Рассмотрим проблематику государственно-конфессиональных отношений в аспекте отделения религиозных объединений от государства на примере деятельности Русской Православной Церкви. Прежде всего очевидно, что за последние годы произошло существенное расширение контактов священнослужителей с представителями государственной власти. И не только на церковных торжествах и в храмах, на светских мероприятиях, но также в составе различных правительственных, консультативных и иных органов. Соработничество Церкви и государства в сферах образования, здравоохранения, патриотического воспитания и других позволяет Церкви обращаться к народу и властям, проповедовать и открыто высказывать свою позицию по злободневным проблемам жизни общества. Более того, Церковь призывает на государственных деятелей благословение Божие. Что касается государственных структур, то, опираясь на авторитет Православной Церкви, они имеют возможность принимать более взвешенные решения, особенно по вопросам социальной, нравственной и духовной направленности.
Иначе говоря, конституционный принцип отделения религиозных объединений от государства вовсе не означает их полной изоляции друг от друга, напротив, предполагает широкое соработничество Церкви и государства. Ещё в документах Поместного Собора РПЦ 1918 года требование о полном отделении церкви от государства сравнивалось с пожеланием: «чтобы солнце не светило, и огонь не согревал».
Другое дело, что среди части православных христиан существует отчуждение от государственного управления и общественной жизнедеятельности, они, сохраняя законопослушание, готовы не в полной мере воспользоваться своими гражданскими правами и свободами, нести обязанности.
Между тем хорошо известно, что каждый православный христианин имеет статус гражданина РФ. А этот статус означает устойчивую правовую связь гражданина с государством, которая выражается в совокупности их взаимных прав, обязанностей и ответственности. Эта связь основывается на признании и уважении государством достоинства, основных прав и свобод человека. Поэтому и православные христиане в силу своего гражданского долга обязаны подчиняться требованиям действующего законодательства, о чем говорится в Священном Писании: «Иисус сказал... отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мк. 12:17). Поэтому Церковь неизменно призывает своих пасомых быть законопослушными гражданами земного отечества.
Права (гражданские, политические, социальные, экономические и культурные) нужны христианину прежде всего для того, чтобы, обладая ими, он мог наилучшим образом осуществить свое высокое призвание к «подобию Божию», исполнить свой долг перед Богом и Церковью, перед другими людьми, семьей, государством и народом.
В современном российском обществе нередко дискутируется вопрос, актуальность которого вырастает: вправе ли государство в условиях равенства религиозных объединений перед законом предоставлять некоторым из них привилегии или устанавливать для одной из конфессий особый статус? – теоретический ответ гласит – да, это возможно, исходя из их реального вклада и фактической роли в развитии государства и общества. Более того, одинаковое отношение государства к традиционной религиозной организации, с одной стороны, и к какой-либо карликовой религиозной организации, с другой стороны, на деле будет означать как раз наделение более привилегированным положением данное меньшинство. Несправедливо равенство притязаний при неодинаковости способностей и заслуг. Такое мерило очень выгодно для тех, кто не имеет заслуг и влияния, а также тем, кто стремится нивелировать религию. Государство не может игнорировать фактическое неравенство конфессий, с учетом которого абстрактная „нейтральность“ и «равноудаленность» от всех конфессий обернулась бы социальной несправедливостью.
В мировой практике используются довольно гибкие механизмы оптимизации государственно-конфессиональных отношений, исходя из того, что принцип равенства религиозных организаций перед законом и судом вовсе не исключает установления государством привилегий и льгот в отношении тех религиозных организаций, которые оказывают особо благотворное воздействие на политику и общественную мораль. В 45% всех стран конституции или заменяющие их законы признают особый статус одной или нескольких религий. Понятно, что такое признание не ведет автоматически к ущемлению прав человека и свобод религиозных сообществ. В 164 странах часть религиозных организаций получают преференции, которых не получают другие.
А что же российский законодатель? Федеральное Собрание Российской Федерации, продекларировав в преамбуле Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» положение о признании особой роли православия в истории России, в становлении и развитии её духовности и культуры, выразив уважение христианству, исламу, буддизму, иудаизму и другим религиям, составляющим «неотъемлемую часть исторического наследия народов России», тем не менее никаким образом в тексте закона не выделил статус Русской Православной Церкви по сравнению с другими конфессиями, установив равное юридическое положение для всех зарегистрированных религиозных организаций; очевидно, что это не нарушает требование ч.1 ст. 14 Конституции о том, что «никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».
Однако в нравственно-правовом смысле и историческом аспекте такой подход несправедлив: осознанно или неосознанно общество в своей значительной части отдаёт предпочтение той конфессии или тем религиям, которые сыграли непреходящую роль в становлении, развитии и укреплении государственности, формировании менталитета нации. И не нарушая конституционных установлений, законодатель вправе предоставить особый статус, имеющей для этого все основания, Русской Православной Церкви, не допуская при этом ущемления прав других религиозных объединений.
Являясь самой крупной религиозной организацией России, Русская Православная Церковь занимает первенствующее положение среди всех религий в стране. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 15.12.2004 №18-П утверждается, что православие в России является «ведущим вероучением» и «господствующим направлением христианства». В практическом плане это означает, что в соответствии с частью 1 статьи 131 Конституции РФ не только органы местного самоуправления, но методологически – и органы государственной власти, обязаны осуществлять свою деятельность «с учётом исторических и иных местных традиций», а значит обязаны учитывать и относящиеся к их числу религиозные традиции, о которых упоминается в Постановлении Конституционного Суда РФ. Несомненно, фактический статус Русской Православной Церкви и её Патриарха и в России, и за её пределами несравненно выше, чем у любой иной религиозной организации и иного религиозного деятеля России. Это обусловлено весьма значительной сферой общественных отношений, связанных с Русской Православной Церковью и её Предстоятелем. Принимая первых лиц зарубежных государств, или осуществляя международные поездки, Святейший Патриарх воспринимается в мире как духовный лидер, представляющий нашу страну (не путать с государством). 22 апреля 2010 года на встрече со Святейшим Патриархом Кириллом члены президиума Межрелигиозного совета России в своих выступлениях отметили выдающуюся миротворческую роль Святейшего Патриарха Кирилла в религиозном и межнациональном пространстве, а также вклад Его Святейшества в созидание взаимополезных и продуктивных межрелигиозных отношений на площадке Межрелигиозного совета.
В этом контексте И.В. Ходыкин резонно замечает: «Из равенства перед законом не вытекает, что если православным священником посещается воинская часть, пенитенциарное учреждение, больница, школа, университет и т.д. то их обязательно должен посещать или посещать в той же мере и представитель другой религиозной организации, несмотря на то, что его единоверцев там нет или ничтожно мало» [7].
Государственная Дума, поддержав воссоединение Русской православной церкви за границей с Русской православной церковью Московского Патриархата, в Заявлении от 18 мая 2007 года выразила солидарность с Президентом РФ В.В. Путиным, который «отметил, что возрождение церковного единства – это важнейшее условие для восстановления утраченного единства всего «русского мира», одной из духовных основ которого всегда была православная вера. Современное развитие нашего государства невозможно без опоры на опыт, связанный с традициями и духовным авторитетом конфессий, составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России. Российская Федерация, являясь светским государством, признает особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры, поэтому восстановление единства Церкви объединяет российское общество, служит укреплению нашей страны».
На этом фоне утверждения о том, что в современных условиях Православная Церковь стремится приобрести статус государственной, как правило, носят подстрекательский характер. И в качестве аргумента нередко спрашивают: а почему Православную Церковь часто показывают по телевидению? При этом задающие такие вопросы видимо мало обескуражены тем, что большинство телевизионных каналов буквально оккупированы разного рода магами, экстрасенсами, астрологами, бесконечными показами секса, насилия и жестокости, безудержного смеха и попсы. А вот Церковь, которая зовет к любви, милосердию и состраданию, вопрошающих раздражает. Представляется, что Православную Церковь чаще других религиозных конфессий «показывают» в телевизионных программах в силу того, что она объединяет значительное большинство верующих граждан России, и они имеют конституционное право на просмотр таких телепередач. В то же время эта конфессия является одним из наиболее активных субъектов формируемого в стране гражданского общества.
А вот получение православием статуса государственной религии означало бы несвободу для Церкви, и она к этому статусу не стремится, официально заявив о своем неучастии в государственной и политической жизни (но, к примеру, ислам не признает отделения религии от политики, ибо Коран ориентирует мусульман на обретение политической власти).
Отсутствие у православия даже единичных признаков статуса государственной религии подтверждается:
1) отсутствием определенной церковной иерархии, стоящей над государственной властью;
2) государственной регистрацией актов гражданского состояния;
3) запретом сопровождения деятельности органов публичной власти религиозными обрядами и церемониями;
4) запретом кадровым службам государственных органов получать, обрабатывать и приобщать к личному делу гражданского и муниципального служащего персональные данные об их религиозных убеждениях;
5) гражданским статусом верующих, религиозная принадлежность которых не имеет юридического значения, она не указывается в официальных документах и является личным делом каждого. Это делается и для того, чтобы данные сведения не были использованы как основание не только для правовых льгот, но и для ограничений.
Наконец, немаловажно и то, что согласно Основам социальной концепции Русской Православной Церкви в особой ситуации, когда государственная власть принуждает верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь призовет своих чад к гражданскому неповиновению.
Являясь крупнейшей и наиболее структурированной религиозной организацией в Российской Федерации, объединяющей около 100 млн. православно верующих граждан, проживающих на канонической территории России и стран СНГ, Русская Православная Церковь осуществляет сегодня активные контакты с государством, вызывающие в некоторой части общества неоднозначную реакцию. В средствах массовой информации особый полемический накал вызывает обсуждение вопросов о месте религии в армии и школе, о партнерстве Церкви с государством, о допустимости ее влияния на политические и экономические процессы в обществе. Все это требует научного подхода к выработке государственной политики в сфере межконфессиональных и государственно-конфессиональных отношений.
В частности, в экспертной литературе аргументируется положение о необходимости наделения православия статусом общенациональной религии России как элемента структуры гражданского общества (в отличие от государственной религии, которая встраивается в структуру государственной власти). Общенациональная религия не должна быть обязательной для исповедования, но должны приниматься меры по её защите и поддержке как части общенационального духовного достояния, в силу её особого значения для обеспечения суверенитета и единства страны, сохранения национальной идентичности, традиций и культуры.