Неотъемлемым элементом классического представления о старости является суждение о том, что старый человек - транслятор накопленного родом ценного опыта. Психологическое содержание старости традиционно связывается с передачей этого опыта молодежи. Социальная позиция стариков как хранителей и трансляторов опыта еще недавно не подвергалась сомнению, однако в последние десятилетия ряд крупных антропологов и социологов стал говорить о том, что ситуация принципиально меняется. Интересна позиция Маргарет Мид, выделявшей три типа культур: постфигуративную (дети учатся у взрослых и стариков), кофигуративную (сверстники учатся у сверстников) и префигуративную (взрослые учатся у детей). Так вот, М. Мид показывает, что современные индустриальные и постиндустриальные культуры относятся к кофигуративному и стремительно движутся в сторону префигуративного типа, для сохранения которого старики принципиальной роли не играют. Мы предприняли попытку эмпирического изучения того, как происходит этот переход в современном российском обществе. Продолжают ли старики восприниматься как носители ценного жизненного опыта, а если нет, то кому приписывается обладание им? Принимают ли старики переход к префигуративной культуре, готовы ли они учиться у молодых? Чтобы ответить на эти и другие вопросы, нами была сконструирована методика диагностики кросс-генерационных особенностей восприятия старости в аспекте передачи опыта. Категория передачи опыта была операционализирована через понятие совета. Методика. Стимульный материал, в основном, заимствован из Фототеста (Джерелиевская, Шмелев, 1993). К взятым оттуда 50 черно-белым фотографиям было добавлено еще 6 фотоснимков лиц пожилого возраста. Испытуемым предлагалось делить карточки на две полярные группы (оставляя большинство – в третьей, нейтральной): в первой серии - тех, к кому бы испытуемый обратился за советом и тех, к кому бы испытуемый ни при каких обстоятельствах за советом не обратился; во второй серии – тех, кому испытуемый мог бы дать полезный совет и тех, кому испытуемый не стал бы его давать. Испытуемые имели дело с картонными карточками, работа с ними сопровождалось беседой, в ходе которой требовалось объяснить свои выборы. В ходе обработки результатов по каждому испытуемому производились: количественный анализ списков отвергаемых/предпочитаемых персонажей, анализ причин их отвержения/предпочтения, и анализ беседы. В качестве меры готовности к принятию совета рассматривался количественный критерий – «коэффициент принятия совета» (КПС), подсчитываемый как отношение числа персонажей, отобранных в качестве потенциальных советчиков, к числу отвергаемых персонажей. Аналогичным образом был построен «коэффициент дачи совета» (КДС).
В исследовании приняло участие 19 человек, разделенных на 3 возрастные группы: «молодежь» (3 мужчин и 5 женщин от 20 до 22 лет), «средний возраст» (4 мужчины и 2 женщины от 44 до 51) и «старики» (2 мужчин и 3 женщины от 73 до 82 лет). Данные, полученные по каждой группы сопоставлялись с тем, чтобы выявить различия между ними, которые бы свидетельствовали о кросс-генерационных особенностях восприятия старости в аспекте передачи опыта.
Результаты. Молодежь, в целом, готова принимать советы от лиц любого возраста. Но если от сверстников и представителей среднего возраста молодые люди готовы принимать совет на любые темы, то та сфера, где они хотят слушать стариков - лишь область отношений и смысла жизни. Перенимать же у стариков практический опыт молодые отказываются. Готовность молодых к даче советов людям разных возрастов неоднородна. Так, если давать советы сверстникам решаются все, то в отношении лиц среднего возраста на подобную активность осмелилась ровно половина испытуемых. Такая цифра представляется достаточно высокой и свидетельствует о том, что значительная часть молодежи чувствует себя более компетентной в современном мире, чем, по их мнению, лица среднего возраста. В то же время старикам молодые практически не дают советов, ссылаясь на то, что «советом здесь не поможешь», при этом многие отмечают, что пожилые оказываются дезориентированы в современном мире.
Закономерностей, касающихся КДС и КПС не выявлено. Категория «совет» принимается молодыми легко и не вызывает критики. Испытуемые же среднего возраста заявляют, что в повседневной жизни не берут и не дают советов, но «собирают информацию», на базе которой сами принимают решения. Давать данная группа готова только профессиональные советы, и то по запросу. У 84% испытуемых КПС и КДС меньше. Что касается опыта пожилых, который интересен лицам среднего возраста, то речь здесь идет, в основном, о вопросах смысла жизни. Типичным для среднего возраста является указание на то, что совет не является адекватной формой общения с пожилыми («Только в сказках бывает: ехать за тридевять земель, получать совет и уезжать обратно. Здесь надо пожить рядом, чтобы понять, прочувствовать онтологические ценности через быт, уклад»). Практический опыт пожилых категорически отвергается. Группа лиц пожилого возраста была неоднородной по социально-культурному уровню. В нее вошли 2 бывших рабочих и 3 представителей интеллигенции. Позиции, занимаемые ими в отношении совета, различались. Так, у первых имела место закрытость по отношению к чужим советам и готовность к даче советов всем. Однако эти советы были бессодержательны: «Совет дал бы мудрый в жизнеустройстве всем. Никому не повредит, если мудрый». Основная характеристика второй группы – отказ от совета в пользу равноправного диалога экспертов. В качестве партнера по такой беседе, обычно выбирается человек близкого социального статуса и возраста. Тема беседы может быть любой. Испытуемые данной группы, в среднем, не так жестко не приемлют советов (в том числе, от молодежи), как бывшие рабочие, но в целом их открытость новому опыту невысока. КДС для группы стариков оказывается больше 1, а КПС – меньше 1.
Заключение
В целом, развитие человека обусловлено социальным статусом. Подросткам, имеющим зависимость и поддержку от семьи, важны одни приоритеты: достижения в разных сферах жизни, физическая привлекательность и независимость. Молодежь, строящая самостоятельную жизнь от родителей, ориентируется на материальные ценности, профессиональный рост, независимость и успех в образовании и профессии. Взрослые, имеющие жизненный опыт и достигшие определенных результатов в жизни, проявляют независимость в ответственности и заботе о семье, стремятся быть успешными в общественной жизни и благополучными в семье и образовании. Исследование показало, что старики (в меньшей степени, из группы интеллигенции) относятся к постфигуративной культуре (хотя и подозревают о неадекватности собственного опыта современным реалиям), а лица среднего возраста к ней не относятся. Молодежь представляет собой неоднородную группу, часть из которой можно отнести к кофигуративной, а часть – к префигуративной культуре. На основании такого распределения можно говорить о том, что заявленный в социологии переход к префигуративной культуре имеет место, однако еще не произошел полностью. Однако для того, чтобы получить более достоверные данные, необходимо применение комплекса методик, а также значительное расширение выборки испытуемых.
Список литературы
1. Гамезо М.В., Герасимова В.С., Горелова Г.Г., Орлова Л.М. – Возрастная психология: личность от молодости до старости; Уч. пособие. – М.: Пед. общество России, Изд. дом «Ноосфера», 2009.
2. Ильин Е.П. Мотивация и мотивы – Спб.: Изд. «Питер», 2007.
3. Мотивация и личность/А. Маслоу. – 3-е изд.– Спб..: Питер, 2003.
4. Психология среднего возраста, старения и смерти/ Под ред. чл. кор. РАО А.А. Реана. – Сп.: Прайм-ЕВРОЗНАК», 2007.
5. Рогов М.Г. Мотивация учебной и коммерческой деятельности студентов: социально-психологический аспект. – Казань: КГТУ, 2008.
6. Хрестоматия по возрастной психологии. Учебное пособие для студентов: Сост. Л.М. Семенюк. Под ред. Д.И. Фельдштейна.— Издание 2-е, дополненное. М.: Институт практической психологии, 2006.
7. Бороздина Л.В., Спиридонова И.А. Возрастные изменения временной транспективы субъекта. – М., 2008.
8. Ливехуд Б. Кризисы жизни – шансы жизни. Развитие человека между детством и старостью. – Калуга: Духовное познание, 2004.
9. Степанова Е.И. Психология взрослых. - СПб.: «Алетейя», 2007.
10. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. – М.: Класс, 2006.
11. Бодров В.А. Проблема преодоления стресса. Часть 3: Стратегии и стили преодоления стресса / В.А. Бодров // Психологический журнал – 2006 - № 3.
12. Маклаков А.Г. Личностный адаптационный потенциал: его мобилизация и прогнозирование в экстремальных условиях / А.Г.Маклаков // Психологический журнал – 2008 - № 1.
13. Менделевич В.Д. Антиципационные механизмы неврозогенеза / В.Д.Менделевич // Психологический журнал. – 2006. - № 4.
14. Набиуллина Р.Р. Механизмы психологической защиты и совладания (определение, структура, функции, виды, психотерапевтическая коррекция). Учебное пособие / Р.Р. Набиуллина, И.В. Тухтарова– изд-во ИП Тухтаров В. Н., 2007.
15. Симаева И.Н. Психология адаптации личности к изменениям жизнедеятельности: автореферат диссертации на соискание степени доктора психологических наук: 19.00.01 / И.Н. Симаева; С-Пб,- РГПУ им. Герцена, 2008.
16. Пряжников Н.С., Личностное самоопределение в преклонном возрасте //Мир психологи, №2, 2009.