Среди новых тем, появившихся в литературе 50-х годов во время хрущёвской «оттепели», выделяется «лагерная» тема. Сталинское правление осталось в истории как время репрессий и жестоких ограничений свободы личности, но об этом стало возможно говорить только после смерти «вождя народов».
Послевоенное время исследователи считают апогеем сталинизма, когда количество политзаключённых резко возрастает. Филолог Михаил Голубков пишет: «Солженицын – пророк в своём отечестве. Можно без преувеличения сказать, что это центральная фигура современной русской литературы… Читать Солженицына – большой труд… Его осмысление и понимание – одна из самых актуальных задач, стоящих и перед каждым думающим человеком, которому небезразлична национальная судьба, и перед обществом, ищущим национальной идеи…».
В своей Нобелевской лекции Александр Исаевич Солженицын размышляет о двух типах писателей ХХ века: «Один художник мнит себя творцом независимого духовного мира и взваливает на свои плечи акт творения этого мира… – но подламывается, ибо нагрузки такой не способен выдержать смертный гений; как и вообще человек, объявивший себя центром бытия… Другой знает над собой силу высшую и радостно работает маленьким подмастерьем под небом Бога, хотя ещё строже его ответственность за всё написанное, нарисованное, за воспринимающие души». Себя как художника он относит, безусловно, ко второму типу, что и определяет целиком его творческую позицию.
Одним из первых произведений в творческой биографии Солженицына становится повесть «Один день Ивана Денисовича», напечатанная в журнале «Новый мир». Автор дебютирует в солидном возрасте – в 1962 году ему было 44 года – и сразу заявляет о себе как зрелый, самостоятельный мастер. «Ничего подобного давно не читал. Хороший, чистый, большой талант. Ни капли фальши…» – это самое первое впечатление Александра Твардовского, который прочитал произведение в рукописи.
Повесть «Один день Ивана Денисовича» привлекает внимание читателей не только новизной материала, но и своим художественным совершенством. «Вам удалось найти исключительно сильную форму», – пишет Солженицыну Шаламов. Сам автор относил своё произведение к жанру рассказа. Жанровое обозначение «повесть» появилось по предложению Твардовского, который хотел придать рассказу «больше весу». Повесть полностью соответствует основному эстетическому требованию Солженицына: выражать правду жизни во всей её полноте.
Авторский замысел родился в 1952 году в Экибастузском Особлаге: «Просто был такой лагерный день, тяжёлая работа, я таскал носилки с напарником и подумал: как нужно бы описать весь лагерный мир – одним днём… достаточно в одном дне собрать как по осколочкам, достаточно описать только один день одного среднего, ничем не примечательного человека с утра до вечера. И будет всё». Первоначальное название рассказа – «Щ – 854». Твардовский скажет: «Описан один день, но о тюрьме сказано всё».
В своём произведении Солженицын воссоздаёт подробности лагерного быта: мы видим, что и как едят «заключённые», что курят, где достают это, как спят, во что одеваются, где работают, как говорят между собой и как с начальством, что думают о воле, чего сильнее всего боятся и на что надеются.
По признанию автора, «образ Ивана Денисовича сложился из солдата Шухова, воевавшего с ним в советско-германскую войну (и никогда не сидевшего), общего опыта пленников и личного опыта автора в Особом лагере каменщиком. Остальные лица – все из лагерной жизни, с их подлинными биографиями». Рассказывая о лагере и о лагерниках, Солженицын пишет не о том, как там страдали, а о том, как удавалось выжить, сохранив себя как людей. Шухову навсегда запомнились слова первого его бригадира, старого лагерного волка Кузёмина: «В лагере вот кто погибает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется, да кто к куму ходит стучать».
В произведении есть лица, о которых автор рассказывает с большой симпатией: это бригадир Тюрин, Шухов, латыш Кильдигс, Сенька Клёвшин. Писатель выделяет ещё одного героя, не названного по имени. Всего полстраницы занимает рассказ о «высоком молчаливом старике»: «Лицо его вымотано было, но не до слабости фитиля – инвалида, а до камня тёсаного, тёмного. И по рукам, большим, в трещинах и черноте, видать было, что не много выпало ему за все годы отсиживаться придурком». «Придурки» – лагерные «аристократы» – лакеи: дневальные по бараку, десятник Дэр, «наблюдатель» Шкуропатенко.
Судьбы героев повести убеждают, что историю тоталитаризма Солженицын вёл не с 1937 года, а с первых послеоктябрьских лет. Об этом говорят лагерные сроки «заключённых». Безымянный «высокий молчаливый старик» сидит с первых советских лет. Первый бригадир Шухов – Кузёмин был арестован в «год великого перелома», а последний – Тюрин – в 1933, в «год победы колхозного строя». Наградой за мужество в немецком плену стал десятилетний срок для Сеньки Клёвшина… Думая о них, Солженицын начал работу над главной своей книгой «Архипелаг ГУЛАГ».