Дело о Храме Синего Света

Главные вопросы данного дела:

Нарушает ли ч.2 ст.5.26 КоАП РФ:

- свободу вероисповедания

- право на свободное выражение мнения

А также идет ли в разрез с принципом светскости государства.

Прежде чем ответить на них, необходимо проанализировать позиции судей.

Из слов первого судьи, становится понятно, что он понимает принцип светскости государства по-другому, нежели заявители. Для заявителей: в светском государстве все участники религиозных объединений обладают равными правами. Это значит, на государство возлагается негативное обязательство не привлекать к ответственности одних верующих за оскорбление чувств других верующих. Судья же вкладывает в понятие светского государства иное. Он говорит о позитивном обязательстве государства создавать для приверженцев различных религий равные условия. В подтверждение позиции судьи можно привести такой прецедент ЕСПЧ: «Утех, кто открыто выражает свою религиозную веру, независимо от при­надлежности к религиозному боль­шинству или меньшинству, нет раз­умных оснований ожидать, что они останутся вне критики. Они должны проявлять терпимость и мириться с тем, что другие отрицают их религи­озные убеждения и даже распростра­няют учения, враждебные их вере. Од­нако способы критики или отрицания религиозных учений и убеждений мо­гут повлечь за собой ответственность государства, если оно не обеспечивает спокойного пользования правом, га­рантированным ст. 9, всем, кто при­держивается этих учений и убеж­дений. В экстремальных ситуациях результат критики или отрицания ре­лигиозных убеждений может быть таким, что воспрепятствует свободе придерживаться или выражать такие убеждения» (§ 47 постановления по де­лу «Институт Отто-Премингер (Otto-Preminger-Instifut) против Австрии» от 20.09.1994). Таким образом, никому нельзя осквернять предметы культа, ни православным, ни участникам других религиозных объединений. Единственную проблему он видит в трудности понять, какие течения можно считать истинно религиозными, а значит поддающимися большей защите. Решение проблемы судья находит в преамбуле закона РФ, проанализировав которую, становится понятно, что учение «Храма Синего Света» не входит в перечень религий, составляющих часть исторического наследия народов России. Вследствие этого можно сделать вывод, что нарушения свободы вероисповедания нет, так как нет веры как таковой. Высказываясь о свободе слова, судья говорит о статье КоАП РФ именно как о норме, которая обеспечивает свободу слова, принимая во внимание и права граждан. Поэтому данная статья сохраняет целостность общества и отвечает интересам общественной безопасности.

Из позиции судьи вытекают два вопроса:

1. Какие учения можно считать религией?

2. Оскорбление чувств верующих каких религий является правонарушением?

Идея судьи о равных условиях для верующих разных религий не лишена смысла. Действительно, государство должно не ущемлять права одних и наделять привилегиями других, а, наоборот, создавать всем одинаковые условия для существования. Однако упор судьи на ФЗ РФ в вопросе о выборе религиозных течений, подлежащих защите непонятен. Конечно, из самой нормы становится ясно, каким религиям Российское законодательство дает большее предпочтение. Именно эти религии и попадают под защиту государства. Формулировка данного закона порождает два вопроса:

-какие религии попадают под определение «других»;

-означает ли это неуважение к другим религиям, не названным в Законе.

В преамбуле лишь признается особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовной культуры, а также выражается уважение христианству, исламу, буддизму, иудаизму и другим религиям, составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России. Можно ли понимать под «другими» католицизм или течение пятидесятников, которые также могут рассматриваться как часть исторического наследия России. Или же данный Закон не уважает конфуцианство, например, или индуизм, не являющиеся частями этого наследия. При нынешней формулировке преамбулы Закона точного юридического ответа на эти вопросы нет.

Второй судья пытается оправдать преамбулу Закона, говоря о том, что она не подразумевает дискриминацию малораспространенных в России религий. Возможно, его слова подкрепляются тем, что в понятие «Другие» и входят остальные малораспространенные религии (сюда можно отнести и учение «Храма Синего Света»). Определить же религиозность учения может особое заседание эксперта. Но конкретно в данном деле этого не требуется, так как здесь это не является важным. Внимание направлено именно на оскорбление чувств верующих, за которое наказывается каждый, неважно верующий человек или атеист. Из этого положения вытекает то, что в таких случаях государственное вмешательство необходимо для уравнивания в правах верующих и неверующих. Закон не предусматривает появление позитивной дискриминации атеистов. ЕСПЧ подчеркивает, что «свобо­да слова является одной из основных опор демократического общества. Однако, как специально указывается в ст. 10 п. 2, осуществление этой сво­боды налагает обязанности и ответ­ственность. В их число в контексте религиозных убеждений может быть легитимно включена и обязанность избегать по мере возможности того, что представляется другим необосно­ванно оскорбительным и даже осквер­няющим религиозные ценности» (§ 52 постановления по делу «Уингроу про­тив Соединенного Королевства»). ЕСПЧ считает, что государство впра­ве принимать меры государственно-правового (в том числе уголовно-пра­вового) реагирования для того, «чтобы у отдельных людей не сложилось ощу­щения, что их религиозные представ­ления стали объектом необоснован­ных и оскорбительных нападок» (§ 56 постановления по делу «Институт Отто-Премингер против Австрии»).

Анализ этой точки зрения порождает другие вопросы:

1.Действительно ли закон обеспечивает одинаковые права как для верующих, так и для неверующих?

2. Можно ли определить религиозность учения посредством особого заседания?

Хоть, в данном деле, по мнению судьи, и не требуется определять религиозность, необходимо поразмыслить об организации заседания. Каким образом заседание сможет установить, религиозна ли та или иная организация или нет. По каким критериям эксперт должен это сделать. В настоящее время существует большое количество различных течений и учений. Один человек справится с задачей определения религиозности не сможет в силу недостатка знаний о каждом течении. Призывать к этому действию представителей того или иного учения непродуктивно. А если это будет делать независимый человек, то на изучение той или иной «религии» потребуется много времени.

Отвечая на первый вопрос, можно заметить противоречия в словах судьи. Так он говорит об уравнивании в правах и атеистов и верующих, однако само существование отдельного Закона об оскорблении чувств верующих недвусмысленно утверждает обратное. Только в таком случае имеет место быть позитивная дискриминация верующих.

Именно эту мысль развивает третий судья. Но, предлагая взглянуть на проблему шире, он говорит о том, что вообще в принципе не следовало бы выделять свободу совести.

Конечно, с одной стороны позиции ст.5.26 КоАП РФ имеют под собой основу запретительных норм ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях». С другой стороны, диспозиции норм могут противоречить федеральному законодательству. Отсюда и вытекает необходимость дополнения КоАП РФ группой составов, касающихся административной ответственности за нарушение законодательства о свободе совести и религиозных организациях. Говоря о проблеме на более высоком уровне, свобода слова и объединений не предполагает защиты от экстремистских, а тем более террористических организаций, построенных с использованием религиозной идеологии. Таким образом, выделение свободы совести как отдельной реалии жизни гражданина необходимо. ЕСПЧ также отстаивает необходимость охраны и защиты досто­инства личности в связи с религиозной самоидентификацией и исповеданием определенных религиозных убежде­ний.

Четвертый судья высказывает мысль о том, что предыдущие судьи не поняли природу рассматриваемой жалобы. Суд не вправе рассматривать дело и выносить какое-либо заключение, пока не будет установлено, по-настоящему ли задеты чувства верующих. Понять это можно только, применяя нормы канонического права. Только таким образом можно разрешить созданную проблему. Если экспертиза докажет нарушение норм церковного права, то только тогда суд вправе вести дальнейшее расследование. Иначе получается так, что деяние признается правонарушением только вследствие эмоциональной реакции верующих.

Так, возникают вопросы:

1. Можно ли определить законность или незаконность действий, применяя церковное право?

2. Предусматривает ли статья 5.26 КоАП РФ определенный метод вынесения решения?

Исходя из рассуждений по поводу позиции второго судьи, можно сказать о том, что применение норм канонического права позволит суду правильно установить законность или же незаконность действия. Однако, нельзя забывать и о том, что в таком случае невозможно избавиться и от субъективных моментов в вынесении решений. Суду необходимо знать о всех материалах дела, а не руководствоваться в вынесении решения «чужими» мыслями «третьих лиц».Что касается статьи, то действительно, из нее затруднительно понять то, каким образом должно признаваться оскорбление чувств верующих. Если же под этим понимать лишь эмоциональный аспект, то в таком случае статья должна быть признана неэффективной.

Признавая и защищая свободу са­мовыражения, мировоззренческого выбора, слова и творчества, ЕСПЧ в своих постановлениях проводит ли­нию, направленную на охрану и защи­ту свободы самовыражения, включая свободу критики религии. Суд считает, что само по себе выражение в какой-либо форме взглядов, враждеб­ных христианской или иной религии, не может считаться противоправным:

«…английское право нормами о богохульстве не запрещает выра­жения в какой-либо форме взглядов, враждебных христианской религии. Поэтому нельзя сказать, что взгляды, которые христианам представляются оскорбительными, обязательно попа­дают в сферу его действия» (§ 60 поста­новления по делу «Уингроу (Wingrove) против Соединенного Королевства» от 25.11.1996).

Ключевым условием признания действий как преступно посягающих на человеческое достоинство верующих суд определил значительную степень оскорбления религиозных чувств верующих, унижения их человеческого достоинства:

«Степень оскорбления религиозных чувств должна быть значителеной, как то следует из используемых судами прилагательных «уничижительный», «поносный», «грубый», «нелепый» применительно к материалам, являющимися в достаточной мере агрессивными» (§ 60 постановления по делу «Уингроу против Соединенного Королевства»). Именно достаточно «высокий порог», необходимый для того, чтобы деяние могло быть признанным попадающим под признаки состава преступления — унижения достоинства личности и оскорбления религиозных чувств верующих, определяется ЕСПЧ в качестве важнейшей гарантии свободы самовыражения, ее защиты от необоснованных, но религиозно мотивированных попыток ее ограничения (§ 61 постановления по делу «Уингроу против Соединенного Королевства») поскольку «всегда существует риск произвольного или чрезмерного вмешательства в осуществление свободы слова под прикрытием действий, направленных якобы против богохульства » (§58).

«В сфере морали и, возможно еще даже в большей степени в сфере религиозных убеждений не существует общепринятой европейской концепции требований, призванных обеспечить «защиту прав других лиц» в случае нападок на их религиозные убеждения. То, что может всерьез оскорбить людей определенных религиозных представлений, существенно меняется в зависимости от места и времени, особенно в эпоху, характеризуемую постоянно растущим числом религий и вероисповеданий» (§ 58 постановлю по делу «Уингроу против Соединенного Королевства»).

«Как и в случае с моралью, невоз­можно вычленить единообразное для всей Европы представление о зна­чении религии в обществе; даже вну­три одной страны такие представления могут быть различны. Поэтому национальные власти облада­ют широким полем усмотрения при оценке потребности и степени та­кого вмешательства » (§ 50 постановле­ния по делу «Институт Отто-Премин­гер против Австрии»). Это значит, что нельзя накладывать одинаковый стандарт рассмотрения данных дел на все страны-участники ЕСПЧ. Таким образом, следует признать, что в России учение «Храма Синего Света» будет считаться нерелигиозным. Однако вопрос состоит в том, нарушается ли право участников данного объединения на свободу вероисповедания и свободу выражения мнения? Религиозная группа «Храм Синего Света» может существовать, и адепты такого учения не лишаются свободы вероисповедания. Но так как за оскорбление чувств верующих наказываются и верующий, и атеист, необходимо определить степень оскорбления религиозных чувств христиан. Действительно, если запрещать любые публичные уничтожения предметов, которые могут оказаться священными для какой-нибудь религии, можно дойти до абсурда (слова второго судьи). В данном деле же следует признать действия участников «Храма Синего Света» незаконными, так как они направлены именно на оскорбление чувств верующих. В обряд сжигания Библии вкладывается особый смысл, отражающий неприязнь христианства. Если бы сжигание книги происходило без скрытого подтекста, то такое деяние защищалось бы ст. 10 ЕКПЧ, как свобода выражения мнения.