. Ум – философия жизни – рождается не только в действии, но и в созерцании, не только в приказе, но и в диалоге, не только в эгоцентризме «я думаю», но и в чувстве ответственности – «мы живем…».
Если воспринимать человека только по одному признаку возраста, то от его экзистенциальности не останется ничего. Если лишить его связи с другими людьми, то в своей космической робинзонаде он не ощутит ничего, кроме той же космической тоски, разрушающей его сознание без надежды на восстановление.
Большая нежность и терпимость, отличающая по большей части отношение пожилых людей к детям, часто поддерживает этот процесс замены отца дедом. Впоследствии, когда ребенок подрастает, то эта ассоциация, уже успевшая установиться, еще более усиливается, так как теперь сходство отца с сохранившимся в воспоминании образом деда становится еще больше. Все это верно и в отношении девочек.
Неоднократно констатировалось, до какой степени мальчик иной раз «выходит» в деда (в отношении характера или некоторого общего направления ума или в некоторых мелочах манеры держаться). С особой яркостью это сказалось при изучении гениальности: выяснилось, что гораздо чаще, чем гениальность в двух смежных поколениях, существуют два ряда: «посредственность – гений – посредственность» и «гений – посредственность – гений».
Для внука может стать предметом глубочайшего интереса личность деда. Все это в одинаковой мере относится не только к гениальности, но и к другим качествам: особенно хороший пример – пьянство.
Старики могут и должны для растущего человека быть источником жизненной философии – не абстрактной, а конкретно воплощенной в их собственной жизни. Общение с ними незаменимо ничем, так как они осуществляют ту связь времен, без которой невозможно само знание об осуществимости жизни в любом возрасте. Это очень хорошо умели выразить гениальные старики человечества.
Гениальные старики сами подводили итоги своей жизни, используя тот вид творчества, которым они занимались всю жизнь. Это не только решение важнейшей психологической задачи старости – подведение жизненных итогов, но и диалог со временем. Оценка собственной жизни, подведение ее итогов далеко не праздное занятие для старых людей – это из жизненная задача, решение которой будет скрашивать соответствующими чувствами дни.