28 Истинно говорю вам: будут прощены сынам человеческим все грехи и хуления, какими бы ни хулили; 29 но кто будет хулить Духа Святаго, тому не будет прощения вовек, но подлежит он вечному осуждению. 30 Сие сказал Он, потому что говорили: в Нем нечистый дух.
К переводу: ст.28: Слово «истинно» в оригинале – «аминь»: «Аминь, говорю вам…»; – ст.29: «но виновен он в вечном грехе», в Синодальном переводе несколько иначе: «но подлежит он вечному осуждению». Разница, – пусть небольшая, – но все же есть. – ст.30: Заметить, что слова «Сие сказал Он» напечатаны в переводе курсивом, то есть они отсутствуют в оригинале. Поэтому и смысл несколько изменяется: хулящий Духа Святого «виновен в вечном грехе, потому что говорили: в Нем нечистый Дух».
Итак, как мы видели, чудеса сами по себе остаются двусмысленными и поэтому неспособными устранить или преодолеть недоверие, когда оно уже возникло. В таком случае, не лучше ли было бы поменьше о них думать? Не лучше ли было бы побольше думать о другом, более важном: о Евангелии Иисуса, о том искуплении, которое Он принес. Но… такая пренебрежительная оценка чудес Иисуса может печально отразиться на судьбе человека. Ибо «все прегрешения и хулы будут прощены сынам человеческим, сколько бы они ни хулили; но кто будет хулить Духа Святого, такому нет прощения вовек, но он виновен в вечном прегрешении» (так буквально).
Обратим внимание на наш текст. В нем сказано: «Кто будет хулить Духа Святого, такому нет прощения вовек». Но далее еще говорится: «но он виновен в вечном прегрешении». Какой смысл в этом продолжении? Здесь евангелист снова отражает серьезное убеждение в том, что всякий поступок оказывает воздействие и на того, кто этот поступок совершает. Поскольку Дух Святой, пребывающий с Иисусом (вспомним сцену Крещения 1,9-11), действует и в Его чудесах, всякий, кто пренебрегает этими чудесами, в конечном счете, закрывает себя отдействия Духа Божия, то есть закрывает себя от Бога. Он не дает Богу овладеть собою. Напротив, – сознательно или бессознательно, – он пребывает в отчуждении от Бога. Тому, кто хулит чудеса Иисуса (ст.30), не может быть прощения не потому, что Бог не хочет простить его, но потому, что такой человек сам отрицает собственное спасение, считая Святой Дух Божий нечистым духом диавольским. Таким образом человек остается неисцеленным, во грехе. Именно это и означает «он виновен в вечном прегрешении».
Экзегеты уделили много внимания разбираемым стихам. Во-первых, было отмечено, что речь прежде всего идет о всеобъемлющей готовности прощения грехов; «будут прощены сынам человеческим все грехи и хуления». Но это всеобъемлющее прощение имеет одно исключение – грех непрощаемый.
Во-вторых, обращает на себя внимание форма изречения. Его начало – «Аминь, говорю вам» – характеризует говорящего, то есть Иисуса Христа, как имеющего откровение свыше. Кроме того, такое вступление характерно для апокалиптической речи. Возвещается истина эсхатологического Суда, которая исключает всякое сомнение и не подлежит дискуссии.
В-третьих, изречение Иисуса Христа укоренено в иудейской традиции. В те времена иудеи много дискутировали о непрощаемых (вечных) грехах. Например, таковыми считались: разрушение завета с Авраамом, отрицание воскресения мертвых, сомнение в том, что Тора – от Бога и так далее. И в ранней христианской Церкви, которой принадлежал евангелист Марк, тоже возник вопрос о границах Божественного всепрощения. У евангелиста, как мы видели, речь идет о земном Иисусе как носителе Духа Святого. Вспомним все те жаркие споры вокруг земного Иисуса Христа, которые вели Церковь и синагога уже в I веке! Весь интерес евангелиста Марка сосредоточен на христологии, на том, ктò есть Иисус. Хула на Духа Святого, согласно евангелисту, означает отрицание универсального прощения, которое от имени Бога возвещает Иисус. Сын Человеческий имеет власть прощать грехи! Он прощает грехи и исцеляет людей силою Духа Божия в Нем. И кто клевещет на Него, говоря о Духе Божием в Нем как о духе сатанинском, тот грешит непростительно. Это и поясняет ст.30: хулящие на Духа виновны в вечном грехе, «потому что говорили: в Нем нечистый Дух». Изгнаниями бесов Иисус доказывал, что Он – Сын Божий. Это признавали даже сами бесноватые. А книжники это отрицали.
Книжники и фарисеи смотрели на воплощенную любовь Божию, а видели в ней воплощение дьявольской силы. Когда человек начинает считать добро злом, а зло – добром, когда он в милости Божией видит сатанинское зло, тогда он совершает непростительный грех. Все другие грехи являются человеческими, этот же – дьявольским.Почему? Дело в том, что прощение может получить лишь тот, кто раскаивается. Даже если он еще не покончил со своею греховностью, если даже он еще весь в грязи и позоре, он все же может получить прощение. Но человек, который потерял способность распознать добро и зло, любовь и ненависть, не способен и раскаяться и получить прощения: вот это и есть грех против Святого Духа.
5. Родственники Иисуса (3,31-35) (Мф 12,46-50; Лк 8,19-21).
31 И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его. 32 Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои, вне дома, спрашивают Тебя. 33 И отвечал им: кто матерь Моя и братья Мои? 34 И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои; 35 ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь.
На сцену выступают родственники Иисуса, которые, как мы уже видели, «пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя» (3,21). В новом рассказе противопоставляются друг другу две категории: родство и ученичество. Родственники Иисуса во время Его земной публичной деятельности практически не имели к Нему доступа. Почему так? Потому что они воображали, будто имеют какие-то права на Него: Они оставались вне и послали позвать Его[6]. Однако доступ к Иисусу имеет не стоящий «вне» («внешний») и спрашивающий о Нем. Несколько позже Иисус Сам скажет об этом: «Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах» (4,11). Тот Иисусу брат и сестра и мать, кто сотвори1тъ во1лю бж=iю. Законный отец Иисуса Иосиф вообще не упоминается. Надо полагать, что его к тому времени уже не было в живых.
Но какова Воля Божия? Ее Иисус Христос объявил уже в начале Своей проповеди: «Покайтесь и веруйте в Евангелие!» (1,15). Нам остается только две возможности: стоять «вне» или стать «братьями и сестрами и матерью» Иисуса, следуя за Ним путем Евангелия.
Иисус излагает здесь признаки подлинного родства: родство – не только дело плоти и крови. Довольно часто человек чувствует себя ближе к тому человеку, который вовсе и не приходится ему родственником по крови, чем к тому, кто связан с ним теснейшими родственными и кровными узами. И в чем заключается это подлинное родство? Оно заключается в общих убеждениях, в общих переживаниях и чувствованиях, в общих интересах и оценках, наконец, в общей цели. Все это Апостол Павел объединяет одним выражением – родство не по плоти, а по Духу.
Беседа № 10.
Что дает нам надежду? (4,1-34).
Иисус и его действия вызывали подозрение и отвержение у тех, кто чувствовал себя ответственными за жизнь и веру иудейского народа, то есть у книжников и фарисеев. У Своих родственников Иисус тоже не нашел никакой поддержки. История показала, что Он и Его благовестие не смогли как-то повлиять на решающие институты Своего народа, что-то в них сдвинуть. Что же нам дает смелость и мужество, несмотря на это, возлагать на Иисуса и на Его Евангелие всю нашу надежду? Следующая глава содержит первый ответ на эти вполне понятные размышления.
b) Притча о сеятеле (4,1-9) (Мф 13,1-9; Лк 8,4-8).
1 И опять начал учить при море; и собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку и сидел на море, а весь народ был на земле, у моря. 2 И учил их притчами много, и в учении Своем говорил им: 3 слушайте: вот, вышел сеятель сеять; 4 и, когда сеял, случилось, что иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то. 5 Иное упало на каменистое место, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока; 6 когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня, засохло. 7 Иное упало в терние, и терние выросло, и заглушило семя, и оно не дало плода. 8 И иное упало на добрую землю и дало плод, который взошел и вырос, и принесло иное тридцать, иное шестьдесят, и иное сто. 9 И сказал им: кто имеет уши слышать, да слышит!
Начинается новый этап деятельности Иисуса. Сначала, как и раввины, Он учил в обычных собраниях в синагогах. Теперь Он переносит проповедь под открытое небо, в массу простых людей. Иисус учит с лодки. Надо полагать, что слушающий Его народ стоял при этом на берегу Галилейского моря. Любопытно выражение: Он «сидел на море». Это, конечно, звучит несколько неуклюже, как то бывает у Марка. Но акцент здесь на глаголе «сидел». Этот глагол подразумевает позу учителя. Такова традиция.
Новая форма проповеди требовала и новых методов. Иисус теперь учит народ преимущественно притчами. Здесь мы встречаем у Евангелиста Марка первую из многочисленных притч Иисуса Христа – притчу о судьбе семени, которое сеет сеятель.
Притча – иносказание, сравнение. В притче сравнивается что-то земное с чем-то небесным, чтобы небесная, божественная истина стала более доступной и понятной в земных иллюстрациях. Иисус навсегда остался непревзойденным мастером притч?
1. Прежде всего, Иисус избрал метод притч для того, чтобы заинтересовать людей, побудить их к слушанию. Ведь если они не будут заинтересованы в предмете проповеди, они попросту разойдутся.
2. Кроме того, прибегая к методу учения притчами, Иисус пользовался хорошо известным и понятным иудеям способом.
3. Пользуясь методом притчи, Иисус, кроме того, конкретизировал абстрактные идеи. Лишь немногие могут понять абстрактные идеи. Большинство же людей мыслит образами и картинами. Можно долго говорить о красоте и о прекрасном, и это не прибавит никому ни ума, ни знания, но можно показать на человека и сказать: «Вот красивый человек», - каждому сразу станет ясно, что такое красота. Иисус был мудрым учителем. Он понимал, что бессмысленно ждать от простых умов, чтобы они справились с абстрактными идеями; и потому Он воплощает абстрактные идеи в конкретные истории.
4. Великое достоинство притчи заключается в том, что она побуждает человека задуматься. Недаром, в нашем месте притча начинается словом Иисуса «Слушайте!». Это – призыв ко вниманию и состредоточенности. Ведь притча рассказывает, на первый взгляд, то, что всем известно. И если бы не ее скрытый смысл, она оставалась бы никому не нужной. Притча не преподносит слушателю все готовым, но побуждает его делать свои собственные выводы. Иисус вовсе не хотел избавить людей от интеллектуальной работы, он побуждал их к размышлению. Он представлял им истину в прикрытом виде для того, чтобы, сделав усилие, они сами могли открыть для себя эту истину и, таким образом, действительно овладели ею.
Отличие притчи от аллегории: Важно то, что притчи предназначались не для читателя, а для слушателя. Они произносились не для того, чтобы их долго читали и изучали на досуге, так сказать, с карандашом в руке, а для того, чтобы немедленно произвести впечатление на слушателей и вызвать у них реакцию. Это значит, что притчи нельзя интерпретировать как сложные аллегории. Ведь в аллегориях каждое событие, каждое действующее лицо и каждая деталь имеют символическое значение. Поэтому аллегория требует тщательного изучения и исследования, притчу же слышали люди только один раз. Поэтому при анализе притчи мы не должны искать в каждой ситуации ее скрытое, аллегорическое значение, а лишь заложенную в нее одну основную идею, которая сразу бросается в глаза.
Маленькое примечание к неточности перевода: Когда говорится о семени, которое по той или иной причине погибло, о нем говорится в единственном числе, а о семени, принесшем большой плод, говорится во множественном числе. «Одно упало при дороге,… иное упало на каменистое место,… иное упало в терние,… а иные упали на добрую землю». Это надо иметь в виду: не приносящее плод семя – исключение, а не правило. Нормально же семя плодоносит! И плодоносит чудесно! Для земледельцев Галилеи стократный урожай в те времена – что-то невообразимое. Иисус требует от Своих слушателей внимания к таким «мелочам». Как в начале притчи Он говорит: «Слушайте!», так и в конце: «Кто имеет уши слышать, да слышит!».
С другой стороны, в свете дальнейшей интерпретации семени как Слова проповеди, притча как бы придает миссионерам мужество и терпение. Проповедник должен быть реалистом и понимать, что далеко не всегда его проповедь принесет ожидаемые плоды. Как говорил Апостол Павел: «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых » (1 Кор 9,22).
c) Зачем притчи? (4,10-12) (Мф 13,10-17; Лк 8,9-10).
10 Когда же остался без народа, окружающие Его, вместе с двенадцатью, спросили Его о притче. 11 И сказал им: вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах; 12 так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи.
Притчи по своей природе должны быть понятными, рассчитанными на всех. Но почему не все, к кому они были обращены, стали верующими? Надо думать, эта загадка стояла и перед учениками Иисуса Христа, и перед Марком, и перед его аудиторией ранних христиан. Ни сама притча о сеятеле, ни дальнейшее пояснение к ней, эту загадку не разрешают. Попытку разъяснить проблему предлагает маленький отрывок 4,10-12, в котором говорится об ожесточении сердец и о недостатке разумения некоторых слушателей, которые названы «внешними».
Этот маленький отрывок всегда считался одним из самых трудных во всех Евангелиях. В истории изучения Нового Завета он подвергся особенно пристальному вниманию. Отрывок содержит в себе и формальные, и содержательные трудности. Формально он как бы разрывает ткань повествования, отделяя притчу о сеятеле от ее толкования. Что касается содержания высказывания Иисуса Христа, то тут непонятно следующее: ведь притчи по самой своей сути делают учение понятным. А здесь утверждается, что они призваны либо скрывать истинное учение, либо вообще непонятны по своей природе. И вообще может показаться, что Иисус умышленно учил притчами, чтобы сознательно скрыть значение сказанного от простых людей. Кроме того большую трудность вызывает странное предложение: ученикам дано знать «тайны», а внешним все излагается в притчах; поэтому они ничего не понимают, и все это для того, чтобы они не обратились и чтобы не были им прощены грехи! Странно все это звучит, воистину странно. С этим текстом надо разобраться.
Прежде всего следует обратить внимание на некоторые проблемы текста как такового и его перевода. Если переводить буквально с критического греческого текста Евангелия, то читать следует так:
10 Когда же остался наедине, окружающие Его, вместе с двенадцатью, спросили Его о притче. 11 И сказал им: вам дана тайна Царствия Божия, а тем, внешним, всё становится притчами; 12 чтобы они, смотря, смотрели и не видели, и, слушая, слушали и не понимали, чтобы не обратились и не было прощено им.
Здесь друг другу противопоставляются «тайна» и «притчи». Притчи означают загадочную речь. В основе лежит еврейское maschal, которое подразумевает образную речь, загадку. В то время как одним («вам») открывается тайна, другим («тем, внешним») всё становится загадочным. Это отражает особый взгляд евангелиста Марка на притчи как способ учительства. Надо сказать, взгляд для нас странный.
Первые слова Иисуса Христа были: «Исполнилось время, и приблизилось Царствие Божие!» (1,15). Но тогда Он не имел в виду говорить какую-то «тайну»[7]. Наоборот! Он желал возвестить всему народу, что к нему пришло Царствие. Поэтому и в дальнейшем Он неустанно говорил о Царствии Божием.
Конечно, со временем христиане убедились в том, что присутствие Царствия Божия для многих их современников отнюдь не столь уж очевидно. Почему так? Может быть, они не видели его, потому что не хотели видеть? Или они действительно не видели?
Чтобы найти ответ на эти жгучие вопросы, многие христиане обращались к тексту пророка Исаии и читали его новыми глазами. Исаия, после того как он видел Бога, окруженного серафимами, сообщает следующее:
«И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня. И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. И сказал я: надолго ли, Господи? Он сказал: доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и домы без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет» (Ис 6,8-11).
Подумаем о том, чтò приходило в голову тем ранним христианам, когда они слушали или читали слова Исаии.
Во-первых, если вести Божии, провозглашаемые Его вестниками, не всегда могут быть поняты, потому что Бог Сам может вызвать их непонимание, то мы, ученики Иисуса, не имеем права приписывать самим себе, собственным способностям наше понимание благой вести Иисуса Христа о пришедшем к нам Царствии Божием. Другие не понимают, а мы, мол, такие умные, что всё понимаем! Нет. Об этом и говорит Иисус. Наше понимание – не наша способность, но подарок от Бога: «вам дано знать тайны Царствия Божия». – Это первое, что услышали ученики, окружившие Иисуса и спросившие Его о смысле притчи. Мы – избранники, ибо Богом нам «дано знать тайны Царствия Божия».
А как же прочие?
Понятно, что мы с трудом и сомнениями слышим слова Евангелия: «… а тем внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи». А если мы не будем осторожничать, смягчая жестокий смысл слов Иисуса, как это сделано в Синодальном переводе, то ведь звучат они так (по критическому тексту): « … а тем внешним все бывает в притчах; чтобы они, смотря, смотрели и не видели; и чтобы, слушая, слушали и не понимали, чтобы не обратились, и не было прощено им». Как совместить это слово с вестью Иисуса о Божией любви и всепрощении? Где здесь правда Божия?
Но если мы теперь еще раз взглянем на текст пророка Исаии, то увидим, что закоснелость его народа не означает его вечного проклятия, но имеет целью его земную катастрофу, провал его земных надежд и планов. «И сказал я: надолго ли, Господи? Он сказал: доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и домы без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет». Поначалу это нас мало утешает. Разве мы не читаем в Новом Завете совсем иное? Например, «да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф 5,45). Как подходит это слово Иисуса к тому тексту из Исаии?
И еще раз мы должны взглянуть в Священное Писание Иисуса, в наш Ветхий Завет. Там мы находим у пророка Осии замечательную молитву покаяния Израиля и ответ на нее Бога:
««Пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил — Он и исцелит нас, поразил — и перевяжет наши раны. Он оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицом Его. Итак познаем, будем стремиться познать Господа. Как утренняя заря — явление Его; и Он придет к нам, как дождь, как весенний дождь оросит землю».
– Что сделаю тебе, Ефрем? Что сделаю тебе, Иуда? Любовь ваша, как утренний туман и как роса, скоро исчезающая. Посему Я поражаю через пророков и бью их словами уст Моих. И воссияет как свет суд Мой» (Ос 6,5-1).
Иначе говоря, когда люди попадают в беду, они вспоминают о Боге. Однако, после того как Бог слышит их молитвы, когда Он избавляет их от беды, они скоро забывают о Боге. Воистину их любовь – как утренний туман. По этому поводу хороший пример приводит пророк Иеремия. Под нажимом вавилонского войска, осадившего Иерусалим, городские власти решились на торжественный акт освобождения их еврейских рабов. Может быть в этом случае от них отступит грозный суд? И действительно, – вавилонское войско отступило. И как же реагировали на это власти Иерусалима?
«После того, раздумавши, стали брать назад рабов и рабынь, которых отпустили на волю, и принудили их быть рабами и рабынями. И было слово Господне к Иеремии от Господа: Так говорит Господь, Бог Израилев: Я заключил завет с отцами вашими, когда вывел их из земли Египетской, из дома рабства, и сказал: «в конце седьмого года отпускайте каждый брата своего, Еврея, который продал себя тебе; пусть он работает тебе шесть лет, а потом отпусти его от себя на волю»; но отцы ваши не послушали Меня и не приклонили уха своего. Вы ныне обратились и поступили справедливо пред очами Моими, объявив каждый свободу ближнему своему, … но потом раздумали и обесславили имя Мое, и возвратили к себе каждый раба своего и каждый рабу свою, которых отпустили на волю, куда душе их угодно, и принуждаете их быть у вас рабами и рабынями. Посему так говорит Господь: Вы не послушались Меня в том, чтобы каждый объявил свободу брату своему и ближнему своему; за то вот Я, говорит Господь, объявляю вам свободу подвергнуться мечу, моровой язве и голоду, и отдам вас на озлобление во все царства земли; и отдам … их в руки врагов их … и в руки войска царя Вавилонского, которое отступило от вас. Вот, Я дам повеление, говорит Господь, и возвращу их к этому городу, и они нападут на него, и возьмут его, и сожгут его огнем, и города Иудеи сделаю пустынею необитаемою» (Иер 34,11-22).
Да, люди готовы признать свои прошлые ошибки только тогда, когда эти ошибки прошлого болезненно отражаются на них самих. Поэтому и суд может быть по необходимости целительным, – а не только прощение, которым люди снова и снова охотно злоупотребляют.
Конечно, – и это мы не должны забывать, – в словах «вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах» основной тон лежит нена «внешних», а на обетовании ученикам. Им «дано», они «одаренные». На этом ударение. Нам, верующим в то, что в Иисусе Христе пришло Царствие Божие, нам Бог даровал Свое Слово – не для нашего ожесточения или сомнения, но как семя, о котором и идет речь в притче.
Высказывание Иисуса в Евангелии от Марка, эти два стиха 11-12, подвергались тщательному изучению многих современных библеистов. Вокруг этих стихов выросла целая библиотека исследовательской литературы. Не имея возможности и нужды давать здесь даже краткий обзор научной дискуссии, стоит сказать о самом общем ее результате. Он таков:
В ходе долгой устной передачи притчи Иисуса Христа неизбежно подвергались влияниям, которые их несколько изменяли. Могло быть так, что уже не воспринимался их оригинальный смысл, потому что изменилась историческая, национальная, географическая ситуация. Чтобы воспринятые из предания притчи могли что-то говорить и что-то значить для новых слушателей, они иногда приспосабливались к новой цели и новой ситуации. А ситуация евангелиста Марка была такова, что Церковь Христова уже фактически полностью отделилась от синагоги. Христианам приходилось объяснять себе, почему народ Израиля остался вне Христа, вне веры, почему иудеи остались «внешними». Эта проблема чрезвычайно волновала уже Апостола Павла, что мы видим из Послания к Римлянам. Стихи 4,11-12: «Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи» – пытаются ответить на этот мучительный вопрос о неверии иудеев. Здесь ученикам Иисуса противостоят «те внешние». Это выражение «внешние» в иудействе обозначало тех, кто не принадлежит к синагоге. Здесь же, у Марка, «внешние» – не просто неверующие его времени, но те, кто отказывались принимать Евангелие при земной жизни Иисуса, то есть иудеи. Почему они не понимали тайну Царствия, то есть тайну Самого Иисуса Христа? Эту проблему надо было разрешить и евангелисту Марку, как ее уже пытался разрешить Апостол Павел в своем Послании к Римлянам. Евангелист делает это, вставив между самой притчей и ее толкованием вот эти слова о загадочных притчах. «Внешние», то есть иудеи, не приняли Иисуса Христа потому, что им это не было дано по причине их ожесточения, слепоты, глухоты. Если не понимать, не ощущать мессианства Иисуса (а оно открывалось не столько в Его словах, сколько в Его делах), то и смысл Его притч остается закрытым. Смысл притч открывался только тем, кто понимал, что в них речь шла о Мессии Иисусе. Это понимание должен дать Бог. Без этого «всё» становилось загадочным, и притчи – образцовый примером того, что не понимались или даже отвергались дела Иисуса, Сам Он. Бог дает понимание не всем. И для тех, «внешних», кому такое понимание не дано, справедливым становится сказанное в Ис 6,9-10: «И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их». Угрожающие слова пророка об ожесточении Израиля ко времени написания евангелия от Марка реализовались. Пророчество исполнилось. Израиль остался «внешним». С точки зрения евангелиста, под историей Израиля проведена черта. Он по своей вине лишил себя прощения. На месте Израиля выступает Церковь Иисуса, ядро которой – Двенадцать. Грозное высказывание ст.11-12 выходит за рамки толкования притчи о сеятеле. Оно призывает помнить о праведных решениях суда Божия. – Итак, современная наука о Библии склонна утверждать, что стихи 11-12 в тексте предания появились благодаря изменившейся ситуации в Церкви и ее размышлениям над неверием Израиля и внимательному изучению ветхозаветных пророчеств.
Так было во времена Евангелиста Марка. Но современному читателю, не знакомому с тонкостями библейской критической науки, все-таки приходится трудно с этим отрывком о смысле притч.
Подводя итог всему сказанному, можно утверждать, что одни притчи, как бы понятны они ни были, и даже если они произнесены Самим Иисусом Христом, не в состоянии всех людей привести к вере. Притчи – только начало, только призыв к вере, равно как и Евангелие. Ничто, никакие слова не могут принудить к вере. Вера – благодатный дар. В ней мы соприкасаемся с тайной Божественного промысла и с человеческой свободой. И нам остается только благодарить Бога за то, что нам дано знать тайны Царствия. Нам остается благодарить Господа за то, что мы – не «внешние».
Беседа № 11.
c) Толкование притчи о сеятеле (4,13-20) (Мф 13,18-23; Лк 8,11-15).
13 И говорит им: не понимаете этой притчи? Как же вам уразуметь все притчи? 14 Сеятель слово сеет. 15 Посеянное при дороге означает тех, в которых сеется слово, но к которым, когда услышат, тотчас приходит сатана и похищает слово, посеянное в сердцах их. 16 Подобным образом и посеянное на каменистом месте означает тех, которые, когда услышат слово, тотчас с радостью принимают его, 17 но не имеют в себе корня и непостоянны; потом, когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняются. 18 Посеянное в тернии означает слышащих слово, 19 но в которых заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово, и оно бывает без плода. 20 А посеянное на доброй земле означает тех, которые слушают слово и принимают, и приносят плод, один в тридцать, другой в шестьдесят, иной во сто крат.
Понятно, что основным элементом сравнения притчи является та почва, на которую падает семя. Собственно говоря, эта притча не о «Сеятеле» и не о «семени», а о тех, в кого сеется семя. Если следовать общему утверждению экзегетов, что все притчи Иисуса Христа своим содержанием имеют Царствие Божие, то почва – это те люди, которые принимают слово Царствия или не принимают его. Слушателям должна была быть знакома каждая деталь этой притчи, потому что эти детали были элементами их будничной, каждодневной жизни.
1. По обочинам дорог была твердая почва, на которой зерно не прорастает или склевывается птицами. Так и христианская истина вообще не может проникнуть в сердца некоторых людей. Чаще всего это случается потому, что у слушателей отсутствует интерес. И христианская весть не может оказать никакого влияния на многих людей не потому, что они настроены враждебно к нему, а потому, что они просто безразличны к нему. Они считают, что христианство им не нужно, и что они сами вполне могут обойтись без него. Да, так часто бывает. Но жизнь далеко не всегда бывает простой и легкой. И у почти у каждого человека наступает момент, когда ему нужна помощь свыше.
2. Зерно, упавшее на тонкий слой почвы, быстро всходит, но ростки высушиваются солнцем. Всегда легче начать, чем завершить дело. Многие люди встают на христианский путь, но потом отходят, так как увлечение было поверхностным. Ну, а поводов для отхода может найтись множество.
3. Что касается сорняков, которые душат всходы, то это, как указывает толкование, материальные заботы жизни, которые ни на что другое не оставляют времени и сил. Главное отодвигается, суетное берет верх.
4. В случае доброго урожая мы должны обратить внимание на слова «они приносят плод». Но принести плод слушающие слово Божие могут лишь те, кто трудится. Речь идет о том, что христианство должно проявляться в действиях, в жизни. Приняв Евангелие (что само по себе не так уж просто), христианин призван не рассуждать, а действовать.
В толковании притчи о семени слово Иисуса соединяется с жизненным опытом ранней Церкви. Уже первые христиане открыли для себя, что семя, посеянное в их жизнь благодаря вести Иисуса, подвергалось опасности – не только от сатаны, но и от времени с его бедствиями и соблазнами. На что указывал Иисус в жизни природы, обнаруживало себя и в жизни первых христиан. И все же здесь действовало то же правило: тот факт, что семя может не принести плода, – исключение, а не правило. Обычно же посеянное семя дает богатый урожай. Надо полагать, что и первые слушатели Иисуса Христа в Палестине обращали внимание скорее на то, что семя, несмотря ни на что, даст богатый плод. И в этом отношении притча похожа на другие притчи о Царствии Божием, которые говорят о том, что сейчас оно малозаметно как горчичное зерно, как малая закваска, но неизбежно вырастет в большое дерево или сквасит все тесто. Такие мысли могли приходить в голову и ученикам Иисуса, когда они видели, что Его больше не пускают в синагогу и смотрят на Него с подозрением. Казалось, что во многих местах Его весть не имела никакого успеха, ученики были обескуражены. Но притча говорила им, и говорит нам: «Терпение. Делайте вашу работу. Сейте семя. Остальное предоставьте Богу. И вы обязательно получите урожай». О труде, о его необходимости, а также о Божественном домостроительстве Царствия говорит ряд следующих небольших притч, которые у евангелистов Матфея и Луки находятся на других местах их Евангелий и передаются в несколько ином звучании.
d) Притча о свече и мере (4,21-25) (ср. Мф 5,15; Лк 8,16; 11,33).
21 И сказал им: для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике? 22 Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу. 23 Если кто имеет уши слышать, да слышит! 24 И сказал им: замечайте, что слышите: какою мерою мерите, такою отмерено будет вам и прибавлено будет вам. 25 Ибо кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет.
Стихи 21-25 представляют для нас особый интерес, потому что в них мы видим, с какими проблемами сталкивались авторы Евангелий. В этих стихах приведены четыре высказывания Иисуса. В ст. 21 – поучение о свече; в ст. 22 – поучение об обнаружении скрытого и потаенного; в ст. 24 – поучение о том, что нам воздастся той же мерой, какой мы даем; в ст. 25 – поучение о том, что у кого есть, тому будет дано еще. У Марка все эти поучения идут одно за другим, а в Евангелии от Матфея они рассыпаны по всему тексту.
Как вышло, что эти поучения приведены у Марка все в одном месте, друг за другом, а у Матфея рассыпаны по всему тексту? Дело в том, что афоризмы Иисуса Христа, Его поучения закрепились в умах людей, но контекст, в котором они были произнесены, и события, с которыми они были связаны, часто бывали забыты. Поэтому евангелисты имели возможность распоряжаться контекстом по своему усмотрению. Евангелист Марк очевидно усматривал между этими высказываниями Иисуса Христа важную для евангелиста логическую связь.
Первое из этих поучений («для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике?» –ст.21) гласит, что люди не приносят и не зажигают светильник (не свечу!), чтобы потом поставить его под сосуд или под кровать. Свет нужно видеть, и потому светильник ставят на видное место, туда, где он виден всем. Самые привычные и на поверхности лежащие нравоучительные выводы делаются такие:
Истина, мол, должна быть видна людям, ее не полагается скрывать. Практически все экзегеты и толкователи указывают на то, что афоризм о светильнике связан с гонениями на христиан. Бывают времена, когда опасно говорить правду. Но настоящий христианин верен правде, невзирая ни на что. Светильник истины нужно держать высоко, а не скрывать его трусливо в интересах личной безопасности. Действительно, в ту эпоху ранней церкви показать свою принадлежность к христианству иногда было равнозначно смерти. Существовал культ, боготворивший императора, который считался олицетворением всего государства, и ему, как и государственной власти, поклонялись как богу. В определенные дни от людей требовалось приносить жертвы божественному императору, и это была настоящая проверка политической благонадежности. Человек, принесший такую жертву, получал удостоверение об этом, а получив удостоверение, он мог пойти и поклоняться какому угодно богу. До нас еще сохранилось много таких удостоверений. Например: «Уполномоченным по жертвоприношениям от Акея с детьми Эасом и Герой, проживающими в деревне такой-то. Мы регулярно приносим жертвы богам, а сейчас, в вашем присутствии, как того требует правило, принесли жертвы, совершили наши возлияния и вкусили наших жертвоприношений и просим вас дать нам соответствующее удостоверение. Всего вам наилучшего». А за этим следует подтверждение: «Мы, Серен и Герм, свидетельствуем ваше жертвоприношение». И христианину нужно было лишь совершить этот формальный акт, получить эту бумажку, это удостоверение, и ему уже ничего не грозило. Но тысячи христиан предпочитали умереть, нежели сделать это. Они очень просто могли скрыть тот факт, что они христиане, и могли продолжать оставаться христианами в частном порядке, без огласки, без хлопот и неприятностей. Но они считали, что должны засвидетельствовать свою принадлежность к христианству в присутствии людей. Именно им мы обязаны сегодня нашей христианской верой. Афоризм Иисуса Христа говорит о том, что христианская вера всегда должна быть подобна лампе, которую может видет