КНИГА КЛАНА БРУДЖА
Оригинальное название: Clanbook: Brujah (1992)
Перевод: Книга клана Бруха
Авторы: Steve Crow, Alara Rogers, Andrew Greenberg, Richard Thomas, Richard Thomas, Larry MacDougall, Joshua Gabriel Timbrook, Timothy Bradstreet, Grant Goleash, Chris McDonough, Andrew Greenberg, Chris McDonough.
Перевод — Акира
HTML-верстка и правка — Asher
Глава 1. Бруха
Старик слегка пошевелился в своём кожаном кресле, убирая с мантии воображаемый кусочек корпии. «Итак, Дитя, ты знаешь, что ты? Или у тебя действительно есть оправдание твоей грубой демонстрации силы?»
Дре стоял прямо, не имея возможности пошевельнуться. Каждый его мускул молил об освобождении, и он чувствовал закипающую в себе ярость. Всё же он не мог ничего сделать.
«О да, — старик мягко усмехнулся, щёлкнув пальцами. — Говори».
«Бла-бла. Я не чёртова псина, ты, жирный уб...» — Дре пытался договорить, но его снова заставили замолчать.
«Нет, ты не пёс. Кое-что намного хуже — вампир. Но ты уже знаешь об этом. И, что намного важнее, ты — Бруха. Что ты об этом думаешь?»
Дре, перед тем, как дать ответ, простоял минуту, сконфуженный.
«Единственные Бруха, которые мне известны, — “ Mex bangers «. Их название означает „ведьма“. Думаю, я был вампиром».
«Мой дорогой молодой человек, наименование нашего клана задолго предшествует этому жалкому слуху. Конечно, они „одолжили“ название для своих одарённых индивидуумов у нас. Мы истинные Бруха. Происходящие от нашего предка, спустя много поколений. Мы — носители крови Бруха и всего того, что она влечёт за собой. Твои невероятные сила и скорость — часть этого. Как же ты стал вампиром?»
«Какой-то парень в коже напал на меня несколько ночей назад. В следующий момент я осознал, что находился в канализации, и что-то жгло у меня в животе. Затем...» — Джимми замолчал. Его бессмысленная ненависть к пьяницам всё ещё казалась ему сном.
«Знаю, знаю. После этого ты понял, что... ты уже сверхчеловек?»
«Чёрт, именно так! Я подумал, что пойму, смогу ли найти парня, который меня укусил».
«Боюсь, Смеющийся Джек уже давно исчез».
«Да, правильно. Затем на меня напали те бандиты, и я...»
«Защитился, используя в полной мере свои способности. Неразумно, дитя. Мы живём по правилам Маскарада».
«Мы? Итак, кроме Смеющегося Джека и тебя, есть ещё и другие?»
Старик замер. Он лениво взял маленький калькулятор и начал набирать цифры. Пока его пальцы суетились над кнопками, он ответил: «Нас целое общество. Участников вечной войны — Джихада. Тебе невольно пришлось стать одним из солдат».
Он схватил лист бумаги, ручку и небрежно выписал несколько цифр с калькулятора, не смотря на Дре. Однако старик добавил: «Смеющийся Джек лишь временный посетитель в Чикаго. Он пересекал его по пути обратно в Лос-Анджелес и решил прибавить немного проблем своему клану. Вы, Иконоборцы, всегда были проблемой. Смеющийся Джек и те, кого он поддерживает, считают, что они не должны представляться ни принцам, ни другим вампирам. Если бы ты без разбора показывал на публике свои сверхспособности, ты бы стал причиной хаоса и, вероятно, нарушил бы Маскарад. Принцу Чикаго пришлось бы всерьёз заняться тобой, отвлекши своё внимание от более важных проблем. Многие мятежники полагают, что таким путём должна распространяться анархия».
Старик замолк на минуту, а затем спросил: «Что ты знаешь о Карфагене?»
«Он не позволяет распасться нашим костям?» — ответил Дре.
Старик посмотрел на него. «Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты просто смеёшься. Карфаген был утопией. Это была живая мечта. Тысячи лет назад мы, Бруха, создали город, в котором вампиры и смертные могли мирно сосуществовать. Мы старались для небес, но вместо этого наблюдали, как другие становились всё более завистливыми. Они предали нас и уничтожили мечту. С тех пор мы разделились, и, перестав быть учёными, философами, стали кретинами и шутами, как твой сир, Смеющийся Джек. Ты знаешь, кто такой Иконоборец?»
Дре старался держаться ровно, но понял, что медленно кивает. «Уничтожитель вещей, которым поклоняются или которые уважают другие люди».
Старик погладил свою бороду и с любопытством посмотрел на Дре.»Очень хорошо. Да, им и является Смеющийся Джек. Многие Бруха стали Иконоборцами, объединяясь вместе лишь для того, чтобы уничтожать. Большинство молодых Бруха — члены этой фракции, объединяемые желанием разрушать.
«С другой стороны, существуют такие Бруха, к которым принадлежу я сам: Идеалисты. Мы верим в лучшее будущее и прилагаем все усилия для того, чтобы оно настало. Мы научились работать с системой, чтобы попробовать изменить её. В общем, мы — лидеры нашего клана, однако Иконоборцы сражаются даже с нами из-за их легкомысленной ярости. Полагаю, тебе уже довелось испытать приступ Безумия?»
Дре снова кивнул. Он вспомнил, что чувствовал в момент, когда те бандиты напали на него. Что-то словно сломилось в нём, когда бандиты направили на него оружие. Он бросился на них, разрывая их на части, пока от врагов не осталось кровавого месива.
«Мы были прокляты, — мягко добавил старик. — Все вампиры зависят от жажды крови, но Бруха — более всех. Члены нашего клана намного чаще испытывают ярость. Некоторые, как и я, научились её пресекать. Многие, тем не менее, совсем не могут её контролировать. Когда Зверь становится свободным, его невозможно остановить».
Он замолчал на минуту, пока Дре наблюдал за ним.
«Также существует третья фракция Бруха. Это — введённые в заблуждение, хотя они считают себя Индивидуалистами. Они думают, что обладают свободой ответственных действий, хотя это вряд ли делает их пешками покрупнее.
»Мы ведём большую войну. Единственные правила — используй или будь используемым, убивай или убьют тебя. Обзаведись сильным союзником, и ты будешь силён. Останься один и ты умрёшь. Запомни этот урок, так как есть и другие кланы вампиров, предпочитающие видеть тебя мёртвым.
«К счастью, я заранее узнал о твоём существовании. У меня есть свои причины осведомлять принца Чикаго о том, что происходит. Нам повезло, ибо в другом случае он с радостью уничтожил бы тебя. Понимаешь?»
Дре нахмурился. «Если то, что ты говоришь, — правда, почему ты так со мной щедр?»
«Потому что ты будешь у меня в долгу. А также я смогу свести твои счёты со Смеющимся Джеком».
«Итак, ты будешь моим наставником? Научишь быть хорошим маленьким кровососом?»
«Господи, конечно же, нет. Тем не менее, у меня есть друг, Дэмиен, от которого ты узнаешь всё, что необходимо знать. Скажи, что тебя прислал Критий».
Глава 2. Легенды Бруха
«Я настоящий дикарь,
И я обожаю дикое веселье,
В сумасшедшем мире
Всё кажется туманным,
Я дикарь...»
Iggy Pop, “Wild One”
Вампиры, как и люди, верят в истории и мифы, которые помогают им лучше понять действительность. Некоторые из них не имеют и доли правды. Другие начинаются реальными фактами, а впоследствии смешиваются с выдумками. И, наконец, некоторые, будучи правдоподобными с самого начала, таковыми и остаются, передаваясь из уст в уста от тех, кто был свидетелем этих событий.
Последняя разновидность — редчайшая. Даже среди бессмертных легенды редко остаются неизменными. За исключением естественных несостыковок, которые происходят время от времени, многие Родичи изменяют истории ради их собственной выгоды. Вот, всё же, легенды клана Бруха. Некоторые из них — правда, а некоторые — вымысел, однако все они формируют не-жизнь тех, кто их услышит.
Прошлое
Бруха живут в войне. Многие из них в это верят. Они ненавидят Вентру, которые уничтожили мечту их основателя о Карфагене. Они презирают Тореадоров, которых рассматривают как союзников Вентру. Они не доверяют Тремерам, Малкавианам и Носферату, имеющим свои собственные секреты. Гангрелы чужды и слишком непонятны. Кроме того, Бруха наплодили намного больше Каитиффов, чем любой другой клан. Бесклановым же не остаётся ничего лучше, чем вычеркнуть из своей не-жизни тех, кто создал, а потом бросил их.
Враги повсюду. Единственный вариант — бросаться на каждого, кто противостоит им. Пока другие кланы всего лишь шепчутся, лишь открытые действия Бруха могут помешать их планам.
Классифицирование всех Бруха — пустая трата времени, однако у них существует три основные фракции. Первая и самая многочисленная — Иконоборцы, настоящие анархи. Они бросаются на всех и вся, не имея уважения к организациям и учреждениям. История не имеет для них значения: Здесь и Сейчас — вот что главное. Лишь Маскарад ограничивает их действия, и единственная причина, по которой они его чтят, — несвязность с самосохранением.
Второй лагерь — Идеалисты, который состоит из более древних Бруха. Большинство старейшин Бруха являются Идеалистами, обращающимися к прошлому за советом и мудростью. Многие до сих пор помнят о Карфагене и мечте их создателя построить идеальное вампирское общество. Идеалисты верят, что Бруха должны объединиться, если хотят воплотить эти мечты в реальность. Иконоборцы считают их продажными. Их стереотипное об этом представление — старейшина Бруха, променявший собственное наследие на удобное местечко в городском совете.
Третий лагерь, Индивидуалисты, — самый маленький, но в то же время самый успешный. Они сочетают в себе черты Иконоборцев и Идеалистов. Они стараются работать вместе ради блага клана. Однако они и не заставляют других подчиняться своим законам, как делают Иконоборцы.
Из-за различных настроений всех трёх фракций историю Бруха достаточно трудно описать. Идеалисты, наилучшим образом в ней осведомлённые, смотрят в прошлое сквозь розовые очки. Иконоборцам откровенно на неё наплевать. Индивидуалисты слишком заняты примирением двух предыдущих фракций.
Всё, что известно об основателе клана, исходит из знаний других кланов. Они верят, что вампир, ныне называемый Бруха, был, как и остальные основатели кланов, представителем Третьего поколения. Он присутствовал при великой битве у Второго Города, когда Третье поколение восстало против второго. Многие знатоки среди кланов утверждают, что именно Бруха спровоцировал эту битву между поколениями. Однако, некоторые исследователи истории Родни утверждают, что Бруха держался консервативной позиции среди Тринадцати патриархов, играя роль козла отпущения.
К сожалению, современные Бруха верят, что один из потомков Бруха, Троиль, восстал против своего Сира и диаблерировал его. Многие кланы указывают на этот факт как причину резни, воцарившейся во Втором Городе. Поэтому они заявляют, что никогда не стоит доверять Бруха.
Искатели правды поговаривают: некоторые из Четвёртого поколения подстрекали друг друга восстать против своих Сиров. Вообще некоторые сохранившиеся записи указывают на то, что агрессивная натура Бруха не проявлялась веками до падения города. Тем не менее, вера в ярость Бруха настолько сильна, что большинство кланов указывает на Троиля как виновника. Даже современные Бруха верят в эту историю. Они гордятся тем, что являлись повстанцами с самого начала. Только немногие старейшины — Бруха осмеливаются оспорить эту ложь, из-за чего младшие члены клана их презирают.
Эти же старейшины говорят, что Троиль покинул Второй Город и много путешествовал по Европе и Азии. Некоторые заявляют, что он сопротивлялся строгим правилам, установленным Третьим поколением над Четвёртым. Другие уверены, что он боялся за своё существование. Из-за своей практики диаблери Троиль смог перенять могущество Третьего поколения. По причине этого или, наверняка, более дурных слухов, Троиль избегал своей Родни. Одержимый жаждой странствий и страхом за своё бессмертное существование, Троиль редко подолгу задерживался на одном месте.
Он держался самых глухих уголков цивилизации, предпочитая Эфиопию Египту, Ханаан Вавилону, в общем, избегая мест с большой концентрацией вампиров. На долгое время Троиль обосновался в Малой Азии, но покинул её с приходами персов. Он снова начал безостановочно путешествовать, пока не достиг Северной Африки.
Хотя Троиль никогда и не принимал активного участия в создании Карфагена, он гордился его успехом. В Карфагене он видел идеальное воплощение Второго Города. Он часто оказывал влияние на своё потомство, проживающее там, хотя длилось оно недолго, Троиль никогда не принимал прямого участия в управлении городом.
В то время как ни один Бруха не может этого подтвердить, Вентру поговаривают, что Троиль сам кинулся в схватку с врагами Карфагена, провернувшими своё финальное нападение. Тем не менее, многие из его наиболее могущественных потомков либо уже пали, либо предпочли исчезнуть, предвидя надвигающийся конфликт. Без их поддержки Троиль был ошеломлён мистическими нападениями и, очевидно, уничтожен.
Предметом спора среди старейшин — Бруха является то, поплатился ли Троиль за своё существование или нашёл убежище в земле. Побеждающая сторона отнеслась к последнему варианту критически, и были проведены мощные ритуалы, чтобы предотвратить какие-либо раскопки. Более того, никто точно не установил, кто спасся в торпоре и кто пережил последнюю смерть. Бруха, верящие в легенду о Троиле, опровергают этот вариант, утверждая, что никакая сила не-живых не смогла бы победить патриарха на его родной земле.
Спасшиеся Бруха вскоре осознали, что они намного легче поддавались Безумию, чем другие кланы. Многие старейшины Бруха указывают на это как на доказательство всё ещё длящегося существования Троиля. Они верят, что мистические нападения сделали его «передатчиком» ненависти и гнева, которые он ощущал перед впадением в торпор. Другие старейшины заявляют, что Троиль пережил последнюю смерть, но его умирающие эмоции начали жить своей жизнью, передавшись всем его соклановцам. И совсем немногие говорят, что Троиль сам часто впадал в Безумие и передал эту особенность своим потомкам.
С тех пор, как Карфаген пал, остальные кланы начали считать Бруха «бешеными». Вскоре они стали известны своими пристрастиями к анархии и хаосу, их стали ненавидеть и презирать другие кланы. Многие Бруха верили, что с тех пор как остальные кланы уничтожат то, что они создали, то Бруха станут теми, кто уничтожат все структуры вообще.
Как ни странно, некоторые Бруха пытались преодолеть свою склонность к Безумию, чтобы постепенно утвердиться в качестве интеллектуалов и философов. Многие современные Бруха, особенно Иконоборцы, насмехаются над этими историями. Тем не менее, многие европейские государства были под влиянием или даже прямым правлением Бруха в то или иное время, когда все ощущали последствия их восстаний. Швейцария, Италия и Греция всё ещё находятся под частичным или полным контролем принцев — Бруха.
Бруха, правящие в Европе, практически всегда являются Идеалистами. Конечно, Иконоборцу, склонному к хаосу, невозможно будет управлять чем-либо. Как ранее упоминалось, современные европейские Бруха считают, что Бруха — американцы, а в особенности Иконоборцы, дураки. Европейские правители относятся к путешествующим по Европе американским Бруха с подозрением.
Со своей склонностью к анархизму Бруха всегда были на передовых линиях каждой революции в истории. В некоторых случаях Бруха открыто руководили крестьянскими восстаниями против английской аристократии. Робин Лилэнд, Бруха Седьмого поколения, был особенно сильным защитником, часто сражающимся на фронте во время военных стычек. После возникновения Камарильи влияние Бруха стало более шатким. Во время Великой Французской Революции некоторые выдающиеся лидеры, включая Робеспьера, в какой-то степени находились под влиянием Бруха. Владение клана дисциплиной Присутствие оказывалось действительно ценным при настроении толпы против аристократов.
Истинные Бруха
За закрытыми дверями Вентру любят посплетничать насчёт кланового названия Бруха. С тех пор как легенды стали повествовать об уничтожении Троилем настоящего Бруха, сегодняшние Бруха ведут свою линию крови не от него, а от Троиля. Действительно, эти Вентру любят насмехаться: истинные Бруха, не произошедшие от Троиля, всё ещё где-то прячутся, наверняка строя планы мести.
Ни один Бруха не мог подтвердить этот слух, мотивируя это тем, что никто не стал бы ждать тысячелетия свершения мести со времён падения Второго Города. Более того, существование могущественной давней линии крови вряд ли правдоподобно по своей сути.
Время от времени возникают странные истории о Сородичах, которые обладают удивительными силами, смущающими и сбивающими с толку Бруха. Такие повествования об удивительно сильных вампирах почти еженедельно возникают среди параноиков — каинитов.
Тем не менее, история, ставшая довольно популярной в 1950-х годах, пришла из Свободных Стран Анархов. Якобы на Гвалте появилась молодая женщина, заявлявшая, что происходит от самого Бруха. Те, кто пытались вышвырнуть её вон, понимали, что постоянно повторяют свои действия, идя по направлению к ней и снова оказываясь там, откуда они шли, или же они просто не могли двигаться, пока женщина исчезала и опять появлялась среди них.
Бруха всегда говорят об этой истории как о случившейся «с другом друга моего Сира». Никто не был на этом Гвалте, и спустя некоторое время эту историю забыли. И всё же она беспокоит тех Бруха, которые о ней знают.
Соединённые Штаты
Вражда между власть имущими и не обладающими никаким влиянием кланами началась в XVIII веке. Несколько Бруха были заинтересованы в назревающем восстании на американских колониях. Одна из них, Маргарита Фоккарт, приехала в Америку в мае 1765 года. Она встретилась с Томасом Джефферсоном, в то время студентом — юристом. Оба они присутствовали на известных выступлениях Патрика Генри против Британского закона о гербовом сборе. Фоккарт, попавшая в Америку по стопам её Сира, замечала все признаки нарастающего восстания.
Фоккарт решила ненадолго остаться в Америке, чтобы помогать повстанцам. Её высокий уровень Присутствия позволял ей настраивать многочисленные толпы людей против британцев. И то же Присутствие позволяло сохранять толпу организованной и эффективной. Вентру были заняты мятежными действиями анархов в Лондоне. Принц Митра, правитель Лондона и самый влиятельный каинит Англии, глупо отказался послать какого-либо родича в Америку, дабы разузнать возможность вмешательства Бруха.
Крисп Эттакс, чернокожий моряк, был ответственным за одно из первых восстаний против британцев. Он повёл армию жителей Бостона против английских солдат. Британцы, очевидно, убили Эттакса во время конфронтации, в которой он участвовал. Эта конфронтация, Бостонская Резня, стала искрой, зажёгшей огонь революции.
Фактически, Маргарита Фоккарт спасла Эттакса от смерти. Она восхищалась мужеством моряка и решила обратить его. После Бостонской Резни Эттакс работал с Фоккарт и несколькими Бруха, помогавшими Сыновьям Свободы. С тех пор он проводил активные действия в Соединённых Штатах.
В Лондоне Бруха оказывали поддержку тем англичанам, которые выступали за ослабление принудительных мер против колоний. Всё же непонятно, на кого они могли влиять, с тех пор как Вентру прилагали все усилия к уничтожению любого Бруха, осмелившегося так глупо придать своё влияние огласке. Некоторые верят, что Вильям Питт и полковник Исаак Барре находились под контролем Бруха (или даже наоборот, шепчутся некоторые Вентру). Оба они выступали за права американских колонистов в Парламенте. Действительно, именно Барре первым произнёс фразу «сыновья свободы».
Другой Бруха, Критий (также известный как Старейшина Чикаго), использовал своё влияние в иной сфере. Он и Бенджамин Франклин постоянно находились в курсе событий тех лет, ведущих к войне за независимость. Когда Франклин отправился в Париж как представитель колоний и дипломат, они оба проводили многие ночи в близком общении. Два интеллектуала создали несколько идей, некоторые, спустя век, могли бы удивить даже Жюля Верна.
Некоторые из вдохновенных идей Франклина были напечатаны во время Революционной войны, когда государственный деятель публиковал антианглийскую пропаганду. В одной её части говорилось, что возле Кале будут установлены огромные зеркала. Они будут отражать солнечную энергию через морской канал, чтобы поджигать британские корабли. Другой слух утверждал, что вокруг побережья Англии будет проведена, а затем электрифицирована гигантская цепь.
Когда Франклин не был занят встречами с Критием, он наслаждался вечеринками в Париже. Он идеально мог адаптироваться как в высшем, так и в низшем обществе. Эта его способность вызывала восхищение Тореадоров, контролирующих город. Клан, озлобленный действиями Митрия в Англии, решил избрать другой путь, хотя и были осведомлены о действиях Крития. Они также были за поддержку американской революции королём Луи лишь затем, чтобы насолить английским Вентру.
Хотя он никогда не был обращён, Франклин оказался главной целью многих кланов. Бруха восхищались им как интеллектуальным повстанцем. Тореадоры считали его человеком искусства. Вентру обратили бы его попросту, чтобы подсадить на кровавые узы, и в то же время избавиться от вмешательств Тореадоров. К счастью, попытки каждого из этих кланов мешали друг другу, и это считается причиной, по которой Франклин никогда не стал одним из родни. Также Критий понимал, что он был бы намного более ценным в качестве деятельного смертного, нежели вампира.
Другой деятель — Бруха, Джереми МакНейл, тоже поддержал революционные действия. С его помощью Фоккарт с Эттаксом, Самуэлем Адамсом и его «уличными бандами» продемонстрировали удивительно искушённую стратегию, смущавшую английские гарнизоны.
Что интересно, Революционная война сама по себе была свободна от влияния Бруха. Клан, остерегающийся вмешательства Вентру, решил залечь на дно. Из-за этого Митрий и другие английские Вентру никогда не подозревали о реальном влиянии Бруха на колониях. Они также недооценивали решительность американских колоний. Их продолжающиеся проблемы с анархами в Англии заставляли уделять внимание и тем, и другим.
Война между Камарильей и Шабашем также повлияла на войну за независимость. Камарилья контролировала англичан и их представителей в Америке. Шабаш, как и Бруха, надеялись начать всё заново в Новом Мире. Его участие в Революционной войне было особенно заметно.
Когда Соединённые Штаты успешно получили независимость, многие Бруха, расстроенные своей неспособностью получить власть от Старейшин, пересекли Атлантический океан. Они, как и смертные, видели в США свежие свободные земли.
Как это ни иронично, но если бы они остались, то некоторые из их требований и могли быть удовлетворены. Оставшиеся анархи продолжали вести активные действия, но их мощь ослабла в 1848 году. Также в последние десятилетия XIX века происходили свержения нескольких Идеалистов — правителей Бруха, так как всё больше стран срывали с себя оковы аристократии и монархического правления.
Раздражённая вмешательством Шабаша во все эти восстания, Камарилья оказала давление на его лидеров, заставляя их путешествовать за Атлантический океан. Это дало Шабашу шанс начать бороться за влияние в Америке. Однако распад различных сект Шабаша во время и после войны угрожал власти ренегатов. Тем временем, Бруха были не в состоянии объединить своё влияние над восточными штатами из-за внутренних разногласий.
Бруха распространились по Соединённым Штатам за последующие два века. К несчастью для них, другие кланы также быстро освоились там, поскольку посчитали США надёжным местом для правления. Бруха, дезорганизованные, как всегда, не смогли принять серьёзных мер и прекратить вмешательство остальных кланов.
Несмотря на все усилия Камарильи, Шабаш всё ещё имел твёрдое влияние в некоторых городах Восточного Побережья. Вентру и Шабаш потихоньку вытесняли Брух на запад. Бруха поняли, что остальные кланы достигли большего, чем они сами. Опять же — городами правили ненавистные Тореадоры и Вентру. Борьба Бруха против утвердившихся принцев раз и навсегда заклеймило их как Анархов.
Южная экспансия Вентру привела к самой главной борьбе во время Гражданской войны. Многие Сородичи, не только анархи, боролись против старейшин, контролирующих плантации и использовали рабов как скот. Так как многие из этих древних Родичей были Вентру, Бруха с радостью принимали участие в борьбе с ними. В конечном счёте, молодые вампиры одержали победу, освободив рабов, а, следовательно, их кровью теперь могли питаться все. В борьбе принимали участие Родичи из многих кланов. В редких случаях Бруха и Вентру (хоть и молодые) сотрудничали на серьёзных основаниях. Северные Бруха и Шабаш также попытались сразиться с лидерами Камарильи, недавно прибывшими в Новый Мир.
Однако Бруха, и анархи в целом, прежде всего продвигались на запад, так как влияние Тореадоров/Вентру росло и принцы становились всё более уверенными в себе. К первой половине ХХ века такие города западного побережья, как Сан Диего, Сакраменто, Сиэтл и Лос Анжелес,были вполне созревшими для восстаний Бруха местами, поскольку боевой дух поднимался и у Родни, и у смертных.
Принцам этих городов приходилось быть весьма осторожными, дабы избежать восстания. Все их попытки оказались тщетными. В 1944 году Дон Себастьян, принц-Тореадор Лос Анжелеса, приказал своим подданным укротить особенно неуправляемого Бруху, Джереми МакНейла. Люди Себастьяна, переоценившие могущество своего господина, жестоко избили МакНейла, не оставив на нём живого места. Возмущению анархов не было предела, и Себастьян, отчаянно решившийся восстановить порядок, пообещал полное расследование лос анжелесскими старейшинами. Он поклялся, что полностью подчинится их решению.
Так как один из старейшин являлся Брухой, Анархи надеялись на справедливость. Однако старейшины, довольные правлением Себастьяна и не осознававшие серьёзности мятежной угрозы, переврали все факты. Они заявили, что действия подданных принца были законными, и МакНейл не имел никаких причин жаловаться на них.
Услышав это, анархи заполнили все улицы. Их число превзошло все ожидания принца, и на этот раз они объединились. Сам того не желая, МакНейл стал кумиром анархов, поскольку те использовали его имя как клич толпы. Спустя несколько дней Себастьян и его прихвостни были убиты, а старейшины Лос Анжелеса присоединились к анархам, скрылись либо бежали. Огонь революции был настолько силён, что другие группировки анархов на Западном побережье взбунтовались и уничтожили вампирские структуры власти в своих городах. Лишь в Сан-Франциско подобного не произошло.
Спустя несколько ночей, принцам от самого Сан-Диего до Сан-Хосе пришлось бежать из городов. Тех немногих архонтов, пытавшихся помочь им, настигла такая же участь, и, прежде чем Камарилья могла дать организованный отпор, большая часть западного побережья Калифорнии была провозглашена Свободной Страной Анархов.
По всеобщим заявлениям, МакНейл стал новым и в чём-то, сам того не желая, лидером не только Лос Анжелеса, но и сформированных Стран Анархов. Понимая, как сомнительна была его позиция, МакНейл ясно дал понять, что он не являлся принцем. С помощью остальных могущественных анархов он прекратил убийства и разрушения, однако пообещал, что восстание распространится и на другие территории.
МакНейл сформировал совет из самых влиятельных анархов. В нём также состояли лидеры анархов Сиэттла, Сакраменто и Сан-Диего, собственно МакНейл и по одному члену кланов Носферату, Гангрел и Равнос. Эти три клана являлись представителями анархов не-Бруха. МакНейл также подверг совет демократическому влиянию, что давало возможность всем анархам принимать участие в решениях каких-либо вопросов.
Свободные Страны Анархов существуют и по сей день. Анархи контролируют Калифорнию и имеют огромное влияние в Орегоне и Вашингтоне. Предпринимались попытки распространиться на восток. Однако комбинация из дезорганизованности анархов, влияния Вентру и Джованни в Лас-Вегасе и активности люпинов в центре северо-запада мешала какой-либо реальной экспансии.
МакНейл всё ещё является ведущим мятежником Лос-Анджелеса и самой влиятельной фигурой в Свободных Странах Анархов. В то время как ограничения при создании Дитя были добровольными, обращено было меньше, чем того ожидали. Всё же большинство Бруха прибыло в эти места после того, как архонты выселили их из старых убежищ, и Свободные Страны Анархов до сих пор остаются густо населёнными.
Свободные Страны Анархов
Многие Сородичи указывают на Свободные Страны как на пример того, каким должно быть вампирское общество. Их же многочисленные оппоненты противятся, так как неизбежно что-то случится, если неонаты выйдут из-под контроля.
Без насаждения принцами Традиций среди не-живых, банды становятся матерее, чем где-либо. В то время как Родня добровольно подчиняется ограничениям, установленным на Обращение, многие другие Сородичи отправляются в те места, дабы создать напряжённые ситуации там, где идёт поддержка со стороны смертных. Наконец, Шабаш чувствует себя прекрасно среди анархов, распространяя там своё собственное зло.
От Сан-Диего до Сан-Хосе улицы городов заполнены бандами Бруха, воюющими между собой за территории. Другие Бруха нанимаются здесь для участия в набегах на территорию Камарильи, и анархи со всего земного шара собираются здесь, чтобы обсудить их планы, победы и поражения.
Заговоры и сплетни постоянно возникают в этих городах. Без принуждения принцами представляться им никто точно не знает, кто в какой-либо момент находится в городе. Таким образом, здесь свободно бродят Каитиффы, шпионят Тремеры и Сетиты устраивают свои храмы в тёмных подвалах.
Лос-Анджелес — центр всего этого сумасшествия. Некоторые лидеры Камарильи подсчитывают, что более 200 вампиров называют метро своим домом, и 10% из них — шабашиты. Лидеры Бруха, типа МакНейла, отрицают это, но никто ничего не знает достоверно.
В любом случае, в этих местах находятся представители всех кланов. Гангрелы бродят по холмам на севере Лос-Анджелеса (хотя около гор Санта-Моники обитают люпины); Носферату и Бруха называют восточную часть ЛА своим домом; Тореадоры наводняют Голливуд и Беверли Хиллз; никогда не исчезнут истории о восточных вампирах в Чайнатауне и Малом Токио. Естественно, параноидальные слухи о могущественных старейшинах и приближающейся Геенне живут и там своей жизнью.
МакНейл обычно встречается с Советом в центре Лос-Анджелеса, возле здания городского муниципалитета. У них нет чётко установленных места проведения и повестки дня, и все их встречи превращаются в маленькие неформальные собрания. Вдобавок, обычно они восседают там, где чувствуют себя нужными, и не одна битва анархов была приостановлена их присутствием.
Всё же МакНейл и другие члены Совета могут внести в наполненный вампирами город лишь малую долю мира. На освещённых луной улицах постоянно воюют друг с другом банды, сверх того, беспокоят прибывающие новички, питающиеся когда и где они захотят. Даже некоторые члены Совета рассматривают Лос-Анджелес как пороховой бочонок, готовый вот-вот взорваться.
Россия
К сожалению, Свободные Страны — это и есть всё то, чего Бруха смогли добиться, желая возродить Карфаген. Другая попытка оказалась не такой успешной.
Бруха участвовали во всех революциях в истории. Русское восстание не было исключением. Бруха желали отомстить многим принцам — Вентру и Тореадор, благо революция и последовавшая за ней Первая мировая война дали им такой шанс. С 1917 по 1922 гг. страну пересекали армии, атакуя людей и Сородичей. Несмотря на Мировую войну, вампиры из других стран предложили свою помощь, и даже американские Вентру заставили президента Уилсона ввести войска США на территорию России.
Наконец, благодаря попыткам смертных — большевиков, немногочисленное количество Бруха смогло понять, что оно находится на стороне победителя. Ненавистные Вентру и Тореадоры побеждены, их прах развеян на ветру. Что же делать теперь?
Прежде чем Бруха составили определённый план действий или же продвинулись куда-либо, к власти пришли Большевики, распространяя идеи о новом обществе, в котором все были бы равны. Таким образом, Большевистская партия завоевала власть, поскольку начал набирать размахи Советский коммунизм. Слушая обещания новоиспечённых коммунистов, некоторые Бруха всерьёз верили, что это новое общество станет Карфагеном ХХ столетия. Члены клана в России решили остаться, чтобы оказывать поддержку коммунистам.
Проблемой, как всегда, оказалось «проклятье» Бруха. Русские Бруха немедленно начали вести борьбу друг с другом. Эти стычки редко перерастали в отъявленное насилие. Скорее, члены совета Бруха сами начали предавать друг друга. С умениями проворачивать интриги, утончённости которых позавидовал бы даже Тремер, каждый желал по-своему влиять на Ленина и других смертных лидеров безо всяких подозрений. Результаты: голод, проигрыш территорий Германии и начало репрессий.
Вконец разрозненным Бруха так и не удалось внедрить желаемую политику. Им был необходим полный контроль. Родня не узнала бы об их существовании, пока была гарантирована безопасность нации. В другом случае, враги всего народа и Родичи — соперники попытались бы их свергнуть. До тех пор, пока их королевство было в безопасности, Новый Карфаген не мог быстро появиться и исчезнуть.
Попытка сделать из Ленина лидера — марионетку была ошибочной. Ленин начал догадываться, что в России действовал какой-то подозрительный «Совет». Он решил сам манипулировать этим Советом. Ленин натравливал Бруха друг на друга, получая при этом существенную власть, путая Родичей.
Более того, Ленин зашёл слишком далеко, начав расправляться с русской интеллигенцией. Многие Бруха являлись Идеалистами, и только когда он начал отправлять интеллектуалов в лагеря, те осознали свою ошибку. В 1924 году Идеалисты «подстроили» смерть Ленина, назначив Леона Троцкого её преемником.
К несчастью, другой смертный, Иосиф Сталин, придерживался иного мнения. С тайной помощью Вентру и Тореадоров, не желавших, чтобы Бруха добились успеха, Сталин изгнал Троцкого из свежесформированного СССР. Затем он взял контроль в свои руки. Используя структуру, созданную ещё Лениным, Сталин поднял волну репрессий, в ходе которых погибло около 10 миллионов человек.
Совет Бруха не был вполне с этим согласен, но Сталин зашёл слишком далеко. Половина совета желала его смерти, в то время как оппоненты, особенно те вампиры, которые кормились в гулагах, хотели продолжения его господства. В середине 1930-х годов связи Сталина с магами и Шабашом стали очевидными, что заставило Бруха объединиться против него.
Они собирались убить Советского лидера во время, когда Адольф Гитлер развернул свою кампанию контроля над Европой. Бруха поняли, что им нужен Сталин как железный лидер, дабы противостоять этой угрозе, которая, как они считали, была заговором Вентру против них. Бруха заставили Сталина подписать с Гитлером пакт Молотова — Риббентропа, который пресёк бы вторжение в Россию, и попытались свергнуть Сталина. Им не повезло, когда Гитлер разорвал пакт двумя годами позже, в 1941. Несмотря на нехватку трудовых ресурсов в России, вызванную сталинскими репрессиями, это никак не мешало Совету Бруха. Но, наконец, им пришлось объединиться с другими кланами, дабы победить нацистов.
Следуя по тропе войны, Совет отдавал всё более жёсткие приказы, чтобы получить «свои» территории обратно под контроль. Однако их же собственные безумия препятствовали успешному сотрудничеству. Амбициозные люди, не осознающие истинную природу внутреннего беспорядка, учуяли шанс получить власть в свои руки. Они сформировали армию и КГБ, скрывшись за своими собственными нишами.
Замешательство правило Советским Союзом более чем 50 лет. Вера в мечту о Карфагене всё не иссякала, в то время как каждый из Совета Бруха всё более утверждался в своей фракции правительства,