Терапевтические игры
В этюдах участвуют все дети. Взрослый называет образ, который необходимо детям изобразить с помощью мимики и пантомимики. Дети начинают демонстрировать роль и заканчивают перевоплощения по сигналу взрослого (гудок, звонок, музыальный сигнал или др.). Создавая этюды, они меняют мимику, пантомимику героя в соответствии со словами ведущего-взрослого (например: грустный старик, хвастливый воробей и т.д.). В этюдах детям можно пользоваться интонациями.
2. Игра «ЧТО СЛЫШНО?» (развитие переключения, концентрации внимания, развитие воли)
Ведущий предлагает детям послушать и запомнить то, что происходит за дверью, за окном, на улице, затем просит рассказать, какие звуки они слышали. Можно предложить подсчитать услышанные звуки и выбрать победителя (кто больше услышал).
3. Игра «КТО ЗА КЕМ?» (развитие зрительной памяти,знакомство с детьми, их именами)
Водящий, посмотрев на детей, выстроившихся друг за другом в произвольном порядке, должен отвернуться и перечислить, кто за кем стоит. Затем водящим становится другой ребенок. Эту игру можно усложнить, например, после того как ребенок отвернулся и перечислил товарищей, он поворачивается и называет изменения в их одежде, прическе (если дети поменялись вещами, сменили прическу и т.п.).
4. Игра «ВЕСЕЛЫЕ КЛОУНЫ» (развитие воображения, эмоционально-волевых процессов)
«Веселый клоун» (водящий) пытается рассмешить «несме-янок». Используется мимика, жесты, интонация, рассказы и др. Самый серьезный из «несмеянок», становится водящим.
Главная функция игры, по мнению известного игротерапевта Г. Л. Лэндрета, состоит в том, чтобы осмысленно выразить эмоционально важный опыт, превратить переживания через символическую репрезентацию в поддающиеся контролю ситуации. Символический язык игры, доказанный работами Л. С. Выготского, Г. Гетцер, Ж. Пиаже и другими, открывает перед детьми возможность научиться справляться с трудностями, погружаясь в самоисследование. Игра позволяет символическим языком «высказывать» другому то, что требует осмысления, понимания, проработки, пока не доступной ребенку во внутреннем плане и, следовательно, выступающей в план внешний. Общение само по себе является процессом терапевтическим, а для ребенка таковым становится игровое взаимодействие, которое позволяет обсуждать и понимать происходящие с ребенком события социального плана, не прибегая к вербальным средствам, использование которых ограничено в детстве по понятным причинам.
Существующее противоречие между деятельностным пониманием игры и ее компенсаторным значением, которое подчеркивается в глубинной психологии, снимается диалогичностью игры, ее коммуникативной направленностью. Коммуникативная направленность отчетливо проявляется и в коллективной сюжетно-ролевой игре и даже в индивидуальной игре, которая всегда содержит в себе общение с другим и разрешение внутреннего конфликта через диалог с этим другим (терапевтом, родителем, куклой, мишкой, воображаемым товарищем и т.д.). Д. Б. Эльконин писал о том, что ϻигра не потому игра, что в ней может проявляться самоутверждение или компенсация, а наоборот, в ней возможно проявление и самоутверждения, и компенсации, и т.д., потому что это игра».
Г. Лэндрет приводит высказывание Фрэнка, который усматривает в игре способ исследования и ориентации в реальном мире, пространстве и времени, вещах, животных, структурах, людях. Включаясь в процесс игры, дети учатся жить в символическом мире взрослых — мире смыслов и ценностей, в то же время исследуя, экспериментируя, обучаясь.
Исходя из понимания игры как произвольной, внутренне мотивированной деятельности, Г. Лэндрет предлагает определять игровую терапию как ϻдинамическую систему межличностных отношений между ребенком и терапевтом... который облегчает построение безопасных отношений для того, чтобы ребенок мог наиболее полно выразить и исследовать собственное Я (чувства, мысли, переживания и поступки) с помощью игры — естественного для ребенка средства коммуникации.
Не останавливаясь подробно на возникновении игротерапии, — обзоры исторического развития этой терапевтической практики включены в различные исследования, например в переводной работе Г. Лэндрета, — можно предложить в качестве ориентира сводную таблицу моделей игротерапии, разработанных основными психологическими школами.
Каждая психологическая школа реализовала в игротерапии свое видение процесса психического развития и собственное понимание содержания игры, ее коррекционных механизмов и развивающего воздействия. В каждом подходе разработана своя методологическая основа психологической работы с ребенком через игру. Самый продолжительный период развития игротерапии связан с историей психоанализа, но и в отечественной психологической практике игротерапия в настоящее время интенсивно развивается, а практическая психология открывает все новые коррекционные возможности игры, которые длительное время затенялись ее дидактическим использованием.
Терапия осуществляется в игровой комнате, оснащенной соответствующим целям оборудованием: мебелью, игровыми наборами, материалами для свободного творчества, спортивным инвентарем и различными игровыми предметами. Игрушки, используемые в игровой комнате, должны быть легкими в обращении, удобными, соответствующими руке ребенка и многофункциональными. Кроме того, игрушки должны быть достаточно крепкими и устойчивыми к санитарно-гигиенической обработке.
А. И. Захаров предлагает следующие правила организации игрового процесса
1. При выборе игровых тем следует учитывать интересы ребенка и их значимость для коррекции.
2. Игра должна строиться таким образом, чтобы способствовать развитию самостоятельности и инициативы детей.
3. Специалист не должен комментировать игру
4. Воздействие на пациента может осуществляться только посредством моделируемой игровой ситуации и характера персонажей.
5. Соотношение спонтанных и направленных компонентов игры должно зависеть от личностных особенностей пациента и его состояния.
В психологии выделены и требования к специалисту, проводящему игротерапию.
•Быть эмоционально включенным, способным игровому перевоплощению.
•Уважать ребенка, общаться с ним искренне и честно.
•Быть открытым навстречу ребенку и свободно чувствовать себя в его присутствии, проявлять непосредственные эмоции.
•Воспринимать ребенка как личность, способную справиться со своими трудностями.
•Не опекать, не торопить ребенка, не подменять своими действиями или решениями действий ребенка.
Одним из очевидных преимуществ игротерапии является возможность объективировать имеющиеся нарушения в поведении ребенка. Агрессивный ребенок обязательно возьмется за оружие, а гиперактивный — за автомобиль. В игровой комнате ребенок может беспрепятственно проявить себя, а психолог имеет возможность непосредственно наблюдать за типичными конфликтами или поведенческими трудностями.
Главная задача игротерапии с позиции гуманистической психологии — предоставить возможность направить внутренний рост в конструктивное, позитивное жизненное русло. Терапия позволяет ребенку самостоятельно решать свои проблемы, делать выбор и принимать на себя ответственность по поводу серьезных вопросов, касающихся собственной жизни, к решению которых ребенок обычно не допускается.
Формальная задача терапевта — ничего не делать, не вмешиваться, не руководить, не отнимать у ребенка право выбора и ответственность за собственные действия. Недирективная игротерапия позволяет ребенку почувствовать себя спасателем и антигероем, прекрасным и ужасным, глупым и умным одновременно, вмещая в себя несколько человек: ϻ...два, четыре, шесть, восемь, десять человек во мне, и я дерусь и убиваю!» — восторженно заявил один из подопечных В. Экслайн.
Центральная задача терапевта — принятие ребенка и твердая вера в его способность к самореализации и самодетерминации. Помочь ребенку можно, только если уважать его и видеть в нем мыслящее, независимое, конструктивное существо, вопреки распространенным представлениям о пассивном, зависимом, недоразвитом детстве. Взаимодействуя с ребенком, терапевт должен увидеть в нем индивида свободного, уверенного в себе, который может функционировать на максимуме своих способностей. Отверженный или покинутый ребенок не верит в себя, на его пути встают преграды, он лишен прав и свобод. В этом случае импульс самореализации меняет свою траекторию, и ребенок начинает использовать разнообразные способы сопротивления блокировке личностного роста. Даже отказ учиться читать, связанный на первый взгляд с незрелостью, на поверку может оказаться формой сопротивления.
Недирективная игровая терапия не требует поиска источника проблемы в прошлом, а сосредотачивает ребенка на сегодняшних переживаниях, погружая в свободную, неуправляемую игру, где можно выразить свои чувства и отношения, которые находились под запретом. Недирективность, отсутствие внешнего управления и контроля позволяет ребенку обнаружить свою личность, быть самим собой.
Нельзя рассматривать игровую недирективную терапию как формирование нового, социально желательного типа поведения. Задача терапии не переделать ребенка, а позволить ему быть самим собой. Навязанные поведенческие модели быстро разрушаются и требуют нового научения. Тип терапии, описываемый В. Экслайн, базируется на сегодняшнем дне развития и позволяет ребенку неограниченно расти, используя позитивные воззрения терапевта на способности ребенка. Нет необходимости осуществлять диагностическую работу, расспрашивать ребенка о прошлом — важно увидеть целостную личность, практически исключена и интерпретация: ϻТо, что произошло в прошлом, — это дело прошлое.
Высокий темп и стрессогенность жизни часто не позволяют ребенку установить близкие, доверительные отношения со взрослым: взрослым всегда некогда. Но только в таких отношениях ребенок черпает уверенность и силы для открытия своего внутреннего мира, для использования скрытого потенциала своей личности. Терапия — возможность переориентировать личностные ценности и добиться осознания способов удовлетворения потребности в самоактуализации. Терапия — смелость быть самим собой и возможность постичь собственную силу.
Игротерапия является инструментом оказания помощи так называемым трудным дошкольникам или младшим школьникам с нарушениями учебной деятельности, особенно в случае напряженности эмоциональной сферы или нарушениями поведения (все типы дезадаптации: заторможенный, избегающий, сдерживающий, расторможенный, агрессивный). Гуманистическая игротерапия, поощряя самоисследование, работу с чувствами и переживаниями, способствует высвобождению сдерживаемых эмоций и разрешению внутренних конфликтов. Подобная работа позитивно сказывается на поведении и учебной деятельности.
С помощью игровой терапии могут быть также скорректированы некоторые нарушения речи (заикание, запинание, речевые повторы, неправильное произношение звуков и др.). Исследования показывают, что нарушения речи связаны в первую очередь с нарушениями эмоциональной жизни ребенка. Внутреннее напряжение, тревожность, страх или фрустрация ограничивают вербальные возможности ребенка как в проявлении эмоций, так и в общении в целом, тормозят формирование учебных навыков.
Роль терапевта в недирективной игротерапии сложна и неоднозначна. С одной стороны, терапевт не должен руководить игрой и брать на себя ответственность за ребенка. С другой стороны, он должен быть активен, сензитивен и внимателен, должен проявлять искреннюю заинтересованность в ребенке и желание понять его. Позицию терапевта можно охарактеризовать как разрешающую и принимающую. Реализация подобной установки возможна только в том случае, когда сам терапевт является личностью свободной, ответственной и готовой честно выражать свой внутренний мир.
Принятие ребенка терапевтом должно быть абсолютно искренним, без тени формализма или слащавости. Ребенку не нужна ни похвала, ни опека, важно коммуницировать ему уверенность в способности самому позаботиться о себе. Личностная зрелость терапевта позволяет ему использовать жизнелюбие, юмор (но никогда иронию) и терпение, стимулирующие ребенка к самовыражению.
Естественно, подразумевается конфиденциальный характер терапии, и психолог не выносит за пределы игровой комнаты содержание встреч. Игротерапия предполагает также полную настроенность на ребенка: час игры принадлежит полностью ему, и сам ребенок волен заниматься всем, чем вздумается, или просидеть молча весь час — это его выбор и его решение.
Терапевт ни в коем случае не является пассивным свидетелем игры ребенка, искреннее принятие требует колоссальной внутренней активности и сосредоточения, не говоря уже о том, что очень трудно воздерживаться от комментариев, замечаний, интерпретаций. Задача терапевта — отражать чувства ребенка и стремиться максимально точно понять его. Эмпатия в отношениях с детьми не должна рассматриваться как пассивный процесс, когда терапевт позволяет ребенку делать все что угодно, а сам молча взирает на происходящее. Сензитивное понимание означает, что терапевт должен установить высокий уровень эмоционального взаимодействия с ребенком, принимая его, посвящая себя отношениям, стремясь понять ребенка.
Важно также удержаться от чрезмерного внимания и заботы, которые, по выражению В. Экслайн, становятся дополнительным грузом ϻкостылей, поддерживающих отношения... от которых ребенку нужно будет избавиться, прежде чем стать свободным. Терапевт, принимая ребенка таким, каков он есть, не демонстрирует ожидания определенных действий со стороны ребенка, не критикует, но и не хвалит за действия или слова. Похвала — уже форма зависимости ребенка от взрослого, когда значимость малыша определяется соответствием требованиям взрослого.
Поддержание терапевтического процесса требует чувствительности, неистощимости и изобретательности, которые позволят правильно реагировать в самых непредсказуемых ситуациях. Самокритичность и придирчивый анализ письменных отчетов после каждого сеанса терапии позволит лучше понимать поведение ребенка, его чувства и характер реакций терапевта на различные ситуации. К базовым принципам гуманистической терапии относится и ограничение эмоциональной привязанности к ребенку. Излишняя симпатия порождает взаимную зависимость, усложняющую терапевтический процесс. Обобщая опыт многих специалистов, работающих с детьми через игру, В. Экслайн выделяет восемь основных принципов, которыми руководствуется терапевт в ходе игровых сеансов.
1. Терапевт должен выстраивать теплые, дружеские отношения с ребенком
2. Он принимает ребенка таким, каков он есть.
3. Терапевт устанавливает в отношениях атмосферу разрешенноcти, чтобы ребенок чувствовал свободу в полном выражении любых чувств
4. Терапевт должен быть готов распознавать чувства, выражаемые ребенком, и отражать их так, чтобы он мог достичь понимания в отношении своего поведения.
5. Терапевт глубоко уважает право и способность ребенка при предоставлении возможностей самому решать свои проблемы. Ответственность делать выбор и начинать изменения также принадлежит ребенку.
6. Терапевт не пытается направлять действия или диалог ребенка. Ребенок задает направление, а терапевт следует за ним.
7. Терапевт не пытается подстегнуть терапию. Это постепенный процесс, и терапевт это хорошо знает.
8. Терапевт накладывает только те ограничения, которые необходимы, чтобы ребенок осознавал реальность происходящего и свою часть ответственности за взаимоотношения.
Успешный ход терапии во многом зависит от первой встречи, когда закладываются основы взаимоотношений. Первичные отношения структурируются не вербально, а на уровне эмоционального контакта — улыбки, теплых приветственных слов. Терапевтический термин ϻструктурирование отношений означает установление взаимодействия с помощью новых средств самовыражения и идентификации. В гуманистической психологии отношения — определяющий фактор успешности терапии, работа по формированию определенных отношений и составляет терапевтический процесс
В отношениях с ребенком терапевт устанавливает атмосферу разрешенности, чтобы ребенок чувствовал свободу в полном выражении всех своих чувств. Установление чувства разрешенности не обязательно осуществляется в вербальном плане через обращение: ты можешь играть со всем, что есть в этой комнате, так, как ты хочешь. Важнее показать разрешение через действия и невербальные сигналы. Например, без слов убрать пролитую воду, воздержаться от комментариев, когда ребенок находится в раздумье, чем ему заняться, или оставаться дружелюбным в ответ на агрессию.