Не знаю, удалось ли мне на самом деле убедить леди инквизитора. Не уверен, что это вообще было возможно. Но она дослушала меня до конца и оставалась с нами в течение двух часов, помогая находить дела, связанные с этим случаем, и другие материалы. Около девяти её вызвали по поводу беспорядков в островной общине Кадукада. Прежде чем уехать, она предоставила мне и моей свите место в соборе, от чего я вежливо отказался. Кроме того, Нев довела до моего сведения, что даст разрешение продолжать расследование в Каср Дерт, если я буду держать её в курсе дела.
– Я слышала истории о ваших… приключениях, Эйзенхорн. Мне бы не хотелось, чтобы нечто подобное происходило на моей территории. Мы друг друга понимаем?
– Вполне.
– Тогда доброй ночи. И удачной охоты.
– Ты был неправ, – сказал я, когда мы с Фишигом остались в архиве одни.
– В смысле?
– Она мне понравилась.
– Ха! Эта твердолобая стерва?
– Именно потому, что она твердолобая стерва.
Я всегда получаю удовольствие от общения с коллегой инквизитором, честно и целиком отдающим себя работе, даже если его методы отличаются от моих. Нев являлась чистокровной пуританкой и страдала недостатком терпимости. Она была почти по-хамски резка. Переутомлена. Но она называла вещи своими именами, презирая увёртки, и воспринимала абсолютно серьёзно угрозы и нашему обществу, и нашему образу жизни.
На мой взгляд, другим инквизитор быть и не должен.
Мы проработали до полуночи, изучая и сопоставляя содержание сотен папок и документов.
К тому времени в ответ на мой вызов из космопорта в Каср Тирок прилетел боевой катер. Фишиг разыскал одного из сотрудников Нев, поручил ему изготовить на информационных планшетах копии наиболее важных данных и попросил, чтобы все было готово к нашему возвращению поутру. Потом мы вернулись в «спидер» и полетели по петляющим улочкам города-крепости к посадочному полю.
Звёзд видно не было, на землю опустилась прохлада. В свете прожекторов дожидающегося катера порхали мотыльки-вечерницы.
Над восточным горизонтом в ночном небе низко висело розовато-лиловое размытое пятно. Восходящая туманность Ока Ужаса. Даже на таком огромном расстоянии одно созерцание его очертаний заставляло меня холодеть.
Если имперский орёл символизирует все доброе и благородное, что есть в Империуме Человечества, то омерзительное пятно отражает всё, что есть отвратительного в извечном недруге людей.
Наконец мы поднялись на борт. Фишига приветствовали смехом и тёплыми словами. Эмос долго тряс его руку, а Биквин чмокнула в щеку, заставив Годвина покраснеть. С Нейлом и Медеей он тут же затеял шутливую перебранку и спросил Гусмаана, не хочет ли тот есть.
– А что? – спросил охотник-следопыт, с надеждой распахнув глаза.
– Пришло время ужина, – ответил Фишиг. – Бетанкор, поднимай это корыто в воздух.
Мы направлялись в безопасное место, о котором он рассказывал.
Я не был на борту «Иссина» уже почти пять лет. Классическая модель грузового клипера класса «Изольда» походила на летящий в космосе собор длиной в три километра. Величественный корабль стоял на низкой орбите Кадии и выглядел так же, как почти сотню лет назад, когда я впервые увидел его на холодной орбите Спеси.
Медея подвела нас к швартовочному отсеку гигантского судна.
– Капер? – насторожённо спросил Иншабель, разглядывая корабль поверх моего плеча.
– Старый друг, – заверил его я.
Владелец судна Тобиус Максилла являлся, как я понимаю, самым невероятным из моих союзников. Он зарабатывал на жизнь торговлей предметами роскоши, как легальными, так и не очень, мотаясь по всему Геликанскому субсектору. Максилла был торговцем и оставался таковым во всех отношениях.
Но в нём жила пиратская тяга к приключениям, тоска по весёлым денькам начала покорения космоса. Занимаясь поисками Некротека, я нанял его судно только ради транспортировки своей команды. Но он влился в нашу работу с небыватым энтузиазмом и восторгом и с тех пор оставался вовлечённым практически во все наши дела. За последнее столетие каждые несколько лет я либо сам нанимал его, либо он выходил на связь и интересовался, не требуются ли его услуги. И все потому, что ему становилось скучно. Мотивировал он своё появление обычно тем, что «просто оказался неподалёку».
Максилла был образованным, начитанным человеком, с тонким чувством юмора и страстью к наилучшим вещам в этой жизни. Кроме того, он был и гостеприимным хозяином, и отличным компаньоном, которым я очень дорожил. Официально он не мог входить в мой штат, но, как мне кажется, во время наших общих приключений являлся жизненно важной его составляющей.
Когда было решено, что Фишиг начнёт это долгое расследование, приведшее его на Кадию, я попросил Максиллу обеспечивать его транспортировку, когда и сколько потребуется. Тобиус сразу согласился, и вовсе не из-за щедрой платы, которую я предлагал. Он жаждал настоящего приключения. Кроме того, это давало шанс на достойный «Иссина» забег, вне привычного маршрута среди звёзд Геликана.
Настоящий вояж. Одиссея. Именно то, ради чего жил Тобиус Максилла.
Вытяжные вентиляторы ещё не закончили отводить газы, выброшенные дюзами катера, а Максилла уже ждал нас в трюме, чтобы приветствовать. Тобиус оделся в своей манере, но соответственно случаю: синий бархатный балмакан[13]с широкими рукавами, жабо, зеленоватый камзол из шелка япанагара, прочные кожаные сабатоны[14]с золотыми пряжками и громадная шляпа с перьями, надетая поверх напудренного парика. Лицо он натёр белилами и украсил щеку изумрудной мушкой. Запах одеколона перебивал даже испарения дюз.
– Мой дорогой Грегор! – закричал он, шагая вперёд и сжимая мою протянутую ладонь обеими руками. – Ты не представляешь, как я рад снова приветствовать тебя на борту моей скромной посудины.
– Тобиус. Рад, как всегда.
– И милая Елизавета! Выглядишь ещё моложе и свежее, чем прежде! – Сжав её запястье, он поцеловал её в щеку.
– Полегче, размажешь свой макияж.
– Мудрый Эмос! Добро пожаловать, учёный!
Эмос только усмехнулся, когда затрясли его руку.
Кажется, он так и не сумел понять, как надо вести себя с Максиллой.
– Мистер Нейл!
– Максилла.
– И Медея! Соблазнительна! Как соблазнительна!
– Все для вас, – игриво ответила Медея, позволяя поцеловать одну из своих инкрустированных электроникой рук.
– Максилла, ты же знал, что мы появимся. Мог бы и принарядиться, – поддел хозяина Фишиг.
Рассмеявшись, они обменялись рукопожатиями. Я понял, что их отношения изменились. В течение года они вместе трудились над этим заданием. Фишиг и Максилла никогда особо не сходились: их прошлое и настоящее было слишком разным. Но год, проведённый вместе, сделал их настоящими друзьями.
Этот факт меня даже порадовал. Команда инквизитора работает куда лучше, если среди сотрудников складываются хорошие отношения.
Максилла обернулся к Гусмаану и Иншабелю: – Вас двоих я не знаю. Но мы обязательно познакомимся, ведь для этого и существуют трапезы. Добро пожаловать на «Иссин».
Золотые сервиторы Максиллы, каждый – своеобразное произведение искусства, накрыли для нас поздний ужин в огромном обеденном зале. Нежнейший паштет из крабов, только утром выловленных в Кадукадском море, цветы онтол под соусом poivrade[15], приготовленные в собственной шелухе, филе кадианского кабана, сопровождаемые сладкими ватрушками с фруктами, сливками и интийским сиропом. Позолоченный сомелье подавал искристое саматанское розовое, крепкий кадианский кларет, сладкое и тягучее токайское с виноградников Гидрафура и обжигающий мордианский шнапс.
Мы пребывали в хорошем настроении, и великолепный ужин позволил нам расслабиться. Никто не вспоминал о делах или о том, что они могут от нас потребовать. Чтобы дать сознанию отдохнуть, иногда надо забывать обо всём.
А мне был необходим ясный ум.
Мы возвратились в Каср Дерт следующим утром. Стальное утреннее небо над островной грядой Кадукадского моря прорезало пылающее красное солнце. Когда наш боевой катер проносился над скалистым материком, вересковые холмы уже окрасило розовым жаром.
Несмотря на то что мы передавали верные пропускные коды, нас шесть раз брали в прицел. Однажды навстречу вытелела пара кадианских «Мародёров», зажимая катер в тиски и проверяя нас.
Военная безопасность стала для кадианцев образом жизни. Всякий гражданский транспорт, челнок или космический корабль проверялся строжайшим образом. Особенно тщательно следили за судами, которые вели себя подозрительно или отклонялись от установленного маршрута. Эмос поведал мне, что шесть месяцев назад шлюпка, нёсшая на своём борту дьякона из Арнуша, прибывшего на Кадию ради пропагандистского семинара, была сбита над Морем Канска только потому, что не смогла передать верные коды. Это заставило меня задуматься над тем, как же наш неведомый враг умудрялся высаживать и забирать своих слуг с Кадии.
Если, конечно, как и мы, он не обладал чином и правом легко обходить рутинные проверки службы безопасности.
Нам пришлось сделать крюк в шестьдесят километров к западу от Каср Дерт, чтобы обойти эпицентр боевых действий. Утреннюю дымку пронизывали вспышки и огненные следы массированных ракетных ударов.
Восемь полков кадианских ударных войск, которым оставалось всего несколько дней до отправки на один из внутренних миров-крепостей Кадианских Врат, проходили огневую подготовку в реальных условиях.
Час спустя мы наконец опустились на посадочной площадке собора. Военные колокола в каждой башенке и динамики в бункерах извещали, что рёв сражения, доносящийся с близлежащих полей и вересковых пустошей, всего лишь тренировка.
Мы разделились. Фишиг и Эмос спустились в архив, чтобы заняться изучением заказанных нами отчётов и продолжить исследования. Биквин в сопровождении Гусмаана отправилась обследовать полки апостолеума Экклезиархии. Иншабель и Нейл наведались в каталог отчётов Администратума.
Я и Медея двинулись к Министерству Внутренней Обороны.
На Кадии не существует арбитров. В мире царит постоянное военное положение, и в результате за всем, что касается гражданского порядка, наблюдает Внутренняя Гвардия, подразделение Кадианской Имперской Гвардии. В самом сердце Каср Дерт, административной столице региона, располагается их штаб – Министерство Внутренней Обороны, серая каменная башня, примыкающая к крепости военного губернатора.
Ряды Внутренней Гвардии пополняются «случайным» образом. Один из десяти солдат, завербованных в вооружённые силы Кадии, после прохождения базовой подготовки и инструктажа направляется на службу во внутренние войска, вне зависимости от своих достижений и задатков. В результате многие солдаты отбывают службу прямо в родном мире, и Кадия может похвастаться одними из наиболее эффективных и квалифицированных планетарных сил обороны среди любых миров Империума.
Нас принял полковник Иббет, сильный, поджарый мужчина примерно сорока лет, выглядевший так, словно был готов вести набег прямо в Око Ужаса. Он оказался учтив, но недоверчив.
– У нас нет никаких данных о незаконной или подозрительной иммиграции.
– Почему, полковник?
– Потому что такого не бывает. Система не допускает.
– Но конечно же, случаются досадные исключения?
Иббет, затянутый в серо-белую униформу, накрахмаленную и отутюженную так, что о её складки можно было порезаться, только сложил пальцы домиком.
– Ладно, – сказал я, меняя подход. – А что если кто-нибудь захотел бы проникнуть на планету анонимно? Как это могло бы произойти?
– Никак, – ответил полковник, явно не собираясь сдаваться. – Все идентификации и цели визита регистрируются и каталогизируются. Любые нарушения будут мгновенно обнаружены.
– Тогда мне хотелось бы начать с документов, где отмечены подобные нарушения.
Иббет покорно провёл нас в зал кодиферов и поручил военному клерку помочь нам найти отчёты. Мы сортировали и проверяли их без малого три часа, постепенно начиная уставать от бесконечных списков орбитальных абордажей, аэрокосмических перехватов и наземных рейдов. Полный обзор только этих отчётов должен был занять недели.
Именно так нам и пришлось поступить. Мы потратили десять с половиной недель на изыскания в архивах и каталогах Каср Дерт, работая посменно и обитая в каютах на борту боевого катера. Раз в несколько дней мы возвращались на «Иссин», чтобы немного отдохнуть и подумать.
К тому времени, как мы завершили бумажные дела, установилась настоящая зима.
Глава четырнадцатая
ЗИМА ДАЁТ ШАНС
ПРОКЛЯТЫЙ ОБРЕТАЕТ ИМЯ
ПИЛОН В КАСР ГЕШ
Зимнее время на Кадии. Сверкающие льдины, плавающие в иссиня-стальных водах Кадукадского моря по утрам, и слегка припорошенные снегом вересковые пустоши. В это время года отвратительная корона Ока Ужаса видна даже мимолётным днём. Безобразное розовато-лиловое ночное сияние в холодном дневном небе превращается в фиолетовую кляксу, напоминающую пятно от пролитых чернил.
Казалось, что за нами постоянно наблюдают. На нас сверху глядело налитое кровью, гневное Око.
Но больше всего неприятностей нам доставляли ветра, рождающиеся в арктических широтах, холодные и пронизывающие, точно штыки кадианцев. Высокогорные озера замёрзли, и смертельные туманы-погонипы[16]. часто навещали суровые пустоши и нагорья. А жители касра, похоже, испытывали суеверный ужас перед обогревателями и утеплением окон.
Морозные сквозняки носились по коридорам собора и здания Администратума. Вода замерзала в трубах.
Несмотря на это, каждые несколько дней начинали звенеть военные колокола, и по вересковым полям с грохотом прокатывались зимние учения. Мне стало казаться, что кадианцы стреляют друг в друга, просто чтобы согреться.
Спустя десять с половиной долгих, все более и более холодных недель после того, как мы начали наши систематические поиски в записях касра, я совершал уже привычную утреннюю прогулку из собора Инквизиции к штабу Внутренней Гвардии. От холода меня защищало толстое меховое пальто, а шипованные подошвы сапог помогали справляться с гололёдом. Я чувствовал себя несчастным. Из-за долгих бесплодных поисков, из-за многих часов, проведённых в плохо освещённых помещениях, мы все становились бледными и раздражительными.
А ведь сколько было многообещающих наводок! Связи и следы Сынов Баэля, неразрешённое перемещение космических кораблей, зарегистрированные подозрительные документы.
Но все эти намёки ни к чему не привели. Насколько нам удалось выяснить, в живых не оставалось ни одного из Сынов Баэля, ни одного человека, связанного с ними делами, или их родственника. Не возникало никакой культистской активности, связанной с пилонами, не велось даже зарегистрированных ксеноархеологических работ. Я опросил специалистов – профессоров университета, а также ряд техножрецов из Адептус Механикус, которые, судя по записям, являлись экспертами по пилонам.
Ничего.
Вместе с Иншабелем, Нейлом или Фишигом я путешествовал по региону, добираясь даже до Каср Тирок и Каср Белланы. Рабочий из оружейного магазина в Каср Беллане, которого идентифицировали как бывшего члена культа Ваала, оказался всего лишь тёзкой сектанта и не имел никакого отношения к делу. Впустую потраченные десять часов поездки на «спидере».
Эмос собрал кодифер, с помощью которого мы накладывали аномалии в отчётах на прошлую деятельность культа.
Казалось, что нет вообще никаких связей.
Я поднялся по ступеням Министерства Внутренней Обороны. У вахты возле служебного входа мне предстояло подвергнуться проверке на право доступа к секретным документам. Это уже должно было стать пустой формальностью. Я приходил в одно и то же время почти каждый день и даже знал некоторых гвардейцев в лицо.
Но тем не менее солдаты вели себя так, словно я пришёл сюда впервые. Документы не просто заверили печатью, а вначале тщательно прочитали и проверили в ауспексе на подлинность. Мою инсигнию тщательно осмотрели и пометили биркой. Дежурный офицер доложил по воксу обо мне в главное здание, чтобы получить разрешение.
– Вам это никогда не надоедает? – спросил я у одного из офицеров, убирая документы обратно в кожаную сумку.
– А что мне должно надоесть? – спросил он.
Иббета я больше не встречал. Меня передавали по кругу от одного наблюдателя к другому. Мне объяснили, что это происходит из-за смены графика вахт, но я знал истинную причину: никому из офицеров не хотелось иметь дела с инквизитором. Тем более ежедневно.
Тем утром меня сопровождал майор Ревл. Это был угрюмый молодой человек, ещё мне не знакомый.
– Чем могу помочь, сэр? – кратко поинтересовался он.
Я вздохнул.
Открытые регистрационные журналы и информационные планшеты лежали на автоматизированном рабочем столе, где я и оставил их прошлой ночью. Ревл начать отдавать распоряжения, чтобы клерк убрал их и освободил для меня место, прежде чем я успел объяснить, что сам этот беспорядок и оставил.
Он насторожённо посмотрел на меня:
– Так вы бывали здесь прежде?
Я снова тяжело вздохнул.
У меня оставалось всего два часа. В одиннадцать я должен был встретиться с Иншабелем и Биквин. Вместе мы собирались отправиться к одному из Кадукадских островов и проверить информацию о находящемся там человеке, по слухам, связанном с контрабандистами. Наверняка очередная пустая трата времени, решил я.
Я работал с журналом воздушных сообщений, вчитываясь в ежедневные списки орбитальных транспортировок двухгодичной давности. Наконец я наткнулся на сообщение о челноке, стартовавшем со стоявшего на орбите корабля и направившегося к посадочному полю возле Каср Геш. Этот город-крепость располагался неподалёку от одного из пилонов, к которому часто наведывались Сыны Баэля. Более того, проверка показала, что эта посадка состоялась за три дня до очередного всплеска активности культа в этом районе.
Я включил систему поиска и запросил дальнейшую информацию, касающуюся данной записи. Мне тут же было отказано. Я воспользовался более высоким уровнем доступа и получил отчёт, в котором содержалось название и принадлежность судна. Заинтересовавшись, я просмотрел сообщение до конца. Цель визита была засекречена.
Тогда я набрал на панели код предельно доступного мне уровня доступа. Терминал задрожал и задребезжал, производя сортировку данных и авторизации.
На планшете появилось имя. Мои восторги достигли своего пика и тут же угасли. Нев. Таинственная запись сообщала всего лишь о секретном вылете леди инквизитора на задание. Я снова вернулся к тому, с чего начал.
Остров был неприветлив и гол. Маленькие рыбацкие общины жались вдоль побережья западного залива. Иншабель опустил «спидер» к каменистой речушке. Натянутые сети покрывала корка льда.
– Долго ещё, Грегор? – спросила Биквин, наматывая на горло шарф.
– До чего?
– До того времени, как мы бросим все и уберёмся отсюда. Меня уже тошнит от этого обделённого судьбой мира.
Я пожал плечами:
– Ещё неделя. До Сретения. Если мы ничего не найдём к тому времени, обещаю, что мы попрощаемся с Кадией.
Втроём мы спустились по обледеневшей дорожке к мрачной таверне. У стены на высоких шестах вялились якорные рыбы, каждая размером с человека.
Владелец выйти к нам не пожелал, зато его помощник не только принёс напитки, но и признался, что именно он послал нам сообщение о контрабандисте, который назначил здесь встречу.
Мы прошли в заднюю комнату. Возле ревущего камина сидел мужчина. Он грел у огня унизанные перстнями пальцы. Я почувствовал запах одеколона.
– Доброе утро, Грегор, – произнёс Тобиус Максилла.
Несмотря на возгласы, доносящиеся из задней комнаты, помощник хозяина таверны принёс омлет с пряностями, чашки зарфиньего бульона и бутылку креплёного вина.
– Может, объяснишься? – спросил Иншабель.
– Конечно, мой дорогой Натан, конечно, – ответил Максилла, неторопливо разливая вино по стаканам. – Минуту терпения.
– Немедленно, Тобиус! – рявкнул я.
– Ого! – Перехватив мой взгляд, он сел. – Признаться, последние несколько недель я чувствовал себя подавленно. Вы были слишком заняты, а я только и делал, что ждал вас на «Иссине»… Что ж, так или иначе, ты неоднократно повторял, что результат ваших поисков зависит от решения одной важной проблемы. То есть от того, можно ли пробраться мимо до одержимости надёжной системы защиты этой жуткой планеты. Анонимно. Вот я и сказал себе: «Тобиус, вот что ты должен сделать, и плевать, что подумает об этом Грегор. Контрабанда, Тобиус, твоя сильная сторона». Посему я решил проверить, смогу ли я провезти сюда контрабандой самого себя. И угадайте, каков результат?
Он откинулся назад, потягивая свою выпивку с омерзительно довольным видом.
– Ты нелегально проник на планету и тем самым доказал, что это возможно? – медленно произнесла Биквин.
Он кивнул:
– Мой челнок спрятан в роще за деревней. Вы и представить себе не можете, сколько ртов и глаз в этих краях может заткнуть толстый кошелёк.
– Даже не знаю, что сказать, – ответил я. Он развёл руками:
– Несколько недель назад ты рассказал мне, что Внутренняя Гвардия не зафиксировала ни одного случая незаконной или сомнительной иммиграции. Отлично, вот он я, целиком и полностью опровергающий это утверждение. Должен признать, Кадия оказалась крепким орешком. Одним из самых крепких за всю мою долгую и порочную карьеру. Но, как видите, нет ничего невозможного.
Я влил в себя вино одним большим глотком.
– Тобиус, после этого мне придётся прекратить с тобой любые отношения. Ты же знаешь.
– Ой, фу-у, Грегор! Только из-за того, что я выставил Кадианскую Внутреннюю Гвардию кучкой дураков?
– Из-за того, что ты нарушил закон!
– Ах-ах-ах! Но я его не нарушал. Обошёл, возможно, но не нарушал. Я нахожусь здесь абсолютно легально, как по правилам Кадии, так и по законам Империума.
– Что?
– Да ладно тебе, старина! Как ты думаешь, почему мой челнок не был сбит сегодня нетерпеливыми кадианскими стрелками? Ладно, это риторический вопрос. Ответ прост: когда перехватчики поднялись мне навстречу, я передал им пропускные коды, вполне их удовлетворившие.
– Но дневные коды засекречены! Проводятся тройные перепроверки! Выдаются они только тем, кто может предоставить достаточно веские рекомендации. Чьим же авторитетом ты мог воспользоваться?
– Понимаешь, Грегор… конечно же, твоим.
Истина лежала прямо перед моим носом, но потребовался Максилла с его охотой до пышных представлений в наитщеславнейшем воплощении, чтобы я наконец узрел правду. Причина того, что Внутренняя Гвардия не обладала никакими сведениями о нелегальной иммиграции, состояла в том, что таких случаев не бывало. Те, кто пытался проскочить мимо крепкой длани кадианской службы безопасности и был замечен, погибали. А те, кому удалось её обойти, и не могли быть обнаружены.
И все потому, что они пользовались достаточно солидными пропусками, маскируясь под каких-либо официальных визитёров, которых не будут останавливать.
Под людей вроде меня. Или вроде Нев.
– Я не совершала этого вылета, – произнесла Нев, напряжённо всматриваясь в информационный планшет, который я ей показывал. – Так же, как и этого.
– Конечно нет. Но кто-то воспользовался вашим авторизационным кодом. Применил его, чтобы получить разрешение на трансорбитальные перемещения. Вот так они и спускались. Посмотрите, ваш код используется вновь и вновь. А раньше так же использовали код вашего предшественника Горфала. Это продолжается уже сорок лет. Всякому всплеску активности Сынов Баэля – и других культов тоже – предшествует транспортировка из космоса на поверхность, оформленная как вылет Инквизиции.
– Император храни! – Нев подняла глаза к небу, положила информационный планшет и хрипло приказала сервитору дать больше света.
– Но мои авторизационные коды защищены. Как же их могли украсть? Эйзенхорн, вашим ведь тоже воспользовались. Как его выкрали?
Я помедлил с ответом.
– Если быть точным, то его не крали. Один из моих партнёров позаимствовал его, чтобы обосновать свои подозрения.
– Почему меня это не удивляет? Впрочем, не важно! Эйзенхорн, между нами есть существенное отличие. В вашей банде могут состоять преступные элементы, способные самовольно действовать за вашей спиной, нарушая все нормы и правила. Но это не мой случай.
– Я понимаю вашу точку зрения, но тем не менее это произошло. Кто может получить доступ к вашему коду?
– Никто! Никто под моим началом!
– А из вышестоящих инквизиторов?
– Что?
– Я уже говорил, что предателем может оказаться кто-то из наших. Старший инквизитор, да хотя бы и сам Верховный Инквизитор. Но обязательно хитроумный ветеран, обладающий достаточным влиянием, чтобы дёргать за нужные ниточки.
– Но это потребовало бы прямой директивы с самого высокого уровня.
– Точно. Давайте проверим.
Наконец мой противник потерпел крах. Вся кровь, ярость и сражения, через которые нам пришлось пройти, ничего не значили после обретения простой подсказки. Чтобы похитить авторизационные коды Нев и её предшественника, мой враг должен был запросить данные, воспользовавшись собственным влиянием.
Отчёт об этом событии, конечно же, был зашифрован. Мы с Нев сели за кодифер в одном из крыльев святилища и быстро нашли нужную запись. Её даже и не пытались прятать. Наш недруг даже не думал, что кто-нибудь догадается её просмотреть.
Но, так или иначе, она была закодирована.
Ни мне, ни Нев этот шифр оказался не по зубам. Но, объединив усилия, мы имели право через астропатов запросить у Инквизиции разрешение на использование самых сложных ключей.
На улаживание всех формальностей ушло пять часов.
Только после полуночи посыльный из Официо Астропатикус доставил нам планшет с сообщением.
Зимний ветер грохотал ставнями санктума. Мы с Нев остались наедине, решив, что свидетели нам ни к чему. Проблема была очень щекотливой. Мы немного поболтали о том и о сём, только чтобы занять время, хотя оба нервничали и были раздражены. Нев налила нам по большому бокалу кадианской глайвы, немного снявшей напряжение.
Наконец её помощник объявил о прибытии посыльного. Тот вошёл и низко поклонился. Под его мантией гудели аугметические конечности. Посланник протянул Нев информационный планшет, сжатый в мехадендрите, заменявшем ему руку. Леди инквизитор приняла сообщение и отпустила посыльного.
Я поднялся и отставил свой бокал, из которого едва пригубил. Нев подошла ко мне, опираясь на серебряную трость, и протянула планшет.
– Приступаем? – спросила она.
Мы перешли в дальнее крыло санктума и вставили информационный планшет в древний кодифер. По зеленому экрану лихорадочно побежали руны. Нев открыла файл, которым мы занимались, и задействовала ключ.
На это ушла ещё пара минут.
Затем на маленьком зеленом экране высветилось досье на заслуженного инквизитора, воспользовавшегося кодом Нев. Наконец проклятый предатель обрёл имя.
Увиденное потрясло даже меня.
– Император всемилостивый, – выдохнула леди инквизитор. – Квиксос.
Эмос спорил с главным научным помощником Нев – Катчем.
– Квиксос мёртв, и к тому же уже давно! – утверждал Катч. – Мы явно столкнулись с тем, что кто-то воспользовался его авторизационным…
– В анналах Инквизиции Квиксос все ещё числится среди живых.
– Пустая перестраховка! Его тело не было обнаружено. Нет доказательств факта смерти…
– Точно так…
– Но тем не менее! О Квиксосе уже сто лет не поступало ни одного известия.
– Ни одного, которое бы мы увидели, – парировал я.
– Эйзенхорн прав, – произнесла Нев. – Инквизитор Утлен считался погибшим более чем семьдесят лет. А потом он вновь внезапно появился, чтобы сбросить тиранов Эсквестора II.
– Все это очень странно, – пробормотал Эмос.
Квиксос. Квиксос Великий. Квиксос Пресветлый.
Один из самых почтённых инквизиторов, когда-либо скитавшихся по Империуму. Его ранние тексты входили в наши списки для обязательного прочтения. Он был легендой. В возрасте всего лишь двадцати одного года ему удалось выкурить демонов из Артума. Потом он вычистил Эндорианский субсектор от поклонников козлоподобных богов. Расшифровал «Книгу Эйбона». Уничтожил мерзкий подкульт Нургла, заразивший один из Домов самой Терры. Разыскал и убил Космодесантника Хаоса Бэйнглоса. Он заставил умолкнуть Шептунов Домактонии. Распял Волхвоцаря Сарпета на зубце стены над его сожжённым ульем.
Но Квиксоса всегда преследовали слухи. Поговаривали, что он сам слишком близок к тому злу, которое изничтожал. Конечно же, он был радикалом. Кое-кто считал его отступником. А некоторые тихо, с глазу на глаз рассказывали друг другу, что он куда хуже.
На мой взгляд, он был великим человеком, который, возможно, зашёл слишком далеко. Я просто чтил его память и его подвиги. Потому что полагал его давно почившим.
– Может ли он все ещё оставаться живым? – спросила Нев.
– Мадам, ни в коем случае… – начал Катч.
– Не знаю, зачем вы его держите, – произнёс я, жестом обрывая кадианского учёного. – Его советы бесполезны.
– Но ведь это правда! – обиделся Катч.
– Заткнись и выйди, – приказала ему Нев.
Она забрала из моих рук пустой бокал.
– Продолжайте. Хочу услышать ваше мнение.
– Хотите? От такого авантюриста, как я? Вы уверены, леди инквизитор?
Она с такой силой впихнула мне в руку наполненный доверху бокал, что немного глайвы даже выплеснулось мне на пальцы.
– Просто изложите мне свои проклятые идеи!
Я пригубил напиток. Эмос, устроившийся в кресле возле двери, нервно посмотрел на меня.
– Квиксос вполне может оказаться живым. Сейчас ему… Сколько бы ему исполнилось, Эмос?
– Триста сорок два года, сэр.
– Точно. Что ж, это ведь ещё не возраст, верно? Ничего такого, с чем бы не справились аугметика, омолаживающие препараты… или колдовство.
– Проклятье! – произнесла Нев.
– Судя по карьере, он невероятно одарённый индивидуум. А судя по его репутации, хоть и не подтверждённой фактами, он вполне мог зайти в своём радикализме слишком далеко. Квиксос соприкасался с варпом. Это можно сказать определённо. И то, что мы просто ничего не слышали о нем за последнюю сотню или даже больше лет, ещё не означает, что он отошёл от дел.
– И какие же дела он ведёт? – Нев дважды стукнула тростью по мозаичному полу. – Какие? Какие? Создаёт демонхостов? Совращает инквизиторов? Охотится за запретными текстами, вроде этого вашего Некротека? Устраивает жуткую бойню на Трациане?
– А что? Почему бы и нет?
– Потому что это превращает его в монстра! Точная антитеза всего, ради чего существует наш Ордос!
– Ну да, так и могло произойти. Подобное случалось и раньше. В истории человечества уже были могущественные люди, которые так приблизились к злу, что сами оказались втянутыми в него. Например, инквизитор Руберу.
– Да, да! Руберу… Я понимаю…
– Великий Магистр Деркон.
– Точно. Я помню…
– Кардинал Палфро из Мимиги. Святой Бонифаций, также известный как Мёртвая Голова из Тысячи Слез, – подпел Эмос.
– Именем Императора!
– Лорд Вандайр, – добавил я.
– Ладно, ладно…
– Хорус… – осмелился прошептать Эмос. Наступило долгое молчание.
– Великий Квиксос, – пробормотала Нев, медленно поворачиваясь ко мне лицом. – Будет ли он причислен к этому нечестивому списку? Окажется ли осуждён один из самых великих?
– Если это будет необходимо, – ответил я.
– Что же нам делать? – спросила она.
– Найти его. Необходимо выяснить, на самом ли деле прошедшие века превратили его в то создание, которого мы страшимся. И если да, то, простит меня Император, мы объявим его еретиком и пособником дьявола, а потом уничтожим за совершенные преступления.
Нев тяжело опустилась в кресло. В двери святилища постучали. Открыл Эмос. Вошёл Фишиг.
– Сэр… мадам… – произнёс он, заметив Нев.
– Да, Фишиг?
– В дополнение к вашим сегодняшним открытиям мы проанализировали передвижения на орбите. Два часа назад в Каср Геш приземлилось судно. Оно проникло в воздушное пространство Кадии, используя авторизационный код леди инквизитора.
Именно в Каср Геш в последний раз была отмечена активность культа. Я взялся за свой плащ.
– С вашего позволения, леди инквизитор?
С мрачным выражением на лице Нев тоже поднялась с кресла.
– С вашего позволения, инквизитор Эйзенхорн. Мне хотелось бы отправиться с вами.
Каср Геш лежал в трех часах полёта от Каср Дерт. Суровые зимние ветры дули с нагорных пустошей, и боевой катер содрогался под ударами ледяного шторма.
Вся моя команда была на борту. Люди заряжали оружие. К нам присоединилась леди инквизитор Нев с отрядом из шести солдат элитных Ударных Войск Кадии. Невозмутимые бойцы, одетые в зимнюю камуфлированную броню, готовили к бою матово-белые лазерные винтовки и стабберы.
– Трон Божий, это чертовски крепкозадые парни, – пробормотал Нейл, когда я прошёл мимо него, покидая отсек.
– Впечатлен?
– Скорее напуган. С меня хватит и обычных кадианских солдат. А это – элита. Лучшие из лучших. Касркины.
– Что?
Это явно не было обычным выказыванием почтения одним опытным воином по отношению к другим людям войны.
– Касркины. Лучшие бойцы Кадии, и ты сам можешь догадаться, что это означает. Терра Святая, они идеальные убийцы!
– Откуда ты знаешь?
– О, прошу тебя, ты только взгляни на их шеи. Кадукадская татуировка в виде морского орла. Давай же, посмотри на их шеи. Деревья и то потоньше бывают.
– Хорошо, что они на нашей стороне, – сказал я.
– Чертовски на это надеюсь, – ответил Нейл. Палуба снова покачнулась. Держась за петли креплений, я спустился обратно в кают-компанию и подошёл к Нев.
Леди инквизитор поправляла капюшон зимнего плаща. На ней была надета кадианская кольчужная броня, а серебряную трость леди инквизитор сменила на лёгкую палку со встроенным цилиндром компактного гранатомёта.
В своём меховом плаще и обтягивающем бронекостюме я чувствовал себя обнажённым.
– Ваше обычное облачение? – спросил я.
– Необходимое. Надо вам как-нибудь отправиться вместе со мной на острова, на ночную охоту за культистами.
– Мои сотрудники… беспокоятся. Эти люди – касркины?
– Да.
– Их слава бежит впереди них.
– Так же, как и ваша.
– В точку. Но тем не менее…
Нев оглянулась на кадианских бойцов.
– Капитан Эчбар! – Она едва перекричала рёв турбин и дюз.
– Здесь, леди инквизитор! – откликнулся воин, сидящий в конце салона.
– Инквизитор Эйзенхорн хочет убедиться, что вы лучшие из лучших и не попадёте в спину кому-нибудь из его команды.
Ко мне повернулось шесть лиц, скрытых под снежными визорами.
– Сэр, мы занесли биоследы и вас, и ваших спутников в ауспексы своих целеискателей, – заявил Эчбар. – Мы не сможем выстрелить по вам, даже если захотим.
– Очень на это надеюсь. Я со своими людьми пойду впереди. Огневая поддержка может и не понадобиться. Но если вдруг она будет необходима, я подам команду «Шип Розы» либо посредством вокса, либо псионическим сигналом. Канал вокса гамма-девять-восемь. Вы готовы к псионическому вызову?
– Мы готовы ко всему, – ответил Эчбар. Корпус боевого катера перестал дрожать.
– Мы вышли из шторма, – сообщила мне по воксу Медея. – Вижу огни аэродрома. Посадка в Каср Геш через два, – мгновение спустя снова протрещала Бетанкор.
Пилон возвышался в трех километрах от укреплённых валов Каср Геш. Ночное небо было чистым, ясным и полным звёзд. Око Ужаса мрачно пульсировало в высоте. Оно казалось мне ещё более угрожающим и ярким, чем прежде.
Я знал: где-то там, наверху, орбитальные отделения Кадианской Внутренней Гвардии охотились за скрывающимся межзвёздным кораблём, с