За кого вы меня почитаете? (8,27-33).

а) Исповедание Петра (8,27-30) (Мф 16,13-20; Лк 9,18-21).

 

²⁷ И пошел Иисус с учениками Своими в селения Кесарии Филипповой. Дорогою Он спрашивал учеников Своих: за кого почитают Меня люди? ²⁸ Они отвечали: за Иоанна Крестителя; другие же — за Илию; а иные — за одного из пророков. ²⁹ Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Петр сказал Ему в ответ: Ты Христос. ³⁰ И запретил им, чтобы никому не говорили о Нем.

 

Этот эпизод приходится в Евангелии от Марка как раз на середину книги, он является как бы поворотным пунктом в жизнеописании Иисуса. Если до сих пор Марк описывал множество встреч Иисуса с людьми Его родной страны, то отныне он меняет тему. Деятельность Иисуса в Галилее подошла к концу. Начинается мессианский путь к Иерусалиму. Новая сцена переместилась в Кесарию Филиппову, которая находилась уже за пределами Галилеи. Она была расположена не на территории подвластной Ироду Антипе, а на территории тетрарха Филиппа, еще одного сына Ирода Великого.

Поскольку начинается именно мессианский путь Иисуса, Особый смысл приобретает то, что этот путь начинается с важного вопроса Иисуса и важного исповедания Петра: «За кого почитают Меня люди? … А вы за кого почитаете Меня?» – «Петр сказал Ему в ответ: Ты Христос». Все дальнейшее в евангельском повествовании будет стоять под знаком этого ответа Петра и будет понятно только в том случае, если знать, что путь Иисуса, неизбежно ведущий к страданиям и смерти, – это путь Мессии, совершаемый по воле Божией. Мессианство Иисуса и путь к крестным страданиям неразделимы. И до тех пор, пока эта важнейшая истина не понята или не могла быть понята, действует запрет Иисуса ученикам вообще что-либо говорить об этом другим людям: «И запретил им, чтобы никому не говорили о Нем».

Итак, Иисуса сейчас волновал вопрос – какое влияние Он оказал на людей? Понял ли хоть кто-нибудь, кто Он есть в действительности? И Он спросил учеников, что думают о Нем люди, и услышал от них общее мнение и слухи. Эти мнения и слухи можно понять только на фоне представлений современников Иисуса о собственной истории.

Иудеи никогда не забывали, что они – избранный Богом народ, и потому должны занимать особое место в мире. Вначале им казалось, что они могут добиться ожидаемого величия обычными земными средствами. Все ведь помнили величайшие дни истории иудейского народа. Такими были дни царя Давида, которые со временем, конечно, были мифологизированы в народном сознании. Иудеи мечтали о том дне, когда восстанет новый царь из рода Давидова (Сын Давидов), который сделает их великими, праведными и сильными. Но шли годы, и со временем стало совершенно очевидно, что обычными средствами иудеи никогда не смогут достичь желанного величия. Десять колен были выведены в Ассирию и были потеряны навсегда. Иерусалим завоевали вавилоняне и увели иудеев в рабство. Потом иудеи попали под власть персов, потом греков, потом римлян. Иудеи уже забыли, что такое быть действительно свободными и независимыми, и конечно, уже больше и не помышляли о появлении великого царя из рода Давидова. Но мечта о величии не угасала. Только она стала принимать иные формы. И потому иудеи стали лелеять новые мысли. Они теперь мечтали не о естественном ходе исторических событий, а о сверхъестественном вмешательстве Бога в их историю, о том дне, когда Бог чудесными средствами обеспечит достижение того, чего ни за что не удастся добиться средствами обычными.

На эту тему в эпоху между Ветхим и Новым Заветами была написана масса книг, которые называются Апокалипсисами. В этих книгах выделяются следующие мысли:

1. Перед приходом Царя-Мессии людей постигнут ужасные бедствия. Они назывались «родовыми муками», в которых родится Мессия, в которых родится и «новый век». На земле будут свирепствовать невероятные страдания и ужасы. Вот, например, как описывает эти «родовые муки» Третья книга Сивилл:

«С неба будут нестись на землю огненные слова. Появятся молнии, яркие и большие, сверкающие среди людей; и земля, мать всех и всего, будет сотрясаться в те дни от руки Предвечного. И рыбы морские, и звери земные, и бесчисленные виды птиц летающих, и все души человеческие, и все моря будут содрогаться от присутствия Предвечного и везде будет смятение. И горные вершины и холмы низвергнет Он, и темные бездны станут видны всем. И глубокие ущелья в высочайших горах будут полны мертвых тел, и по скалам будет течь кровь, и реки зальют равнины» и так далее и так далее (Прорицание Сивиллы 3, 363-372).

2. И вот в этот ужас придет Илия, предтеча и вестник Мессии. Он должен навести порядок в хаосе, чтобы подготовить путь для Мессии. И, прежде всего, он должен был уладить все споры и ссоры. Когда придет Илия, Мессию уже придется ждать недолго.

3. А потом придет Мессия, то есть Помазанный Богом Царь. Иногда Мессию представляли царем из рода Давидова, но чаще – великой сверхчеловеческой личностью.

4. Все народы объединятся и выступят против Мессии. То же Пророчество Сивиллы изображает, как «цари народов набросятся на эту страну, неся с собой возмездие. Они попытаются разорить святыню всемогущего Бога … и поставят свои престолы вокруг города, окружив себя язычниками. И тогда мощным голосом обратится Бог к непокорным невежественным народам, и суд всемогущего Бога будет на них, и все они погибнут от руки Вечного». Эту погибель принесет им Мессия, Который «выступит в поход, поведет войну и разгромит великие и многочисленные народы» (3 Ездр 12, 32-33).

5. За этим последует избавление и восстановление Иерусалима. Чаще всего под этим восстановлением представляли себе сошествие с небес Нового Иерусалима. Старые же строения будут удалены (Енох 90, 28-29).

6. Иудеи, рассеянные по всему миру, будут собраны в этот город. И до сегодняшнего дня в своей ежедневной молитве иудей просит: «Подыми знамя, чтобы собрать нас всех рассеянных с четырех концов света».

7. Новый мир должен был стать иудейским. Разумеется, во всем этом присутствовал националистический элемент. Палестина должна стать центром мира, и весь прочий мир будет подчинен ей. Будут покорены все народы. Иногда предполагалось, что это будет мирное покорение. Но чаще утверждалось, что язычников ждет полное уничтожение, чему Израиль возрадуется и восторжествует. Так об этом пишет книга «Успение Моисея»: «И Он явится, чтобы покорить язычников, и Он разрушит всех идолов их, и тогда, Израиль, ты будешь счастлив. … И Бог возвеличит тебя... И ты взглянешь с высоты, и увидишь врагов твоих в аду, и ты узнаешь их и возрадуешься» (Успение Моисея 10, 8-10). Все умершие израильтяне при этом должны быть воскрешены, чтобы присоединиться к новому миру.

8. И, наконец, наступит новый, субботний век мира и добра, который будет длиться вечно.

Вот такие мессианские представления господствовали в умах иудеев, когда явился Иисус. Иудеи были настроены националистически, они, стремясь к совершенному Царству Божию, были готовы к насилию, к террору, жаждали мести. Вот в такой среде пришлось жить и учить Иисусу! В такой атмосфере Он возвещал сострадание и любовь! Неудивительно, что Ему пришлось учить Своих учеников заново, объяснить им сущность Мессианства. И неудивительно, что иудеи, в конце концов, распяли Его, как еретика и смутьяна.

Итак, Иисус задал ученикам прямой вопрос: «А вы за кого почитаете Меня?» И Петр, далеко еще не понимая сути истинного мессианства, тем не менее ответил из глубины сердца: «Ты Мессия, Христос, Помазанник, Сын Божий». Но едва успел Петр сказать это, как Иисус тут же велел ему никому не говорить об этом. Почему? Потому что сначала Иисус должен был поведать Петру и другим о том, что такое подлинное Мессианство.

б) Предсказание о смерти и воскресении (8,31-33) (Мф 16,21-23; Лк 9,18-22).

 

³¹ И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. ³² И говорил о сем открыто. Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему. ³³ Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое.

 

Когда Иисус связал Мессианство со страданиями и со смертью, ученики посчитали такие речи неправдоподобными и непостижимыми. Поучение Иисуса о Сыне Человеческом требует разъяснения. Надо хотя бы кратко рассмотреть несколько трудных вопросов:

1. Что означает само наименование «Сын Человеческий»?

2. Почему Сыну Человеческому много должно пострадать?

3. Действительно ли Иисус мог предсказать Свое воскресение?

Рассмотрим сначала вопрос о смысле выражения Сын Человеческий.

В каком смысле Иисус говорил о Сыне Человеческом, доныне является предметом ученых дискуссий. В Ветхом Завете «Сын Человеческий» – приподнятое название просто «человека» как такового, но при этом подчеркивается немощь человеческая, бесконечное различие между человеком и Богом. Например, в Пс 8,5: «Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?». Но так – в Ветхом Завете. В Новом Завете в таком смысле это выражение не употребляется. «Сын Человеческий» - это не просто человек, но всегда Иисус Христос. Так Иисус называет в Евангелиях Самого Себя.

Но почему так? Может быть, это была такая особенность речи Иисуса – говорить о Себе вместо «Я» «Сын Человеческий»? Ученики Его при этом прекрасно понимали, что Он говорит о Себе. Но ведь и местоимение «Я» Иисус тоже иногда употребляет. – Загадки…

Но вот неожиданность: в Мк 8,38 Иисус говорит: «Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами». Здесь Он явно различает между Собой (и Своими словами) и Сыном Человеческим. Это различение было понятно слушателям. Ведь все они помнили слова пророка Даниила о его ночном видении. В этом видении сначала возникают и гибнут страшные звери, которые символизируют мировые царства. Но потом Даниил видит спускающееся с небес новое царство, не в зверском, а в человеческом виде: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан 7,13-14). Разумеется, в этом небесном образе видели Мессию, Царя эсхатологического Царства Божия. Об этом Сыне Человеческом пишут и Апокалипсисы тех лет. Вот, например, что сообщает Первая книга Еноха: «И там я видел Единого, имевшего главу дней (то есть престарелую главу), и Его глава была как руно; и при Нем был другой, лицо которого было подобно одному из святых ангелов. И я спросил одного из ангелов, … кто Он, и откуда Он, и почему Он идет с Главой дней? И он отвечал мне и сказал мне: «Это Сын Человеческий, Который имеет правду, при Котором живет правда и Который открывает все сокровища того, что сокрыто, ибо Господь духов избрал Его, и жребий Его перед Господом духов превзошел все благодаря праведности, в вечность. И этот Сын Человеческий, Которого ты видел, поднимет царей могущественных с их лож и сильных с их престолов, и развяжет узды сильных, и зубы грешников сокрушит. И Он сгонит царей с их престолов и из их царств, ибо они не превозносят Его и не признают с благодарностью, откуда досталось им царство…, ибо они отвергли Господа духов и Христа Его… » и так далее (1 Енох 46-48).

Неудивительно, что со временем большинство иудеев отождествили «Сына Человеческого» с Мессией, как в книге Еноха, или же с самим Енохом (1 Енох 71), так как все знали, что Енох, согласно Книге Бытия (5,21-24), был взят на небо живым.

С точно таким пониманием образа небесного Сына Человеческого, Который в конце веков явится в славе Божией для суда над миром, мы встречаемся и в речах Иисуса Христа. Например, «В те дни, после скорби той, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою» (Мк 13,24-26). Или: «Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк 8,38).

Но в речах Иисуса Христа мы встречаемся не только с будущей славной фигурой Сына Человеческого из Книги Даниила. Чаще Иисус говорит как о Сыне Человеческом о Самом Себе, притом не в будущем, а в настоящем, в Его земной жизни. Ну, вот как в нашем отрывке: «Сыну Человеческому много должно пострадать, … и быть убиту». Как объяснить это расхождение? Это сложный вопрос, и новозаветная наука пытается ответить на него двояко.

Во-первых, можно предположить, что в Евангелиях речи Иисуса Христа несут на себе следы церковного осмысления. Дело в том, что после Воскресения ученики Иисуса убедились в том, что эсхатологическим Сыном Человеческим, то есть истинным Мессией является Иисус Воскресший. Это дало им повод говорить о Нем как о Сыне Человеческом и в Его земном существовании. В их глазах это достоинство было присуще Ему всегда, с самого начала. Если, например, старейшины, первосвященники и книжники Его отвергли, так что Он должен был из-за них пострадать и быть убит, то они сделали все это не просто по отношению к благочестивому земному человеку, но по отношению к Сыну Человеческому! Или, если говорится, что Иисус «имеет власть на земле прощать грехи» (Мк 2,10), то такую власть Он имеет не просто потому, что Он – пророк, но потому, что Он был Сыном Человеческим. Поэтому и написано: «Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи». Короче говоря, во всех тех местах, где об Иисусе говорится как о Сыне Человеческом, выражается вера ранней Церкви, для которой Воскресший Иисус и был Сыном Человеческим. Евангелисту было важно, чтобы и мы, живущие позднее, видели в земном Иисусе, подверженном искушениям, немощам и страданиям, не просто человека, но Сына Человеческого. – Это первое объяснение.

Во-вторых, можно предположить и следующее: Иисус знал о том, что Он – послан Богом для того, чтобы положить на земле начало Царства Божия. Вспомним Его Евангелие: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие» (Мк 1,15). Но именно к Царствию Божию имел тесное отношение Сын Человеческий в видении пророка Даниила. Разве не мог Иисус мыслить о том, что это именно Он послан Богом, чтобы на земле осуществить дело Сына Человеческого из видения Даниила? Тогда становится понятным, что Иисус говорил о Себе как о Сыне Человеческом преимущественно в тех местах, где речь шла о Его отношению к Царствию Божию.

В-третьих, нельзя забывать, что Иисус говорил по-арамейски. В арамейском языке выражение «сын человеческий» (barnasha) было совершенно нормальным способом обозначения просто «человека». В ветхозаветном еврейском языке «сын человеческий» торжественно описывал человека в его слабости и отличии от Бога. Вот в том же Пс 8: «Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?». Поэтому мы имеем дело с тремя фактами: в арамейском «сын человеческий» – просто «человек», и ничего более; в Ветхом Завете «сын человеческий» – человек в его слабости и отличии от Бога; в Книге Даниила и апокалипсисах «Сын Человеческий» – потустороннее небесное существо, наделенное Божественной силой и посылаемое на землю для установления Царствия и Суда Божия. Таким образом, Иисус был свободен использовать это выражение, придавая ему каждый раз такое значение, какое Он желал: то одно, то другое. Если бы Иисус говорил о Себе «Мессия», Он столкнулся бы с большими трудностями и большим сопротивлением, поскольку у людей о Мессии было предвзятое мнение. Но, используя двусмысленное выражение «Сын Человеческий» Иисус избегал этой трудности. Однако тот, кто был способен понимать, кто имел «уши слышать», тот мог уловить разные смысловые оттенки выражения «Сын Человеческий» в разных контекстах речи Иисуса и в разных ситуациях. Иногда Он говорил о Себе просто как о человеке, иногда – как о Посланнике Божием, Мессии и Судии, придавая при этом самому понятию мессианства совсем особый, новый, нетрадиционный смысл.

 

Беседа № 19.

б) Предсказание о смерти и воскресении (8,31-33) (Мф 16,21-23; Лк 9,18-22).

 

(Продолжение предыдущей Беседы)

 

³¹ И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. ³² И говорил о сем открыто. Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему. ³³ Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое.

 

Когда Иисус связал Мессианство со страданиями и со смертью, ученики посчитали такие речи неправдоподобными и непостижимыми. Петр стал так настойчиво протестовать. Но почему Иисус стал так сурово упрекать Петра? Потому что Петр высказал вслух как раз те мысли, которыми искушал Иисуса дьявол. Впереди виден был крест. Спаситель в этот момент снова преодолевал искушения, подобные искушениям в пустыне. Мф 4,10: «Отойди от Меня, сатана».

Но само поучение Иисуса о Сыне Человеческом, которому должно пострадать, умереть и воскреснуть, потребовало некоторых разъяснений. В прошлой беседе мы поставили три важных вопроса:

a. Что означает само наименование «Сын Человеческий»?

b. Почему Сыну Человеческому много должно пострадать?

c. Действительно ли Иисус мог предсказать Свое воскресение?

Мы подробно рассмотрели вопрос о смысле выражения Сын Человеческий.

Теперь попытаемся разобраться во втором вопросе: Почему Сыну Человеческому много должно пострадать?

Сейчас мы понимаем, что Крестная смерть Иисуса для первых христиан – несмотря на воскресение – составляла большую проблему. И не только потому, что им трудно было доказать иудеям и язычникам, что именно Распятый должен был стать Спасителем мира и Сыном Божиим. Эту трудность Апостол Павел отразил в знаменитых строках Первого послания к Коринфянам: «И Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор 1,22-23). Однако смерть Иисуса на кресте составляла проблему не только для «иудеев и эллинов», но и для самого христианства. И проблема была вот в чем: Если Иисус действительно был посланным от Бога Спасителем и даже Сыном Божиим, – а в этом после Пасхи Воскресения уже не было никакого сомнения, – то почему же тогда Он должен был страдать? В чем смысл Спасения такой непостижимой ценой?

 

Страдающий праведник.

 

Для первых христиан в связи с этим имело большое значение, что Иисус был не первым, кто, будучи посланником Божиим, должен был несправедливо пострадать. Ведь такое происходило уже с пророком Иеремией, который жалуется:

«Ты влек меня, Господи, — и я дал себя увлечь; Ты сильнее меня — и превозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною. … Ибо я слышал толки многих: угрозы вокруг; “заявите на него, говорили они, и мы сделаем донос”. Все, жившие со мною в мире, сторожат за мною, не споткнусь ли я: “может быть, говорят, он попадется, и мы одолеем его и отмстим ему”» (Иер 20,7.10).

Да и вообще, если оглянуться на историю Израиля, то создается впечатление, что все, кого Бог посылал к Своему народу, обретали только насмешки и страдания. Об этом говорили возвратившиеся из Вавилонского плена израильтяне, когда они вспоминали историю своих отцов и каялись в своей вине перед ними:

«И заняли они (израильтяне) укрепленные города и тучную землю, и взяли во владение домы, наполненные всяким добром, водоемы, высеченные из камня, виноградные и масличные сады и множество дерев с плодами для пищи. Они ели, насыщались, тучнели и наслаждались по великой благости Твоей; и сделались упорны и возмутились против Тебя, и презрели закон Твой, убивали пророков Твоих, которые увещевали их обратиться к Тебе, и делали великие оскорбления» (Неем 9,25-26).

Но так поступали не только с пророками. Страдания, издевательства и смерть становились уделом всех праведников, которые следовали Богу и Его воле. Впечатляющий пример этого дает нам Книга Премудрости, иудейское писание из I века до РХ. В этой книге цитируются речи беззаконников:

«Сила наша да будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным; устроим ковы праведнику — ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против Закона и поносит нас за грехи нашего воспитания, объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя Сыном Господа. Он пред нами — обличение помыслов наших; тяжело нам и смотреть на него, ибо жизнь его — не похожа на жизнь других и отличны пути его; он считает нас мерзостью и удаляется от путей наших, как от нечистот, ублажает кончину праведных и тщеславно называет Отцом своим Бога. Увидим, истинны ли слова его, и испытаем, какой будет исход его — ибо если этот праведник есть Сын Божий, то Бог защитит его и избавит его от руки врагов. Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его; осудим его на бесчестную смерть — ибо, по словам его, о нём Попечение будет!» (Прем 2,11-20).

Да, в обществе людей, не заботящихся о познании Бога, просто и не может быть хорошо тому, кто видит в Боге своего Отца. В этом нашем мире праведник должен, вынужден страдать. Не потому, что так желает Бог, но потому, что так обходятся с праведником люди в из жестокосердии и безверии, ибо, как они сами говорят, «он пред нами — обличение помыслов наших».

Этот вывод из их собственной религиозной истории позволял первым христианам «не соблазняться об Иисусе», то есть не впадать в сомнения относительно Иисуса из-за Его страстей и креста. Да ведь и Сам Иисус, зная об участи всех праведников до Него, мог смиренно принять и положительно оценить угрожавшие Ему страдания, как бы невыносимо трудно и тяжело это ни было.

Поэтому слова Иисуса «Сыну Человеческому много должно пострадать» в свете истории Израиля означают не то, что это Бог «распорядился» о Его страданиях. Нет, Иисус переживет только то, что уже многие должны были испытать до Него. Ибо «много скорбей у праведного», как поется Псалме Давида (Пс 33.20)[11]. И поскольку Иисус – Мессия, Христос, Которому предстоит определенным образом воплотить на земле спасительную волю Божию, Ему должно пострадать.

 

Теперь перейдем к нашему третьему вопросу: Действительно ли Иисус мог предсказать Свое воскресение?

«Если Иисус на самом деле предсказал, что Он на третий день воскреснет, то почему, – так спрашивают многие, – почему тогда Его ученики после ареста Иисуса убежали в Галилею вместо того, чтобы дожидаться в Иерусалиме третьего дня и воскресения своего Учителя? И почему тогда, если все так и было, они поначалу не поверили женщинам?».

И в этом случае мы должны взглянуть на образцы, «типы», из истории Израиля. В своей истории Израиль видел не только страдания праведника. Тот же 33-й Псалом говорит: «Много скорбей у праведного, и от всех их избавит его Господь. Он хранит все кости его; ни одна из них не сокрушится» (Пс 33.20-21).

Особенно ярко этот опыт избавления описан у пророка Исаии в рассказе о «рабе Божием»:

«Ему назначали гроб со злодеями, с преступниками место упокоения, хотя Он не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господне благоволение было к Его поверженному (рабу), и Он избавил Того, Кто отдал жизнь Свою как искупительную жертву. Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. После столь многих скорбей Он узрит свет» (Ис 53,9-11) (по уточненному переводу).

Поэтому и автор «Книги Премудрости» уверен, что в конце победит не беззаконник, а праведник:

«В сознании грехов своих они предстанут на суд со страхом, и беззакония их осудят их в лицо их. Тогда праведник с великим дерзновением станет пред лицом тех, которые оскорбляли его и презирали подвиги его, — они же, увидев, смутятся великим страхом, и изумятся неожиданности спасения его, и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: Это — тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его — бесчестною! А ныне он причислен к Сынам Божиим, и жребий его — со Святыми» (Прем 4,20 – 5,5).

Уже опыт общения Израиля с Богом мог придать Иисусу уверенность, что и в Его случае победу одержит не смерть, но жизнь!

Конечно, вряд ли Он мог указывал на точный день Своего воскресения. Ибо, когда Он сказал, что Ему предстоит «в третий день воскреснуть», Он только употребил известное библейское выражение. Это указание срока мы находим в покаянной молитве пророка Осии:

«В скорби своей они с раннего утра будут искать Меня и говорить: “пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил — и Он исцелит нас, поразил — и перевяжет наши раны; оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его» (Ос 6,1-2).

Вряд ли нам когда-нибудь удастся установить точные слова, которыми Иисус предсказывал о Своей смерти и воскресении. Дело в том, что первая Церковь, которая передала нам предание о словах Иисуса, была еще под живым и острым впечатлением от совсем недавнего события. Она не могла забыть, как именно все происходило в дни страстей Иисуса. Поэтому вполне естественно, что о смерти и воскресении Иисуса Его ученики говорили намного конкретнее, чем об этом мог говорить Иисус, когда все еще оставалось открытым. Но конечно, мы не сомневаемся в том, что Бог Иисусу открыл знание о том, что Его ожидает за пределами Его смерти.

Но у Евангелиста Марка ударение делается не на том, что будет за пределами смерти. Удивление Петра вызывает не весть о воскресении, но весть о страданиях, о которых открыто известил Сам Иисус, Которого Петр только что исповедал как Мессию!

Для Петра было совершенно непредставимо, что для Мессии не может быть иного пути кроме Страстей. Мы часто объясняем это тем, что Петр придерживался ложных, национально-политических мессианских надежд. Но все не так просто. Причина в острой реакции Иисуса на «прекословии» Петра лежала глубже.

Во времена Иисуса существовали разные мнения относительно мессианства. Например, некоторые, – как в Кумране, – ожидали не одного, а двух Мессий: одного Мессию из дома Давида и другого Мессию-Первосвященника. Мнения были разными. Но в одном все были едины: Дело Мессии – спасение Израиля в этом веке, в этом мире! Дело в том, что во времена Иисуса никто в Израиле не ждал от Мессии избавления от грехов или вечного спасения! Прощение грехов и вечное спасение – дело совсем не Мессии, но только Бога.

По этой причине для абсолютно всех иудеев во времена Иисуса было само собой разумеющимся, что от Мессии должны исходить политические действия. Это не означает, что от Мессии ожидали только военно -политических акций против врагов Израиля.

Но все равно, когда Петр, или любой другой в его народе, называл Иисуса Мессией, то это для него означало[12]: «Ты – Тот, Кто, наделенный полномочиями от Бога, должен принести нашему народу спасение. Через Тебя мы должны достичь того состояния, в котором мы сможем жить в шаломе по воле Божией». – И неужели Иисус может реализовать эту цель только через Страдания?

Тот путь, который Иисус Как Мессия видел перед Собой, и о котором он открыто говорил со Своими учениками, был непонятен Петру. Поэтому он отвел Иисуса в сторонку и начал Ему прекословить. Но Иисус не дал совратить себя со Своего пути. «Он, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана». Это очень суровые слова Ведь точно такими же словами Иисус призвал Симона Петра к следованию за Собой (1,17). В нашем Синодальном переводе, как и с славянском тексте, это не отражено. Иначе говоря, своей попыткой уклонить Иисуса с Его пути, Петр одновременно предает свое ученичество.

Тот, кто предлагает Иисусу иной путь, чтобы на нем принести в мир спасение Божие, тот мыслит слишком по-человечески, но именно потому уподобляется сатане. Ибо он думает «не о том, что Божие, но что человеческое». (Уже здесь мы должны обратить внимание на то, что для нашего Евангелиста Страстей Христовых желает отнюдь не сатана! Прочее – в примечании к 14,49).

Исповедание Иисуса как Христа – правильно понятое – включает в себя также исповедание вполне определенного пути, на котором достигается спасение этого нашего мира.

 

Беседа № 20.

2. Что принесет будущее (8,34 – 9,1) (Мф 16,24-28; Лк 9,23-27).

³⁴ И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. ³⁵ Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. ³⁶ Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? ³⁷ Или какой выкуп даст человек за душу свою? ³⁸ Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами. ¹ И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе.

В этой части Евангелия от Марка содержатся центральные и важные моменты христианской веры. Итак, из предшествующего разговора с Петром выяснилось, что для Иисуса как Мессии, как Христа, существует только один путь, путь страданий. Но это имеет последствия для тех, кто хочет идти за Ним. Иисус никогда не пытался подкупать людей, обещая им легкий путь. Он обещал им славу, но никогда не обещал людям покоя.

Поэтому Иисус «подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною». Заявить человеку, что он должен быть готов нести свой крест, значило сказать ему, что он должен быть готов к тому, что на него будут смотреть как на преступника, что он должен быть готов умереть. Понятно, что первые христиане понимали это выражение не так, как мы, но буквально: «нести крест» значит быть распятым. Надо сказать, что это выражение было известно и в иудейском народе, так как в Римской империи распятие было довольно обычной казнью, и те, кто принадлежал к партии зилотов, должны были считаться, что их могут схватить и распять. Вспомним, что и среди ближайших 12-и учеников Иисуса Христа был Симон Зилот (Лк 6,15). Иначе говоря, выражение «взять крест свой» означало то же, что «вступить на опасный путь». Что-то отдаленно похожее в русской поговорке «от сумы и тюрьмы не зарекайся», – но только очень отдаленно. – Итак, Иисус как бы говорит: «Кто не готов принять на себя даже самые крайние, грозящие смертью следствия, тот не может быть Моим учеником».

«Отвергнись себя», – говорит Иисус людям, которые хотят следовать за Ним. Иными словами, следование за Христом означает отказ от поведения, основанного на своеволии и корыстолюбии. Прекрасный пример такого самоотвержения дает нам Апостол Павел, который пишет, что теперь уже живет не он, а Иисус в нем, что он теперь живет не для того, чтобы следовать своим желаниям, а чтобы следовать воле Христовой и в этом находить в этом свободу.

«Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее». – Здесь речь идет о нашей жизни как жертве. Существуют вещи, которые потеряны, если их хранить, и сохранены, если их использовать. Таковы таланты человека и его способности. Пользуясь ими человек совершенствует и повышает их. Если же он отказывается использовать их, то в конечном счете, теряет их. В широком смысле это применимо и к жизни вообще. Бог дал нам жизнь, чтобы мы растрачивали, так сказать, «теряли» ее, а не хранили. Если мы будем жить, постоянно взвешивая свою выгоду, свои удобства, свой комфорт, свою безопасность, если мы будем радеть лишь о себе, мы только впустую теряем свою жизнь. Но если мы тратим ее ради других, забывая о своем здоровье, времени, имуществе и удобствах, в желании сделать что-либо ради Бога и людей, за которых умер Иисус, мы обретаем жизнь. Смысл жизни в том и заключается, чтобы тратить ее, а не в том, чтобы хранить и лелеять ее. Правда, на этом пути человека ждет не только радость, но часто искушения усталости, переутомления; но, как говорится, – уж лучше каждый день гореть, нежели каждый день ржаветь. Это единственный путь к блаженству и к Богу.

Заявление о крестоношении, конечно, пугает. И все же, оно может напугать лишь того, кто не желает серьезно принять слова того псалма Давида, который цитирует Иисус Христос:

«Никто не может искупить брата своего

и дать Богу выкупа за него: