Критерии оценивания Баллы
Соответствие текста художественному фрагменту: имена, внешность, характер героев не противоречат описанию места 0–12 баллов
Описание внешности и характера героев следует из подмеченных в художественном тексте деталей 0–8 баллов
Логичность и связность; единство стиля 0–5 баллов
Грамотность (наличие/отсутствие речевых, грамматических, орфогра фических, пунктуационных ошибок) (в пределах изученного по русскому языку материала) 0–5 баллов
«ЦЕЛОСТНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА»
Выберите для аналитической работы ИЛИ прозаический, ИЛИ стихотворный текст. Пишите связно, свободно, понятно, доказательно и грамотно. Рекомендуемый объём – 300–400 слов.
Лев Николаевич Толстой (1828–1910) БЕДНЫЕ ЛЮДИ
В рыбачьей хижине сидит у огня Жанна, жена рыбака, и чинит старый парус. На дворе свистит и воет ветер и, плескаясь и разбиваясь о берег, гудят волны… На дворе темно и холодно, на море буря, но в рыбачьей хижине тепло и уютно. Земляной пол чисто выметен; в печи не потух ещё огонь; на полке блестит посуда. На кровати с опущенным белым пологом спят пятеро детей под завывание бурного моря. Муж-рыбак с утра вышел на своей лодке в море и не возвращался ещё. Слышит рыбачка гул волн и рев ветра. Жутко Жанне.
Старые деревянные часы с хриплым боем пробили десять, одиннадцать… Мужа всё нет. Жанна задумывается. Муж не жалеет себя, в холод и бурю ловит рыбу. Она сидит с утра до вечера за работой. И что же? Еле-еле кормятся. А у ребяток всё нет обуви, и летом и зимой бегают босиком; и хлеб едят не пшеничный, – хорошо и то, что хватает ржаного. Только и приправы к еде, что рыба. «Ну, да слава Богу, дети здоровы. Нечего жаловаться, – думает Жанна и опять прислушивается к буре. – Где-то он теперь? Сохрани его, господи, спаси и помилуй!» – говорит она и крестится.
Спать ещё рано. Жанна встаёт, накидывает на голову толстый платок, зажигает фонарь и выходит на улицу посмотреть, не тише ли стало море, не светает ли, и горит ли лампа на маяке, не видать ли лодки мужа. Но на море ничего не видно. Ветер рвёт с неё платок и чем-то оторванным стучит в дверь соседней избушки, и Жанна вспоминает о том, что она ещё с вечера хотела зайти проведать больную соседку. «Некому и приглядеть за ней», – подумала Жанна и постучала в дверь. Прислушалась… Никто не отвечает.
«Плохое вдовье дело, – думает Жанна, стоя у порога. – Хоть и немного детей – двое, а всё одной обдумать надо. А тут ещё болезнь! Эх, плохое вдовье дело. Зайду проведаю».
Жанна постучала ещё и ещё. Никто не отвечал.
– Эй, соседка! – крикнула Жанна. «Уж не случилось ли что», – подумала она и толкнула дверь.
В избушке было сыро и холодно. Жанна подняла фонарь, чтобы оглядеть, где больная. И первое, что ей бросилось в глаза, – это постель прямо против двери, и на постели она, соседка, лежит на спине так тихо и неподвижно, как лежат только мёртвые. Жанна поднесла фонарь ещё ближе. Да, это она. Голова закинута назад; на холодном, посиневшем лице спокойствие смерти. Бледная мёртвая рука, будто потянувшаяся за чем-то, упала и свесилась с соломы. И тут же, недалеко от мёртвой матери, двое маленьких детей, кудрявых и толстощёких, прикрытых старым платьем, спят, скорчившись и прижавшись друг к другу белокурыми головками. Видно, мать, умирая, ещё успела закутать им ножки старым платком и накрыть их своим платьем. Дыхание их ровно и спокойно, они спят сладко и крепко.
Жанна снимает колыбельку с детьми и, закутав их платком, несёт домой. Сердце её сильно бьётся; она сама не знает, как и зачем она сделала это, но она знает, что не могла не сделать то, что сделала.
Дома она кладёт непроснувшихся детей на кровать со своими детьми и торопливо задергивает полог. Она бледна и взволнованна. Точно мучит её совесть. «Что-то скажет он?.. – сама с собой говорит она. – Шутка ли, пятеро своих ребятишек – мало ещё ему было с ними заботы… Это он?.. Нет, нет ещё!.. И зачем было брать!.. Прибьёт он меня! Да и поделом, я и стою того. Вот он! Нет!.. Ну, тем лучше!»
Дверь скрипнула, будто кто вошёл.
Жанна вздрогнула и приподнялась со стула.
«Нет. Опять никого! Господи, и зачем я это сделала?.. Как ему теперь в глаза взгляну?..» И Жанна задумывается и долго сидит молча у кровати. Дождь перестал; рассвело, но ветер гудит, и море ревёт по-прежнему. Вдруг дверь распахнулась, в комнату ворвалась струя свежего морского воздуха, и высокий смуглый рыбак, волоча за собой мокрые разорванные сети, входит в горницу со словами:
– Вот и я, Жанна!
– Ах, это ты! – говорит Жанна и останавливается, не смея поднять на него глаза.
– Ну, уж ночка! Страх!
– Да, да, погода была ужасная! Ну, а как ловля?
– Дрянь, совсем дрянь! Ничего не поймал. Только сети разорвал. Плохо, плохо!.. Да, я тебе скажу, и погодка ж была! Кажется, такой ночи и не запомню. Какая там ловля! Слава богу, что жив домой добрался… Ну, а ты что тут без меня делала?
Рыбак втащил сети в комнату и сел у печки.
– Я? – сказала Жанна, бледнея. – Да что ж я… Сидела шила… Ветер так завывал, что страшно становилось. Боялась за тебя.
– Да, да, – пробормотал муж, – погода чертовски скверная! Да что поделаешь!
Оба помолчали.
– А знаешь, – сказала Жанна, – соседка-то Симон умерла.
– Ну?
– И не знаю когда; верно, ещё вчера. Да, тяжело ей было умирать. Да и за детей-то, должно быть, как сердце болело! Ведь двое детей – крошки… Один ещё не говорит, а другой чуть начинает ползать…
Жанна замолчала. Рыбак нахмурился; лицо его сделалось серьёзно, озабоченно.
– Ну, дела! – проговорил он, почёсывая в затылке. – Ну, да что станешь делать! Придётся взять, а то проснутся, каково им с покойницей? Ну, да что уж, как-нибудь перебьёмся! Ступай же скорей!
Но Жанна не двигалась с места.
– Что ж ты? Не хочешь? Что с тобой, Жанна?
– Вот они, – сказала Жанна и отдёрнула полог.
(1908)
Михаил Валентинович Кульчицкий (1919–1943)
В. В.
Друг заветный! Нас не разлучили
Ни года, идущие на ощупь,
И ни расстояния-пучины
Рощ и рек, в которых снятся рощи.
Помнишь доску нашей чёрной парты –
Вся в рубцах, и надписях, и знаках,
Помнишь, как всегда мы ждали марта,
Как на перемене жадный запах
Мы в окно вдыхали. Крыши грелись,
Снег дымил, с землёй смешавшись тёплой,
Помнишь – наши мысли запотели
Пальцами чернильными на стёклах.
Помнишь столб железный в шуме улиц,
Вечер… огоньки автомобилей…
Мы мечтали, как нам улыбнулись,
Только никогда мы не любили…
Мы – мечтали. Про глаза-озёра.
Неповторные мальчишеские бредни.
Мы последние с тобою фантазёры
До тоски, до берега, до смерти.
Помнишь – парк. Деревья лили тени.
Разговоры за кремнями грецких.
Помнишь – картами спокойными. И деньги
Как смычок играли скрипкой сердца.
Мы студенты. Вот семь лет знакомы
Мы с тобою. Изменилось? Каплю.
Всё равно сидим опять мы дома,
Город за окном огнится рябью.
Мы сидим. Для нас хладеет камень.
Вот оно, суровое наследство.
И тогда, почти что стариками,
Вспомним мы опять про наше детство. (1939)
Критерии оценивания Баллы
1) Наличие/отсутствие ошибок в понимании текста; последовательное и адекватное раскрытие смысла текста в динамике, в «лабиринте сцеплений», через конкретные наблюдения, сделанные по тексту.
Шкала оценок: 0 – 5 – 10 – 15
2) Композиционная стройность работы, её общая логика и стилистическая однородность. Точность формулировок, уместность цитат и отсылок к тексту.
Шкала оценок: 0 – 3 – 7 – 10
3) Владение теоретико-литературным понятийным аппаратом и умение использовать термины корректно, точно и только в тех случаях, когда это необходимо, без искусственного усложнения текста работы.
Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5
4) Наличие/отсутствие фактических ошибок, уместность использования фонового материала из области культуры и литературы.
Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5
5) Общая грамотность (наличие/отсутствие речевых, грамматических, орфографических и пунктуационных ошибок).
Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5
Максимальный балл 40
Максимальное количество баллов за все выполненные задания – 70.