Абрамова Ю.А., 2011
Статья, написанная на основе архивных материалов, посвящена незавершенной военной реформе 1953–1964 гг. Автором выявлены субъективные и объективные факторы, предопределившие реформу; рассмотрено сокращение Вооруженных Сил СССР, как предпосылка преобразований; а также реконструированы планы Н.С. Хрущёва по изменению структуры армии.
Продолжающаяся в последние годы реформа Российской армии характеризуется двумя основными составляющими: переходом к новому принципу комплектования вооруженных сил и изменением их структуры. Однако, решая вопрос о том, следует ли сделать ставку на профессиональную армию, стоит ли сокращать боеголовки и пусковые установки и т. п., нужно учитывать, что подобные вопросы уже обсуждались в нашей стране в 1950–1960 гг.
Таким образом, проводя военную реформу сегодня, необходимо принимать во внимание и учитывать исторический опыт реформирования Вооруженных Сил СССР периода хрущёвской «оттепели».
Факторы, предопределившие военную реформу Говоря о военной реформе периода хрущёвской «оттепели», мы будем подразумевать под ней структурное преобразование вооруженных сил в рамках советской политической системы, не затрагивающее доминирующего положения Коммунистической партии в данной политической системе.
Совершенно очевидно, что происходившие в военном ведомстве преобразования были неразрывно связаны с изменением советской политической системы после смерти И.В. Сталина. На реформирование вооруженных сил партийным руководством в 50-60-е гг. прошлого века оказал влияние ряд объективных и субъективных факторов.
К объективным факторам относятся, прежде всего, внешнеполитическая ситуация. После смерти И.В. Сталина основой внешнеполитической доктрины советского руководства, как известно, стала идея о мирном сосуществовании капиталистической и социалистической систем, воспринимавшемся как политическая, экономическая и идеологическая борьба [9, 271-272]. Противоречивость внешнеполитической доктрины предопределяла двойственность советской внешней политики, в которой боролись две тенденции – соперничество и сотрудничество со странами Запада.
Соперничество проявлялась, прежде всего, в противостоянии двух лагерей, оформившемся к середине 50-х гг. в противостояние двух блоков. Это противоборство из-за сфер влияния в мире привело к крупнейшим внешнеполитическим кризисам – Берлинскому 1961 г. и Карибскому 1962 г., особую остроту которым придавало наличие у сверхдержав ядерного оружия. Противостояние систем и потенциальная угроза нападения со стороны Запада заставляли Советский Союз реформировать Вооруженные силы для совершенствования и поддержания их в постоянной боеготовности.
Второй тенденцией советской внешней политики являлось сотрудничество Советского Союза со странами Запада. Угроза ядерной войны и осознание возможности гибели в ней человечества привели советскую партийную элиту к пониманию неизбежности сотрудничества. В целях налаживания отношений между двумя блоками Советский Союз выступил с рядом мирных инициатив, главным образом, пропагандистского характера. 10 мая 1955 г. СССР представил на рассмотрение ООН проект о частичном разоружении. Вооруженные силы СССР, США, КНР, Англии, Франции и других государств планировалось существенно сократить. Сокращение намечалось провести в два этапа: на первом – уменьшить численность обычных видов вооруженных сил и прекратить испытания атомного оружия; на втором – осуществить программу полного запрещения атомного оружия. Однако советские предложения были отвергнуты США и Англией, поскольку, по мнению Запада, не обеспечивали «безопасности «свободного мира» [2, 233, 425].
Новый подход к сокращению гонки вооружений был предложен СССР в 1959 г. 18 сентября 1959 г. на заседании 14 сессии Генеральной ассамблеи ООН. Н.С. Хрущёв от имени советского правительства сделал заявление о всеобщем и полном разоружении в 4 этапа, представив программу, рассчитанную на 4 года. Предполагалось распустить сухопутные армии, военно-морские флота и военно-воздушные силы; упразднить генеральные штабы, военные министерства, военные базы; закрыть военные учебные заведения и уничтожить или переработать уже созданное оружие. Военные ракеты всех радиусов действий предлагалось ликвидировать, оставив ракетную технику лишь как средство транспорта и освоения космического пространства. Должны были сохраниться только минимальные контингенты внутренней охраны (милиции, полиции), вооруженные легким стрелковым оружием и предназначенные для поддержания внутреннего порядка и защиты личной безопасности граждан [13, 172-174, 189–190, 197-201].
Как и прежде, предложения СССР были отвергнуты. Успехом завершились лишь переговоры в Москве 1963 г. – был подписан договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космосе и под водой.
Несмотря на явно пропагандистский характер советских мирных инициатив 1950-х гг. во внешней политике СССР, очевидна тем не менее готовность советского партийного руководства к компромиссу и сотрудничеству с Западными странами. Кроме того, предложения СССР о сокращении Вооруженных сил подкреплялись в середине 50-х гг. выводом советских войск и ликвидацией военных баз в Финляндской республике, Австрии, Китае и Румынии.
Таким образом, политика мирного сосуществования, исключавшая прямую угрозу третьей мировой войны, позволяла советской партийной элите рассмотреть перспективу сокращения Вооруженных сил СССР и расходов на оборону страны.
Вторым объективным фактором, предопределившим реформирование Советской армии, стала внутриполитическая ситуация в Советском Союзе.
18 Политика мирного сосуществования, как уже отмечалось, понималась как состязание двух систем, мирное экономическое соревнование с капитализмом. Это соревнование требовало значительного снижения военных расходов.
«...Гонка вооружений уже сейчас тяжелым бременем ложится на плечи народов, – отмечал Первый секретарь ЦК КПСС. – Она влечет за собой рост цен на предметы народного потребления, сокращение реальной заработной платы, пагубно влияет на экономику многих государств... от мирного труда оторвано более ста миллионов человек, причем наиболее энергичных и работоспособных людей труда, людей науки и техники. Огромное количество человеческой энергии, знаний, изобретательности, мастерства падает, как в бездонную бочку, поглощается растущими вооружениями» [13, 167].
Н.С. Хрущёв был также убежден, что если военных не контролировать и дать им возможность развернуться в «собственное удовольствие», «они вгонят страну в бюджетный гроб», «все государство по миру пустят», «врагу и воевать не потребуется... сами погибнем, разоримся». Осенью 1959 г. на переговорах Н.С. Хрущёв и президент США Д. Эйзенхауэр сошлись во мнении, что деньги на вооруженные силы «выбиваются» министрами обороны одинаково: сначала те запугивают Правительство успехами противника в разработке вооружений, а затем – требуют денег для ликвидации «отставания». Исходя из этого, Первый секретарь ЦК выступал за сокращение финансирования вооруженных сил, намереваясь срезать «лишний жирок» у военных, а освободившиеся деньги направить на сокращение или полную отмену налогов с населения, повышение его жизненного уровня, увеличение жилищного строительства, сокращение рабочего дня, а также субсидирование национальной экономики и широкую помощь слаборазвитым странам» [13, 200; 25, 46; 46, 83-84; 39-2, 409].
К субъективным факторам, оказавшим влияние на реформирование вооруженных Сил, на наш взгляд, следует, в первую очередь, отнести личность самого Н.С. Хрущёва и его отношение как в целом к армии, так и непосредственно к решению военных вопросов.
Сам Н.С. Хрущёв признавал, что он «не военный человек», а полученное им во время Великой Отечественной войны звание генерал-лейтенанта носит формальный характер1. Во время войны в беседах с генералами Первый секретарь ЦК неоднократно указывал на свою недостаточную компетентность в чисто военных вопросах. Но, приобретя определенный опыт участия в военных действиях, глава партии уже не упоминал о том, что ему не достает военных знаний. Напротив, «он поражал всех своей безапелляционной уверенностью, с которой выносил не только военно-политические, но даже военностратегические решения»2.
Видимо, долгое пребывание Н.С. Хрущёва в военной среде позволило ему, в конечном итоге, прийти к выводу, что он неплохо разбирается в военных проблемах. Формированию такого мнения, очевидно, способствовало и главенствующее положение Н.С. Хрущёва в партийной элите, и, соответственно, во всем государстве. Являясь фактически преемником И.В. Сталина, который единолично решал все вопросы обороны, Н.С. Хрущёв продолжил установившуюся традицию. Подобное положение дел вполне отвечало деятельной натуре и безудержному темпераменту главы партии.
Однако единоличное принятие решений Первым секретарем ЦК вызывало недовольство партийной элиты. Во время заседаний Президиума ЦК в октябре 1964 г. с критикой главы партии и государства по этому вопросу выступили Ф.Р. Козлов, А.Н. Косыгин и Н.В. Подгорный [14, 127, 133-134].
1 Российский государственный архив новейшей истории (далее: РГАНИ). Ф. 2. Оп. 1. Д. 243. Л. 53. 2 Гобарев В. Хрущёв и военные: историко-психологический анализ / Доклад на конференции, посвященной 100-летию Н.С. Хрущёва в г. Провиденсе штата Род-Айленд на базе Брауновского университета в декабре 1994 г. Ксерокопия доклада хранится у автора. Лл.30, 39-40.
19 Еще меньше Н.С. Хрущёва интересовало мнение военных по вопросам обороны.
«Армию он (Н.С. Хрущёв – Ю.А.), по существу, третирует, с нашими прославленными военачальниками не считается, – отмечалось в проекте доклада Д.С. Полянского, подготовленном к октябрьскому Пленуму ЦК КПСС 1964 г. – Он возомнил себя военным теоретиком и выдвинул ряд идей, которые военными не поддерживаются» [38, 118]. По всей видимости, Н.С. Хрущёв полагал, что место, занимаемое им в партийной иерархии, давало повод не только для вмешательства в военные вопросы, но и для самостоятельного их решения на основе имеющихся у него военных знаний.
На представления главы партии о перспективах существования Советской армии наложила также свой отпечаток идея об отмирании государства, которую выдвинул К. Маркс и поддержал В.И. Ленин. В связи с этим Н.С. Хрущёв и другие партийные руководители того времени относились к вооруженным силам как к непостоянному элементу политической системы общества, двигающегося к коммунизму. Несмотря на признание армии сложным государственным механизмом, Первый секретарь ЦК подчеркивал ее временный характер, связанный лишь с необходимостью защиты от внешних врагов в период «холодной войны» и противостояния капиталистической и социалистической систем1.
Заявление на ХХII съезде КПСС в 1961 г. о том, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» [9, 220, 227], толкало на соответствующие изменения в Вооруженных силах СССР.
Еще в дореволюционный период и в первые годы советской власти большевистским руководством разрабатывались идеи о с «замене постоянного войска всеобщим вооружением народа», как это предусматривала программа РСДРП, принятая на II съезде партии в 1903 г. Этот вопрос вновь обсуждался на VIII и IX съездах ВКП(б), где была принята резолюция «О переходе к милиционной системе». Она предписывали строить территориально-милиционную армию через обязательное военное обучение рабочих и трудовых крестьян, приближенное к производственному процессу и при совпадении армий, полков, рот и т. д. с заводами, деревнями, уездами и т. д. Но из-за сложной внутрии внешнеполитической ситуации в стране от перехода к территориально-милиционной армии пришлось отказаться до наступления более благоприятных условий. В конце 20-х – начале 30-х гг. армия снова подверглась реформе, основа которой заключалась в переходе к территориально-кадровой системе военного строительства [5, 138-140].
С идеями перехода вооруженных сил на территориальную систему комплектования, постепенно сошедшими на нет, Н.С. Хрущёв был хорошо знаком, реализуя их в двадцатые годы на Украине. Теперь он собирался претворить их в жизнь, но на новом уровне и в новых условиях. В этом смысле личность Первого секретаря ЦК, несомненно, наложила отпечаток на проводимую в 50–60-е гг. военную реформу.
Резюмируя сказанное, можно констатировать, что объективные факторы (внешнеполитическая и внутриполитическая обстановка) делали военную реформу в 50–60-е гг. неизбежной, а субъективные факторы (прежде всего, личность и взгляды самого Н.С. Хрущёва) придавали ей своеобразие и предопределили, в конечном счете, ее незавершенность.
Инициатором военной реформы периода «оттепели» следует считать именно Н.С.
Хрущёва, который, в силу своего положения в партийной иерархии, не только инициировал изменения в военной области, но и проводил их в жизнь в соответствии с собственными представлениями о месте и роли армии в советской политической системе. Это позволяет нам с полным основанием назвать военную реформу 50–60-х гг. «хрущёвской».
1 РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 268. Л. 60; Д. 269. Л. 21-22, 93-94.
20 Сам Н.С. Хрущёв определял свой подход к реформированию вооруженных сил как «вмешательство в военные дела», участие в «перевооружении Советской Армии», «творческий период», «интереснейший этап... жизни, принесший наибольшее удовлетворение» [47, 79; 40, 92-93]. Сын Первого секретаря С.Н. Хрущёв также не употребляет термина «военная реформа», отмечая наличие у Н.С. Хрущёва «своей военной философии», «военной идеологии»1.
Вместе с тем даже в своей «военной идеологии» глава партии был непоследователен. Плана преобразований военной сферы не существовало. О намерениях главы государства мы можем судить лишь на основе записки, направленной им в ЦК КПСС в 1959 г., его отдельных высказываний и воспоминаний других лиц о его идеях, которые, зачастую, были также противоречивыми.
Мысли о реформировании вооруженных сил Н.С. Хрущёв вынашивал давно. Сначала он только интуитивно чувствовал направление преобразования армии, но постепенно его представления становились все более отчетливыми, а претворение их в жизнь – более уверенным. К 1963 г. Первый секретарь ЦК окончательно сформулировал позицию по отношению к вооруженным силам, к которой он шел, начиная с 1954 г., со своего первого столкновения с адмиралом Н. Кузнецовым2.
Предпосылки военной реформы Импульсом к началу «хрущёвской» военной реформы послужила, по всей видимости, необходимость сокращения вооруженных сил после смерти И.В. Сталина.
Согласно секретным данным, приведенным в докладной записке министра обороны Г.К. Жукова и начальника Генерального штаба В.Д. Соколовского, направленной в ЦК КПСС в 1956 г., на 1 марта 1953 г. численность Вооруженных сил СССР составляла 5 396 038 чел. За период с 1 марта 1953 г. по 1 января 1956 г. было сокращено 989 822 военнослужащих, таким образом, численность Советской армии к 1 января 1956 г., составила 4 406 216 чел. [37, 283].
Однако согласно официально распространенным данным, на 1 января 1955 г. Вооруженные Силы составили 5 763 000 чел [25, 33]. С учетом декларированного в 1955 г. сокращения армии на 640 000 чел., ее численность на 1 января 1956 г. должна была составить 5 123 000 чел3.
Существенное различие секретных данных Министерства обороны и официальных цифр численности армии, провозглашенных на заседании Верховного Совета СССР, объясняется, на наш взгляд, тем эффектом, который должно было произвести пропагандистское заявление Н.С. Хрущёва о сокращении вооруженных сил более чем на полмиллиона человек в 1955 г., в то время как реальное сокращение началось еще после смерти И.В. Сталина и к 1956 г. численность армии была уже значительно ниже провозглашенной. Пропагандистский эффект должно было еще более усилить заявление советского правительства о сокращении численности Вооруженных сил СССР на 1 200 000 человек в течение 1956–1957 гг., в результате которого число военнослужащих к началу 1958 1 Хрущёв С.Н. Никита Хрущёв и военное строительство в 1953-1964 гг. / Доклад на конференции, посвященной 100-летию Н.С. Хрущёва в г. Провиденс штата Род-Айленд в декабре 1994 г. Ксерокопия доклада находится у автора. Лл.1, 6.
2 Хрущёв С.Н. Никита Хрущёв и военное строительство... Л.37.
3 Численность вооружённых сил на 1 января 1955 г. должна была составить 5 763 000 чел. С учётом официально объявленного сокращения в 1955 г. на 640 000 чел, численность армии на 1 января 1956 г. составляет, соответственно, 5 123 000 чел. [18, 16-17].
21 г. должно было составить 3 923 000 чел1. В действительности же армия за 1956 г. была сокращена на 420 000 человек и уже к началу 1957 г. составила 3 986 216 чел.2. Декларируемого значительного сокращения армии на 1 840 000 чел. в период 1955–1957 гг., как нам представляется, не произошло. Фрагментарные данные военных архивов позволяют также предположить, что уменьшение количества военнослужащих произошло не одномоментно в 1955–1957 гг., а растянулось во времени с марта 1953 г. по январь 1958 г. По всей видимости, к началу 1958 г. декларируемая численность армии была приведена в соответствие с фактическим числом военнослужащих. В дальнейшем официальные данные о сокращении воинов Советской армии и информация Министерства обороны, судя по всему, не расходились. В 1958 г. сокращение составило 300 000 чел3.
Объявленное сокращение советских Вооруженных сил в 1955–1958 гг. в общей сложности на 2 140 000 человек было приурочено к советским мирным предложениям о частичном разоружении от 10 мая 1955 г.
В рамках сокращения вооруженных сил в 1955–1958 гг. были ликвидированы советские военные базы Порккала-Удд в Финляндской республике, Порт-Артур в Китае; выведены советские войска из Австрии, Румынии; уменьшены группы войск в Венгрии, ГДР, Польше4. На 1 декабря 1959 г. число военнослужащих Советской армии достигло 3 623 000 человек [25, 33].
Как вспоминает дипломат О.А. Гриневский, в конце лета 1959 г. помощник Н.С. Хрущёва А. Шевченко, составляя очередную речь для Первого секретаря ЦК, вставил в нее пассаж о смелых инициативах нашей дипломатии в 20-е гг. XX в., касавшиеся всеобщего разоружения [12, 65]. Видимо, понравившаяся главе государства идея послужила толчком к уже упомянутому нами заявлению советского правительства о всеобщем и полном разоружении, сделанном Н.С. Хрущёвым на заседании Генеральной ассамблеи ООН 18 сентября 1959 г.
Продолжением инициативы ООН стала направленная в Президиум ЦК КПСС записка Н.С. Хрущёва от 8 декабря 1959 г., в которой предлагалось в одностороннем порядке сократить личный состав Вооруженных сил СССР на 1–1, 5 млн чел. за 1–2 года. В качестве причин сокращения глава партии назвал благоприятный для идей социализма и авторитета СССР международный резонанс, который был бы вызван данной инициативой Советского Союза; а также успехи советского ракетостроения, компенсировавшие, с точки зрения главы государства, столь значительное сокращение людских ресурсов и позволявшие сохранить обороноспособность страны, высвободив при этом огромные бюджетные средства [10, 63-66].
14 декабря 1959 г. на заседании Президиума ЦК КПСС была рассмотрена записка Н.С. Хрущёва, в которой, по воспоминаниям дипломата О.А. Гриневского, Первый секретарь ЦК активно отстаивал свою точку зрения: «У нас есть ядерный щит... наши ракеты самые лучшие в мире. Американцы... догнать нас не могут... Зачем нам щит – огромные армии, сконцентрированные в Европе? Это старый хлам, металлолом, который пудовыми 1 Численность вооруженных сил на 1 января 1956 г. обозначалась в 5 123 000 чел. С учётом официально объявленного сокращения в 1956-1957 гг. на 1 200 000 чел, численность армии на 1 января 1958 г. должна была составить, соответственно, 3 923 000 чел. [19, 260-261].
2 Численность вооруженных сил на 1 января 1956 г. составила 4 406 216 чел. С учетом сокращения в 1956 г. на 420 000 чел, численность армии на 1 января 1957 г. составляет, соответственно, 3 986 216 человек [37, 283].
3 Постановления Совета Министров СССР за январь 1958 г. Б.м. Б.г. Для служебного пользования.
С. 48-49. См. также 37, 294-297; 23, С.353.
4 Российский государственный военный архив (далее: РГВА). Ф. 41107. Оп. 1. Д. 59. Лл. 5-7; Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (далее: ЦАМО). Ф. 32. Оп. 843327.
Д. 3. Л. 96.
22 гирями висит на шее народа, отвлекая миллионы рабочих рук от созидательного труда»
[12, 127-128].
Активно возражать Н.С. Хрущёву никто из военных и членов Президиума ЦК КПСС не стал. На основании записки было принято принципиальное решение об одобрении сокращения армии, вынесен на рассмотрение сессии Верховного Совета СССР «вопрос о проведении в одностороннем порядке мероприятий, направленных на ослабление международной напряженности», а также дано поручение Министерству обороны во главе с Р.Я. Малиновским сформулировать конкретные предложения по данному вопросу. 18 декабря 1959 г. в ЦК КПСС было созвано совещание военачальников для обсуждения практических мер по сокращению армии [10, 67-68].
22 декабря 1959 г. был созван Пленум ЦК, посвященный дальнейшему развитию сельского хозяйства, который предполагалось закончить 26 декабря. Тем не менее 25 декабря 1959 г. было принято постановление по сельскому хозяйству, а на следующий день был рассмотрен ряд дополнительных вопросов, среди которых и записка Н.С. Хрущёва. Первый секретарь ЦК выступил с сообщением, на основании которого была принята резолюция, одобряющая инициативу главы государства1.
15 января 1960 г. на заседании сессии Верховного Совета СССР был принят закон «О новом значительном сокращении Вооруженных Сил СССР», на основании которого предполагалось произвести сокращение на 1 200 000 человек и, соответственно, уменьшить расходы на военные нужды. В результате этих мероприятий численность вооруженных сил к 1962 г. должна была составить 2 423 000 чел [25, 34]. Во исполнение этого решения была издана директива Министерства обороны № 2 от 20 января 1960 г., информировавшая о преимуществах, методах и сроках реализации проводимого мероприятия, а также обязывающая всех военнослужащих ознакомиться с закрытым письмом, направленным по решению министра обороны Р.Я. Малиновского и начальника ГлавПУРа Ф. И.
Голикова и разъяснявшим решения четвертой сессии Верховного Совета СССР2.
Однако сокращение так и не было произведено в полном объеме. В связи с Берлинским кризисом 1961 г. постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР и соответствующей директивой министра обороны СССР и замначальника ГлавПУРа, сокращение вооруженных сил, запланированное на 1961 г., а также увольнение в запас солдат, матросов, сержантов и старшин, выслуживших сроки действительной военной службы, было временно приостановлено3.
По западным оценкам, советские Вооруженные силы достигли минимальной численности (3 000 000 чел) к июлю 1961 г. С августа 1961 г. начался рост армии, достигшей к концу года 3 800 000 чел. В 1962–1964 гг. вновь наметилась тенденция к снижению числа военнослужащих: 3 600 000 чел в 1962 и 3 300 000 чел в 1963 и 1964 гг. [8, 100–101]. Вместе с тем несмотря на произведенные в 1962–1963 гг. сокращения, численность Советской армии так и не была приведена к намеченному Н.С. Хрущёвым уровню в 2 423 000 чел.
Поскольку одной из главных целей сокращения вооруженных сил было высвобождение рабочей силы для использования ее в народном хозяйстве, то львиная доля демобилизованных военнослужащих направлялась на промышленные предприятия, в колхозы и совхозы.
Бывший соратник Н.С. Хрущёва Д.Т. Шепилов вспоминал о том, что Первый секретарь ЦК, оценивая значимость уволенных из армии военнослужащих для развития народного хозяйства, говорил: «Если бы майор был свинарем, то тогда бы ему цены не было... Раздули армию, для чего это нужно?» [50, 6]. Наиболее удачным образчиком тру-1 РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 398. Л. 16; Д. 399. Л. 1-3, 5, 7-10; Д. 416. Л. 2-3; Дд. 427, 436.
2 ЦАМО. Ф. 32. Оп. А-40450. Д. 29. Лл. 18-20.
3 ЦАМО. Ф. 32. Оп. А-40450. Д. 31. Лл. 307-309. См. также [36];
23 доустройства демобилизованного военного Н.С. Хрущёв считал пример некоего майора Чижа, ставшего свинарем в колхозе1.
На декабрьском Пленуме ЦК 1959 г., обращаясь к воинам Советской армии, глава государства рассказал о другом, на его взгляд, поучительном примере: во время визита в США Н.С. Хрущёв на ферме у Президента США Д. Эйзенхауэра познакомился с бывшим генералом, ставшим управляющим. «А наши генералы, – продолжил Первый секретарь, – скажут, –ты что, что я тебе плохого сделал, я же за Родину воевал»2. Интересно, что впоследствии, при правке этого выступления по указанию главы партии последняя фраза была отредактирована: «А возьмите-ка наших отставных генералов. Разве найдешь среди них такого, который бы согласился пойти, скажем, директором совхоза. Он, вероятно, посчитал бы это делом ниже своего достоинства»3.
12 августа 1957 г. Министерством обороны и ГлавПУРом была издана директива «О трудоустройстве и включении в активную общественно-политическую жизнь демобилизованных из армии и флота воинов», изданная на основе письма ЦК КПСС, в котором рекомендовалось обращать особое внимание на поддержку патриотичных стремлений демобилизованных поехать работать на новостройки восточных и северных районов, шахты и целинные земли, а также разъяснять молодежи из сельскохозяйственных районов, чтобы они возвращались в свои районы, а не собирались ехать в крупные города4.
Стремление партийной элиты направить демобилизованных военнослужащих на стройки народного хозяйства еще отчетливей проявилось после «нового значительного сокращения» Советской армии 1960 г. 20 января 1960 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 74, в котором особенно подчеркивалось: «Трудоустройство уволенных военнослужащих осуществлять преимущественно на предприятиях промышленности, стройках, на транспорте и в сельском хозяйстве, обратив особое внимание на организацию направления изъявивших желание выехать на работу и постоянное жительство в районы Севера, Урала и Сибири, Дальнего Востока и Казахской ССР, а также в колхозы и совхозы районов целинных и залежных земель РСФСР и Казахской ССР»5. ЦК ВЛКСМ рекомендовалось посылать на стройки, предприятия и т. д. в первую очередь военнослужащих. «Обязать Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота, Военные Советы и политические управления... провести широкую разъяснительную работу среди военнослужащих, увольняемых в запас, о важности участия их в работе и строительстве промышленных предприятий, железных дорог, электростанций, в угольной, металлургической, нефтяной и химической промышленности, на лесозаготовках, на транспорте, в сельском хозяйстве и по заселению районов целинных и залежных земель», – отмечалось в постановлении6. Агитация подкреплялась дифференцированной системой льгот, предоставляемых в зависимости от удаленности регионов от центра7.
23 марта 1960 г. во исполнение этого постановления была издана директива Министерства обороны и ГлавПУРа № 23, которой создавалась специальная система профтехобучения для военнослужащих8.
1 Гобарев В. Указ. соч. Л. 55.
2 РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 427. Л. 85.
3 Там же. Д. 436. Л. 97.
4 ЦАМО. Ф. 32. Оп. А-40450. Д. 23. Лл. 90-91.
5 Постановления Совета Министров СССР за январь 1960 г. Б.м. Б.г. Для служебного пользования.
С. 409.
6 Там же. С. 411.
7 Там же. С. 410-411.
8 ЦАМО. Ф. 32. Оп. А-40450. Д. 29. Лл. 222-223.
24 Однако, несмотря на все предпринимаемые усилия, партийное руководство не удовлетворили результаты проделанной работы. 1 сентября 1960 г. была подписана директива Министерства обороны и ГлавПУРа № Д-69 «О трудоустройстве офицеров запаса», в которой констатировалось слабая разъяснительная работа в войсках по поводу призывов партии и Правительства ехать работать в районы новостроек, промышленных центров Севера, Урала, Сибири и целинных земель и предписывалось усилить агитацию и разъяснение1.
9 июля 1963 г. издается аналогичная директива Министерства обороны и ГлавПУРа «О направлении в 1963 г. на ударные стройки и предприятия военнослужащих, уволенных в запас» № 19. Теперь, однако, акцент делался на конкретных предприятиях, куда посылались военнослужащие2.
Выяснить число бывших воинов Советской армии, откликнувшихся на призывы партии и Правительства, не представляется возможным. Тем не менее из военнослужащих, демобилизованных во второй половине 1955 – августе 1956 гг., в Белоруссию, например, прибыло 9 735 человек. Из них 15, 2% от общего числа трудоустроенных офицеров заняли посты партийных и советских работников, 24, 8% устроились работать в промышленности и на транспорте и 7, 3% – в сельском хозяйстве3.
На январской сессии Верховного Совета СССР выступивший начальник ГлавПУРа Ф.И. Голиков подчеркнул, что военнослужащие, демобилизованные из рядов вооруженных сил, нашли себя в рабочих специальностях [25, 139-140; 160-161]. Согласно его же секретной информации от 18 января 1960 г., солдаты, матросы, сержанты и офицеры, уволенные в запас с 1957 по 1959 гг., устроились на работу в Приморский, Сахалинский и Магаданский совнархозы, приняли участие в работе на дальневосточных и сибирских стройках, стройках Министерства тракторного строительства; в сооружении Братской ГЭС, Западно-Сибирского металлургического комбината; а также трудоустроились в различных городах и селах СССР4.
Согласно директиве ГлавПУРа № 11 от 14 февраля 1962 г., хуже всего дело обстояло с отправкой сокращенных военнослужащих в сельскую местность. Так, существовавшие задания по отправке военнослужащих были выполнены, например, в Туркестанском ВО – на 14%, Киевском ВО – на 18%, Бакинском ВО – на 23%, Белорусском ВО – на 35%5.
В целом, говоря о трудоустройстве военнослужащих, необходимо отметить, что, привлекая воинов Советской Армии к мирным профессиям, партия реализовывала на практике точку зрения Первого секретаря ЦК о необходимости направления демобилизованных военнослужащих в сферу народного хозяйства.
Сокращая вооруженные силы, партийно-государственное руководство СССР вынуждено было заботиться и о материальном обеспечении демобилизованных. На протяжении 1953–1958 гг. Советом министров СССР и ЦК КПСС были приняты постановления, определяющие размеры пенсий, материальное обеспечение и порядок переквалификации и трудоустройства военнослужащих. Вместе с тем необходимо отметить, что льготы и привилегии в полном объеме распространялись, в основном, на военнослужащих, прослуживших в вооруженных силах 25 и более лет. Лица с выслугой менее 20 лет лишались значительной доли привилегий, а также пенсии6.
1 ЦАМО. Лл. 347-348 об.
2 Там же. Д. 35. Лл. 232-248.
3 Все расчеты произведены нами по материалам: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 31. Д. 62. Л. 71. Погрешность составляет 0, 1%.
4 ЦАМО. Ф. 32. Оп. 916420. Д. 5. Лл. 24-28.
5 Там же. Оп. А-40450. Д. 33. Л. 61.
6 Постановления Совета Министров СССР за сентябрь 1953 г. Б.м. Б.г. Для служебного пользования. 25 Поскольку в результате сокращения 1960 г. одновременно должно было быть демобилизовано большое число военнослужащих, Н.С. Хрущёв, предвосхищая беспокойство людей, в своей речи на январской сессии Верховного Совета СССР отметил, что необходимо, в первую очередь, позаботиться о нуждах кадровых военных (офицеров и политработников), которым предстоит переквалифицироваться [25, 49-50].
20 января и 8 июня 1960 г. были приняты постановления ЦК КПСС и Советского Правительства № 74 и № 591, которыми предписывалось оказывать содействие демобилизованным военнослужащим в переквалификации, трудоустройстве и предоставлении жилплощади1.
В тоже время, учитывая опыт предыдущих сокращений и сложности новой демобилизации, была несколько изменена нормативная база рассматриваемого процесса. В докладной записке В. Дутова и А. Белобородова, направленной 2 марта 1960 г., сообщалось о ходатайстве Главного управления кадров и Центрального финансового управления Министерства обороны об изменении положении, при котором из вооруженных сил увольнялся офицерский состав в пожилом возрасте без права на пенсию. На основании этой записки было вынесено решение о внесении дополнения в постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 20 января 1960 г. № 74 о выделении этой категории военнослужащих минимального размера пенсий2.
Директивой Министерства обороны и ГлавПУРа «О трудоустройстве офицеров запаса» № Д-69 от 1 сентября 1960 г. запрещалось увольнять из армии молодых перспективные офицеров3. А директивой Министерства обороны и ГлавПУРа «О направлении в 1963 г. на ударные стройки и предприятия военнослужащих, уволенных в запас» № 19 от 9 июля 1963 г. не рекомендовалось досрочное увольнение военнослужащих, которым осталось прослужить незначительное время до выслуги лет, дающей право на пенсию4. Однако на практике все было далеко не так радужно. Большинство демобилизованных военнослужащих столкнулось с многочисленными трудностями при поиске работы и получении жилплощади.
Так, например, среди 50 137 демобилизованных военнослужащих во второй половине 1955 – августе 1956 гг., прибывших в Армянскую, Белорусскую, Казахскую, Киргизскую, Таджикскую, Туркменскую, Узбекскую и Украинскую республики, только около 75, 4% нашли работу и 4, 6% пошли на курсы, а 3, 3% остро нуждающихся в работе ее так и не получили.
Наибольший процент трудоустроенных военнослужащих приходится на Узбекистан (98% от общего числа прибывших в эту республику), Таджикистан (93, 9%) и Казахстан (92%); наименьший – на Украину (70, 6%), Белоруссию (74, 1%) и Армению (77, 6%). Из всех рассматриваемых военнослужащих только 78, 4% от общего числа всех демобилизованных военнослужащих были обеспечены жилплощадью. В этом плане лучше всего были снабжены военные, уволенные из рядов Советской армии в указанный промежуток времени и прибывшие в Узбекистан (90, 5% от общего числа прибывших в эту республику), в Таджикистан (87, 6%) и в Казахстан (84%), хуже всего – в Киргизию (71, 6%), на Украину (77%) и в Белоруссию (77, 5%)5.
С. 118-119, 706-707; Постановления Совета Министров СССР за июль 1958 г. Б.м. Б.г. Для служебного пользования. С. 74-75; РГАНИ. Ф. 5. Оп. 31. Д. 62. Лл. 66, 76.
1 Постановления Совета Министров СССР за июнь 1960 г. Б.м. Б.г. Для служебного пользования. С. 88.
2 ЦАМО. Ф. 32. Оп. 916420. Д. 1. Лл. 151-153.
3 Там же. Оп. А-40450. Д. 29. Лл. 347 об.
4 ЦАМО. Ф. 32.. Оп. А-40450. Д. 35. Лл. 232.
5 Все расчеты произведены нами по материалам: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 31. Д. 62. Лл. 66-71, 73, 75-77, 79.
Погрешность составляет 0, 1%.
26 В 1958 г., по данным Министерства обороны, должно было быть уволено 63 504 офицера, из них только 64, 3% было обеспечено пенсиями. На 1 октября 1958 г. 6, 2% от общего числа уволенных офицеров в течение 1958 г. не было трудоустроено, а 18, 4% – не обеспечены жилплощадью.
С учетом общего числа офицеров, уволенных по всем оргмероприятиям в 1953– 1958 гг., – 4 736 офицеров от общего числа демобилизованных офицеров за эти годы не было трудоустроено и 47 674 офицера не было обеспечено жилплощадью. Для сравнения: в 1953–1955 и 1958 гг. было уволено 235 742 офицера [37, 283, 303-306].
После сокращения 1960 г. в Харьков прибыло 18 434 офицера, из них было трудоустроено 67, 7% военнослужащих, обеспечено жилплощадью 24, 3% военнослужащих, до конца года предполагалось обеспечить квартирами еще 38% офицеров. Тем не менее даже в этом случае без жилплощади оставалось 5, 5%, в то время как 16, 3% из числа офицеров, направленных в Харьков, уже имели жилплощадь в других городах СССР1.
Анализируя все имеющиеся в нашем распоряжении данные, приходится констатировать, что сокращения вооруженных сил не были достаточно продуманы и подготовлены в социальном плане.
Одновременно с уменьшением численности Советской армии происходило сокращение военного бюджета. Сравнивая официально представленные данные и архивные материалы, можно заметить сокращение удельного веса расходов на оборону в государственном бюджете. В то же время необходимо отметить некоторое различие между официально объявленными и реальными цифрами: удельный вес военных расходов в бюджете в 1953 г. официально составлял 20, 8%, а на самом деле – 31, 2%; удельный вес военных расходов в бюджете в 1954 г. официально составлял 17, 8%, а на самом деле – 22, 6%. Подобную разницу, на наш взгляд, можно объяснить стремлением партийного руководства скрыть реальные затраты на оборону.
Одновременно реализовывалось намерение Н.С. Хрущёва о переброске средств из военной сферы в гражданскую. С 1955 г. официально объявленная и фактическая доля военного ведомства в госбюджете становятся не только приблизительно равными, но, более того, удельный вес расходов Министерства обороны в бюджете, согласно архивным данным, был чуть ниже, чем официально объявл