Со средних веков сохранилась традиция называть оксфордские факультеты «школами». Именно поэтому Толкин говорит о «данной Школе», «Школе английского языка и литературы» и т. д. В переводе это частично сохранено, хотя в некоторых случаях употребляется и слово «факультет», являющееся официальным в современном Оксфорде.
Во времена Толкина программа курса «английский язык и литература» выглядела следующим образом: традиционный университетский курс, заканчивающийся присвоением степени бакалавра искусств (Bachelor of Arts, B.A.) занимал три или четыре года. В течение первого года обучения (иногда в середине второго) студенты могли сдавать два варианта экзаменов:
• Предварительные экзамены (Preliminaries, Prelims) — этот экзамен не считается формальным. Отметка за него не ставится, работы оцениваются по принципу «зачтено–незачтено».
• Онор модерейшнз (Honour Moderations, Honour Mods) — этот экзамен является формальным, и его результаты имеют значение для дальнейшего обучения и выбора курса. Студентам в качестве оценок присуждаются четыре степени отличия (honours) — от первой (самой высшей) до третьей. Реальные надежды на продолжение научной деятельности можно питать, только получив первую или высшую вторую степень.
Все экзамены сдаются в письменном виде.
После первого экзамена студенты обычно получают возможность выбирать курсы по предпочтениям (отсюда курсы I, II и III в программе английского факультета).
По истечении срока обучения сдаются выпускные экзамены (Final Ho nours, Finals). За них присуждаются те же степени отличия, что и за модерейшнз. Успешно сдавшие экзамен получают степень бакалавра искусств (B.A.). Именно поэтому весь курс обучения называется Final Honours School.
Магистратура и аспирантура претерпели наибольшие изменения за время пребывания Толкина в Оксфорде. По окончании бакалавриата возможны следующие варианты:
• Степень магистра искусств (Master of Arts, M.A.). Эта степень традиционно является полной формальностью: любой, получивший степень бакалавра (B.A.) имеет право получить ее за скромную мзду по истечении семи лет после начала обучения в Оксфорде.
• Степень бакалавра словесности (Bachelor of Letters, B.Litt.) — несмотря на название, эта степень предполагала научную работу, соответствующую аспирантуре, и присуждалась после написания диссертации в течение двух лет. Желающие могли продолжить работу и получить степень доктора философии (D.Phil.). В настоящее время данный курс приведен в соответствие с общей практикой и назван магистратурой, ведущей к степени магистра литературы (M.Litt.).
◆ Степень бакалавра философии (Bachelor of Philosophy, B.Phil.) — степень, введенная в 1960–е годы. Это также аспирантский курс, предназначавшийся в основном для тех, кто желал продолжить обучение по какомулибо предмету. По окончании курса требовалась не диссертация, а сдача письменных экзаменов, по результатам которых и присуждалась степень. Сейчас ее название также изменено на «магистра философии» (M.Phil.).
1. Вся программа обучения в Оксфорде регулируется набором университетских правил и статутов (Statutes and Regulations). В современном университете каждый студент и преподаватель ежегодно получает последнюю версию статутов, касающихся структуры факультетов и программы курсов, а также необходимых экзаменов. Поскольку эта система весьма запутанна и к тому же постоянно обновляется, «Статуты» являются для преподавателей настольной книгой.
2. Коко (Koko), персонаж комической оперы У.С. Гилберта и А. Салливана «Микадо». За мелкие преступления его заключают в окружную тюрьму, но потом освобождают по «странному стечению обстоятельств» и назначают Главным палачом.
3. Отсылка на эпизод из «Поэм Древнего Рима» Т. Б. Маколея, в котором римлянин Гораций Коклес разрушает мост через Тибр перед наступающим этрусским войском и успевает в последний момент прыгнуть в воду. Не только римляне, но и этруски не смогли скрыть восхищения его подвигом. (В оригинале этруски называются «тосканцами»).
4. Мизология (misology) — ‘ненависть к знанию, слову’. Неологизм Толкина, образованный по аналогии с филологией — ‘любовью к знанию, слову’.
5. В оригинале цитата из пролога к «Кентерберийским рассказам» Чосера, в котором ленивый монах говорит, что пусть сам св. Августин и тру дится, если считает это таким необходимым занятием (let Austin have his swink to him reserved). В русском переводе И. Кашкина (Чосер Дж. Кентер берийские рассказы. М. 1988) этому отрывку соответствуют строчки: «Зачем корпеть средь книг иль в огороде, / Зачем тощать наперекор природе / Труды, посты, лишения, молитвы — / На что они, коль есть любовь и битвы? / Пусть Августин печется о спасенье, / А братии оставит прегрешенья».
6. Сосиски, колбасы (лат.).
7. Cм. примечание переводчика о некоторых оксфордских терминах, предваряющее комментарии к настоящей статье.
8. Отсылка к латинскому высказыванию «Ars longa, vita brevis» — «Искусство обширно (букв. «долго»), жизнь коротка».
9. Аллюзия на повесть Р. Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда», главный герой которой, доктор Джекилл, изобрел средство для «расщепления личности» на добрую и злую составляющие и являлся обществу то воплощением всех добродетелей Джекиллом, то воплощением всех пороков Хайдом.
10. С 1920 по 1925 гг. Толкин работал преподавателем английского языка в Лидском университете. В 1925 году Толкин был избран на должность профессора англосаксонского языка Ролинсона и Босворта и вместе с семьей перебрался в Оксфорд.
11. Аллюзия на трагедию У. Шекспира «Ромео и Джульетта».
12. Латынь и греческий «гуманитарнее» других: отсылка к латинскому названию классической филологии «Litterae Humaniores» (букв. — «более гуманитарная словесность»).
13. Джеффри Чосер (Geoffrey Chaucer), 1343/4 — 1400, — один из величайших английских поэтов, заложивший основы английского литературного языка. Помимо «Кентерберийских рассказов», перу Чосера принадлежат также поэмы «Троил и Крессида» (Troilus and Criseyde), «Книга герцогини» (Book of the Duchess), «Дом славы» (House of Fame), «Птичий парламент» (The Parliament of Fowls), «Легенда о славных женщинах» (The Legend of Good Women) и др. В произведениях Чосера представлен весь спектр литературных жанров его времени: придворная поэзия, научные трактаты, рыцарские романы, народные сказки, басни и фаблио (короткие побасенки с фривольными сюжетами), жития святых, аллегорические назидания и проповеди. Чосер перевел и переложил на среднеанглийский произведения Боэция, Данте, Петрарки, Бокаччо, французские куртуазные романы и латинские ученые трактаты.
14. «Полусаксонский» (Semi–Saxon) — бытовавшее в XIX и начале XX вв. название раннего среднеанглийского языка (имелось в виду, что это промежуточная стадия между «саксонским» (древнеанглийским) и собственно «английским» языком).
15. Экзамен по Чосеру: подразумевается, что экзаменатор составляет список вопросов для экзамена и в дальнейшем проверяет студенческие работы. В настоящее время каждая работа проверяется двумя преподавателями, но в двадцатые и тридцатые годы, о которых пишет Толкин, было достаточно и одного.
16. apologia pro consulatu meo — «оправдание моего консульства» (лат.).
17. Норман Дэвис (Norman Davis), 1913 — 1989, — новозеландский филолог, специалист по среднеанглийской литературе, занявший после Тол кина пост профессора английского языка и литературы в Мертон–Колледже (именно в этом смысле он называется в статье преемником Толкина). Под его редакцией были опубликованы многочисленные произведения среднеанглийской литературы, включая переиздание поэмы «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» в редакции Толкина и Гордона (1967).
18. Имеется в виду, что в 1925 году Толкин был избран профессором англосаксонского языка, обойдя своего бывшего учителя, новозеландца Кеннета Сайзема.
19. Дж. Р. Р. Толкин родился в Южной Африке, в г. Блумфонтейне, столице Оранжевой республики (сейчас — одна из провинций ЮАР).
20. Джозеф Райт (Joseph Wright), 1855 — 1930, — профессор сравнительной филологии в Оксфорде с 1901 по 1925 гг., крупнейший специалист по германской филологии и сравнительно–историческому языкознанию. Автор «Грамматики готского языка», «Словаря английских диалектов» и ряда хрестоматий и работ по древнегерманским и индоевропейским языкам. Райт был руководителем Толкина во время его обучения на английском факультете.
21. Уильям Крейги (William Craigie), 1867 — 1957, — крупный филологгерманист и лексикограф, занимавший до Толкина пост профессора англосаксонского языка Ролинсона и Босворта в Оксфорде. Крейги был также одним из главных редакторов Оксфордского словаря английского языка. При нем в 1928 году была завершена работа над первым изданием словаря. Именно он предложил Толкину пост младшего лексикографа в редакции словаря в 1918 году.
22. Генри Брэдли (Henry Bradley), 1845 — 1923, — талантливый филологсамоучка, учитель, журналист. В 1884 году Джеймс Мюррей предложил ему пост в редакции Оксфордского словаря английского языка. В дальнейшем Брэдли стал главным помощником Мюррея и сменил его на посту главного редактора словаря в 1896 году.
23. Чарльз Талбут Анионс (Charles Talbut Onions), 1873 — 1965, — крупный филолог, специалист по истории английского языка. В 1914 — 1933 гг. он занимал совместно с Уильямом Крейги пост главного редактора Оксфордского словаря английского языка.
24. Джордж Гордон (George Gordon), 1881 — 1942, — литературовед, глава отделения английской филологии в Лидсе в 1913 — 1922 гг., покровительствовавший Толкину в его работе в Лидсе. В дальнейшем профессор английской литературы в Оксфорде, вице–канцлер университета.
25. Генри Сесил Уайлд (Henry Cecil Wyld), 1870 — 1945, — крупнейший английский фонолог и диалектолог, автор многочисленных трудов по английской филологии. Он занимал пост профессора английского языка и литературы Мертон–Колледжа до избрания на эту должность Толкина в 1945 году.
26. Studium Anglicanum — «изучение английского [языка]» (лат.).
27. Stól — ‘престол, трон’ (др. англ.).
28. В оригинале игра слов (my pupils (though rather in the sense ‘the apples of my eyes’)): слово pupil означает как ученика, так и зрачок, зеницу ока.
29. Названия данных курсов не стоит путать с русским «курс» в значении «год обучения». Курсы I, II и III преподаются параллельно.
О переводчиках
Мария Артамонова — закончила английское отделение филологического факультета СПбГУ со специализацией по истории английского языка. В настоящее время она учится в аспирантуре Оксфордского университета и собирается защищать диссертацию по древнеанглийской филологии. Любовь к творчеству Толкина обусловила ее интерес к его научным трудам, а также к толкиновскому Оксфорду и Оксфордширу. Мария Артамонова — член британского Толкиновского общества и была президентом его оксфордского «филиала».
Павел Иосад — студент филологического факультета МГУ (отделение теоретической и прикладной лингвистики); область его научных интересов — кельтская (в частности валлийская) и германская филология. Автор ряда научных публикаций по вопросам валлийского языка. В течение долгого времени занимается академической толкинистикой и изучением языков Арды. По его собственным словам, питает «большую приязнь к “Этимологиям”, “Номскому словарю”, “Тайному пороку”, “Английскому и валлийскому”, а также к Карлу Хостеттеру и его друзьям». Выступал с докладами на тему эльфолингвистики (в частности на семинарах Толкиновского общества Санкт–Петербурга). Членколлегии рецензентов (board of reviewers) журнала «Tengwestie».
Светлана Лихачева — доцент кафедры литературы МГЛУ, MA (университет Северной Айовы), к.ф.н. (тема кандидатской диссертации — «Аллитерационная поэзия в творчестве Джона Рональда Руэла Толкина»); переводчик–синхронист; переводчик художественной литературы (сотрудничает с издательствами АСТ, «Эксмо», «Эгмонт», «Vita Nuova» и др.). На настоящий момент на ее счету — около 40 опубликованных переводов английских и американских классиков (зачастую на выбор «переводческих предпочтений» влияние оказывал reading–list Толкина: в случае У. Морриса, Дансейни, Дж. Макдональда); самой важной для себя публикацией считает «Письма» Дж. Р. Р. Толкина. Переводит главным образом с английского; также со среднеанглийского, французского, старопровансальского, испанского. С 1997 г. — член Союза писателей г. Москвы (секция художественного перевода), членский билет № 336. Лауреат премии «Зеркало» литературно–практической конференции «Басткон» за лучший перевод фантастики (2003 г.), лауреат конкурса Британского Совета по переводу британской поэзии (1 место, 2005 г.). Область интересов: толкинизм,провансалистика, Аллитерационное возрождение, художественный перевод, поэтический перевод.
[1]В статье «Английский и валлийский» есть отрывки узкоспециального характера; лекция ориентирована на слушателя, «обладающего филологическим образованием» (стр. 186).
[2]Сначала отец называл 1940 год, затем — 1938. Последняя дата фигурирует и в предисловии к книге «Дерево и лист». Обозначенная здесь дата установлена Хамфри Карпентером («Биография», стр. 191).
[3]The Shrine [ The Shrine, a collection of oсcasional papers on dry subjects, by T. O. Cockayne. Vol.1. London, 1864], p. 4.
[4]Так, в замечательной библиографии профессора Чемберса в его книге «Беовульф: введение» [Chambers R. W. Beowulf: an introduction to the study of the poem with a discussion of the stories of Offa and Finn. Cambridge University Press, 1921] мы находим раздел (§ 8) «Вопросылитературной истории, датировки и авторства; “Беовульф” в свете истории, археологии, героических легенд, мифологии и фольколора». Раздел производит внушительное впечатление, но о поэзии нигде не упоминается. Как показывают некоторые включенные наименования, поэзии в § 8 отводится не более чем безымянная роль.
[5]«Перевод “Беовульфа” на современный английский язык рифмованным стихом» [Strong A. Beowulf translated into modern English rhyming verse, London: Constable, 1925].
[6]«Краткая история английской литературы» (A Short History of English Literature, Oxford Univ. Press, 1921, pp. 2–3). Я выбрал этот пример, потому что литературные суждения о «Беовульфе» обычно приходится искать именно в общих обзорах литературы. Эксперты беовульфианы редко снисходят до таких суждений. И именно из таких компилятивных обзоров мы узнаем, что получается после переваривания специальной «литературы», написанной экспертами. Здесь перед нами дистиллированный продукт Исследований. Кроме того, данный сборник вполне вразумителен и написан человеком, который (в отличие от многих авторов подобных обзоров) внимательно прочел саму поэму.
[7]Я включил сюда только те суждения, которые когда–либо высказывались, хотя и не дословно, но у меня, конечно, нет возможности привести все мудрые (и не слишком) изречения по этому вопросу.
[8]«Темные века» [Ker W. P. The Dark Ages. Edinborough, 1904], pp. 252–253.
[9]Кер, тем не менее, изменил одну важную деталь в «Средневековой английской литературе» [Ker W. P. English Literature: Mediæval. London, 1912], pp. 29–34. В целом он повторяетсвою же мысль, но другими словами, более обобщенно и менее язвительно. Нам вновь говорится, что «сюжет банален, а замысел слаб», а также что «сюжет жиденький и убогий». Но в конце его замечания мы все же узнаем, что: «В отвлекающих читателя отсылках к второстепенным сюжетам проявляется отсутствие чувства меры, которое компенсируется за счет впечатления реальности и весомости. Сюжет не висит в воздухе … он — часть материального мира». Признав существование такого важного художественного обоснования развития сюжета поэмы, Кер сам начал расшатывать собственную критику ее композиции. Но эта мысль развития, по всей видимости, не получила. Возможно, именно эта идея послужила причиной того, что в небольшой поздней «грошовой книжке» [89] Кер высказался о «Беовульфе» более туманно и осторожно, и его слова не были так широко восприняты.
[10]Предисловие к переводу Стронга, p. xxvi: см. прим. 3.
[11]Он также стал популярен с возникновением «английских факультетов», в программах которых «Беовульфу» неизбежно отводится место, а также по мере написания учебников по истории литературы. Такие сборники (на деле, если не по замыслу их авторов) используются теми, кому необходима информация и готовые суждения о произведениях, на непосредственное ознакомление с которыми не хватает времени, а часто и желания. Даже сами авторы иногда признают полное отсутствие какой–либо литературной ценности в таких описаниях. Так, Стронг (см. прим. 3) дает практически полное изложение сюжета «Беовульфа», но замечает, что «это краткое содержание вряд ли отдает поэме должное». Кер пишет в «Средн. англ. лит.»: «В таком кратком пересказе эта история не особенно интересна». Он, вероятно, предвидел возможные возражения, потому что попытался оправдать эту процедуру, добавив, что «даже изложенные таким образом, мифы о Тезее или Геркулесе все равно имели бы бóльшую ценность». Я с этим не согласен. Но это неважно, потому что сравнение двух сюжетов «в таком пересказе» никоим образом не проливает света на достоинства литературных произведений, написанных совершенно по–иному. Та поэма, что меньше всего потеряет в кратком пересказе, вовсе не обязательно лучше другой.
[12]А именно ее использование в «Беовульфе» — драматическое, при описании прозорливости героя Беовульфа, а также в качестве важной составляющей традиций, касающихся двора Скильдингов, того мифологического фона, на котором происходит развитие героя, — в более поздние времена для этой цели использовался бы двор Артура. Еще одна возможная аллюзия содержится в письме Алкуина к Сперату [90]: см. «Видсида» Чемберса [Chambers R. W. Widsith: a study in Old English heroic legend. Cambridge University Press, 1912], p. 78.
[13]Возможно, eald geneat [старый соратник] использовал именно эти слова, но, тем не менее (или именно по этой причине), их следует рассматривать не как новообразование, а какдревнюю и почтенную гному [91], уходящую корнями в далекое прошлое.
[14]Слова hige sceal þe heardra, heorte þe cenre, mod sceal þe mare þe ure mægen lytlað [92] — это, конечно, не просто призыв к мужеству. Это не напоминание о том, что судьба благосклонна к храбрым и что упрямый может вырвать–таки победу в самый последний момент (такиемысли встречаются часто, но выражаются по–другому: wyrd oft nereð unfægne eorl, þonne his ellen deah [судьба часто спасает необреченного воина, если его мужество не слабеет]).Слова Бюрхтвольда предназначались для последнего дня, когда надежды уже нет.
[15]Предисловие к переводу Стронга, p. xxviii. См. прим. 3.
[16]Это не совсем верно. Эпитеты, характеризующие Гренделя и допотопных великанов [93],по отношению к дракону не используются.
[17]Он [Грендель] отличается от них во многих важных аспектах (см. ниже).
[18]Я бы предпочел сказать, что он живет в северную героическую эпоху, как ее представлял себе христианин, и потому обладает благородством и вежеством, хоть и задуман как язычник.
[19]Так, поэма удостаивается лишь краткого, но несколько презрительного отзыва в недавней (несколько презрительной) статье доктора Уотсона «Эпоха Беды» в книге «Жизнь, время и произведения Беды» под редакцией А. Гамильтона Томпсона, 1935 [Dr. Watson, ‘The Age of Bede’. In Bede, His Life, Times, and Writings / ed. A. Hamilton Thompson, 1935].
[20]«Темные века» [The Dark Ages], p. 57.
[21]Если рассматривать период в целом. В отношении отдельных людей дело могло обстоять по–разному. Безусловно, существовали все оттенки спектра — от глубокой учености и мудрости до бессвязных суеверий или полного невежества.
[22]Отсутствие очевидных анахронизмов (которые встречаются, например, в «Юдифи» — где героиня может упоминать в своих речах Христа и Троицу), как и отсутствие всех неоспоримо христианских имен и терминов, естественно и вполне сознательно. Следует отметить, что существует разница между авторским комментарием и содержанием прямой речи персонажей. Два главных героя, Хродгар и Беовульф, также различаются между собой. Таким образом, единственные отсылки к Писанию — упоминания Авеля (строка 108) и Каина (108, 1261) встречаются там, где звучит комментарий самого поэта. Персонажам теория о происхождении Гренделя неизвестна: Хродгар говорит, что не знает, кто породил Гренделя (1355). Изображение великанов (1688 и далее) действительно подается в библейских терминах. Но это говорит только о том, что автор отождествлял местные предания с библейскими, и придал своей картине библейский колорит, так как считал библейский вариант более правдивым из двух. Если дело обстоит так, именно такая версия могла бытовать в глубокой древности, когда был выкован меч, в особенности потому, что ковавшие его wundorsmiþas [чудесные кузнецы] как раз и были великанами (1558, 1562,1679); уж они–то наверняка знали истинное предание. См. прим. 25.
[23]Истинное сходство между «Энеидой» и «Беовульфом» заключается в постоянном присутствии чувства многослойной древности и естественным образом сопутствующей ему суровой и благородной меланхолии. Именно это роднит их между собой и отличает от более одномерной, хоть и более яркой ткани повествования у Гомера.
[24]Вслед за Чемберсом я провожу такую параллель из–за близкого сходства между Гренделем и Циклопом. Но можно привести и другие примеры, например, Какуса, отпрыска Вулкана. Можно задуматься также над различиями между легендами о Прометее и Локи: первый подвергается пытке за то, что помог людям, второй — за помощь силам тьмы.
[25]В легендарном противостоянии классической мифологии вообще отсутствует основополагающий принцип. Для наших целей имеет значение именно это: нас не волнует вопрос изначальных истоков мифологии, что северной, что южной. Боги (крониды илиолимпийцы), титаны и прочие великие природные силы, как и разнообразные чудовищавкупе даже с мелкими местными страхами, не разнесены четким образом в зависимости от их происхождения. Среди таких непостоянных мифологических рас, возглавляемых Олимпом, было невозможно проводить последовательную военную политику, которой могло бы посвятить себя человеческое мужество. Конечно, абсолютно жесткого разделения не существует нигде, ведь в каком–то смысле враг всегда находится как снаружи, так и внутри; крепость можно взять с помощью как осады, так и предательства. Так, Гренделю придается искаженный человеческий облик, а великаны или jötnar [ётуны — др. исл. ], дажекогда они, как титаны, превосходят богов, остаются пародиями на божественно–человеческий образ. Даже в скандинавской мифологии, где это разделение проводится наиболее четко, в Асгарде живет Локи — злой и лживый дух, породивший гибельных чудовищ. Ведь такова суть человека–мифотворца: Грендель и Дракон со всеми их алчностью, скупостью и злобой, отчасти сродни ему. Но в рамках мифа боги не признают никакого родства с Fenris úlfr [волком Фенриром — др. исл. ] [94], а также с Гренделем или змеем.
[26]«Бытие» дошло до нас в виде поздней копии с поврежденного оригинала, но наиболее старые части этой поэмы безусловно принадлежат к раннему периоду. На основе существующих данных считается, что «Бытие А» было написано раньше «Беовульфа».
[27]К тому же, автору могло быть известно то, о чем нам остается только догадываться: что подобные темы творения издревле были в ходу на севере. В «Прорицании вёльвы» описывается Хаос и сотворение солнца и луны, и подобным же языком написан древневерхненемецкий отрывок, известный как «Вессобруннская молитва» [95]. Певец Иопад, обученный Атлантом, в конце первой песни «Энеиды» также поет отчасти об истоках: hic canit errantem lunam solisque labores, unde hominum genus et pecudes, unde imber et ignes [Пело блужданьях луны, о трудных подвигах солнца, люди откуда взялись и животные, дождь и светила. Энеида, кн. I, 742–743, пер. С. Ошерова]. Как бы то ни было, англосаксонский поэт, очевидно, придерживался мнения, что в древние времена, когда люди не подвергались дьявольскому обману, они владели истинным (или более истинным) знанием — покрайней мере, знали о едином Боге–Творце. Но не о Царствии Небесном — ибо оно было утрачено. См. прим. 20.
[28]Строки 175 и далее отсылают нас именно к ветхозаветным прегрешениям, а не к какимлибо событиям английской истории (которой поэт и не касается), и именно такой колоритпридается знаниям, которые поэт мог почерпнуть из местных преданий, повествующих о данах, а также особой языческой религиозной значимости Хеорота (Hleiðrar [96], æt hærgtrafum, капища) — возможно, именно поэтому вражда между данами и хадобардамистала такой яростной. Если все было именно так, то мы имеем дело еще с одной точкой возможного слияния старого и нового. Об особом значении и сложности истолкования строк 175–188 см. Приложение.
[29]Хотя это издание непосредственно упоминается только здесь, к тому же в критическом контексте, оно, безусловно, обладает огромным авторитетом и полезно для всех читателей.
[30]Меня не интересуют мелкие нестыковки в любом месте поэмы. Они не доказывают ни множественности авторов, ни неумелости поэта. Даже заново создавая повесть любой длины, избежать таких недостатков очень сложно; при пересказе древних и общеизвестных преданий это еще сложнее. То, что сразу бросается в глаза в кабинете, при наличии снабженного указателем издания, которое можно пролистывать туда–сюда, легко ускользает от внимания автора и тем более — его естественной аудитории. Вергилий уж точно не избег подобных промахов, даже в рамках одной главы. В современных печатных книгах, которые, казалось бы, должны вычитываться корректорами, бывает, даже имя главной героини претерпевает видоизменения.
[31]Таким образом, худшее, что можно сделать, — это прочитать только строки 1–1887, отбросив все остальное. Тем не менее, именно такие рекомендации время от времени встречаются в различных «программах по английской литературе».
[32]Эквивалентным, но необязательно равным, особенно в искусственно измеряемых единицах.
[33]Смерть противника, дракона, важна в основном для самого Беовульфа. Он был великим человеком. Немногим удавалось даже ценой собственной смерти погубить хотя бы одного змея или на время спасти своих родичей. В рамках человеческой жизни ни жизнь, ни смерть Беовульфа не бессмысленны — как сказали бы отважные. Но в поэме нет ни одного намека на то, что эта война положила конец войнам и что убийство дракона положило конец драконам. Напротив, нам неоднократно намекают на совершенно противоположное. Но Беовульфу приходит конец, как и надеждам его народа.
[34]Но по ходу дела мы довольно много узнаем об этом периоде: утверждение, что после его подвигов в Хеороте Беовульфу «больше нечем заняться», не совсем справедливо. Великие герои, как и великие святые, должны оказаться в силах справиться и с повседневными явлениями жизни, несмотря на свою сверхъестественную мощь. Нам, возможно, понадобятся доказательства этого (и поэт их нам предоставляет), но не стоит требовать, чтобыподобного рода вещи были помещены в центр, если они не занимают центрального положения в замыслах автора.
[35]Насколько мы знаем, конкретное географическое положение тут не подразумевается. Возможно, иногда в описаниях христианского ада угадываются отголоски ранней концепции северного местоположения ада, приравненные к библейским описаниям и перемешанные с ними. Известный пример — описание смерти Олоферна в «Юдифи» [97], поразительно напоминающий некоторыми своими чертами «Прорицание вёльвы». Ср. 115: wyrmum bewunden [обвитый змеями]; 119: of ðam wyrmsele [из змеиного зала] и «Прорицание вёльвы» 36 sá’s undinn salr orma hryggjum: на древнеанглийский эта строчка переводится так: se is wunden sele wyrma hrycgum [зал этот увит хребтами змеев].
[36]Например, в строках 168–169, которые, скорее всего, представляют собой довольно неуклюжую вставку. Об этих строках наверняка можно сказать только, что (даже если бы ихсмысл был ясен) они прерывают естественную связь между строками 165–167 и 170; сюдаже относится вопрос о расширении (в данном случае вполне талантливом и не то чтобынеуместном) хродгаровской giedd [песни], 1724–1760; а в особенности строки 175–188.
[37]Использование слов, примерно означающих «судьбу», безусловно, продолжалось веками. Самые что ни на есть христианские поэты упоминают о wyrd, как правило, в связи с несчастьями, но необязательно — например, в «Елене» (1047) обращение Иуды [98] приписывается wyrd. Пути Провидения (Metod) по большей части остаются неисповедимыми, так что дляпрактических целей они изображаются как «судьба» или «удача». Metod — древнеанглийское слово, наиболее близкое к «судьбе, року», хотя оно часто употребляется как синоним слова god [Бог]. Такое употребление, скорее всего, связано с тем, что в древности оно имело в английском языке не только абстрактное, но и агентивное значение — как и в древнеисландском, где слово mjötuðr означает «дарителя, правителя» и «рок, судьбу, смерть». В древнеанглийском значение «рока» или «смерти» имеет слово metodsceaft. Ср. строки 2814 и далее, где слово wyrd имеет более активное значение, чем metodsceaft. Таким же образом слово metod используется в древнесаксонском, где в нем тоже ощущается оттенок значения неисповедимых (идаже враждебных) аспектов мироздания. В «Спасителе» [99] Гавриил говорит, что ИоаннКреститель не притрагивается к вину: so habed im uurdgiscapu, metod gimarcod endi maht gode s [так ему определили судьбы, Господь и сила Божия — др. сакс. ] (128); об Анне после смерти ее мужа говорится: that sie thiu mikila maht metodes todelda, uured uurdigiscapu [что их великая сила Господа разделила, жестокая судьба — др. сакс. ] (511). Древнесаксонские слова metod(o)giscapu и metodigisceft означают Судьбу, как и др. англ. metodsceaft.
[38]Ср. например, вставку комментария в «Саге о названных братьях», где об описании мрачного языческого ритуала говорится следующее: ekki var hjarta hans sem fóarn í fugli, ekki varþat blóðfult, svá at þat skylfi af hræðslu, heldr var þat hert af enum hæsta höfuðsmið í öllum hvatleik (гл. 2) [ибо сердце его не было подобно зобу птицы: оно не обливалось кровью, чтобы дрожать от страха, но было закалено вышним кузнецом мира до наивысшей храбрости — здесь и далее пер. А. Циммерлинга]; и далее Almáttigr er sá sem svá snart hjarta ok óhrætt lét í brjóstÞorgeiri; ok ekki var hans hugpryði af mönnum ger né honum í brjóst borin, heldr af enum hæstahöfuðsmið [Всемогущ вложивший в грудь Торгейра столь твердое и бесстрашное сердце; игордость его тоже была не людской, и вложена в грудь не людьми, но верховным кузнецом мира] (там же). Здесь эта мысль высказывается напрямую (хотя и нелепо и невпопад).
[39]Строго говоря, неправда, что он «отождествляется» с их языческим богом (как считает, среди прочих, Хопс). Согласно христианской теории, такие боги в действительности не существовали, а являлись измышлениями дьявола, и могущество идолов объяснялось тем, что в них вселялся сам дьявол или его приспешники, которые представали во всем своем уродстве, как только развеивалась иллюзия. Ср. проповеди Эльфрика о св. Варфоломее и св. Матвее, в которых сила ангела или святого разоблачает вселившегося в идолов дьявола — черного silhearwa [100].
[40]Кроме того, именно в силу особенностей характера, которым поэт наделил Хродгара, гипотетические исправления и дополнения не нанесли его проповеди особого вреда. Весь отрывок написан очень хорошо, но он только выиграл бы от удаления строчек 1740–1760, которые по другим причинам также считаются поздними интерполяциями. Если все было именно так, то связки написаны не менее искусно, чем отрывок, который я считаю более ранним.
[41] Kommentar zum Beowulf [Hoops Johannes. Kommentar zum Beowulf, Heidelberg, 1932, S. 39].
[42]Некоторые из них можно найти в этой книге на стр. 25: в особенности, широко известного «шефа ужасов» [‘boss of horrors’], перевод fyrena hyrde, строка 750, в настоящем переводе «преступный владыка» [‘master of crimes’], а также «развеселый салун» [‘genial saloon’], перевод слова winsele, здесь «винный зал» [‘winehall’]. Ассоциации с «Гран–Гиньолем» [9] и пабами сомнительной репутации совершенно чужды оригиналу.
[43]При наличии доступа к текстам и их изданиям примеры найти нетрудно. Самый обширный класс — такие существительные, как guma «человек», но и слов других классов немало, например, ongeador (1595) «вместе», gamol (58 и далее) «старый», sin (1236 и далее) «свой». В случае этих четырех слов во времена поэта в повседневном обиходе уже употреблялись предки современных слов: mann, togædere, ald, his.
[44]Др. англ. bera; др. исл. biörn «медведь».
[45]Буквально «жадный»; др. исл. freki, «волк».
[46]Многие глоссарии к древнеанглийским текстам приводят, вдобавок к настоящему переводу, еще и современное английское слово, которое, как предполагается, происходит от данного древнеанглийского; к тому же, его печатают особым шрифтом, чтобы оно еще больше бросалось в глаза и заслоняло собой правильный перевод. Это пагубная привычка. Составителей словарей она, возможно, забавляет, но место в данном случае тратится на нечто совершенно бессмысленное. Студентам в запоминании слов она точно не помогает, и они быстро понимают, что этимологические глоссы совершенно бесполезны. Студенты должны относиться к таким глоссариям с подозрением. Чтение «Беовульфа» нужно для того, чтобы выучить древнеанглийский язык и овладеть иным способом поэтического выражения. Уроки истории английского языка следует отложить для другого случая.
[47]Не все они — синонимы в строгом смысле этого слова. Слова ceorl, mann и wer бытовали и в своих прямых значениях (свободный землевладелец, человек, взрослый мужчина или муж).
[48]«Носитель mund », то есть некто, принявший человека низкого статуса или лишенного друзей под свое покровительство, или mund.
[49]Сочетание boat–ward, в северной форме batward, встречается в хронике Уинтона XV века [14] — оно, вероятно, было образовано заново, а не унаследовано от древнеанглийского.
[50]О swanrad см. выше. Beado–leoma «луч света в битве» значит «меч» (вынутый из ножен и сверкающий), woruld–candel «свеча мира» — солнце; goldwine «золото–друг» — господин или король (щедро наделяющий сокровищами своих родичей и преданных рыцарей); ban–hus «дом с балками из костей» — тело.
[51] middangeard.
[52] garsecg.
[53] læne lif ( 2845).
[54] metodsceaft (1180, 2815).
[55]Здесь читателя стоит отослать к изданиям поэмы и другим публикациям, собранным в небольшой библиографии (т. е. приведенной в «Кларк–Холле»). К ней можно добавить статью профессора Р.У. Чемберса «“Беовульф” и героическая эпоха» [16], приложенную в качестве предисловия к стихотворному переводу Стронга (1925 г.) и переизданную в сборнике «Man’s Unconquerable Mind» [«Непобедимый человеческий разум»] (1939 г.).
[56]Полноударной вершине можно присвоить значение 4. Второстепенное ударение (с более низкой интенсивностью и тоном), встречающееся в таких сложных словах, как highcrèsted, получает значение 2. Но редукция происходит и в других случаях, например, во втором ударном слове на стыке двух ударений в предложении. Ударение одного из двух следующих друг за другом слов (по отдельности равноударных), например, существительного и прилагательного, также часто редуцируется до значения 3. Используя такие приблизительные значения, мы заметим, что общее значение каждой краткой строки, как правило, равно 10. Строки типа С чаще бывают облегченными, а Е — утяжеленными.
[57]Таким образом, мы говорим не о чисто фонетическом явлении: нельзя приписать ему точные значения (вроде описанных выше) или измерить его с помощью приборов.
[58] Е в строке 210 и Db в строке 227 не считаются отягощенными, т. к. pàssed, thèn — слабые слова.
[59]В фонетическом смысле: так, ph аллитерирует с f, но sh не аллитерирует с s; yes аллитерирует с use. Сочетания st, sp, sc в древнеанглийском считаются «согласными дифтонгами», представляющими собой единое целое.