Критический реализм
Александр Сергеевич Даргомыжский (1813-1869) вместе с М.И. Глинкой является основоположником русской классической школы. Историческое значение его творчества очень точно сформулировал Мусоргский, назвавший Даргомыжского «великим учителем правды в музыке». Задачи, которые Даргомыжский ставил перед собой, были смелыми, новаторскими, и их реализация открыла для развития отечественной музыки новые перспективы. Не случайно так высоко оценивали его творчество русские композиторы поколения 1860-х годов, в первую очередь – представители «Могучей кучки».
Решающую роль в формировании Даргомыжского как композитора сыграло его сближение с М. И. Глинкой. Теорию музыки он изучал по глинкинским тетрадям с записями лекций Зигфрида Дена, романсы Глинки Даргомыжский исполнял в различных салонах и кружках, на его глазах сочинялась опера «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»), в сценических репетициях которой он принимал непосредственное участие. Даргомыжский прекрасно усвоил творческую манеру своего старшего современника, о чем говорит сходство ряда их сочинений. И все же по сравнению с Глинкой, талант Даргомыжского был совершенно иной природы. Это талант драматурга и психолога, который проявился, главным образом, в вокальных и сценических жанрах.
По словам Асафьева, «Даргомыжский владел порой гениальной интуицией музыканта-драматурга, не уступая Монтеверди и Глюку…». Глинка разностороннее, масштабнее, гармоничнее, он легко схватывает целое, Даргомыжский же погружается в детали. Художник очень наблюдательный, он аналитически изучает человеческую личность, подмечает особенные ее качества, манеру поведения, жесты, интонации речи. Особенно его привлекала передача тонких процессов внутренней, душевной жизни, различных оттенков эмоциональных состояний.
Даргомыжский стал первым представителем «натуральной школы» в русской музыке[. Ему оказались близки излюбленные темы критического реализма. Психология «маленького человека», сострадание его переживаниям («Титулярный советник»), социальное неравенство («Русалка»), «проза быта» без прикрас – эти темы впервые вошли в русскую музыку благодаря Даргомыжскому.
Первой попыткой воплощения психологической драмы «маленьких людей» была опера «Эсмеральда» на готовое французское либретто Виктора Гюго по роману «Собор Парижской богоматери» (закончена в 1842 году). «Эсмеральда», созданная по модели большой романтической оперы, демонстрировала реалистические устремления композитора, его интерес к острой конфликтности, сильным драматическим сюжетам. В дальнейшем главным источником подобных сюжетов для Даргомыжского стало творчество А.С. Пушкина, на тексты которого он создал оперы «Русалка» и «Каменный гость», более 20 романсов и хоров, кантату «Торжество Вакха», позднее переделанную в оперу-балет.
Своеобразие творческой манеры Даргомыжского определяет оригинальный сплав речевых и музыкальных интонаций. Собственное творческое кредо он сформулировал в знаменитом афоризме: «Хочу, чтобы звук прямо выражал слово, хочу правды». Под правдой композитор понимал точную передачу речевых интонаций в музыке.
Сила музыкальной декламации Даргомыжского заключается, главным образом, в ее поразительной естественности. Она тесно связана и с исконно русской распевностью, и с характерными разговорными интонациями. В удивительно тонком ощущении всех особенностей русского интонирования, мелодики русской речи немалую роль сыграла любовь Даргомыжского к вокальному музицированию и его занятия вокальной педагогикой.
Вершиной исканий Даргомыжского в области музыкальной декламации стала его последняя опера – «Каменный гость» (по маленькой трагедии Пушкина). В ней он приходит к коренной реформе оперного жанра, сочиняя музыку на неизменный текст литературного источника. Добиваясь непрерывности музыкального действия, он отказывается от исторически сложившихся оперных форм. Лишь две песни Лауры имеют законченную, закругленную форму. В музыке «Каменного гостя» Даргомыжскому удалось добиться совершенного слияния речевых интонаций с выразительным мелодизмом, предвосхитив открытия оперного театра XX века.
Новаторские принципы «Каменного гостя» нашли продолжение не только в оперном речитативе М. П. Мусоргского, но и в творчестве С. Прокофьева. Известно, что и великий Верди, работая над «Отелло», внимательно изучал партитуру этого шедевра Даргомыжского.
Оркестровые фантазии Даргомыжского – «Болеро», «Баба-Яга», «Малороссийский казачок», «Чухонская фантазия» – вместе с симфоническими опусами Глинки ознаменовали вершину первого этапа русской симфонической музыки. В них явны признаки жанрово-характеристического симфонизма (национальная окраска тематизма, опора на песенно-танцевальные жанры, картинность образов, программность).
Многогранной была музыкально-общественная деятельность Даргомыжского, которая развернулась с конца 50-х годов XIX века. Он принимал участие в работе сатирического журнала «Искра» (а с 1864 года – и журнала «Будильник»), был членом комитета Русского музыкального общества (в 1867 году стал председателем его Петербургского отделения), участвовал в разработке проекта устава Петербургской консерватории.
Вокальное творчество
Даргомыжский создал более 100 романсов и песен. Среди них — все популярные вокальные жанры того времени — от «русской песни» до баллады.
Композитор неизменно проявлял особую требовательность к поэтическому тексту будущего романса, тщательно отбирая лучшие стихотворения. Несмотря на особую любовь Даргомыжского к творчеству Пушкина и Лермонтова, круг поэтов, к стихам которых обращался композитор, весьма разнообразен: это Жуковский, Дельвиг, Кольцов, Языков, Кукольник, поэты-искровцы Курочкин и Вейнберг и другие.
Даргомыжский стал первым русским композитором, который воплотил в своем творчестве темы и образы, взятые из окружающей действительности. Он создал новые жанры — лирико-психологические монологи («И скучно, и грустно», «Мне грустно» на слова Лермонтова), народно-бытовые сценки («Мельник» на слова Пушкина), сатирические песни («Червяк» на слова Пьера Беранже в переводе В. Курочкина, «Титулярный советник» на слова П. Вейнберга).
Со зрелыми произведениями Даргомыжского в русскую музыку вошла социальная тематика, которая ещё отсутствовала у Глинки. В передаче жизненных сцен, в обрисовке людских характеров звучат ноты социального обличения и протеста.
Даргомыжский – выдающийся музыкальный портретист. Особенно привлекало его изображение человеческих характеров, художественная передача многообразных и тонких процессов внутренней душевной жизни, выражение эмоциональных состояний, нюансов мысли и чувства. В итоге романсы композитора содержат целую галерею «музыкальных портретов» современников. Своеобразную сторону музыкального психологизма составляет сфера комического: тонкая ирония, язвительная насмешка, злой сарказм, значительно реже – добродушный юмор.
При воплощении поэтического образа в музыке он по сравнению с Глинкой использовал иной творческий метод. Если для Глинки важным было передать общее настроение стихотворения, воссоздать в музыке основной поэтический образ, и для этого он использовал широкую песенную мелодию, то Даргомыжский следовал за каждым словом текста. Новый подход к изображению характеров привел к использованию новых средств музыкальной выразительности. Одним из средств вокальной драматически правдивой выразительности Даргомыжского является певучий речитатив, обогащенный новыми, речевыми интонациями, речитатив индивидуализированный.
В сочинениях Даргомыжского чувствуется близость к народной музыке, преимущественно городской песне и бытовому романсу, а также встречаются подлинные народные мелодии.
Гармонический язык отличается подвижностью тональных планов. Декламационно-речевые интонации соединяясь с песенными формами, образовали новый тип мелодики.
Фортепианная партия в романсах Даргомыжского всегда подчинена общей задаче — последовательному воплощению слова в музыке; поэтому в ней часто присутствуют элементы изобразительности и живописности, она подчеркивает психологическую выразительность текста и отличается яркими гармоническими средствами.
Играть темы наизусть, пропевая вокальную партию:
Романс «Ночной зефир»
Романс «Я Вас любил»
«Мельник»
Романс «Мне грустно»
Драматическая песня «Старый капрал»
Песня «Титулярный советник»
