Метаболическая функция скелета

Биомеханический фактор

Предопределенная эволюцией опорно-двигательного аппарата наземных позвоночных в поле земного тяготения и поэтому теоретически ожидаемая потеря костной массы в условиях невесомости ассоциируется в первую очередь с дефицитом механической стимуляции костей, то есть имеет биомеханическую обусловленность.

Предположение аргументируется целым рядом закономерных и вполне достоверных наблюдений.

 

Неодинаковый характер изменении минеральной

плотности костной ткани (МПК) у человека в разных по положению в векторе гравитации костных сегментах и преимущественное поражение у человека и животных костей, испытывающих наибольшую весовую нагрузку на Земле, имеют общебиологический характер и, по всей вероятности, связаны, в первую очередь, с осо­бенностями их биомеханической функции в условиях земной силы тяжести. Показано, что величина потерь костной массы различных сегментов скелета человека прямо коррелирует с их весовой нагруженностью в усло­виях 1g и описывается линейным уравнением регрессии с коэффициентом корреляции г=0,904 115|.

Но положение хорошо подтверждается различием реак­ции даже в пределах одного и того же поясничного сегмента позвоночника, где потеря минералов после космических полетов выражена в большей степени в нижележащих (бо­лее нагруженных) позвонках (в L₃, L₄ больше, нежели в L₁, L₂). Скорость восстановления костной массы в поясничных

позвонках при возвращении к земным весовым нагрузкам после космического полета коррелирует с величиной потерь во время полета (г=0,89).

Аналогичные зависимости наблюдаются в условиях

постельного режима. У некоторых субъектов имело место сглаживание положительного (обычного в норме) гравита­ционного градиента минеральной плотности в поясничных позвонках L₁—L₃. В тех же условиях на поперечном срезе диафиза большеберцовой кости было установлено (мето­дом количественной компьютерной томографии ККТ) наибольшее снижение MПK в 1-й (антеромедиальной) зоне. Известно, что эта зона имеет наибольшую предварительную напряженность по длиннику кости и наибольшие динами­ческие нагрузки при локомоциях на Земле.

Наши наблюдения у человека подтверждают существу­ющее положение о том, что во взрослом организме кость также способна отвечать соответствующей перестройкой в ответ на изменение механического стимула, что определяет­ся как функциональная адаптация. Её интенсивность в том или ином сегменте (зоне) скелета зависит от биомехани­ческой «предыстории».

 

В условиях неинвазивной остеоденситометрии это проявляется адекватной реакцией при смене знака механической нагрузки. А именно в ранние сроки реадаптации после космического полета (3—5 недель) мы наблюдали дополнительный отрицательный градиент МПК независимо от наличия (или знака) ее изменения сразу после полета. В специально проведенных исследованиях (120-суточная АНОГ) в ранние сроки реадаптации (до 1 месяца! мы за­фиксировали наряду с дополнительным снижением MПK адекватные признаки активации процесса ремоделирования (резорбции и формирования кости) на основе изучения био­химических маркеров костного метаболизма и гистоморфометрических показателей ремоделирования. В связи с высокой скоростью резорбции (2—3 недели) по сравнению с формированием кости (3—4 месяца) временное снижение МПК регистрируется как транзиторная остеопения. Такая реакция в ответ на «возвращенную» нагрузку отчетливо укладывается, по нашему мнению, в гипотезу функциональ­ной адаптации костной ткани.

 

Наконец, результаты многомерного регрессионного анализа данных обследования космонавтов не выявили до­стоверной корреляции между суммарной потерей костной массы и изменениями в отдельных сегментах скелета, как это могло бы быть при действии общего (например, метабо­лического) стимула. Таким образом биомеханический фактор окатывается если не единственным, то ведущим, пусковым в механизме развития отрицательного минераль­ного баланса в невесомости, и величина и соотношение потерь в разных участках скелета определяются весьма индивидуально: вероятно, комплексом биомеханических и генетических особенностей индивида или признаков, опре­деляющих его принадлежность к тому или иному адаптив­ному фенотипу.

Специфичность проявлений функциональной адап­тации в разных сегментах скелета или тонах отдельных костей может быть отчасти объяснена фенотипическими особенностями метаболизма различных костных органов и тканевых структур, и, в частности, различием в количестве и пространственном распределении в них неколлагеновых белков. Действуя как позиционные регуляторы, эти белки определяют локальную специфику взаимодействия костных клеток и их чувствительность к внешним факторам, вклю­чая нейрогуморальные влияния и механические нагрузки. Это согласуется с мнением, согласно которому реакция костной ткани в условиях космического полета в значительной степени опосредована локальными факторами регуля­ции костного метаболизма и в значительной степени «зоноспецифична». Такая зоноспецифичность объясняется способностью костной ткани к локальной реакции на снижение механической нагрузки в невесомости.

Более того и в дополнение к описанным феноменам, выявленным неинвазивной инструментальной технологией, можно привести ряд данных, полученных в аналитических опытах с животными и указывающих как бы на внутренний механизм функциональной адаптации костной ткани при смене знака нагрузки. Так. показано, что в условиях невесо­мости. («Бион-5») замедляется остеобластический гистоге­нез на стадии дифференцировкн остеопрогениторных кле­ток в преостеобласты. И, напротив, в первые двое суток реадаптации («Бион-8») этот процесс существенно ускоря­ется. При воспроизведении в модели вывешивания вре­менной схемы эксперимента на орбитальной лаборатории(ОЛ) Спейслаб-3 (7 сут.) и через 12 часов после окончания эксперимента в первичной спонгиозе большеберцовой кос­ти крыс обнаружены признаки ускорения роста клеточных популяций за счет, как полагают, укорочения жизненного цикла клеток-предшественников.

Однако в такой же или несколько больший (до 1 неде­ли) период реадаптации после модельных экспериментов наблюдали продолжающееся снижение прочности костей крыс, что подтверждает высказанное выше предположение о наличии временного «лага» между развитием процессов резорбции и формирования кости при «возвра­щении» механического стимула. Эти наблюдения не расхо­дятся с подтвержденным многочисленными наблюдениями мнением о том, что внешняя механическая нагрузка, ее ве­личина определяют направление дифференцировки клеток остеобластного ряда и что, в частности, уменьшение механической стимуляции костей может приводить к дедифференцировке.

 

Метаболическая функция скелета

Биомеханическая составляющая является не единсвенной в совокупности факторов космического полета, и потому гипотеза функциональной адаптации только к изменениям механического стимула вряд ли может быть исчер­пывающей. Вполне справедливым можно считать постулат, согласно которому адаптационную перестройку кости в ответ на изменение механической нагрузки следует рассмат­ривать как на уровне взаимоотношении всей клеточной со­вокупности кости, так и внеклеточного матрикса. Но при этом реакции костного метаболизма могут иметь локальный характер, как и адаптивное ремоделирование, индуцирован­ное локальными изменениями механики кости.

Перераспределение жидкостных сред и электролитов организма в краниальном направлении, обусловленное неадекватным функционированием в невесомости антигравитационных механизмов центральной гемодинамики, вполне может провоцировать уже системные изменения метаболической функции скелета. Однако при анализе связи изменений минерализации скелета и его отдельных сегмен­тов как будто бы не обнаружено признаков наличия общего причинного фактора, каким мог бы быть метаболический стимул. Но если его действие реализуется на локальном уровне, то его кажущееся отсутствие можно объяснить упомянутой выше зоноспецифичностью изменений либо фенотипическими особенностями метаболизма отдельных сегментов скелета или костных органов.

Метаболическая функция скелета, как филогенетически наиболее древняя, должна была бы раньше других вовлекаться в реакцию ор­ганизма на любые серьезные изменения внешних условии, тем более внешнего механического поля.

Исходя из этого был проведен предварительный анализ возможного участия различных уровней и контуров регуля­ции метаболизма костной ткани и метаболической функции скелета не только в механизмах функциональной адаптации (в указанном выше смысле), но и в регуляции гомеостаза внутренней среды организма при развитии описанных из­менении: собственно костный, внекостный (тканевый) и сложная иерархия систем волюмо- н ионорегуляции.

Можно полагать, что на локальном (костном) уровне возникают лишь первичные (пусковые) реакции, которые инициируют каскад синхронных и/или последовательно протекающих изменений в других уровнях или контурах регуляции. Остеоциты могут быть главным участником адап­тационных перестроек кости при изменениях внешнего ме­ханического поля. К установленным и предполагаемым функциям остеоцитов и лакунарно-канальцевого лабиринта относятся: восприятие напряжений и регуляция реакций костной ткани на их изменения, участие в стабилизации концентрации Са²⁺ в крови, в том числе за счет резорбции кости (остеоцитарный остеолиз), регуляция направленной подвижности остеокластов и их стимуляция при формиро­вании резорбционных полостей, репарация микроразруше­ний. Остеоциты своими отростками пронизывают всю остеонную структуру кости вплоть до выстилающих клеток на ее поверхности, а расположение остеоцитарной сети как нельзя лучше подходит для восприятия напряжения через матрикс и для регуляции адаптивного ремоделирования в соответствии с механическими требованиями.

На возможное участие остеоцитарного механизма в изменениях костной ткани в условиях невесомости могут указывать данные по остеоцитарному остеолизису. полученные после экспонирования крыс на биоспутнике «Бион-5». Однако, учитывая, что в этом эксперименте жи­вотные были подвергнуты эвтаназии примерно через 2 сут. после приземления, приведенные данные можно рассматривать и как проявления «обратной» (реадаптационной) перестройки, точно так же, как и зарегистрированные нами свидетельства остеоцитарной резорбции у крыс через 2 сут. реадаптации после 2-недельного полета на биоспутнике «Бион-8>».

В модельных экспериментах с вывешиванием крыс с помощью специфических маркеров (ферритина. пероксидазы хрена) было показано значительное снижение скорости перемещении жидкости (скорости включения н выведения метки) в эндостальных канальцах и остеоцитарных лакунах кортикальной кости бедра. Прямые доказательства ак­тивации остеоцитарной резорбции в процессе полета были получены при ультраструктурном анализе костей обезьян, экспонированных на биоспутннке «Бион-11».

Другим существенным внутрикостным механизмом может быть нарушение динамической связи «коллаген — кристалл». Допускается, что одним из возможных пусковых моментов реакции костной ткани в ответ на ступенчатое изменение её механического напряжения в условиях не­весомости может быть изменение потоков кальция между костью и межклеточной жидкостью. Действие этого механического фактора предполагает, что в процессе нового уровня обмена с окружающей жидкостью из кристаллов скорее всего, из нестабильных форм, в частности, из амор­фной фазы, в состоянии каковой находится 50% минералов кости, вымываются ионы (в том числе кальция) и микроэле­менты, что создаст градиент концентраций. Именно этот стимул в последнее время полагают основным, по крайней мере, для включения остеоцитариого механизма перестрой­ки.

Гипотеза получила косвенное подтверждение в совмес­тных исследованиях с Институтом геохимии, минералогии и рудообразованпя НАН Украины. При имитации условий невесомости (модель «вывешивания») в костях крыс изуча­ли методами электронного парамагнитного резонанса (ЭИР) нативные радикалы R_a, локализованные в органической матрице, радикалы СО₂, локализованные на поверхности нанокристаллов биоапатита и примесные фазы карбонат­ных веществ

 

В условиях невесомости при ослаблении исходной механической напряженности кости и соответствующем измене­нии электрических параметров связи органических молекул с нанокристаллами теряется возможность формировать свободные радикалы СО₂ из карбоксильных групп молеку­лы коллагена. Выявленное нами уменьшение откликов СО₂ в ЭПР (135+25 против 175+20 — в контроле) может свидетельствовать о том, что в условиях невесомости могут иметь место изменение физико-химических характеристик материала кости как минерал-органического композита и, как следствие, ухудшение её механических свойств.

В пользу обсуждаемой гипотезы можно привести отме­ченное в опытах с животными на биоспутниках «Бион» сни­жение прочности костей при неизменной их минерализации на ранних этапах полета (до 3 мед.), что может быть обусловлено изменениями физико-химических параметров связи коллагена с кристаллизованными минералами, в том числе возможно, за счет перехода части кальция в аморфное состояние.

В ответ на изменение внешней нагрузки параллельно и с участием реакции костного матрикса могут измениться внекостные тканевые потоки кальция, в частности в кишечнике, почках и крови, как отражение перераспределения жидкос­тных сред организма. Так. в космических полетах установ­лено уменьшение емкости кальций-депонирующих систем организма. Результаты исследований И. М. Лариной свидетельствуют об изменении физико-химических свойств крови, сопряженных со снижением способности белков плазмы связывать кальций в условиях 24-часовой АНОГ. Получены данные об уменьшении у космонавтов всасывания кальция в кишечнике и реабсорбцин его в почках.

Эта совокупность данных отражает изменения в регуляции гомеостаза кальция, возможно, не только как следствие перераспределения внутрикостных и тканевых (внекостных) потоков кальция, но и как результат перестройки в системе волюморегуляции.

Действительно, в системе волюморегуляции на разных этапах космического полета регистрируется определенная фазностъ развития адаптивных реакций стабилизации ге­модинамики и водно-электролитного гомеостаза. В «острый» период адаптации к невесомости установлены отчетливые признаки подавления активности гормонов ренин-ангиотензин-альдостероновой системы (РААС) с од­новременным увеличением экскреции почками жидкости и электролитов. На этой стадии, как полагают А.И. Григорьев

 

и др. гиперкальциурия может создать предпосылки («гипокальциемический импульс») для включения механизмов стабилизации концентрации ионизированного кальция в крови, например в виде повышения содержания паратгормона, и мобилизации кальция из кости.

Некоторые данные не согласуются с гипотезой стиму­ляции секреции паратгормона на начальной стадии полета. Действительно, в космическом полете по проекту «Евромир- 95» (6 мес.) сразу после старта одновременно с кальциурией наблюдалось увеличение почти в 2 раза концентрации био­химических маркеров деградации коллагена (деоксипиридинолин, белки поперечных связей в с -терминале телопептида коллагена 1 типа). При этом было обнаружено снижение содержания паратгормона в сыворотке крови, что позволяет предполагать остеоцитарное происхождение отмеченных признаков резорбции и косвенно подтверждается отсутствием изменений маркеров костеобразования на данной стадии полета.

В другой длительной (115 сут.) экспедиции на ОС «Мир» уже в конце помета (110-е сутки) также было установлено снижение на 30% содержания интактного паратгормона в крови и метаболитов витамина D₃ (катьцидола, кальцитриола) по сравнению с их предполетными уровнями. Содержа­ние остеокальцина практически не изменялось, а концент­рация костной фракции щелочной фосфатазы была снижена почти на 40% на 14-е сутки полета н на 11% на 110-е сутки. Это могло бы свидетельствовать о снижении степени угнетения костеобразования на поздних стадиях полета. Однако в той же работе наблюдали увеличение на 40% экскреции с мочой продуктов распада коллагена (n-концевого телопептида и пиридиновых лигандов). Изучали также кинетику кальция с помощью введения его изотопов — ⁴⁵Са (перорально) и – ⁴⁶Са (внутривенно) и обнаружили заметное снижение абсорбции кальция в кишечнике в полете (110-е сутки) на 38 + 18% по сравнению с предполетным уровнем.

Сложные взаимосвязи пула минералотропных гормо­нов с другими гормональными системами (физического и эмоционального стресса, регуляции водно-электролитного обмена и других звеньев метаболизма) и их изменениями в космическом полете, возможно, маскируют специфические реакции регуляции водно-электролитного гомеостаза. В качестве причин несогласованности данных о гормональной активности и реакции почек рассматривается возможность изменения чувствительности органов-мишеней к гормонам на разных этапах полета.

В центре дискуссии остается вопрос о доле участия раз­личных механизмов резорбции в общем балансе процессов адаптивного ремоделирования и соответственно в суммар­ной потере костной массы. В этой связи представляют ин­терес результаты изучения собственно клеточных реакций костной ткани в культуре на изменение механической среды в ситуациях, свободных от такого системного фактора, как перераспределение жидкостных сред и электролитов, что может дать возможность судить о механорецепции теми или иными костными клетками in vitro.

 

Клеточные аспекты

Проблема механорецепции в живых системах представ­ляется, по крайней мере, умозрительно, как вполне строгая последовательность механохимнческих и биохимических превращений на уровне клеточной мембраны, собственно клетки, цитоскелета и микроокружения.

 

Приведённые выше данные об изменениях клеточной

активности ex vivo подтверждаются результатами изучения костной ткани и клеток в культуре in vitro, экспонированных в невесомости, что позволяет исключить влияние системных регуляции. В опытах на органной культуре эмбриональной мыши (биоспутник «Бион-10») показано после космического полета снижение скорости минерализации и утилизации глю­козы одновременно с повышением минеральной резорбции. Установлено также, что в культуре преостеобластоподобных клеток (линия MN-7) под влиянием невесомости замед­ляется синтез коллагена 1 типа и щелочной фосфатазы. Данные подтверждают возможность локального торможения остеобластического гистогенеза в условиях микрогравитации.

Исследования на культуре хрящевых клеток на ОС «Мир» показали уменьшение размеров колоний, снижение их механической устойчивости и уровня синтеза гликозаминогликанов в культуре, и при этом — отсутствие заметных изменении в параллельно культивируемых на борту ОС кле­ток почечной паренхимы.

В опытах на российском непилотируемом космическом аппарате «Фотон» в качестве модели была экспонирована культура клеток (остеобластов) человеческой остеосаркомы линии МG-63 в полете длительностью 9 сут. В обычных ус­ловиях эти еще не дифференцированные клетки способны прогрессивно дифференцироваться в ответ на системные гормональные воздействия (1.25(OH)₂D₃) и воздействие одного из локальных факторов роста (трансформирующего фактора роста — TGFP₂). В условиях невесомости эти реакции дифференциации были подавлены: экспрессия гена коллагена 1α1 была ослаблена наполовину, как и количество тРНК-мессенджера щелочной фосфатазы.

Таким образом, результаты исследований в условиях микрогравитации с культурами клеток in vitro подтверж­дают их чувствительность к гравитационной нагрузке вне фактора системных регуляции.

Однако относительно результатов таких опытов всегда будет оставаться вопрос, являются ли эти реакции прямым эффектом невесомости или они опосредованы изменениями условий окружающей среды (конвекционных потоков в кле­точных культурах, характера и прочности адгезии к субстра­ту и др.). В частности, известно, что силы адгезии к суб­страту на 3—4 порядка превышают гравитационные силы, действующие на остеоциты (или остеобласты) на уровне Земли. Действительно, результаты исследований на культурах клеток (остеобластах), экспонированных в не­весомости, выявляют их некоторые метаморфозы, которые могут свидетельствовать об изменениях цитоскелета и адге­зии клеток к субстрату. Тем не менее, эти исследования остаются важными и перспективными, поскольку могут прояснить пути и механизмы механорецепции и преобразо­вания механических сигналов в костных клетках.

Ранее остеобласты (ОБ) рассматривались как возмож­ные механосенсоры, поскольку в модельных ситуациях («вывешивание») часто выявлялось снижение активности ОБ и числа остеогенных прекурсорных клеток в костном мозге крыс. В культуре ОБ in vitro было показано, что они имеют рецепторы к гормонам и регуляторным факторам (паратгормон, простагландины Е₂ — PGE₂, l,25(OH)₂D₃), которые стимулируют резорбцию. На этом основании была предложена гипотеза о том, что ОБ специализированы для восприятия и передачи специфических сигналов механичес­кой нагрузки или деформаций, которые модулируют процес­сы самообновления кости.

Однако в современной лнтературе принято, что идеаль­ной зоной для восприятия деформаций, возникающих при механической нагрузке, являются остеоциты (ОЦ) и высти­лающие клетки. Существуют две взаимодополняющие кон­цепции механорецепции с участием остеоцитов.

В соответствии с первой восприятие напряжений экстрацеллюлярного матрикса осуществляется структурами цитоскелета костных клеток и их отростков, которые со­держат плотно упакованные нити белков (вимектин, актин). Рецепция цитоскелетом механических напряжений может осуществляться посредством взаимодействия рецепторов цитоплазматической мембраны остеоцитов непосредствен­но с молекулами в структуре экстрацеллюлярного матрикса. Важно, что те же белки выявлены в цитоплазме остеоблас­тов и остеоцнтов в местах соединения их отростков и вне

 

клеток. Создастся впечатление, что белковые структуры формируют непрерывную микросеть, пронизывающую и клетки, и внеклеточный матрикс.

Согласно второй концепции в основе восприятия механических напряжении лежит давление жидкости в костных каналах. Его изменения при различных осевых и изгибаю­щих нагрузках на кость воспринимаются остеоцитами даже в минимальных размерах. По мнению С. Регнрера и др. гидродинамические сдвиговые напряжения при течении жидкости могут служить стимулом для запуска каскада регуляторных реакции: изменения пролиферативной ак­тивности, характера ориентации протеогликанов, скорости секреции активных веществ, влияющих на соседние клетки химическим или электрохимическим путем, а также измене­ния работы инозитол-трифосфатного пути регуляции.

Экспериментально показано, что пульсирующий ток жидкости в культуре (клетки черепа куриного эмбриона), индуцирующий сдвиговое напряжение (деформацию) клеток и изменения потенциала потока, сопровождается повышением высвобождения из ОЦ простагландинон Е₂ (PGE₂) и простагландинов I₂ (РGI₂) в большей степени, чем из ОБ и фибробластов. Известно, что простагландины, в частности PGE₂, являются активным медиатором резорбции костной ткани и могут как стимулировать, так и угнетать ре­зорбцию. В любых моделях и с использованием разных объектов стабильно наблюдается увеличение продукции PGE₂ и содержания инозитол-трпфосфата (IP₃).

Известно, что форма клеток в значительной степени определяет их пролиферативную активность в культуре и экспрессию генов и сама, в свою очередь, зависит от множества факторов, таких, как организация цитоскелета, способ фиксации в матриксе, включая формирование адге­зивных бляшек.

Отсюда возникает еще одна гипотеза, например, о том, что сигналы внешней среды клетки воспринимают через ре­цепторы адгезии. Это. например, интефины или трансмембранные гликопротеины, обеспечивающие физическую связь экстрацеллюлярных молекул с цитоскелетом. Некото­рые результаты исследований с культурами костных клеток (остеобластов) в условиях микрогравитации трактуют­ся авторами как свидетельство нарушения адгезии клеток или качественных изменении в адгезивных бляшках.

Но, учитывая упомянутые выше данные об амбивалентной активности PGE₂, предполагается, что снижение или увеличение механической нагрузки вызывает в костных клетках одинаковую первичную реакцию и лишь затем инициирует перестройку кости в соответствующем направ­лении. Авторы гистоморфометрических исследовании полагают, что динамика реагирования клеток трабекулярной костной ткани в условиях невесомости проявляется вначале транзиторной активацией резорбции и затем более длитель­ным снижением скорости костеобразования.

Косвенно это предположение подтверждается в модели «вывешивания» исследованиями изменений костной мас­сы у крыс, которым вводили флурбипрофен, снижающий продукцию PGE₂. Выло показано уменьшение потерь костной массы у подопытных животных на 6—11% по сравнению с контролем (без флурбипрофена). Авторы объ­ясняют это тем, что флурбипрофен. уменьшая продукцию PGE₂, может через систему межклеточной сигнализации по­давлять рекрутирование остеокластов на начальных этапах механической разгрузки опорных костей.

 

Недавно опубликованными результатами исследовании культуры нормальных остеобластов мышеи (МСЗТЗ-Е1), экспонированной в системе «Биорак» при полетах косми­ческих кораблей «Спейс шаттл» (STS-76, -81, -84), подтверждается, что в условиях невесомости замедляется днфференцировка остеобластов в самом начале их кле­точного цикла. Автор считает, что лишение костной ткани механического напряжения наряду с перестройкой в сис­темной регуляции метаболизма костной ткани приводит к изменениям содержания простагландинов PGE₂, PGI₂.) как трансформаторов межклеточной сигнализации, а также к изменениям структуры и экспрессии генов в остеобластах. Это дополняет данные о том, что блокирование путей прове­дения сигналов простагландинов ингибирует формирование новой кости у человека. Предполагается. что снижение или изменение влияния простагландинов в регуляции роста кос­тей может явиться ключом для понимания молекулярного компонента причин развития остеопороза невесомости.

 

SUMMARY

Some results of possible participation of bone metabolism regulation different levels in the bone changes caused by

regulation different levels in the bone changes caused by microgravity are presented taking into account the body fluid redistribution which usually accompany the space flight. The primary starting changes associate with biomechanical factors and realize on the strictly bone level (osteocytic osteolysis, breach of «collagen-crystal» connection, slowing of osteoblastic histogenesis). There are calcium homeostasis distortion on the extrabone (tissue, organs) level: decrease of calcium intestinal absorption and renal reabsorption. Changes in the hierarchy of ion and fluid volume regulation systems may provoke the osteoclastic resorption, which intensify the bone loss.