Пять дней, чтобы стать волшебником. Часть 1
Худощавый подросток, перегнувшись с заднего сиденья, склонился прямо к уху своего старшего брата и прошептал тихо-тихо, чтобы другие ребята в автобусе не могли услышать:
- Ромыч, ты понимаешь, что твой братский долг прикрыть меня сегодня вечером?
- Забудь. Попробуешь сбежать – расскажу Семен Семенычу.
Старый пазик трясся по разбитой грунтовой дороге, шедшей по правому, высокому берегу Волги. Время от времени через мутное стекло и весеннюю зелень можно было увидеть яркое серо-голубое полотно воды.
Внутри автобуса с ограниченным удобствами расположилось около двадцати шумных и веселых подростков по четырнадцать - шестнадцать лет. Первый раз после долгого зимнего перерыва выезжал на природу, в поход в Жигулевские горы клуб спортивного туризма «Снежный барс».
Кроме подростков в автобусе ехал руководитель группы юных туристов Семен Семеныч Балабанов, а за рулем, попыхивая сигаретой, сидел водитель - Иваныч. Взрослые в отличии от детей были совсем не шумными, глаза у них горели не так ярко. Одно слово - взрослые.
Семен Семеныч был строгим и временами чересчур серьезным мужчиной средних лет, наверное, только такой и мог справиться с ватагой неугомонных подростков в так называемом сложном возрасте. Лицо Семен Семеныча казалось ребятам обветренным сотнями морских ветров и пустынных бурь. Такое лицо вполне подошло бы суровому морскому волку из книжек про пиратов или кровожадному жителю пустыни из арабских сказок. Но, насколько было известно членам турклуба, Семен Семеныч никогда не был ни моряком, ни жителем пустыни. Лицо мужчины гармонично дополнялось серо-стальными, умными и спокойными в любой ситуации глазами.
- Значит не поможешь? – выждав паузу, прошипел сквозь зубы Максим. Тот самый худощавый подросток, пристававший к брату. – Смотри, тебе же хуже.
Он резко сдернул с Романа очки и быстро спрятал их себе за спину. Откинувшись обратно на свое сиденье, Максим тут же сделал вид, что увлеченно смотрит в окно.
Без очков пейзаж за окном для Романа стал мутным и неразборчивым.
- Лучше верни. – потребовал он у брата.
- Нет. - последовал односложный ответ.
- Уверен?
- Да. Ты не оставляешь мне выбора. Ты же знаешь, что мне плевать на ваши горы. Я поехал не за этим, но из-за тебя моя цель под угрозой. Значит буду отвечать тебе тем же – испорчу твой поход как могу. Начинай мучиться от осознания того, что ничего не увидишь дальше вытянутой руки до возвращения в город. И это только начало!
- Серьезно? – Роман спросил с нотками угрозы в голосе.
- А то! Очки твои я вообще разобью, как только выйдем из автобуса. Даже не пытайся отобрать их у меня, во-первых, я сильнее, во-вторых, я сломаю их быстрее, чем ты до них дотянешься.
Максим наигранно театральным движением вздернул подбородок, чтобы почеркнуть свою решительность и бескомпромиссность, после чего уставился в окно.
Вообще братья Тамановы неплохо находили общий язык, но сейчас внутри Романа кипело негодование. Однако, зная характер своего младшего брата, он тщательно скрывал эмоции. Неприятной особенностью характера Максима было то, что он любил выводить окружающих из себя и потом пользовался в личных интересах опрометчивыми поступками разозленных и раздраженных людей.
Роман поднял руку, словно на уроке, и громко поинтересовался так, чтобы слышал весь автобус. Ему пришлось почти кричать, чтобы перекрыть гул двигателя и коробки:
- Семен Семеныч, а это правда, что в жигулевских горах спрятано сокровище Пугачева?
Даже не оборачиваясь, он спиной почувствовал как напрягся позади Максим.
- Это все сказки и небылицы. – прокричал в ответ Семен Семенович - Хотя в свое время многие верили в эту историю.
- Но также не бывает. Если многие верили, значит в этом что-то есть! Не могли же их всех обмануть?
- Я бы с тобой согласился, если бы дело не касалось сокровищ. Там, где речь идет о кладах, люди готовы поверить во все, что угодно. Дай только повод. В клад же Пугачева верили настолько сильно, что даже сама императрица Екатерина Вторая после казни Емельяна организовала и направила в Поволжье специальную экспедицию на поиски якобы спрятанного здесь золота. В состав той экспедиции, между прочим, входили ближайшие сподвижники Пугачева и даже его родной брат. Клад считался настолько ценным, что всем заговорщикам и бунтарям, участвующим в поисках, обещали помилование, если золото будет найдено.
- И неужели ничего не нашли? – осторожно поинтересовался Максим.
- Почти год кладоискатели провели в окрестностях Волги, как раз где-то здесь, в районе Жигулей. Но все безрезультатно. После провала экспедиции сподвижников Пугачева казнили, о мифическом кладе забыли. Если бы золото существовало, будьте уверены, соратники Емельяна наверняка выдали бы его местонахождение, учитывая щедрое обещание Императрицы о помиловании.
Знания Семен Семеныча о событиях, которые давно минули, всегда поражали ребят. Было странно, что он не вел историю в школе, а всего лишь руководил школьным туристическим кружком. Если честно, учитель истории знал гораздо меньше об истории родного для них всех края, а то, что знал рассказывал куда скучнее.
- Я слышал легенду, что существует карта Пугачева. А на ней очень точно обозначено место нахождения клада. Как думаете, с такой картой клад найти можно? – после этой фразы Роман повернулся к младшему брату и протянул руку раскрытой ладонью вверх.
- На подавись. – коротко прошептав, Максим вложил в руку брата очки.
Он сидел притихший и напряженный прикусив от волнения нижнюю губу.
- Каждый из кладов, особенно тот, который по преданиям хранит несметные сокровища, обрастает с годами целым ворохом легенд. – продолжал рассказ увлеченный Семен Семенович. - Клад Пугачева не исключение. Время от времени возникают древние карты, описывающие местонахождения сокровища. Или объявляются потомки, тех, кто якобы участвовал в захоронении клада. Такие люди утверждают, что из поколения в поколение в их роду передавалось или секретная карта, или знание о месте, где зарыто сокровище. Но, насколько я знаю, ни разу еще такие карты и рассказы не помогли найти настоящий клад. В большинстве случаев, подобные россказни всего лишь мошенничество, а карты на поверку оказываются грубыми подделками.
- И обещай показать карту. – спокойно, не оборачиваясь прошептал Роман.
Максим застонал позади.
- Ну это уже перебор, я не поддамся на шантаж!
- Семен Семенович…
Брат сквозь зубы прошептал:
- Обещаю.
- Да? – Семен Семеныч ждал продолжения расспросов о кладе.
- Нет, ничего… - Роман сделал вид, что передумал и, надев очки, сосредоточенно уставился в окно на ярко сияющую в лучах солнца реку.
***
Автобус прибыл на место. Ребята гурьбой выкатились на природу. После долгих часов, проведенных на неудобных сиденьях, они с радостью разминали ноги на земле.
- Ну все, Иваныч. Забираешь нас здесь же третьего в два часа дня, договорились? – Семен Семеныч последним вышел из дверей автобуса.
Мотнув головой в знак согласия, попыхивая вечной сигаретой, водитель развернул пазик и машина, набирая скорость, скрылась в пыли грунтовой дороги.
Пыль осела, шум автобуса стих вдали, группа туристов осталась наедине с природой.
- Надеваем рюкзаки и в путь, весенний день короткий, нужно успеть спуститься к реке и разбить лагерь засветло. Веселее! План на завтра - пройти минимум сорок километров, перед этим нужно хорошо выспаться и отдохнуть!
Правый берег Волги был крутым почти на всем протяжении реки, а в районе Жигулевских гор, где их высадил автобус, он был еще выше, круче и опаснее чем везде. Идти вдоль него было трудно. Но ведь на то поход и нужен, чтобы быть сложным, немного опасным и оттого интересным.
Спустя два часа после высадки из автобуса и начала пешей части похода на широком каменистом пляже возле самой реки нашлось удобное место для лагеря. Ровная площадка уютно спряталась от ветров между двумя высокими сопками, примыкавшими почти вплотную к берегу.
Еще спустя час были разбиты палатки. Романа и Максима Семен Семеныч отправил на поиски дров. Точнее он спросил про наличие добровольцев, а Роман, имея вескую причину и огромное желание остаться наедине с братом, сказал, что они двое и есть добровольцы.
Дрова нашлись совсем рядом в соседнем овраге, расположенном у подножия одной из сопок, давших приют палаточному лагерю. Если внимательно прислушаться, то находясь в овраге можно было услышать приглушенные голоса остальных ребят, весело галдящих возле речки.
- Показывай! – потребовал Роман, как только они спустились в овраг.
- Ты что думаешь, я карту везде с собой таскаю?
- Уверен. Ты бы ни за что не оставил ее в лагере. Ведь там кто-нибудь может случайно ее найти.
- Эх, жалко твоя Верка не поехала. Уж она бы не только прикрыть меня согласилась, но даже наверняка сама предложила бы пойти вместе.
Веркой, не к месту упомянутой Максимом, была Вера Кислицына, их общая одноклассница. Так получилось, что Роман и Максим Тамановы учились в одном классе, в восьмом, хотя между ними и было больше года разницы в возрасте. Старший по возрасту Роман в семь лет прямо перед началом учебы в первом классе заболел серьезным воспалением легких и пролежал в больнице почти шесть месяцев. Начало учебы пришлось отложить на год и в школу братья пошли уже вместе.
- И почему это Вера моя, у?
- Ну не знаю, мне так кажется… И не только мне, заметь…
Приятельские отношения Романа и Веры давно уже стали предметом насмешек для половины класса.
Ребята познакомились всего несколько месяцев назад после снежных январских каникул, когда восьмому «б» объявили, что в классе будет новая ученица и предъявили невысокую девчонку, с забавной короткой стрижкой и ярко-голубыми глазами. Обведя задорными глазами класс, она уверенно подошла к первой парте, где в привычном одиночестве сидел Роман. Небрежно кинув рюкзак на пол, она изящно села рядом и дружелюбно сказала:
- Привет, я Вера. Тебя как зовут?
С того самого дня Рома и Вера стали не разлей вода, тем более оказалось, что и живут то они по-соседству. Родители Веры недавно переехали в район новостроек, где находилась их школа. В общем, в школу ребята ходили вместе, вместе сидели за партой, вместе возвращались домой.
Максим, разумеется, также часто ошивался рядом, но настоящая дружба сложилась только между Верой и Ромой.
Как-то Роман даже попытался привести ее в обожаемый им туристический кружок, но ей это было неинтересно, ни о каких походах и клубах слышать одноклассница не желала.
- Не пытайся меня заговорить, показывай карту. – потребовал Роман, пресекая разговор на отвлеченную и неудобную для него тему.
Нехотя Максим вытащил из внутреннего кармана куртки вложенный в прозрачный канцелярский файлик кусок пожелтевшей бумаги, бережно развернул его и протянул брату.
- Аккуратно только. – пробурчал он недовольно. – Она вот-вот развалится.
Не обращая внимания на ворчание брата, Рома внимательно присмотрелся к изображению. Очень схематично на карте были нарисованы сопки и речка, которая ничуть не походила на знакомую с раннего детства Волгу. Река на бумаге была гораздо уже и извилистее. На склоне одной из возвышенностей стоял жирный знак “Х”.
- Ты действительно веришь, что эта карта составлена кем-то из Пугачевцев? – Роману было трудно поверить, что этому клочку бумаги почти двести пятьдесят лет.
- Посмотри на бумагу! Ты когда-нибудь такую видел?
- Что бумага старая это понятно, но на старой бумаге может быть свежий рисунок. Бумагу давних времен найти гораздо проще, чем настоящую карту сокровищ. Может над тобой пошутили? Ты где ее взял? Много заплатил?
- Не платил ни копейки!
- Тогда откуда она?
- Обещаешь родителям ни слова ни про карту, ни про то что расскажу?
- Обещаю. – Роман не любил давать обещаний брату, потому что Максим вечно умудрялся так все вывернуть, что обещание оборачивалось против самого же обещавшего. Но сегодняшнее обещание казалось абсолютно безобидным, самым безобидным из всех безобидных.
- Помнишь, прошлым летом я ходил в кружок фотографии?
- Ну?
- Так вот, ни в какой кружок я не ходил, подрабатывал на стройке, точнее на разборе старых домов в центре.
- Ты совсем сдурел? А если бы покалечился? Кто тебя взял вообще?
- Не ори ты так, а то сюда сейчас сюда весь лагерь прибежит. Кто взял, кто взял… Да они кого хочешь возьмут лишь бы платить поменьше. Ну вот, разбирали мы дома так: сначала стены экскаватор ковшом рушил, а потом мужики и ребята, что покрепче, ломами крупные обломки на отдельные кирпичи раскалывали. Мы, кто помладше и слабее, эти самые кирпичи к грузовику таскали.
- Прям новейшие технологии. Двадцать первый век.
- Не зуди. В общем лето, жара, пылища. В одном из домов на бывшей улице Свердлова разнес экскаватор очередную толстенную стену, почти метр толщиной стенища была. И как только им не жалко было раньше столько материала на один дом переводить? Короче, мы собрались вручную дорабатывать то, что экскаватор начал, то есть начали – ломать, таскать, возить, но тут время обеда пришло. Все рабочие, побросав инструмент, дружно пошли в ближайшую забегаловку восточного происхождения. А ты же знаешь, я запах всех этих пряностей и печеностей на дух не переношу. В общем, сбегал в ближайший магазин купил пол батона, пакет кефира и сразу вернулся на наши развалины. Уселся на свежеповаленной стене, только открыл кефир и отломил батон, вдруг смотрю из стены, раскуроченной, сверток мятый торчит. Потянул аккуратно за угол и вытащил бумажный пакетик. Небольшой такой, веревкой перетянутый. Внутри пара банкнот тысяча восемьсот какого-то года, монет десяток тех же времен, ну и вот эта самая карта. Разобравшись с найденным решил сразу оценить находку. Там рядом, на Профсоюзной, лавка антиквара есть. Я значит к нему со всем этим добром и ввалился, про кефир и батон свой забыл совсем.
Высыпал монеты на стол и банкноты показал. А карту в кармане оставил, чтобы не позориться. Подумал, кому эта ветошь нужна?
Антиквар лениво осмотрел банкноты и монеты. После чего предложил сходу столько, сколько за все лето таская кирпичи не заработаешь. Недолго думая, согласился. Сейчас-то понимаю, что продешевил страшно. Хотя это уже не важно.
- Угумм, теперь понятно, откуда у тебя на все эти книги и металлоискатели, которые ты тащишь в дом. И тяга к кладоискательству тоже оттуда.
В последний год даже родители заметили, что младший сын серьезно заболел поисками кладов, натащил домой кучу странной литературы на соответствующие темы. Целыми днями лазил в интернете на подозрительных сайтах. Временами подросток так увлекался, что забрасывал учебу. Последнее родители, разумеется, быстро исправляли. Максим, заметив пристальное внимание домашних к своему хобби, затаился, старался не привлекать к своему хобби излишнего внимания. После чего мама с папой ошибочно решили, что очередное увлечение ребенка было мимолетным и благополучно миновало. Как бы не так!
Роман, который знал гораздо больше чем родители, из обрывков услышанных телефонных разговоров брата, незакрытых на их общем ноуте страниц и форумов, быстро понял, что Максим умудрился втереться в доверие к каким-то черным копателям. Втайне хранил в шкафу за кучей одежды настоящий металлоискатель, периодически сбегал по ночам из дома и со своими новыми друзьями участвовал в незаконных раскопках на территории города. В общем, вопреки уверенности старших членов семьи новое увлечение не было забыто, а становилось с каждым днем все более сомнительным и небезопасным.
- Помни, ты обещал – родителям ни слова!
- Да, да, обещал же. Кстати, почему ты решил, что эта карта поможет найти именно сокровище Пугачева? И вообще, почему жигулевские горы? Представляешь сколько гор в нашей стране может быть похожих вот на это? – Роман ткнул пальцем в схему, которая действительно была, мягко говоря, приблизительной.
- Ой как мне с братом повезло то! Внимательность явно не твой конек. Ты вот карту переверни лучше, и вопросов меньше будет.
На обратной стороне карты явно непривычной к письму рукой было накарябано – «Жигули».
- Это ничего не доказывает! Тем более надпись на вид гораздо свежее чем рисунок на обратной стороне. – Роман упрямился уже только по инерции, ему самому стало жутко интересно, что скрывается в месте, отмеченном на карте жирным знаком Х.
– Где здесь написано про клад Пугачева?
Ни на карте, ни на ее обороте не было никакого упоминания ни про Пугачева, ни про клад.
Хотя Роман, понимал, что отсутствие надписей может как раз и говорить о достоверности карты, ведь сподвижники Емельяна Пугачева были в большинстве крестьянами и казаками, а значит почти поголовно неграмотными.
- Уууу… - Максим поднял глаза к небу всем своим видом показывая недовольство препирательствами брата. – Я тебе разве говорил, что это клад Пугачева?
- Конечно!
- Подожди, давай вспомним все по порядку. Я сказал, что в этих горах спрятано золото Емельяна. Так?
- Так.
- Потом сказал, что у меня есть карта, где отмечено место хранения клада и не уточнял какого именно, помнишь?
Роман вспомнил разговор перед поездкой и понял, что Максим действительно ничего конкретного про клад Пугачева не говорил. Он опять попался на удочку, а сейчас его еще и дураком за это выставляли.
Как же это было в духе его брата преподнести все так, чтобы собеседник понял именно то, что было нужно. Но при этом, если разобраться, оказывалось, что Максим здесь не причем!
Вот такие были братья Тамановы, такие разные и такие похожие одновременно. Оба были худые как щепки, как и положено быть подросткам, с немного вытянутыми лицами и темными, как смола волосами. Но, несмотря на это, спутать ребят все равно было нельзя даже по внешности. Даже малознакомые с ними люди не перепутали бы никогда кто из них Роман, а кто Максим. Максима отличал резкий, с небольшой горбинкой нос, делавший его похожим на жителя теплого южного региона.
Еще больше братьев различали глаза. У обоих они были ярко серые – тон в тон. Но выражение глаз было совсем непохожим. Максим смотрел на мир немного с вызовом и с бесшабашным весельем, именно с таким взором он влезал в такие события, что у младшего брата волосы дыбом становились. Роман же был спокоен всегда, ну или почти всегда, рассудителен и все это отражалось в его взгляде. С ним рядом было тихо и надежно.
Так уж бывает, что люди, даже выросшие в совершенно одинаковых условиях, вдруг оказываются совсем разные по характеру. Максим всегда был готов сорваться в любую авантюру, был готов отстаивать свои или чужие права при первом намеке на их возможное попирание. Причем зачастую даже не разобравшись до конца кто прав, кто виноват. Такого никогда не позволял себе старший брат, тоже готовый помочь, подсказать, выручить, но сперва выяснив что, зачем и как.
Если постараться отразить характер каждого из подростков короткой и емкой фразой, то фразами Максима стали бы «Война план покажет» или «Сначала ввяжемся, а там посмотрим». Романов же характер следовал золотому правилу - «Семь раз отмерь, один отрежь».
- Если это не клад Пугачева тогда к чему ты вообще все это начал и что мы будем искать? – Роману тем временем все меньше и меньше нравилась идея брата.
- Да не все ли равно чей этот клад? Я буду танцевать от радости даже если там будет сундук с такими же монетами, которые я нашел вместе с картой и сгоряча ювелиру сбагрил. Недавно посмотрел на специальных сайтах чего стоят такие вещи. Ого-го они стоят.
Старший Таманов все равно сомневался и это отражалось на его лице.
- А самое главное вот оно место. Приходи, бери кто хочет.
Палец Максима сквозь тонкий файлик, оберегавший бумагу, ткнул на место, отмеченное крестиком. Крестик уютно устроился возле полукруглого значка, похожего на подкову. Этот знак напоминал схематичное изображение входа в пещеру, которая, судя по рисунку, располагалась на склоне одной из здешних гор.
- К тому же это совсем рядом! Ну так что, ты меня прикроешь вечером?
- Я пойду с тобой. – понимая, что поступает неправильно и неразумно идя на поводу у брата, наверняка продумавшего весь этот разговор заранее от первого и до последнего слова, Роман все равно ничего не смог с собой поделать. Искушение было слишком велико даже для него, жажда приключений победила здравый смысл вместе с осторожностью.
- Наконец то! Теперь давай дрова собирать, а то нас скоро искать начнут.
Две охапки хвороста были набраны буквально за несколько минут, на подходе к лагерю Романа осенил вопрос.
- Слушай, а как мы нужное место найдем? Что будем ночью наобум по округе лазить и похожие горы искать? Нам десятки склонов облазить придется!
Максим демонстративно бросил собранные ветки на землю:
- Брат, ты действительно так туго соображаешь или прикидываешься? Я разве похож на идиота? Ночью в слепую по сопкам лазить с риском шею свернуть?
- Но ведь карта схематичная, где точно найти нужную гору? – упрямо, но уже не так уверенно пробормотал Роман.
- Видимо не прикидываешься…. Объясняю, специально для тебя, медленно, что бы не пришлось второй раз повторять. Единственное, что четко отражено на карте, это изгиб реки верно? Значит только река может дать надежный ориентир. Так?
- Наверное. Но ведь нарисованная река совсем не похожая на Волгу! Может в этом то и подвох? И на карте совсем другое место?
- Разумеется река сейчас выглядит совсем по-другому. В прошлом веке ее всю водохранилищами перегородили. После этого Волга разлилась, стала гораздо шире и не такая извилистая. Но каждый раз, когда я искал решение задачи - «как найти нужное место», я приходил в одному и тому же выводу - река единственный надежный ориентир.
- Ну и?
- Знаешь поговорку: «Кто ищет, тот всегда найдет»? Вот и для меня в ленинской библиотеке нашлась старая карта самарской губернии, еще дореволюционная. Кто-то ее заботливо в самом начале 20-го века составил, задолго до того, как водохранилища построили.
Я сделал с дореволюционной карты фотокопию. Потом с пугачевской карты срисовал на кальку изгиб реки. С помощью сканера и фотошопа выровнял масштаб карты дореволюционной и выкопировки с карты пугачевской. И, вуаля, путем простого наложения кальки на почти свежую самарскую карту выяснил, где находится нужное место. Изгиб реки только в одном месте совпал! Ошибки быть не может – мы почти на месте!
- Ух ты… - Роман был изумлен такой находчивостью. – А дореволюционной карте доверять точно можно? Сто лет почти прошло.
- Поопрошу не перебивать. – Максим нахохлился от важности, чувствуя, что всецело завладел вниманием собеседника. – Конечно, и карте самарской губернии доверять можно было только с натяжкой. Как я уже говорил, нашу родную Волгу всю перекроили водохранилищами и все здесь сильно поменялось. Но! Точность дореволюционной карты уже позволяла сравнить ее с современной. Вот я и сравнил с гугловской спутниковой картой. Как ты понимаешь, гугло карта это уже совсем другое дело. По ней даже координаты широты и долготы легко получить можно. Еще одно элементарное наложение дореволюционной карты и гулговской и снова вуаля, я уже знаю точное место.
Итого, наша горка в двух-трех километрах отсюда. Минут сорок неторопливого пути! Я эту сопку даже на спутниковой карте рассматривал, в том же гугле. Стоит родимая, как двести пятьдесят лет назад – нас с тобой ждет!
Максим светился от гордости, а младший брат искренне восхищался его находчивостью.
- Не заблудимся в темноте? – высказал последнее опасение Роман.
- Не боись, у меня все продумано.
Неведомо откуда в руках у Максима появился прибор в ярко желтом, прорезиненом корпусе.
- Профессиональный GPS навигатор. Я же говорил, что в гугле можно широту и долготу посмотреть? Не будь я ленивым - посмотрел. Нужные координаты уже в навигаторе, он нас кратчайшим путем прямо к той самой горке приведет, и даже в полной темноте не ошибется.
***
Уже давно догорел костер, смолкли песни под гитару и туристический лагерь крепко уснул. Угрюмо и безрадостно смотрелись на берегу реки восемь одинаково серых в темноте палаток.
Вдруг полог одной из них чуть-чуть приоткрылся и из него ужом выскользнула бесшумная тень, за ней вторая. На спине каждой из теней был приторочен небольшой рюкзачок. Поверх одного из рюкзаков отчетливо виднелся силуэт короткой лопаты с деревянной ручкой.
Воровато пригибаясь к земле, тени быстро перебежали под ближайшие деревья и растворились в темноте прибрежного подлеска.
Говорить в голос братья решились только, когда отошли от лагеря почти на километр.
- Ну, что говорит твой навигатор? – спросил голос, запыхавшийся от быстрой ходьбы.
- В том направлении, еще два с половиной километра. – Максим показал рукой вправо, через заросший кустарником овраг.
- Здесь не переберемся. Склоны слишком крутые и темно. Лучше обойдем кругом.
Братья направились вдоль оврага в поисках обходного пути, удаляясь тем самым от заветной цели.
Скоро азарт побега из лагеря поутих и ребята обнаружили, что окружены глубокой первобытной темнотой беззвездной ночи. Сначала им стало просто неуютно, а потом неприятное ощущение становилось все сильнее и сильнее. Страшновато стало, если честно. Вокруг них в деревьях и кустах что-то постоянно щелкало, пищало, шумело крыльями и ухало. Подростки конечно знали, что в этих лесах уже много-много лет не водилось никаких опасных для человека зверей, но на нервы и боевой дух весь этот шум и темнота действовали угнетающе.
В голове Романа роились беспорядочные и ненужные сейчас мысли. Например, о том, что в городе легко размышлять, что ты не боишься темноты. Там кругом фонари, люди, шум привычной жизни и гул машин. Там и темноты то толком нет, так темно-серое нечто. Но вдалеке от света и людей, все кажется совсем иначе. Здесь темнота становится жуткой, глубокой, пугающей. Он успел вспомнить все бабушкины старинные сказки про нечистую силу, а еще вспомнил в подробностях все до одной страшилки, которые так весело рассказывали ребята сегодня вечером у костра.
Роман посмотрел на брата и по лицу понял, что тот думает примерно о том же самом.
Братья попытались было идти освещая дорогу ручными фонариками, но это оказалось плохой идеей. Узкий луч света освещал только небольшой кусочек земли под ногами, а все остальное вокруг от этого становилось еще темнее, загадочнее и непроходимее. Кроме того, глаза быстро привыкали к яркому электрическому свету и уже не различали ничего за его пределами. Фонари погасили и спустя пару минут снова могли более-менее зряче передвигаться в темноте.
Дикий и громкий крик птицы разорвал вдруг ночь.
Раскатистое «Кар-р-р» разнеслось по лесу.
Братья вздрогнули и посмотрели друг на друга, ища поддержки. Холодок пробежал по спинам.
- Ворона? – дрожащим голосом прошептал Рома.
- Ну да, наверное. Вон похоже на дереве сидит.
Время шло, обходной путь вдоль опасного оврага оказался длиннее, чем подростки ожидали, он уводил в сторону от цели и два с половиной километра превратились уже в три с лишним. Овраг, между тем, даже не думал прекращаться и вел ребят в совсем ненужном направлении. Братья с каждым шагом отдалялись от заветного места, помеченного на древней карте крестиком.
Чем дальше они отходили от реки, тем ниже и разлапистей становились деревья. Иногда приходилось идти низко пригнувшись, чтобы не задевать нижние ветки. Появилось много колючего кустарника, который нужно было либо обходить, либо продираться сквозь его жесткие ветки.
Роман сильно разорвал куртку о невидимые в темноте шипы очередного растения. Эта неудача грозила разоблачением по утру в лагере. Но братья упрямо продолжали путь.
Вскоре им повезло, подул резкий ветер и сорвал с ночного неба пушистое покрывало из облаков. Ярко заблестела луна, осветив окрестности нереальным словно сказочным светом.
Конечно видно было не так хорошо, как днем, но идти стало гораздо легче.
Роман вздохнул с облегчением, при таком свете они могли попробовать перебраться через казавшийся бесконечным овраг и сделать это без риска сломать себе шею. Он подошел к обрыву и присмотрелся, оказалось, что здесь вполне можно было спуститься.
Опасаясь, что луна снова может спрятаться за облаками подростки, не теряя ни минуты начали путь вниз. Спуск дался на удивление легко, труднее оказалось найти место для подъема. На дне оврага было гораздо темнее, свет луны туда почти не пробирался и было тяжело выбрать правильное место.
Но спустя какое-то время, ребята справились и с подъемом. Чуть ниже по руслу оврага его край обвалился, видимо, под тяжестью весеннего мокрого снега. По этой самой осыпи подняться было раз плюнуть, хотя попачкаться в рыхлой и непросохшей глине пришлось порядочно
Обратная сторона оврага, на которую успешно вскарабкались братья, вся заросла колючим шиповником с длинными и острыми иглами на ветках. Обойти эту живую колючую изгородь не было никакой возможности. Оставался один выход, размахивая словно мачете лопатой они по очереди рубили жесткие ветки, пробивая себе путь. Спустя полчаса тяжелой работы изодрав руки в кровь, а рукава курток в клочья они вырвались из колючего плена.
Посмотрев друг на друга подростки поняли, что теперь их поход будет точно раскрыт: порванные куртки, коричневые разводы от глины на коленях и рукавах, комки грязи на кроссовках, яркие, свежие царапины на руках и даже лицах. Об этом пока постарались забыть.
Перед глазами открылась уютная и широкая ровная поверхность, с низкой упругой травой и редкими деревьями. Долина ровным, пологим спуском стелилась к видневшейся поодаль сопке. До нее было всего километра три и, что самое главное, никаких больше преград на пути.
- Неужели та самая? - неуверенным голосом спросил Роман.
- Похоже. - сверившись с навигатором, подтвердил Максим.
Близость таинственной цели придавала силы и уверенности. Дальнейший путь напоминал легкую и беззаботную прогулку по лужайке, но вот и подножие.
- Нам нужна обратная сторона, где-то метров на двести выше по склону. – Максим сверился с навигатором.
Подъем доставил только удовольствие, сопка была не крутой, свежий ветер, дувший со стороны Волги, обдувал и освежал разгоряченные лица.
Обойдя гору и выйдя на нужное место, они были поражены видом, который открывался с высоты. С обратной стороны их сопка, чуть ниже места, где стояли братья, заканчивалась резким, скалистым обрывом. Слева и справа на многие сотни метров тянулся колючий кустарник, вдалеке под светом луны блестела серебристая река.
Стало очевидным, что место для клада было выбрано со знанием дела. Тщательно продуманное было место. С той стороны, откуда пришли уставшие ребята, подход перекрывался тремя глубокими оврагами, один из которых они недавно с таким трудом преодолели. А с той стороны, где братья стояли сейчас, сопка внизу заканчивалась резкий обрывом. Подъем по такому обрыву был бы доступен только профессиональным скалолазам, которых во времена закапывания клада явно еще не существовало. При этом всё кругом, включая склоны оврагов, густо поросло колючим диким шиповником. Ни один здравомыслящий человек не станет связываться со всем этим, чтобы забраться на ничем не примечательную горку, похожую как две капли воды на своих соседей, к которым подходы были куда как удобнее и доступнее.
- Предлагаю разделиться и начать поиски. Думаю, наша цель, что-то похожее на пещеру. Увидишь кричи. Если встретишь еще что-то необычное тоже зови.
Сказав это, Максим пошел влево и зигзагом начал подниматься по склону делая широкие петли и внимательно рассматривая все кругом. Роману не оставалось ничего кроме как пойти вправо и начать обследование склона тем же способом.
Встретившись через пол часа они молча отрицательно и разочарованно покачали головами, ни один не нашел ничего похожего на пещеру.
Поменявшись местами, братья еще раз обошли гору, теперь Максим искал справа, Рома слева. Результат тот же – ничего.
От обиды Роман хотел наговорить гадостей и прочитать нотацию младшему брату, но сдержался, решив, что до возвращения в город ссоры лучше не начинать.
Сев на ближайший валун, притаившийся на склоне, они устало и безнадежно осматривали гору. Они были почти уверены, что где-то совсем рядом надежно спрятаны древние сокровища. Но пойди угадай где…
- Еще полчаса на поиски и возвращаемся в лагерь. Скоро рассвет, если Семен Семеныч проснется раньше, чем мы вернемся, нам конец. – решительно высказался Роман.
- Согласен. Ничего, в следующий раз с металлоискателем приедем. Гора похоже известняковая, любой металл будет звенеть на большой глубине. Не переживай, Ром, найдем.
От избытка чувств и от расстройства Максим со злостью воткнул лопату в землю прямо под большим камнем, на котором они оба сидели. Раздался звонкий гул, словно ударили молотом по наковальне. Обычная земля и камень не должны так звенеть.
Ребята переглянулись и начали разгребать мягкую землю, Максим лопатой, Роман прямо руками, не обращая внимание на острые, мелкие камешки, впивающиеся в пальцы и забивающиеся под ногти.
Вскоре обнаружилась белая, ровно очерченная известняковая плита, полукруглой формы, гладкая словно полированная. Очертания ее точь-в-точь были похожи на знак на карте.
- Вот оно. Это и есть наша «подкова» с рисунка! Никакой пещеры нет и быть не может. Пугачев же не был дураком! Пещеру бы было видно издалека, а эту штуку попробуй найти. – голос Максима дрожал от волнения. – Они же ее и землей наверняка присыпали, когда уходили.
Поддев один из углов плиты лопатой, он попытался ее приподнять. Безрезультатно, плита чуть приподнялась, но потом соскользнув с лопаты вновь встала на место. Еще несколько попыток и снова провал, груз был слишком тяжелым и не поддавался, каждый раз соскальзывая с рычага.
Немного подумав Роман шагнул к рядом лежащему валуну, на котором они недавно сидели.
– Помоги мне. - упершись ногами в землю, он приподнял один край камня, пытаясь перекатить его вплотную к неподатливой плите.
- На кой черт тебе камень сдался? Хочешь им плиту расколоть? Он тяжеленный, мы его в жизни не поднимем! Да и плита, судя по весу, прочная. Только надорвемся впустую.
- Вспомни физику. Сейчас опору и рычаг делать будем, а потом перевернем мир, как сам Архимед завещал.
Догадавшись наконец, что задумал брат, Максим бросился на помощь. Покраснев от натуги, они подкатили камень вплотную к тому месте, где неподатливая плита соединялась с поверхностью склона.
- Уффф, теперь главное, чтобы лопата выдержала.
Роман вставил лопату в узкую щель, оперев ее ручку о камень. После чего ребята повисли на свободном конце, пригибая его к земле. Лопата изогнулась и казалась готова была сломаться в любой момент, но выдержала и миллиметр за миллиметром груз начал подниматься.
- Подсунь рюкзак в щель, пока она не соскользнула! - просипел сквозь сжатые от усилия зубы Рома.
Максим отпустив лопату бросился к рюкзакам.
Плита медленно поползла вниз. Веса и усилий одного Романа явно не хватало для того чтобы справиться с тяжеленным грузом.
Но вот уже рюкзак распоркой лег между плитой и дырой в склоне, который она закрывала.
Рома отпустил лопату и утер пот с лица. Плита опустилась, но совсем немного. Хрустнули банки тушенки и содержимое рюкзака утрамбовалось до максимума, после чего уверенно держало приоткрытой дверь в манящее подземелье.
Лаз все еще оставался недостаточно широким. Пробраться внутрь было невозможно. И снова пришлось передвигать валун, который служил опорой. Теперь его передвинули правее того места где лежал придавленный рюкзак, державший на себе колоссальный вес. Просунув лопату диагонально ребята начали резкими рывками двигать плиту в сторону расширяя узкую щель.
Плита поддавалась. Приподнятая и лежащая одним краем на рюкзаке она уже не была такой неподвижной как раньше и ребята