1. Политика и идеология
история реформирование экономика национальный
16 октября 1964 г. газеты сообщили о состоявшемся двумя днями ранее пленуме, который «удовлетворил просьбу т. Хрущева Н.С. об освобождении его от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Пришедшие к власти лидеры во главе с Л.И. Брежневым были едины лишь в решимости положить конец хрущевским новациям и измене принципу коллективности руководства. Важный шаг к переходу на консервативный курс сделан в мае 1964 г. на праздновании 20-летия победы в Отечественной войне. В докладе Брежнева впервые после многих лет хрущевских обвинений упомянуто о вкладе Сталина в победу над фашистской Германией. Упоминание буквально утонуло в аплодисментах. Просталинским настроениям отвечало избрание Брежнева не первым (как Хрущева), а генеральным (как Сталина) секретарем ЦК КПСС. Президиуму ЦК было возвращено название Политбюро. Кроме того, сталинисты получили возможность гневно осудить с трибуны съезда писателей-диссидентов. Съезд стал сигналом для поворота к идеологическим ориентирам прошлого, главным из которых было усиление контроля над общественной жизнью.
На упрочение позиций партийной номенклатуры были направлены и поправки к Уставу КПСС, принятые XXIII съездом партии. Из него были устранены введенные в 1961 г. указания о нормах сменяемости состава партийных органов и секретарей партийных организаций. Ротация «по закону» вносила беспокоящие партийных руководителей элементы неопределенности. Они почти целиком устранялись новым туманным положением о необходимости систематического обновления партийных органов и преемственности руководства, фактически обеспечивавшим бессменное пребывание у власти значительной части секретарского корпуса. Стабильность кадров оборачивалась их старением, губительной «геронтократией».
Важнейшей составляющей нового политического курса стала концепция «развитого социализма». Концепция «развитого социализма» стала, по существу, крупной ревизией представлений хрущевского окружения о возможности в исторически обозримом будущем построить коммунизм в отдельно взятой стране. Согласно концепции, путь к коммунизму предполагал неопределенно длительный этап развития, во время которого социализм обретал целостность, гармоническое сочетание всех сторон и отношений -- производственных, социально-политических, нравственно-правовых, идеологических.
В 1977 г. концепция «развитого социализма» была юридически закреплена в новой Конституции СССР. Как и прежде, упор в Конституции делался на провозглашение социальных прав граждан СССР, список которых стал шире: право на труд, бесплатное образование, медицинское обслуживание, отдых, а также пенсионное обеспечение и жилище. После 1977 г. в течение 5 лет были разработаны и приняты конкретные законы по реализации этих прав. Они были продублированы в республиканских конституциях, принятых в 1978 г. Конституция СССР впервые официально закрепила особую роль КПСС в обществе. Ст. 6. определяла ее как «руководящую и направляющую» силу советского общества, КПСС провозглашалась «ядром политической системы».
Конституция также закрепила резко усилившуюся экономическую и политическую роль союзного центра за счет соответствующих прав республик. К концу 1970-х гг. количество центральных министерств и ведомств достигло почти 90 (в 1924 г. их было 10, в 1936 г. -- 20).
Со второй половины 60-х гг. значительно усиливается идеологический контроль за СМИ, учреждениями культуры. Основанием для этого стало постановление ЦК КПСС «О повышении ответственности руководителей органов печати, радио, телевидения, кинематографии, учреждений культуры и искусства за идейно-политический уровень публикуемых материалов и репертуара» (январь 1969 г.). Цензура нередко запрещала выпуск художественных и публицистических произведений, кинофильмов, организацию художественных выставок. Приоритет отдавался произведениям на историко-революционные, военно-патриотические и производственные темы.
Объективно оппозицию брежневскому руководству в культурной области представляли общерусские организации и движения. Одним из таких центров стало основанное в 1966 г. Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК).
На рубеже 70--80-х гг. власти провели масштабную чистку средств массовой информации. От работы были освобождены директора и главные редакторы издательств, журналов и газет. Объективная сложность проблемы состояла в восприятии русского патриотизма как альтернативы строящемуся «развитому социализму». Идейную и организационную оппозицию власти в условиях «развитого социализма» представляли разномастные диссидентские движения. Основные из них обнаруживали идейное родство с известными с середины XIX в. славянофилами, западниками и социалистами. В диссидентстве различались также националистические, религиозные, экологические и другие течения. Известное единство движению в целом придавали активное неприятие сложившихся в стране порядков, стремление к свободе и правам человека. Со временем диссидентское движение приобретало все более выраженные черты антикоммунизма и антисоветизма. Именно с этой, наиболее радикализированной частью диссидентского движения в конце 80-х гг. объединилась значительная часть неспособной к «социалистическому новаторству» партийно-советской элиты. Программные лозунги диссидентов, по существу, стали официальными. Объединение власти с «общественностью» в едином стремлении кардинально «исправить» пороки социалистического строя стало главной причиной разрушения СССР.
Власти считали, что одна из главных опасностей для государства исходит от диссидентства. Стремясь приглушить усилившуюся с началом участия советских войск в гражданской войне в Афганистане напряженность общественной жизни, они ужесточили репрессии против диссидентов. В конце 1979 -- начале 1980 г. были арестованы и сосланы почти все лидеры и активные участники не только правозащитных, но и оппозиционных властям национальных, религиозных организаций.
По данным Верховного суда и прокуратуры СССР, в 1956--1987 гг. за антисоветскую агитацию и пропаганду и за распространение заведомо ложных сведений, порочащих советский государственный и общественный строй, было осуждено 8145 человек.
2. Экономика
К середины 1960-х годов резервы развития народного хозяйства по экстенсивному пути были окончательно исчерпаны. Падение темпов роста требовало изменить экономическую политику и провести радикальную хозяйственную реформу. Еще в начале 1960-х годов ряд экономистов во главе с Е.Г. Либерманом развернули дискуссию о роли прибыли в социалистической экономике. Они предлагали перейти к экономическим методам управления и оживить товарно-денежные отношения. Главным рычагом оздоровления экономики, по их мнению, должен был стать принцип материальной заинтересованности производителя. Экономисты советовали ослабить диктат государства в сфере планирования. План должен быть не столько заданием, сколько заказом предприятию. Ведущим экономическим показателем должна стать прибыль, распоряжаться которой предприятие может по своему усмотрению.
По отношению к реформе в новом руководстве возникло две точки зрения: первую разделял Брежнев. Он был сторонником ограниченной децентрализации и сохранения в неприкосновенности роли хозяйственной номенклатуры в системе административного управления экономикой. Вторую - А.Н. Косыгин, выступающий за более радикальные преобразования с акцентом на рыночные регуляторы. Для первого приоритеты выстраивались в следующем порядке: сельское хозяйство, тяжелая промышленность, оборона (после 1972 г. к ним добавилось освоение Сибири). Предпочтения второго были отданы легкой промышленности - основе повышения уровня жизни. В середине 60-х гг. преобладала линия Косыгина, а с середины 1970-х гг. в связи с усилением административно-командных рычагов управления экономикой возобладала точка зрения Брежнева. Одобренный XXV съездом в феврале 1976 г. десятый пятилетний план основными приоритетами государственной политики назвал развитие оборонной промышленности, энергетики, сельского хозяйства и освоение Сибири.
Несовпадение подходов к проведению реформы, которое наблюдалось в высшем руководстве, значительно снизило ее эффективность, а затем свело на нет ее результаты.
В промышленности предполагалось, в частности, сокращение числа директивных плановых показателей, обязательных для выполнения предприятиями. Теперь вместо 30 их оставалось пять: объем реализованной продукции, основная номенклатура, фонд заработной платы, прибыль и рентабельность, отчисления в бюджет. Основным из них стал объем реализованной продукции, а не ее валовой объем, как прежде. Для повышения материальной заинтересованности работников предприятия переводились на хозрасчет и большую часть прибыли могли оставлять себе для развития производства, совершенствования техники, материального поощрения (премии, «13-я зарплата» по итогам года), улучшения условий быта и отдыха рабочих и служащих. Стимулировались внедрение новой техники и совершенствование производства. Предполагалась перестройка системы ценообразования. Вместо искусственно низких оптовых цен вводились цены, соответствующие требованиям хозрасчета. Упразднялись Советы народного хозяйства и восстанавливался отраслевой принцип управления промышленностью. В целях повышения эффективности работы происходило слияние мелких и средних предприятий с крупными. Создавались производственные объединения (ПО), а с 1970-х гг. - научно-производственные объединения (НПО). Зачастую они включали в себя полный цикл производства от добычи сырья до выпуска готовой продукции. Подразделения многих производственных объединений размещались в разных экономических районах и союзных республиках. Это приводило к углублению процесса хозяйственной интеграции союзных республик.
Серьезные изменения предусматривались и в сельском хозяйстве. Снижался план обязательных закупок зерна, объявленный неизменным на 10 лет. В очередной раз повысились закупочные цены на сельхозпродукцию. Их уровень был привязан к климатическим условиям регионов. Сверхплановые закупки должны были производиться по повышенным ценам. Были списаны прежние долги государству колхозов и совхозов. Как и промышленные предприятия, они получили право оставлять у себя часть прибыли и распоряжаться ею по своему усмотрению. С 1966 г. вводилась гарантированная оплата труда колхозников на уровне рабочих совхозов. Снимались ограничения с личных подсобных хозяйств, введенных при Н.С. Хрущеве. В духе реформы в ноябре 1969 г. был принят Примерный Устав колхозов. Он закрепил хозяйственную самостоятельность колхозов, сохранил за колхозниками право на подсобное хозяйство, приусадебный участок и личный скот и птицу.
На первых порах реформа стала давать положительные результаты. Восьмая пятилетка (1966-1970 гг.) стала временем наиболее стабильного развития послевоенной экономики. Валовой общественный продукт вырос на 13%. Среднегодовой рост производительности труда составил 7,4% (в предшествующей пятилетке - 5,8%). В строй вступили около 1900 промышленных предприятий. В их числе была первая очередь Волжского автомобильного завода в Тольятти, Западно-Сибирский металлургический комбинат и др. В 1966 г. практически страна смогла обойтись без закупок хлеба за границей
Но уже в 1966-1967 гг. стали проявляться негативные стороны реформы, причинами которых были прежде всего ее непоследовательность и половинчатость. Частично сохранилась устаревшая система ценообразования, которая отражала идеологические приоритеты. В отраслях военно-промышленного комплекса (ВПК) и приборостроении цены были явно завышены, прибыль в них доходила до 50%. Предприятия же легкой промышленности при ценах ниже себестоимости продукции не могли развиваться и быть рентабельными. Новые показатели вводились с трудом. Пользуясь правом самостоятельности, предприятия заранее занижали плановые задания. Зарплата стала расти быстрее, чем производительность труда. Поощрительные фонды не могли стимулировать работающих должным образом, так как премирование рабочих происходило в отрыве от личного вклада в производственный процесс.
Руководители предприятий не были заинтересованы во внедрении технических достижений, так как это временно нарушало производственный процесс и заставляло «напрягаться». Предприятию было выгодно выпускать однотипную продукцию по максимально высоким ценам, что привело к исчезновению дешевых товаров.
Потенциала реформы все же хватило на десятилетие, но со второй половины 1970-х годов в экономике страны стали нарастать негативные тенденции. Во-первых, из-за ухудшения международного положения СССР был вынужден включиться в очередной виток гонки вооружений. Усиливается милитаризация народного хозяйства. На нужды «оборонки» уходит около 20% валового национального дохода. Это приводит к серьезным диспропорциям в структуре промышленности. Производство военной техники на машиностроительных предприятиях достигало от 60 до 80% всей выпускаемой ими продукции.
Во-вторых, возврат к жесткой централизации управления экономикой обусловил переход к формированию единого народно-хозяйственного комплекса, к углублению процесса общесоюзного разделения труда. Это привело к возникновению диспропорции в хозяйстве союзных республик. Союзное руководство административными методами стремилось выровнять их экономический потенциал. «Монолитность» советского народа как новой исторической общности людей в отличие от пропагандистских клише отнюдь не была таковой из-за экономического неравенства республик и различий их вклада в развитие страны. По официальной статистике, Российская Федерация в 1975 г. могла оставить себе 42,3% собранного на ее территории налога с оборота, Украина -- 43,3%; Латвия -- 45,6%; Молдавия -- 50%; Эстония -- 59,7%;, Белоруссия -- 68,2%; Азербайджан -- 69,1%; Грузия -- 88,5%; Армения -- 89,9%; Таджикистан -- 99,1%; Киргизия -- 99,2%; Литва -- 99,7% Узбекистан -- 99,8%; Казахстан и Туркмения -- 100%. Темпы капитальных вложений в экономику союзных республик в 2--4 раза превышали аналогичные показатели для России. При этом не учитывались потенциал, возможности и потребности самих республик, что вызывало в них общественное недовольство и рост оппозиционных настроений. Общесоюзные финансовые средства распределялись без учета вклада каждой конкретной республики, некоторые из которых вообще не посылали в общесоюзный бюджет собранные налоги (Узбекистан, Казахстан, Литва). Хотя финансовые вливания из центра в экономику России были значительно меньше, чем в экономику других республик, в них стали расти антирусские настроения. За пределами Российской Федерации были сильны настроения, что именно Россия и русские виноваты в экономических проблемах республик. Тревожным проявлением таких настроений стали взрывы в Москве в январе 1977 г., организованные армянскими националистами. В ряде республик (Эстония, Латвия, Литва) усилилось стремление к выходу из состава СССР.
В-третьих, предприятия-гиганты в условиях детальной и мелочной опеки министерств и ведомств оказались абсолютно негибкими и неспособными совершенствовать технику и ассортимент, слабо поддавались перепрофилированию. От изобретения до внедрения в лучшем случае проходило 6 - 8 лет, когда оно уже безнадежно устаревало. Попытки перевести промышленность на интенсивный путь успеха не дали.
Руководство страны максимально использовало естественное преимущество СССР перед другими странами -- колоссальные природные богатства. Для продвижения по экстенсивному пути требовалось освоение новых территорий и расширение добычи полезных ископаемых, в первую очередь нефти и газа. В середине 1960-х гг. открыли и начали осваивать Западно-Сибирский нефтегазоносный район. За 1970-1980 гг. добыча нефти увеличивается в 10 раз, а газа - в 15. Строится сеть гигантских трубопроводов. Увеличивается удельный вес топливного сырья в экспорте (более 40%). В бюджет мощным потоком потекли «нефтедоллары». Только за 70-е гг. СССР получил около 170 млрд. «нефтедолларов». Относительная дешевизна топлива и высокие цены на него на мировом рынке способствовали возникновению сырьевой ориентации экономики. Страна, бездумно «проедая» природные запасы, вновь вернулась к экстенсивному пути. Однако экстенсивное развитие экономики сдерживало развитие наукоемких отраслей, которые определяли научно-технический прогресс -- электроники, кибернетики, робототехники, биотехнологии. Расширение продажи нефти и газа в страны Запада давало валюту, на которую закупалось недостающее зерно, высокотехнологичное оборудование.
Сельское хозяйство находилось под влиянием тех же тенденций. Шло постоянное укрупнение сельскохозяйственных производственных единиц. Экономические стратеги пришли к выводу, что в эпоху научно-технического прогресса следует отказаться от смешанных хозяйств, в которых выращиваются одновременно зерно, овощи и скот. По их мнению, следовало создавать крупные специализированные производства на индустриальной основе. В результате хозяйства стали ориентироваться на определенный вид продукции, возникли зерновые, животноводческие, садоводческие и прочие хозяйства.
Это прежде всего относится к хозяйствам Нечерноземья, «освоение» которого начали с середины 1970-х гг. В 1974 г. была принята государственная программа развития Нечерноземья. Программа подъема Нечерноземья была рассчитана на 15 лет и предполагала резкое увеличение капиталовложений в социально-экономическое развитие 29 областей и республик России. Это позволило, наконец, завершить электрификацию сел Нечерноземья. Средства выделялись, но существенного улучшения ситуации в деревне не наступало. Деньги шли на «широкую мелиорацию земель», «комплексную механизацию и химизацию». На развитие социальной сферы (школы, больницы, клубы) средств выделялось значительно меньше. Более того, положение усугублялось массовой ликвидацией «неперспективных» деревень, якобы препятствующих развитию агропромышленной интеграции и концентрации сельскохозяйственного производства. Численность сельских поселений, по данным переписей населения 1959 и 1979 гг., сократилась с 294 тыс. до 177, т. е. количество деревень уменьшалось на 16 каждый день. Для исконного центра Московской Руси это было настоящим бедствием.
Бичом народного хозяйства оставались отвлечение на «шефскую помощь» селу во время уборочной страды до 20% всего активного населения страны, огромные, до 30--40%, потери урожая, неразвитость сферы переработки сельскохозяйственной продукции. Сельское хозяйство все меньше справлялось с задачами продовольственного снабжения страны. С 70-х гг. в разряд дефицита все чаще попадали мясо, колбасы, а в ряде районов -- сыры и молочные продукты.
Несбалансированность и неповоротливость плановой экономики приводили к созданию благоприятных условий для спекулянтов, перекупщиков, различного рода махинаторов. Жизнь этой категории людей интенсивно улучшалась, особенно в сравнении с рабочими и интеллигенцией, жившими «на одну зарплату». Возникает, так называемая «теневая экономика», т.е. целая система экономических и социальных отношений, находящихся за рамками правового пространства. В условиях этой экономики существовали люди, нелегально занимающиеся частной трудовой деятельностью (портные, репетиторы, ювелиры, парикмахеры и т.п.), поскольку не было правовой базы для такого рода деятельности. Государство смотрело на это «сквозь пальцы». К середине 1980-х гг. «частники» оказывали населению треть всех услуг в стране. Другая группа «теневиков» была связана с криминальным миром. Это были подпольные «цеховики», организаторы нелегальных мелких и средних предприятий, производящих дефицитный ширпотреб из ворованного сырья. Сюда же относились спекулянты и фарцовщики. Характерной особенностью 70-х гг. было слияние партийно-государственного аппарата и дельцов теневой экономики, которые дополняли друг друга и обменивались, зачастую открыто, услугами.
Социальная и трудовая активность трудящихся, рожденная в период «оттепели», проявляла себя все меньше в застойный период. Уравниловка на производстве, соответствовавшая идеологической установке на сближение социальных групп, привела к падению престижа сложного, квалифицированного труда, ликвидировала стимулы роста квалификации и производительности. Продолжавшийся количественный рост работников производства отражал низкий уровень производительных сил. Это создавало почву для социальной неудовлетворенности. С каждым годом проявляются все больше апатия и нежелание работать. Снижается производительность труда, ухудшается трудовая дисциплина. Массовым пороком становится пьянство. Растут проституция и преступность.
Происходили серьезные демографические перемены. Во-первых, достаточно быстро увеличивалось население страны (в 1970 г. оно насчитывало немногим более 240 млн. человек, а в 1985 г. - почти 280 млн.). Рост шел за счет населения среднеазиатских республик. В остальных республиках начали неуклонно снижаться рождаемость и расти смертность. За это время рождаемость снизилась на 25%, а смертность увеличилась на 15%. На территории РСФСР, Украины и Прибалтики, где проживало 70% населения страны, смертность превышала рождаемость. Это приводило к исчезновению главного источника экстенсивного экономического роста - людских ресурсов и делало проблемы интенсификации особенно актуальными. Конечно, это соответствовало общеевропейской тенденции тех лет и свидетельствовало о том, без решения материальных проблем общество не может развиваться.
Во-вторых, в эти годы продолжался процесс урбанизации. Численность городского населения выросла со 136 млн. человек до 180 млн. (1970 г.), в 1985 г. при сокращении сельского населения в те же годы со 105,7 млн. человек до 96,2 млн. человек. В 1970 г. рабочие составляли 57,4% населения, служащие - 12,1%, колхозное крестьянство - 20,5%; в 1987 г. соответственно 61,8, 16,2 и 12,0%. Значительное сокращение крестьянского населения при низкой эффективности сельскохозяйственного труда сделало острой продовольственную проблему. Для ее решения в 1982 г. была даже принята Продовольственная программа, рассчитанная до 1990 г., но и она эффекта не дала. Хотя на полках магазинов всегда был выбор необходимых вещей, главная проблема была не в отсутствии товаров, а в их низком качестве.
Третьей причиной общего роста жизненного уровня было резкое повышение доходов управленцев. Их зарплата росла довольно медленно, зато резко увеличивались привилегии, начиная с поездок за рубеж и кончая персональными дачами, машинами, квартирами, промышленными и продуктовыми распродажами и даже закрытыми спец.столовыми.
3. Национальная политика
история реформирование экономика национальный
С принятием в 1961 г. новой Программы КПСС связано начало нового этапа в развитии национальных отношений в стране. Его особенности виделись в дальнейшем сближении и достижении «полного единства» наций. Национальную политику, призванную регулировать национальные отношения на новом этапе, партия обязывалась проводить «на основе ленинской национальной политики», не допуская «ни игнорирования, ни раздувания национальных особенностей». Важнейшая цель политики виделась «по-прежнему» -- в обеспечении фактического равенства наций, народностей «с полным учетом их интересов, уделяя особое внимание тем районам страны, которые нуждаются в более быстром развитии». Растущие в процессе коммунистического строительства блага было обещано «справедливо распределять среди всех наций и народностей».
Понятие «советский народ» появилось как отражение коренных изменений сущности и облика советских наций, как выражение их всестороннего сближения, роста их интернациональных черт. Но и при тесном переплетении интернационального и национального в социалистических нациях последние образуют советский народ, оставаясь в то же время его национальными компонентами». Упрочение новой исторической общности представлялось важнейшей целью государственной национальной политики. Разумеется, новая историческая общность людей в СССР была не только сотворенным мифом, но и реальностью. В нынешних средствах массовой информации признание того, что были действительно советские люди, часто отождествляется либералами лишь со своего рода неполноценностью (отсюда презрительное -- «совок»). Однако этим не отменяется тот факт, что на уровне общественной рефлексии ощущение «советсконародности» имелось.
Согласно всем современным представлениям о государстве и нации советский народ был нормальной полиэтнической нацией, не менее реальной, чем американская, бразильская или индийская. Разумеется, степень «советскости» была различной у разных групп населения, однако единое хозяйство, единая школа и единая армия делали советский народ гораздо более сплоченным, чем названные полиэтнические нации. Убедительным аргументом в пользу существования такой общности является рост числа этнически смешанных браков. Переписью населения 1959 г. в стране зафиксировано 50,3 млн. семей, из них 10,3% смешанных в национальном отношении. К 1970 г. смешанные семьи составляли 13,5%, в 1979 г. -- 14,9, а в 1989 г. -- 17,5 (12,8 млн. из 77,1 млн. семей). За каждым из супругов обычно стояли группы родственников, многократно увеличивавшие число породненных между собой людей различных национальностей.
Территориальный принцип национально-государственного устройства СССР с течением времени обнаруживал все большее противоречие с растущей интернационализацией состава населения «национальных» образований. Наглядным примером служила Российская Федерация, где в 1989 г. проживали 51,5% населения СССР. Общее число российских народов чаще всего обозначалось неопределенным выражением: «более ста». Республика имела сложную иерархическую систему национально-государственного и административного устройства. При такой ситуации среди разных народов естественным образом возникали движения за выравнивание и повышение своего «государственного» статуса или его обретение, что довольно чувствительно и проявлялось в 60-70-х гг.
Народы СССР существенно различались по темпам роста численности. Например, с 1959 по 1989 г. число эстонцев и латышей увеличилось соответственно на 3,8 и 4,2%,; украинцев и белорусов -- на 19 и 27%; русских и литовцев -- на 27 и 31%; грузин, молдаван и армян -- на 48, 51 и 66%; казахов и азербайджанцев -- на 125 и 130%; киргизов и туркмен -- на 161 и 172%; а узбеков и таджиков -- на 178 и 202%. Все это создавало естественную озабоченность отдельных народов демографической ситуацией, которая усугублялась нерегулируемой миграцией населения.
Противоречия в национальной сфере, созданные на разных этапах истории, спустя годы и десятилетия выходили на поверхность общественной жизни. По-прежнему давали о себе знать движения советских немцев и крымских татар за восстановление утраченных в годы войны автономий. Другие репрессированные народы требовали разрешения возвратиться к местам прежнего жительства (турки-месхетинцы, греки и др.). Недовольство условиями жизни в СССР порождало среди ряда народов (евреи, немцы, греки) движения за право эмигрировать на «историческую родину». Противоречия в национальной сфере проявились при принятии в 1978 г. на основе Конституции СССР новых республиканских конституций. Чтобы отразить процесс «сближения» наций, из проектов конституций закавказских союзных республик по предложению Центра исключили статьи о государственном языке. Эта «новация» вызвала волну открытого протеста со стороны студенчества и интеллигенции. Статьи пришлось сохранить, невзирая на то что их не было ни в конституциях остальных союзных республик, ни в союзной Конституции.