Главный вопрос данного дела:
Нарушаются ли:
-ст.8 ЕКПЧ?
-ст.11 ЕКПЧ?
Прежде чем ответить на них, необходимо проанализировать позиции судей.
По мнению первого судьи, прослушивание телефонных разговоров было законным, так как речь в них шла по общественно-политическим вопросам. Такое обсуждение не входит с понятие «частная жизнь», а значит, не защищается ст.8 ЕКПЧ. Более того, принятие закона о записи разговоров политиков и их публикации в Интернете обеспечит более продуктивную работу политических институтов и пойдет лишь на благо общества. Исходя из первых аргументов, судья делает вывод о не нарушении ст.8, т.к. права, отмеченные заявителем в жалобе, не защищаются Конвенцией. Далее судья также доказывает отсутствие нарушения и ст.11 – нет доказательств намеренного опубликования материалов для срыва оппозиционного митинга. Нельзя подавать жалобу на NewsWeek, так как оно не является государственным СМИ. И на газету «Вестник счастья», хоть она и государственная, нельзя вследствие опубликования уже известных всем новостей, тем более не полностью, а лишь некоторые материалы. Таким образом, вмешательство государством являлось необходимым в демократическом обществе.
Анализ этой точки зрения порождает несколько вопросов:
1. Можно ли классифицировать телефонные разговоры?
2. Все ли телефонные разговоры защищаются ст.8?
3. Допустимо ли нарушение тайны телефонных разговоров ради обеспечения лучшего функционирования общества?
4. Позволение прослушивать телефонные разговоры политиков – дискриминация?
Поразмыслим над данными вопросами. Несмотря на то, что судья достаточно убедительно доказывает ненарушение статей Конвенции, можно ли запретить прослушивать одни разговоры, а другие не только разрешить, но и опубликовать их во всевозможных СМИ. «Ясно, что любая из разрешенных мер наблюдения, однажды примененная в отношении данного лица, приведет в результате к вмешательству со стороны какого-либо органа государственной власти в осуществление права данного отдельного лица на уважение его личной жизни и его корреспонденции. «Более того, с самим существованием этого законодательства связана угроза наблюдения для всех тех, к кому данное законодательство может быть применено; эта угроза неизбежно приходит в противоречие со свободой пользования услугами почтовой и телефонной связи и тем самым представляет собой "вмешательство государственных органов" в осуществление права заявителя на уважение его личной и семейной жизни и корреспонденции». ( Klass et al.,41).
Ст.8 ЕКПЧ предполагает защиту частной жизни и корреспонденции, в понятия которых и входит право на тайну телефонных разговоров. («Хотя телефонные разговоры конкретно не указаны в п. 1 статьи 8, (...) они входят в понятия "личная жизнь" и "корреспонденция", которые эта статья содержит». ( Klasset al, 41; Malone, 64 )).
Теперь необходимо разобраться с разговорами обыкновенных граждан государства и политических деятелей. Наименьший стандарт допустимости свободы слова установлен в отношении политиков, так как они являются публичными фигурами, выбрали эту публичную жизнь, влияют на общественную жизнь общества, а, значит, обязаны принимать максимальный объем критики. Но нельзя также сказать и о тайне телефонных разговоров. Необходимо уважать личную жизнь каждого человека, вне зависимости от его профессии. Если рассуждать о содержании телефонных переговоров, то становится ясно: прослушиваются любые разговоры. Поэтому некомпетентно говорить о прослушивании только тех разговоров, которые посвящены общественно-политическим вопросам. Более того, как разграничить переговоры, какие из них будут личными, а какие общественными? Кто способен это понять? Исходят из этого, мысли о публикации устраняются сами собой – если невозможно определить границу частного и публичного, то о какой публикации в СМИ может идти речь?
Второй судья, возражая первому, высказывается о том, что все телефонные разговоры защищаются ст.8 ЕКПЧ. Однако, при рассмотрении разговоров, связанных с профессиональной деятельностью, государство имеет бОльшую свободу усмотрения. Но в данном деле это неважно, так как вмешательство было произвольным. Значит, оно не было предусмотрено п.2 ст.8 ЕКПЧ. Государство виновато также в том, что «Вестник счастья (государственная газета) привлекла еще большее внимание к проблеме, тем самым оно, наоборот, действовало не в интересах общественного порядка.
Так, возникают вопросы:
1. Какие негативные обязательства государства предусмотрены ст.8 ЕКПЧ?
2. Каково различие между государственным контролем частных и профессиональных разговоров?
3. Есть ли различие в публикации одинаковых новостей государственными или негосударственными СМИ?
Естественно, государство должно предотвращать незаконное посягательство на частную жизнь граждан. Однако судья говорить о об обязательном привлечение к ответственности нарушителей. Также он называет это минимальным обязательством властей. Но если это так, то получается, что государство не смогло предотвратить публикацию тех данных, которые оно само получило, а после не привлекло себя же (в лице гос. деятелей) к ответственности. По словам судьи получается, что оно действовало во благо общества, но против себя самого. Теперь о свободе усмотрений.
(«Договаривающиеся Стороны не пользуются неограниченной свободой действий, подвергая людей, находящихся под их юрисдикцией, тайному наблюдению. Осознавая опасность, что такой закон может подорвать и даже уничтожить демократию под предлогом ее защиты, Суд утверждает, что Договаривающиеся Стороны не могут во имя борьбы против шпионажа и терроризма предпринимать любые действия, которые они считают подходящими». (Klass et al, 49; см. также Leander, 60)). Таким образом, нельзя говорить о разной свободе усмотрения государства по отношению к содержанию телефонных разговоров. Вмешательство может быть законным только в предусмотренных законом случаях. («Существование законодательства, разрешающего перехватывать сообщения, чтобы помочь судебной полиции выполнить свои задачи, может быть необходимым в демократическом обществе для защиты правопорядка и предупреждения уголовных правонарушений в смысле п. 2 статьи 8» ( Malone, 81 ). ). Непонятно и то, что судья разграничивает обязательства государственных и коммерческих СМИ. В данном деле привлекать к ответственности следует и NewsWeek и «Вестник счастья». Хоть и обязательства частных СМИ носят гораздо более ограниченный характер, любые законы или правила общего характера, относящиеся к освещению событий СМИ, в равной степени будут применяться как к некоммерческим, так и к частным СМИ. Однако, если же допустить различие в правах коммерческих и некоммерческих СМИ, то в данном деле оно неважно, так как NewsWeek было связано с государственными чиновниками, а значит его действие должно оцениваться в равной степени с действием газеты «Вестник счастья».
Именно такой позиции придерживается третий судья. Также он говорит о нарушении ст.8 ЕКПЧ ввиду отсутствия закона о возможности компенсации морального вреда. Статья 11 же, по его словам, не нарушена, т.к. вопросы, указанные в жалобе не входят в объем статьи.
Из позиции судьи вытекают вопрос:
1. Защищается ли то, что указал заявитель в жалобе, ст.11?
По словам судьи, статья 11 гарантирует лишь свободу собраний, охрану безопасности их участников и права, связанные с политической активностью на улицах. Заявитель подал жалобу на то, что государство имело целью расколоть и подавить оппозиционные митинги. Возможно государство и преследовало цель расколоть оппозицию, однако, оно не нарушило именно тех прав, которые гарантируются ст.11. Нельзя рассмотреть и нарушение ст.11 в свете ст.10. государство не запретило публиковать мнение заявителя, а наоборот, способствовало этому, значит, не нарушало право на свободу мнения.
Таким образом, проанализировав позиции судей, следует сказать, что рассматривать данную жалобу следует со стороны нарушения ст.8, а не ст.11. Необходимо определить являлось ли вмешательство государства законным.
1. «Предусмотрено законом»
«Суд напоминает (...), что выражение "предусмотрено законом" предполагает не только соблюдение внутреннего права, но касается также качества закона, которое должно сочетаться с верховенством права. В контексте негласного наблюдения, осуществляемого органами власти, в данном случае полицией, внутреннее право должно предложить защиту от произвольного вмешательства в осуществление права индивидом с точки зрения статьи 8. Кроме того, закон должен использовать четкие термины, чтобы указать всем доступным образом, при каких обстоятельствах и на каких условиях оно уполномочивает государственные органы на принятие подобных мер». ( Khan, 26).
Исходя из материалов дела, нет достаточных оснований говорить о том, что действия государства были предусмотрены законом. Как мы уже выяснили, обеспечение прозрачности общественно-политических процессов не должно достигаться ущемлением права на личную жизнь отдельного человека. Именно поэтому, можно признать нарушение ст.8 ЕКПЧ