Социальный интеллект – это интегральная интеллектуальная способность, определяющая успешность общения и социальной адаптации, которая объединяет и регулирует познавательные процессы, связанные с отражением социальных объектов (человека как партнера по общению или группы людей). К процессам, к его образующим относятся социальная чувствительность, социальная перцепция, социальная память и социальное мышление. Иногда в литературе социальный интеллект отождествляется с одним из процессов, чаще всего с социальной перцепцией или с социальным мышлением.
Социальный интеллект обеспечивает понимание поступков и действий, речи, а также невербального поведения (жестов, мимики) людей. Он выступает как когнитивная составляющая коммуникативных способностей личности и как профессионально важное качество для профессий типа «человек – человек» и некоторых профессий типа «человек – художественный образ».
В онтогенезе социальный интеллект развивается позднее, чем эмоциональная составляющая коммуникативных способностей – эмпатия. Его формирование стимулируется началом обучения в школе, когда с увеличением круга общения у ребенка развивается чувствительность, социально-перцептивные способности, способность сопереживать другому без непосредственного восприятия его чувств, умение принимать точку зрения другого человека, отстаивать свое мнение (все это и составляет основу социального интеллекта).
Термин «социальный интеллект» был введен в психологию Э.Торндайком в 1920 году для обозначения «дальновидности в межличностных отношениях». Г.Олпорт определял социальный интеллект как особый «социальный дар», обеспечивающий гладкость в отношениях с людьми, продукт которого – социальное приспособление, а не глубина понимания.
В отечественной психологии понятие «социальный интеллект» было введено Ю.Н.Емельяновым: «Сферу возможностей субъект-субъектного познания индивида можно назвать его социальным интеллектом, понимая под этим устойчивую, основанную на специфике мыслительных процессов, аффективного реагирования и социального опыта способность понимать самого себя, а также других людей, их взаимоотношения и прогнозировать межличностные события».
Благодаря исследованиям Дж.Гилфорда (1950–1967) термин «социальный интеллект» перешел в разряд измеряемых конструктов, то есть вошел в арсенал психологической практики.
Дж.Гилфорд при создании теста социального интеллекта сосредоточил свое внимание на изучении одного из трех компонентов этой интеллектуальной способности – познания (оставив в скобках операции и результаты).
Было выявлено, что социальный интеллект значимо не коррелирует с развитием общего интеллекта и пространственных представлений, способностью к визуальному различению, оригинальностью мышления.
Коэффициент умственного развития почти не дает объяснения, почему у людей с примерно равными задатками, образованием и возможностями совершенно разные судьбы. О чем, к примеру, могут поведать данные недавнего исследования с участием 81 лучшего ученика средних школ в Иллинойсе выпуска 1981 года. Разумеется, у каждого был высший средний балл в своей школе, чем, собственно, и должны отличаться выпускники, выступающие с речью в начале и в конце учебного года. И хотя в последующие годы учебы они успевали по всем предметам и получали отличные отметки, к тридцати годам их успехи были, мягко говоря, средними. Через десять лет после окончания средней школы только один из четырех занял самое высокое положение среди сверстников в выбранной профессии, причем многие, потратив больше сил, достигли меньших успехов.
Карен Арнолд, преподаватель Бостонского университета, принимавшая участие в изучении биографии отличников, замечает: «Думаю, мы открыли «исполненных сознания долга» людей, то есть тех, кто знает, как преуспеть в системе. Однако будьте уверены, что выпускники-отличники пробиваются в жизни так же, как и мы. Тот факт, что этот человек с отличием окончил школу, свидетельствует лишь о том, что он или она, судя по их оценкам, прекрасно успевали по всем предметам. Но это ничего не говорит вам о том, как они справляются с превратностями судьбы».
В этом-то и заключается проблема: академический ум, по существу, не предполагает готовности к беспорядку — или возможностям, — которые преподносят превратности судьбы. Однако, даже если высокий коэффициент умственного развития не гарантирует преуспевание, престиж или счастье в жизни, наши учебные заведения и культура зациклены на академических способностях, игнорируя эмоциональный интеллект, набор черт — кто-то может назвать его характером, — который имеет огромное значение для нашей личной судьбы.
Эмоциональная жизнь — это сфера, с которой можно обращаться более или менее искусно и так же надежно, как с математикой или чтением, и которая нуждается в своем особенном наборе компетенций, то есть выполняемых ею функций. И то, насколько человек сведущ в них, имеет решающее значение для понимания, почему один преуспевает в жизни, а другой — равного интеллекта — оказывается в тупике: эмоциональная одаренность — это метаспособность, определяющая, насколько хорошо мы умеем пользоваться любыми другими навыками и умениями, которыми располагаем, включая необученный интеллект.
Многие данные свидетельствуют, что люди, являющиеся знатоками эмоций, — те, кто отлично знает и справляется со своими чувствами и к тому же расшифровывает и успешно пользуется чувствами других людей, — имеют превосходство в любой сфере жизни, будь то романтические и интимные отношения или схватывание на лету не выраженных словами правил, которые определяют успех в организационной политике. Люди, которые не могут установить хотя бы некоторый контроль над своей эмоциональной жизнью, вынуждены вести внутренние баталии, подрывающие их способность сосредоточенно работать и ясно мыслить.
Этой эмоциональной одаренности был присвоен термин эмоциональный интеллект, впервые предложенный Мейером и Сэловей, которые понимали под ним группу ментальный способностей, которые отвечают за осознание и понимании собственных эмоций и эмоций окружающих.
Г.М.Андреева отмечает, что индивиды с высоким уровнем развития эмоционального интеллекта обладают выраженными способностями к пониманию собственных эмоций и эмоций других людей, к управлению эмоциональной сферой, что обусловливает более высокую адаптивность и эффективность в общении. В отличие от абстрактного и конкретного интеллекта, которые отражают закономерности внешнего мира, эмоциональный интеллект отражает внутренний мир и его связи с поведением личности и взаимодействием с реальностью.
Д.Гоулман включил в состав эмоционального интеллекта следующие части: идентификация и называние эмоционального состояния, управление им, способность входить в эмоциональное состояние, благоприятствующее достижению успеха, способност читать эмоции других людей и управлять ими, способность вступать в удовлетворительные межличностные отношения с другими людьми.
Согласно П. Сэловею, в структуру эмоционального интеллекта входит ряд способностей: распознавание собственных эмоций, владение эмоциями, понимание эмоций других людей, самомотивация. Г.Г. Горскова (1999) подчеркивает, что важнейшим компонентом эмоционального интеллекта является понимание эмоций субъектом.
Кратко охарактеризуем структурные компоненты эмоционального интеллекта и их значение в процессе межличностного взаимодействия.
- Распознавание собственных эмоций. Для эмоционального опыта субъекта и для его поведения важно, что переживание эмоции и называние её (определение) являются различными феноменами, которые могут быть эмпирически разведены. Называние (определение) эмоции рассматривается как результат конструктивных процессов, которые трансформируют перцептивные переживания во внутренний опыт, модифицируя эти переживания. В связи с этим можно привести три основные функции называния эмоций: закрепление опыта, межличностная коммуникация, эмоциональная экспрессия.
Распознавание эмоций является проблематичным для личностей с выраженной алекситемией. Термин «алекситемия» («чувство без слов») был введён американским психиатром Сифнесом. Существенными чертами алекситемического конструкта являются: трудности в идентификации и описании своих чувств; неспособность к дифференциации чувств и телесных ощущений; недостаток воображения, ригидность и конкретность (Н.Д. Семёнова, 1991). Это явление рассматривалось Сифнесом как предпосылка развития психосоматических заболеваний. Алекситимики не способны отмечать чувства другого человека, что и составляет главный дефицит эмоционального интеллекта и прискорбный недостаток с точки зрения того, что означает быть человеком. Недостаток эмпатии тоже бывает заметным. Ее полное отсутствие наблюдается у преступников-психопатов, насильников и лиц, покушающихся на растление детей.
Таким образом, распознавание эмоций способствует более эффективной коммуникации, поскольку позволяет адекватно идентифицировать, описывать, перерабатывать и в дальнейшем выражать эмоции.
- Владение эмоциями связано с проблемой самоконтроля. Адекватная эмоциональная экспрессия является важным фактором поддержания физического и психического здоровья. Сдерживание эмоций способствует возникновению различных заболеваний. В то же время бесконтрольность эмоциональной экспрессии затрудняет межличностное общение.
Степень эмоциональной экспрессивности влияет на качество межличностных отношений. Так, чрезмерная сдержанность приводит к тому, что человек воспринимается как холодный, равнодушный, высокомерный, что вызывает у окружающих удивление или неприязнь. Эмоциями невозможно управлять прямо, однако это можно сделать опосредованно.
Начальный момент управления чувством – это расщепление монолитного недифференцированного аффекта (Я-чувство) на субъекта и его чувство, точнее говоря, это вычленение чувства в качестве отдельного объекта, а не свойства внешнего мира («Я испытываю страх, удовольствие», а не «Мир страшен либо приятен»).
- Понимание эмоций. Как отмечает И.А. Романова (1999), самопонимание в целом носит эмоциональный, чувственный, эмпатический, а не рациональный характер. Следовательно, глубина самопонимания прежде всего обусловлена уровнем развития эмоциональных способностей, которое в свою очередь обеспечивает осознание эмоций.
- Эмпатия. Понимание эмоций связано также с уровнем развития эмпатии. Мид говорил, что эмпатия предполагает способность занимать позицию другого. Для образного представления акта эмпатии часто привлекаются такие метафорические описания как способность "прогуляться в ботинках", "влезть в шкуру" или "увидеть ситуацию глазами" другого.
Согласно К. Роджерсу (1993), эмпатический способ общения с другой личностью имеет несколько граней:
- подразумевает вхождение в личный мир другого и пребывание в нём «как дома».
- включает постоянную чувствительность к меняющимся переживаниям партнёра по общению. Это напоминает временную жизнь другой жизнью, деликатное пребывание в ней без оценивания и осуждения.
- включает улавливание того, что другой едва осознаёт.
- отсутствуют попытки вскрыть неосознаваемые чувства, поскольку они могут оказаться травмирующими.
- сообщение ваших впечатлений о внутреннем мире другого, когда вы «смотрите свежим и спокойным взглядом» на те элементы, которые волнуют или пугают вашего собеседника.
Быть эмпатичным – означает быть ответственным, активным, сильным и в то же время – тонким и чутким.
Можно выделить следующие причины трудностей в понимании индивидуальных различий эмоций других людей:
• сосредоточенность на собственной личности приводит к неспособности замечать и правильно оценивать эмоциональное состояние других людей;
• чувство собственного превосходства;
• чувство тревоги, связанное с эмоциями других людей или собственными; тревога побуждает избегать всего того, что могло бы вызвать эмоции;
• какая-либо выгода от непонимания эмоций других людей (Я. Рейковский, 1979).
Человеческие эмоции редко бывают облечены в слова; гораздо чаще они выражаются с помощью иных сигналов. Ключом к интуитивному постижению чувств другого человека служит способность расшифровывать информацию, передаваемую невербальными путями: интонацию голоса, жест, выражение лица и тому подобное.
Исследованием способности людей считывать невербальную информацию занимался в Гарварде Роберт Розенталь и его студенты. Розенталь разработал тест на эмпатию (определение профиля невербальной чувствительности) — серию видеозаписей молодой женщины, выражающей различные чувства — от отвращения до материнской любви. Сцены, заснятые на видеопленку, охватывали широкий диапазон проявлений эмоций и действий — от вызванного ревностью приступа ярости до просьбы о прощении, от изъявления благодарности до обольщения. Видеозаписи были отредактированы так, что в каждом создаваемом ею образе систематически исключались один или более каналов невербальной коммуникации; например, в дополнение к заглушённым словам в одних сценах блокировались все остальные сигналы, кроме выражения лица. В других показывались только телодвижения и так далее, по всем главным невербальным каналам коммуникации, так что зрителям приходилось распознавать эмоции по тому или иному конкретному невербальному сигналу. Как показали результаты исследования с привлечением более семи тысяч добровольцев из США и еще восемнадцати стран, способность распознавать чувства по невербальной информации давала такие преимущества, как лучшая эмоциональная адаптированность, большая популярность у окружающих и большая общительность, а также — что, вероятно, вполне оправданно, — и большая чувствительность. Кстати сказать, женщины в этом виде эмпатии в принципе проявили себя лучше мужчин. Причем у людей, чьи показатели улучшались за те сорок пять минут, в течение которых проводился тест, — свидетельство того, что у них есть талант к развитию эмпатических навыков, — отношения с противоположным полом складывались гораздо лучше.
Эмпатия не зависит от способности к учебе, что подтвердился при тестировании согласно одному из вариантов профиля невербальной чувствительности, разработанному специально для детей. Из 1011 детей, принявших участие в эксперименте, те, кто проявил способность «считывать» чувства других невербальным путем, пользовались в своих школах наибольшей популярностью и отличались самой высокой эмоциональной стабильностью. Они также лучше успевали в школе, несмотря на то что их средний коэффициент умственного развития не превышал коэффициент умственного развития детей, менее способных к расшифровке невербальной информации, доказывая тем самым, что овладение искусством эмпатии помогает повысить успехи в учебе (или просто заставляет учителей относиться к ним с большей симпатией).
Способ выражения рационального ума заключается в словах, ну, а эмоции всегда выражаются невербальными средствами. В самом деле, если слова человека не согласуются с тем, что передается посредством тона его голоса, жестов или других невербальных сигналов, эмоциональная истина заключается в том, как он говорит, а не в том, что он высказывает. Одно практическое правило, использованное в исследованиях общения, состоит в том, что более 90 процентов информации передается невербальным способом. Такого рода сообщения, например, когда в голосе проскальзывает тревога или в быстрых жестах раздражение, почти всегда воспринимают на подсознательном уровне, не обращая особого внимания на характер сообщения, а просто безмолвно принимая и реагируя на него. Навыки, позволяющие нам делать это хорошо или плохо, также большей частью приобретаются без слов.
- Самомотивация. Эмоции обладают мотивирующей силой, заставляя людей действовать. Слово «эмоция» произошло от латинского глагола «emovare», что означает «двигаться». Эмоция – это средство, с помощью которого взаимодействуют тело и разум, они постоянно изменяются и «перемещаются»: e-motion (э-моция). Так, если мы полностью функциональны и благополучны, они позитивны, если нет – эмоции «перемещаются» к негативному полюсу.
Можно предположить в структуре эмоционального интеллекта наличие эмоций, «самомотивирующих» когнитивную деятельность, связанную с эмоциональной сферой, точнее, с распознаванием, выражением, пониманием эмоций.