Последний спектакль
Автор: Безупречное Алое Цветение
Бета: Elvensong
Рейтинг: R
Пейринг: Гермиона Грейнджер/Северус Снейп
Жанр: Первый раз, Романтика, Драма, Детектив
Дисклаймер: Все герои принадлежат Дж. Роулинг.
Саммари: Минерва была весьма эгоистична, когда подписывала заявление на участие Хогвартса в театральном магическом фестивале. Остается надеяться, что она сможет уговорить всех преподавателей принять участие в этом детском утреннике.
Предупреждение: ООС
Комментарии: Огромное спасибо за помощь в коррекции текста
я водолей, налей и Sofa_Bright, которые храбро сражались до главы "Плен". С вами оформление работы радует глаз!)
Размер: Макси
Статус: закончен
ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленные и достигли возраста 18 лет.
Вопиющая наглость
Минерва ходила из угла в угол, заламывала пальцы и пыхтела, злясь на свою торопливость. Возможно, если бы час тому назад она не встретилась с этой пустышкой Энн Клэр, бывшей одногруппницей и все той же завистливой стервой, нынешней директрисе Хогвартса не пришлось бы так нервничать и строить шаткие планы на будущее. Но Клэр, вернувшейся после войны в «любимую и родную» Британию, вздумалось ездить на курсы по повышению магической профессиональной квалификации педагогов в Министерство. Там она постоянно сталкивалась с Минервой и не упускала возможность вывести бывшую одноклассницу из себя. Минерва терпеть уже не могла ни дешевых духов Клэр, ни ее насмешливых взглядов. Она отсчитывала дни, когда вторая неделя подойдет к концу и ее больше не будут тревожить воспоминания юности. В далеком прошлом они по-глупому соперничали за любой пустяк. Клэр не выносила, как считала сама Минерва, интеллектуалов и завидовала. Самой же Минерве, как утешала себя она, не было и дела до этой наглой глупой фифы.
|
|
Когда выяснилось, что у Клэр есть своя маленькая школа, директор Макгонагалл вошла в тихое бешенство. И на удивление рейтинг у «Чармшира» был хоть и не самым высоким, но он опережал Хогвартс!
Апогея ярости Минервы достигла, когда Клэр вздумала организовать свой театральный кружок и выступить на собрании в Министерстве с предложением фестиваля. Минерве ничего и не оставалось, как заявить, что Хогвартс с войной только окреп. В нем учатся не только воины, но и талантливые дети!
— Т-а-л-а-н-т-л-и-в-ы-е! — профырчала директриса и сжала кулаки. — А талант — это явно не маггловский ботокс, закаченный во все обделённые части тела! Талант — это, прежде всего, старания и интеллект, верно?
Находясь в своём кабинете, она с отчаянием посмотрела на камин, но тот не ответил.
Да, на сегодняшнем собрании победу одержал Хогвартс, но какой ценой! Сколько нервов Минервы погибло в битве за место хозяина на будущем фестивале! А теперь что? Как она заставит всех педагогов принять участие не только в организации, но и в спектакле?
— Вызывали, директор Макгонагалл? — половина лица Хагрида появилась в проёме двери, и уже через несколько секунд великан скромно протиснулся в кабинет и ссутулился. За ним следом вошли остальные преподаватели. Флитвик уселся на свое миниатюрное кресло, которое не обошлось без трансфигурации. Септима Вектор с мадам Хуч плюхнулись на подоконник, где лежала наколдованная, мягкая, красная подушка. Синистра с лёгкой улыбкой села с краю стола, где стояла ее чашка с чаем. А Трелони надменно прошла мимо директрисы и с безупречно ровной осанкой уселась прямо напротив Минервы. Весь её вид показывал, что она не нуждалась ни в каких услугах хозяйки кабинета и пришла сюда исключительно по делу. Они перебросились холодными взглядами.
|
|
— Где же все остальные? — спросила Минерва излишне строго.
— На уроках, но скоро будут, дорогая, — успокоил Флитвик и махнул короткой ручонкой. — Давайте начнем без них.
Она кивнула.
— Коллеги, вам известно, что я на этой неделе ездила в Министерство. Скоро в Хогвартсе начнется новая жизнь! Нам выпала честь участвовать в театральном фестивале, и, более того, проводить его просят в нашей школе! Министерство лично вызывало меня. Они обеспокоены нашим низким рейтингом. После всех событий, произошедших в стенах Хогвартса, родители не доверяют нам детей. Нам нужен… Как там… Мисс Грейнджер часто об этом говорила…
— Повышение зарплаты? — с надеждой спросил Флитвик.
Минерва покачала головой и защелкала пальцами.
— Нет, такой психологический…
— Больше мужчин в пед.состав? — изогнула бровь Вектор, а на ее губах заиграла веселая улыбка. Минерва посмотрела с укором.
— Мисс Грейнджер никогда бы такое не предложила! Она гордость нашей школы, староста, порядочная леди…
— Друзья из министерства? Или кто там нас будет судить? — предложила Трюк.
— Нет. Все законно!
— Драконы?
— Хагрид!
— Нет, нам нужна хорошая репутация, а ее нам может обеспечить один маггловский прием. О Мерлин, моя память… Какой урок у мисс Грейнджер сейчас, кто-нибудь знает? — Минерва помассировала виски.
|
|
— Её ждут тяготы мирской жизни, фальшивые чувства, странные стеклышки, боль и смерть. Какая разница, какой у нее урок? Нам всем нужно спасаться… — подала тревожный голос Трелони и погладила хрустальный шар.
Никак не реагируя, Минерва продолжила:
— Это что-то вроде хороших слухов, сплетен, статей в газетах… Мисс Грейнджер…
— PR. Ваша мисс Грейнджер имела в виду именно это, директор, — послышался холодный, хриплый голос Северуса Снейпа. Никто и не заметил, как он открыл дверь и вошёл. Казалось, после войны он стал почти тенью — ещё более опасным и незаметным.
В кабинете повисла пауза. Одна только Минерва улыбнулась.
— Точно! И этот фестиваль существенно поможет нам стать более «распиаренными».
Снейп нахмурился и медленно подошел к окну.
— Это не самая лучшая идея. Кубок огня тому доказательство, директор. Не стоит играться с такими вещами. Поттер всё ещё учится в стенах школы, и видит Мерлин, до окончания этого года он со своими дружками умудрится разнести замок.
— А я что говорила! — воскликнула Трелони и округлила свои глаза ещё больше, смотря куда-то в потолок да видя и там гибель всего и всех.
Снейп подавил желание закатить глаза и даже согласно кивнул, догадываясь, как это разозлит Минерву. Директриса сузила глаза.
— Северус, пора бы уже перестать относиться к Гарри как к ребенку, — не позволяя сказать ему и слова, она быстро вернула тему. — Министерство одобрило, поэтому к нам в понедельник приедет их человек, который поможет организовать фестиваль, поставить спектакль и решить вопрос с этим «пиаром».
Собрание закончилось мирно. Большинство согласилось принять участие в предстоящем мероприятии, а меньшинством оказался Снейп. Его не интересовала прибавка к зарплате, радовала низкая репутация Хогвартса и не волновал никакой спектакль, но Макгонагалл знала рычаги давления.
Когда все ушли, она строго посмотрела на него. Её холодный взгляд напоминал чем-то взгляд Дамблдора. Снейп приподнял бровь и недовольно скрестил руки на груди.
— Я сказал «нет».
— Северус, перестань. Ты ведь замечательный человек, — она улыбнулась ему дружеской улыбкой, и зельевар назло кисло ухмыльнулся.
— Нет.
— Хорошо, я дам тебе время подумать… Можешь озвучить ответ завтра.
— Минерва, я не школьник, которого можно просто закинуть в котел абсурда. У меня достаточно забот и без того, чтобы снова плясать под дудку министерства. Я сказал «нет».
Его черные глаза оставались непроницаемыми, а сам он держался вежливо и скупо на движения.
— Тогда, — она развела руками, — мне придется тебя уволить. Тайну твою я, конечно, не раскрою, но ты и сам понимаешь, какие подозрения мы пустим…
Минерва отвела хитрые глаза, чтобы не видеть, как тяжёлый взгляд Северуса наполняется ледяной яростью. Повисла тишина. Все делалось во имя Хогвартса, зельевар понимал это. Минерве до Дамблдора далеко, и, конечно же, она не посмеет выгнать его, блефует. Однако он представил, насколько усложнится его жизнь в случае отказа, и после невыносимо долгой паузы процедил:
— Я возьму на себя исключительно организацию. Ни в театр, ни в спектакль не смей меня втягивать.
Она покачала головой, а ее глаза наполнились сожалением.
— Я бы тоже хотела, чтобы ты занялся организацией, Северус. Но вряд ли Министерство подпустит бывшего пожирателя смерти к такому серьёзному делу.
Почти никаких перемен во внешнем облике невозмутимого профессора не произошло. То, как он напрягся, оставалось заметным только тем, кто общался с ним долгие годы. Минерва вздохнула.
— И поскольку ты не жалуешь магглов, тебе подойдет спектакль. Нам помогут со сценарием, но за все остальное отвечает только наша школа.
Он прошёлся от окна к стене с портретами и остановился.
— Нет, я не собираюсь возиться с группой неумех, которые краснеют лишь от одного строгого взгляда, будто в аванс за будущие ошибки, — его грубая речь затихла. Северус дернул дверь и сузил глаза, в которых горело синее пламя, обещающее испепелить жертву.
— Вы уже закончили собрание? — неуверенно и виновато проговорил звонкий голосок.
Профессор не ответил. В коридоре стояла Гермиона Грейнджер. Её щеки пламенно горели, а взгляд был устремлён на маггловские книжки по PR. Снейп не позволил ей войти первой. Он холодно посмотрел на Минерву и вышел. Тяжёлая ткань его мантии хлестнула юбку моментально побледневшей Гермионы.
Больше не профессор
Никакое стихийное бедствие не сравнится с состоянием Гермионы после урока зелий. Конечно, ей стоило бы уже давно смириться со скверным характером профессора и не обращать внимания, но даже восьмой дополнительный год после войны не смог подготовить ее к такому.
Они варили Воодушевляющее зелье. Достаточно безобидная, к слову, настойка, если приготовить правильно. Относили это зелье к сложным потому, что им можно было отравиться и заплатить слишком дорогую цену за какой-то дополнительный час мотивации и вдохновения.
По-мнению Гермионы, скучнее урока у нее не было. Она не считала, что школьникам, пускай и давно уже совершеннолетним и повзрослевшим, следует знать, как варить подобное. Зелье поощряло к лени. Уже с юности, зная рецепт чудесного снадобья, волшебник терял хватку и не старался. А зачем, когда всегда под рукой был час безусильного труда? Неудивительно, что особо алчные уже лежали в могилах. Такое зелье следует и вовсе запретить!
Накрыв котел куполом и ожидая начала следующей стадии, Гермиона посмотрела на часы. Собрание директора начнется после этого урока. Ей нужно будет занести книги. Зачем профессору Макгонагалл понадобился маггловский пиар, оставалось интригующей загадкой, и в предвкушении, гриффиндорка ожидала окончания урока.
Вокруг кипели котлы. Несмотря на вентиляцию, в кабинете было душно, и в дополнение ко всему, сырость внушала ощущение, что они практикуются не в многовековом замке, а в в каком-то склепе.
Гермиона помешала зелье и взглянула на работу Гарри. Пока все правильно. Он сосредоточенно взвешивал имбирь и, в отличие от Рона, подавал надежды на успех. Суровость шла ему. Удивительно, как быстро он возмужал и посерьёзнел после победы над Воландемортом. Теперь у него появилась цель — поступить на аврора. Ему приходилось прилагать максимум усилий, чтобы получить хороший балл по зельям и сдать ТРИТОНЫ. Победа, естественно, принесла ему ещё большую известность, и двери любой академии распахнулись для него, но Гарри не разрешал себе пользоваться славой, он хотел добросовестно поступить в академию, как все.
С Роном дела обстояли хуже. Ему, как и Невиллу, приходилось помогать. Направленные к шахматам амбиции лишали мотивации стараться на зельях. А Рону только дай возможность, как он расслабится и начнет лениться. И как теперь он будет жить, зная рецепт опасного Воодушевления?
Гермиона хмыкнула. Почему-то вид друга, старающегося играть роль понимающего студента, забавлял её, и она улыбнулась при виде его растерянности, когда Гарри бросил в котел дополнительную унцию шалфея. Рон тоже взял щепотку ингредиента и стал разглядывать, будто видел впервые. Хоть они и расстались, так и не начав строить что-то серьезное, Гермиона сочла, что ямочки идут милому веснушчатому лицу.
— Как досадно, что мисс Всезнайка умудрилась пропустить стадию загустения, — холодно укорил хрипловатый голос профессора Снейпа. Он снова злорадствовал, а его тонкие губы скривились в довольной усмешке. Гермиона старалась не реагировать. Всякий понимал, что ни один урок не проходил без придирок Мастера Зелий. Скверный характер Снейпа стал одной из главных причин, из-за которой студенты не желали проходить повторное обучение.
— Минус пять очков с гриффиндора за невнимательность на уроке.
Против воли Гермиона скользнула по черному шарфу, окутанному вокруг шеи профессора. Навещать его в Мунго не разрешали. Пару раз девушка приходила и нерешительно топталась у дверей перед тем, врач вновь и вновь отказывала в посещении. После укуса Снейп долго приходил в себя, и этим не унимал тревогу на душе девушки. Единственным, что она помнила, были кровавые пятна вместо кожи, когда Невилл аппарировал с ним. Оставалось только гадать, какой шрам прячется под мягкой шерстяной тканью.
Тем временем взгляд Снейпа недобро темнел. Он будто выжидал, когда же наглость девчонки иссякнет. В последнее время она часто впадала в задумчивость и забывалась. А его это раздражало. «Изъявили желание доучиваться — учитесь!» — считал он.
Гермиона опоздала со своими раздумьями на пару мгновений и слишком поздно отвела взгляд от шарфа. Профессор уже зловеще навис над ее партой. Темные пряди упали на бледное, худое лицо, глаза сузились. Холод сцепил ее горло, и неприятное чувство прокатилось по всему телу волной.
— Интересно, мисс Грейнджер? — спросил он шелковисто и изогнул бровь.
Гермиона ответила «нет» прежде, чем он успел договорить. Боковым зрением она заметила, как Невилл замер, и ей показалось, что это его сердце паникует в ее груди, а она сама вовсе не волнуется и не боится. Это Снейп, не больше не меньше. Он не добряк, конечно, но и зла им всем не желает.
«Жертва притягивает тирана», — напомнила она себе и снова мысленно повторила. — «Жертва притягивает тирана».
В горле заколотился пульс, когда профессор бросил:
— Снимайте купол, пока зелье не стало комом. Отскребать его вы будете. У меня нет желания тратиться на новый котел из-за ошибки мисс Всезнайки.
Гермиона быстро кивнула и вернулась к густеющему зелью. Плотные пузыри дулись и с неприятным бульканьем лопались. Ладони девушки вспотели, и из-за этого деревянная ложка выскальзывала, и приходилось цепко сжимать ее. Гермиона с усилием мешала жижу и не отвлекалась ни на Гарри, ни на Рона — эта роскошь нынче была непозволительной. Издевательства Снейпа лишали мотивации, топили ядом веру в себя и портили магический настрой. Неудивительно, что единицы из его учеников становились зельеварами.
Тем временем Снейп оглядел класс и заметил растерянного Невилла, который сразу уткнулся в рецепт зелья. Вспомнив, что договорилась помогать ему, Гермиона осмотрела соседний рабочий стол мельком, чтобы не обращать внимания преподавателя. В зелье друга только предстояло добавить тысячелистник, трижды помешать и дать загустеть. Но уже сейчас консистенция чем-то отличалось от работ остальных. Что-то шло не так.
Снейп медленно развернулся и направился в сторону рабочего стола. На потеху Гарри Рон с укором покачал головой вслед летящей черной мантии и улыбнулся. Он-то уже смирился со скверным характером преподавателя да и безразлично ему уже было и на баллы, и на квиддич. Всего год остался, а в историю Хогвартса он уже вошел, теперь в целях Уизли — квиддич большего масштаба. Гарри же к Снейпу проникся глубоким уважением после воспоминаний о матери. Каких именно — оставалось секретом. Как только разговор заходил о Снейпе, Рон глаза закатывал, а Гарри замыкался и требовал перевести тему. Одну Гермиону коробили воспоминания о Мастере Зелий. На уроках её раздражало детское непедагогичное поведение. Все издевки и язвы доставались ей да Невиллу! И почему? Потому что она попросила Невилла аппарировать с раненым профессором в Мунго!
«Кто вас просил, мисс Грейнджер?» — первое и единственное, что он сказал, когда они встретились.
Гермиона сдула упавшую на лоб прядь и продолжила возиться с Воодушевительным. Нечего и вспоминать его неблагодарный прием. Вокруг и без того витало много негатива.
По плотно сжатым губам и сосредоточенному взгляду было видно, что Невилл старался. Нож в его руке размеренно стучал о дощечку. Бурлящее в котле зелье темнело и приобретало слабую пленочку. Впервые работа от его рук шла ровно и без проблем. Гермиона не успела порадоваться, как вздрогнула, когда увидела синеватые разводы. Обманчивость зелья заключалась в ложных цветовых индикаторах. В отличие от всех остальных отваров, на стадии загустения Воодушевительное должно из бесцветного приобрести желтизну. Иначе, взрыв.
Следуя дружескому порыву, Гермиона незаметно убавила огонь соседнего котла и взяла горсточку высушенной крапли. Как раз такое количество нейтрализует цвет и успокоит реакцию.
«Только посмейте» — раздалось тихое предупреждение в голове.
Гермиона вздрогнула. Профессор сидел за своим столом и смотрел прямо на нее. Ее ладошка с ингредиентом превратилась в кулачок и замерла на полпути к чужому котлу. В ушах застучала кровь. Удивлённая и одновременно возмущенная, она поджала губы и вернулась к работе. Впервые оставалось непонятным, как реагировать на профессорскую наглость. Он бесцеремонно залез в голову!
Для начала Гермиона успокоилась и представила прочную кирпичную стену. Уж из своей головы неприятного гостя она выгонит. После трёх пособий по окклюменции в инвентаре ее знаний был только элементарный ментальный блок, который она возвела с надеждой больше не слышать хриплого баритона изнутри. Все же неприятное чувство.
Совсем скоро в котле за соседним столом забулькало громче, и тревога Гермионы возросла. Друг ничего не замечал, а синий цвет варева, как назло, усиливался. Зелье зловеще темнело, как тучи перед ураганом. Нос тронул кисловатый, едва уловимый запах. Гермиону накрыла мерзкая безысходность. Любую попытку помочь Снейп пресечет. Он ясно дал понять, что лично сварит ее за это. Его зоркие глаза следили за ней, словно это она вот-вот взорвет класс.
Над гриффиндором навис очередной провал. Зелье покрылось плотной перламутровой пенкой, и у Гермионы запершило в горле. Каждый, кто не раз читал инструкцию по безопасности, при виде этого слышал вопящую сирену в голове. Гермиона же давно выучила правила наизусть и теперь ощущала собственный пульс, который будто в издевку щекотал нервишки. Она быстро прикинула в уме последствия: резкий взрыв, незаметные ядовитые испарения и ожоги. Первым на роль жертвы был Невилл. Ему точно не отделаться волдырями и крупными ранами! Затем она, Гарри и Рон.
«Только дайте мне повод, мисс Грейнджер».
Ментальный блок полетел к чертям.
Она продолжала делать вид, что сосредоточена лишь на своем проекте. Окклюменция уже перестала играть важную роль. Стало ясно, что Снейп собирается дождаться самого опасного момента варки и снять с гриффиндора пятьдесят очков. Ему было абсолютно плевать на риски! Не волновало его и то, что многие могли травмироваться! Жидкость, плотностью с кисель, нагревалась до ста сорока градусов и, в отличие от кипятка, долго остывала. Ожоги будут больнее. А она не могла такого допустить ни как староста, ни как подруга! Палочка выскользнула из рукава в одну секунду.
Почему профессор это допускает? Неужели он обезумел? Неожиданно Гермиона замерла. Холодная бледность волной прокатилось вдоль всего тела. Дело крылось в ядовитых парах. Никто не учует их, не поймет, что заражен, не предпримет никаких действий, и тогда…
Снейп усмехнулся.
Перламутровая пенка утолщалась. Гермиона наступила Невиллу на ногу, но тот всего навсего улыбнулся и элементарно не заметил бледности подруги. Гарри резко поднял руку.
— Профессор, мне плохо! Можно выйти? — протараторил он.
Снейп закатил глаза и отвлекся:
— Мистер Поттер, прекратите блефовать, ваше лицо румянее, чем у мисс Браун.
Рон хмыкнул и снова покачал головой.
— Невилл, зелье! — воспользовавшись ситуацией, тихо прохрипела Гермиона, и только тогда друг заметил ошибку.
Ну же, Невилл, охлади его, сбавь огонь, обезвредь краплей!, — думалось ей. Но Невилл скорее вылил бы зелье в унитаз, чем додумался до такого. Стали вздуваться пузыри. Гермиона чувствовала магическую пульсацию. Консистенция густела. Не долго думая, действуя по стандартной схеме безопасности, Невилл сделал ошибку. Он выключил огонь.
Коварство Воодушевления заключалось именно в этом! Такой прием ухудшал ситуацию.
Гермиона вскинула палочку, чтобы предотвратить последствия.
— Экспеллиармус! — Снейп ударил заклятьем, руку слегка обожгло, а палочка отлетела к стене.
— Кому и нужно выйти, так это мисс Грейнджер, — глаза Снейпа лихорадочно горели. Он злобно улыбался, что становилось страшно. Гермиона кожей чувствовала липкое напряжение, повисшее в душном классе.
Когда Гермиона сглотнула комок в горле, прогремел взрыв. Её оттолкнула магическая волна. Невилла сбило на пол вязкой консистенцией, и он завопил от боли. Джинни вскрикнула. Гарри бросился к другу, но Рон схватил его за локоть и остановил.
— Отпусти!
Быстро опомнившись, Гермиона подлетела к раненому.
— Всем стоять! — рявкнул Снейп, и студенты опешили. В их глазах мелькала паника, но они боялись и пошевелиться. Снова повисла тишина, выражавшая подчинение. Никто не рисковал противостоять бывшему пожирателю. Даже великий Гарри Поттер молчал!
— Но, профессор Снейп, он получит отравление, а вместе с ним и мы все! — воскликнула Гермиона и упала на колени рядом с Невиллом. Салфетками, по-маггловски, она стала утирать остывающую консистенцию, мотать головой. Её лицо исказилось от сострадания, когда она увидела покрасневшую кожу с вздувающимися волдырями.
Снейп преспокойно наблюдал.
— Именно, мисс Грейнджер. Я сказал стоять, Поттер. Кто выйдет из класса до окончания урока, тот не выдержит и часа. Я надеюсь, вам хватит ума догадаться, как сделать так, чтобы свежий воздух не раздробил вам лёгкие после звонка. У вас осталось пятнадцать минут.
— Да вы спятили!
Повисла тишина. Слышалось только дыхание Невилла. Лавгуд схватила за руку Гарри и запищала:
— Гарри, что нам делать, что?!
Джиневра Уизли сверкнула глазами, но открыла учебник. Там ничего не говорилось о мерах предосторожности. Это стоило изучать в дополнительном материале. Теперь на лицах каждого стояла бледность, но Гермиона не замечала этого. Она нащупала свою палочку и с презрением посмотрела на профессора.
— Минус двадцать очков с гриффиндора, мистер Лонгботтом, — его взгляд не задержался долго на бледном, вот-вот готовом потерять сознание студенте. Зато черные брови поползли вверх и Снейп будто удивился, увидев лицо Гермионы Грейнджер. Та отвернулась, наколдовала себе и Невиллу воздушные пузыри и дрожащими руками постаралась залечить ожоги. Она уловила кисло-сладкий привкус яда, но тот иссяк, словно малек в глубоком водоеме. Постепенно ее дыхание выравнивалось.
Ко звонку пузырь был на каждом. Снейп выгнал их и приказал идти к Помфри — проветриваться.
Гермиона, Гарри и Рон помогли Невиллу дойти до больничного крыла. В этот раз мадам Помфри не причитала. В предательском молчании, будто и не порицает Снейпа, она раздавала зелья, а Невилла погрузила в сон. Безнаказанность возмущала Гермиону, и она пообещала себе неминуемо сообщить о происшествии директору Макгонагалл.
Внезапно вспомнив о собрании, Гермиона ринулась в свою комнату за маггловскими книгами по пиару. Только там слабо заныла ладонь. Поспешно намотав колдобинт, девушка выскочила в коридор.
Чем сильнее она спешила к директрисе, тем больше болела голова. Мысли метались от Невилла к негодяю Снейпу. Едва ли найдется что-то, что переубедит ее. Профессор Снейп — мерзавец и психопат. Возможно ли, что после победы он спятил? Человек, спасший ему жизнь, едва не погиб, получил ожоги второй степени, а он не предпринял даже элементарного! Не говоря уже о том, что он явно догадывался о ее знаниях, но так и не разрешил помочь! Всю ее буквально колыхало изнутри от досады, обиды, гнева.
Почему? Почему он считает, что может так с ними поступать? Она могла бы понять и оправдать его нелюбовь к ним во время войны. Он был пожирателем. Жизнь требовала игры от него. Но что теперь? Его оправдали тихо, без сенсации. О звании героя войны и говорить не приходилось. Министерство лишило его всех медалей и званий. Общественность же просто забыла об этом. Даже Скиттер сочла, что будет достаточно одной статьи о шпионе ордена. Все знали, что он оправдан, но все так же не доверяли. И если раньше Гермиона жалела его, то сейчас презирала и тайно, в глубине души, злорадствовала.
Она остановилась у кабинета Макгонагалл, но так и не постучала. Рука ее повисла в воздухе.
— Хорошо, я дам время тебе подумать… Можешь озвучить свой ответ завтра, — профессор Макгонагалл говорила спокойно и тихо.
— Минерва, я не школьник, которого можно просто закинуть в котел абсурда. У меня достаточно забот и без того, чтобы снова плясать под дудку Министерства, — голос профессора Снейпа оставался таким же бесстрастным. Гермиона вздрогнула. Ей не хотелось пересекаться с ним. Можно же зайти и в другой раз, верно? Девушка уже собиралась развернуться, как услышала:
— Тогда мне придется тебя уволить. Тайну твою я, конечно, не раскрою, но ты и сам понимаешь, какие подозрения мы пустим…
Гермиона нахмурилась. Какая ещё тайна может быть у профессора Снейпа? Разве когда-нибудь профессор Макгонагалл скрывала чьи-то тайны, с помощью которых можно вот так просто манипулировать? Или она узнала о сегодняшнем инциденте?
Гермиона одернула себя. Это не ее дело.
— Нет, я не собираюсь возиться с группой неумех, которые краснеют лишь от одного строгого взгляда, будто в аванс за будущие ошибки.
Невыносимый, презирающий и холодный голос, которым Снейп говорил о студентах, взбесил ее. Внутри что-то щелкнуло, словно разрушилась вера во что-то. Нет, в кого-то.
Этого человека она всегда защищала? Об этом человеке она пеклась после войны? Его ли пыталась оправдать?
«Более никогда такого не повторится. Слышите, Снейп?! Вы же любите подслушивать чужие мысли, правда? Вы действительно упырь, а не профессор! Будто вас когда-нибудь любили студенты! Все взаимно!» — подумала Гермиона с гневом, но быстро остыла. У нее сложилось чувство, будто вся кровь вылилась из вен и снова влилась, когда дверь распахнулась. Во взгляде Снейпа было что-то, от чего хотелось бежать.
Гермиона гордо выпрямилась. Снейп прошел мимо, его мантия уколола колени, и она не заметила, что взгляд Снейпа скользнул по ее руке.
— Мисс Грейнджер! Заходите!
Кастинг
После того, как вводная лекция в маггловский пиар удовлетворила Минерву Макгонагалл, Гермиона спокойно выдохнула и вернулась гостиную Гриффиндора. Про Снейпа она не сказала ни слова. Сама она остыла, а ябеды, которые донесут весточку директору, найдутся всегда. Сейчас хотелось принять душ и смыть грязь сегодняшнего дня. Усталость давала о себе знать. Единственное, что грело ее мысли, — будущий спектакль. Директриса рассказала о театральном фестивале и намекнула Гермионе принять участие в постановке.
Министерство прислало на выбор три сценария: И. Гёте «Фауст», Дж.Б. Шоу «Оружие и человек» и У. Шекспир «Антоний и Клеопатра».
— С точки зрения пиара, нам следует выбрать такой сюжет, который потрясет общественность, о котором все будут говорить, где будет интрига и профессионализм. Как вы думаете, профессор, кто в нашей школе мог бы сыграть главных героев этих трех пьес на высшем уровне? — спросила тогда Гермиона и вежливо улыбнулась, скрывая свое тайное желание. Она не хотела брать ответственность за выбор сценария. Случайно подслушанный разговор — доказательство того, насколько серьезно настроена Макгонагалл. Гриффиндорство гриффиндорством, но когда директриса сердита, лучше с ней не связываться. Она даже ультиматировала Снейпа!
— А что посоветуете вы? — внезапно спросила Минерва и положила очки на стол. Гермиона помедлила.
— Мне нравятся все три произведения, профессор. Я не уверена, что смею оценивать таланты студентов и преподавателей…
— Но вы же читали эти маггловские повести…
— Пьесы.
— Читали?
Гермиона раскрыла от удивления рот. Она никогда не думала, что декан гриффиндора, ее уважаемая наставница и кумир для подражания, никогда не читала классику европейской маггловской литературы. Сама же Минерва выглядела смущенно, словно стыдилась, как нашкодившая кошка, своего невежества. Пришлось тактично улыбаться и брать дело в свои руки.
— Читала, мэм. Первая о нравственном выборе, вторая — комедийная постановка о войне, а третья о любви. Могу рассказать, но лучше принесу!
Глаза у Гермионы загорелись, она заулыбалась своей детской непосредственной улыбкой, и Минерва с теплом на душе кивнула.
— Приносите все, однако выберем одну и сейчас.
Решающий момент настал. Если и участвовать в спектакле, то только в одном. В ее любимом. Гермиона затаила дыхание и с ожиданием посмотрела на директрису. Та усмехнулась и ткнула пальцем на пособие по пиару.
— Надеюсь, я хорошая ученица, мисс Грейнджер. Сейчас 1999 год, мы только пережили войну. Раны свежи, и комедия про оружие и человека нам не подойдет. Да, говорить о нас будут, но в негативном ключе. Мы и сами не захотим высмеивать военную тематику. Это вульгарно!
Гермиона закивала.
— Что насчет нравственного выбора, то его рассмотреть можно, но теперь, когда Воландеморт пал, а Гарри победил, благодаря силе любви, я считаю, что нам следует взять Шекспира. Каков там сюжет?
Лицо Гермионы засветилось, но она быстро взяла себя в руки и принялась за рассказ:
— Это долгая история, мэм. Но если кратко, то влюбленные триумвир Марк Антоний и Клеопатра наслаждаются друг другом, их ничто не заботит. Однако в мире шаткое положение между Цезарем и Липидом. Когда жена Антония, Фульвия, поднявшая мятеж против Цезаря, умирает, Антоний покидает Египет. Тем временем затевается война. Клеопатра, как женщина, покинутая любимым, не находит себе места во дворце.
Помпей, желающий захватить мир, строит козни, и Цезарь обвиняет Антония в оскорблении гонцов и в том, что подбивал Фульвию к мятежу. Во избежание войны решают женить Антония на сестре Цезаря Октавии. Когда об этом узнает Клеопатра, то приходит в ярость.
— Вот же мерзавец! — воскликнула Минерва и покачала головой.
— Погодите. Клеопатра тоже затеет политическую игру. Таковы были нравы, мэм. Так вот, Антоний возвращается в Египет, где у него с Клеопатрой вновь вспыхивает страсть. Цезарь в обиде за сестру, он перебрасывает войска в Грецию. Антоний и Клеопатра решают биться с ним в море. В разгар морского боя корабли Клеопатры поворачивают назад, и Антоний плывет за ней. В Александрии, подавленный, он обвиняет Клеопатру за унижение, но не терпит ее слез и прощает. Цезарь наступает, и Антоний просит у него помилования и разрешения жить в Египте. Клеопатра же молит оставить ей египетскую корону для потомства. Цезарь отказывает Антонию, но Клеопатре предлагает заключить сделку и предать ее возлюбленного.
Антоний, узнав об этом, вызывает Цезаря на поединок. Битва развивается успешно для Антония, но на второй день сражения измена египетского флота вырывает победу из его рук (вот тут Клеопатра и затеяла свою игру). Антоний уверен, что предан. Увидев царицу, он набрасывается на неё и так пугает, что Клеопатра запирается в гробнице и имитирует суицид. Раздавленный горем Антоний не видит смысла жить и кидается на меч. Посыльный царицы опаздывает. Умирающего относят к Клеопатре. Он говорит ей о своей любви и молит искать защиты у Цезаря. Но что вы думаете? — Гермиона замолчала и грустно улыбнулась.
Макгонагалл изогнула бровь.
— Что?
— Цезарь предлагает ей сдаться и прийти к нему на поклон, ведь у нее нет другого выхода. И Клеопатра просит слуг тайно принести ей ядовитых змей. Она погибает, чтобы не достаться врагу. Царицу хоронят рядом с Антонием. Конец. Конечно, на самом деле, все было не так сказочно и красиво, но есть что-то романтичное в их любви. В любви не только друг к другу, но и к своим государствам.
Минерва вытянула губы трубочкой, а это означало, что у нее имелось противоречивое мнение насчет истории. Трагичная любовь не совсем подходила им. Но, совершенно неожиданно, ее глаза вспыхнули идеей. Она воскликнула:
— Это потрясающе! Мисс Грейнджер, я даже знаю, кто будет Клеопатрой, а кто Антонием! Другого и быть не может!
Сердце Гермионы замерло в ожидании. В душу закралась надежда.
— Да, да, даже на роль Цезаря уже есть кандидаты! — она пошевелила бровями и подмигнула.
И Гермиона поняла, что это даже не намек, а немой ответ! Клеопатру будет играть она! Невозможно передать и часть той радости, которая охватила Гермиону. Она засияла, будто патронус самого счастливого человека на Земле. Минерва довольно кивнула ей, что означало завершение их разговора.
Уильяма Шекспира девушка обожала, поэтому не было ничего удивительного в том, что она мечтала о роли Клеопатры. Но что с нее взять, с обычной старосты, героини войны? Актерствовать она никогда не умела, и тем не менее она будет играть главную роль! Вернувшись в комнату, она стала готовиться к будущему кастингу.
На завтраке в Большом Зале директор Макгонагалл постучала ложкой по кубку и встала. Она приложила кончик палочки к горлу и произнесла: «Сонорус». Громкий строгий голос разнесся по залу, и все студенты замолчали.
— Внимание! Первая торжественная новость в стенах обновленной школы!
Все зааплодировали, и лишь один Снейп криво усмехнулся. Он и не думал хлопать.
— Нам выпала большая честь проводить театральный фестиваль среди волшебных школ! Весь март занятия будут исключительно по понедельникам, средам и пятницам. Остальные дни будут отданы спектаклям и, возможно, следующим этапам. Те, кто примет участие в спектаклях, будут отпускаться с уроков раньше. Наша школа должна продемонстрировать высший пилотаж в актерском ремесле! И я уверена, что все мы разбираемся в искусстве не хуже других школ, а потому уважительно прошу каждого из вас принять участие в организации и подготовке спектакля «Антоний и Клеопатра». У нас есть пять месяцев для этого. Кастинг пройдет завтра после ужина в Выручай-комнате. Подробности можно будет узнать на информационной доске.
Все вновь зааплодировали. Джинни прошептала:
— По-моему, это отличная идея! Мы познакомимся с другими школами, а возможно, приедет тот Виктор, а?
Гермиона фыркнула и улыбнулась. Гарри никак не отреагировал. Славы ему хватало, а вот времени на подготовку к экзаменам — нет. Гермиона ему постоянно твердила о правильном расставлении приоритетов, но он никак не мог отодвинуть квиддич на второй план. Рон хлопал громче всех.
— Мы же уделаем их, а? Явно кто-то сомневается в величии Хогвартса. Ну мы им наваляем! Гермиона, а ты как считаешь? Эй, ты, как и Гарри, не с нами!
А Гермиона повторяла шекспировские строчки. Роль, конечно, уже ее, но ей не хотелось ударить в грязь лицом перед комиссией. Она будет на высоте!
— Прости, я повторяю роль…
— Так ты тоже собираешься участвовать? — удивилась Джинни и нахмурилась.— А как же твои экзамены и учеба?
— Я обожаю Шекспира. А все остальное… я успею, не зря же я Гермиона Грейнджер, — улыбнулась она и заправила за маленькое аккуратное ушко выбившуюся прядь.
Улыбка Джинни вышла кислой.
— Конечно, Гермиона…