Король и Шут – 2011 – TODD. Акт 1. Праздник Крови
Добрые Люди (Хор нищих)
Баллада о Бедном Цирюльнике (Ария Бродяги)
Каторжник (Ария Тодда)
Пирожки от Ловетт (Хор нищих и бродяг)
Праздник Крови (Ария Судьи)
Машина Смерти (Ария Ловетт и Мясника)
Смертный Приговор (Ария Тодда и Мясника)
Признание Ловетт (Ария Ловетт)
Первая Кровь (Ария Священника и Тодда)
Новая Пирожковая (Ария благородной толпы)
Счастье? (Ария Тодда)
Добрые Люди (Хор нищих)
Этот город завёрнут, как в саван в туман,
И царит в нём безумье, порок и обман.
Город мрачных трущоб, весь изглоданный злом,
По ночам его мгла накрывает крылом…
И в глазницы домов смотрит ночь, словно ворон,
Этот город безукоризненно чёрен.
Только толпы теней, только Темзы свинец —
Этот город страшней, чем оживший мертвец.
И в роскошных дворцах вечный холод и тлен,
И часы мертвецам отбивает Биг-Бен.
Вы не бывали в Лондоне, сэр?
Этот город безукоризненно сер…
ХОР НИЩИХ:
Наш бренный мир задуман Им
Как царство света и покоя.
Наш мир и должен быть таким,
Но где вы видели такое?
Любому в душу наплюют,
Не пощадив заслуг и судеб,
Тут и ограбят, и убьют,
И оболгут, и обессудят.
Люди, добрые люди,
Пусть наш мир добром,
Добром прибудет!
Не подадут, не пощадят,
На гроб земли не бросят горсти,
Друг друга поедом едят,
Хрустя, обгладывают кости,
Своих детей едят отцы,
Творцы себя съедают сами.
По свету бродят мертвецы
С такими добрыми глазами.
Люди, добрые люди,
Пусть наш мир добром,
Добром прибудет!
Эта леденящая душу история произошла ровно 150 лет назад,
или раньше, или позже.
Но до сих пор она будоражит воображение и кровь её нет-нет
да и проступит на серых лондонских мостовых…
Баллада о Бедном Цирюльнике (Ария Бродяги)
БРОДЯГА:
Ужасней истории вы не найдёте,
И нету баллады печальней на свете,
Чем эта – о бедном цирюльнике Тодде,
И юной прекрасной жене его Бетти.
- О юной прекрасной красавице Бетти.
С малюткою-дочкой и Бетти прекрасной
Жил в доме уютном цирюльник счастливый.
Но раз, возвращаясь домой после казни,
Красавицу встретил судья похотливый.
- Красавицу встретил судья похотливый.
Расчёт у судьи был безжалостно-точный:
Он дело состряпал по ложным доносам…
И вот, разлучённый с женою и дочкой,
Был бедный цирюльник на каторгу сослан.
- Был бедный цирюльник на каторгу сослан.
Мерзавец-судья домогался до Бетти,
Пока её муж был закован в железе…
И бросилась в реку она на рассвете,
И юное тело поплыло по Темзе.
- И юное тело поплыло по Темзе.
Печальней истории вы не найдёте,
Ни в «Таймс», ни в другой ежедневной газете.
Чем эта – о бедном цирюльнике Тодде,
О юной прекрасной жене его Бетти.
- О юной прекрасной жене его
- О юной прекрасной
С надеждой в сердце и бритвой в кармане
Невинно осуждённый Суини Тодд
После двадцатилетней каторги
Возвращается в родной город.
И что же? Он узнаёт, что его жена покончила с собой,
А малютка дочь бесследно пропала…
Каторжник (Ария Тодда)
До судорог, до бреда, до рыданья,
До порванных от напряженья жил,
Я сохранял свои воспоминанья,
Которыми все эти годы жил.
Я их хранил на сумрачной вершине,
Во тьме бездонной пропасти хранил,
На самом дне хрустального кувшина,
Как капли высохших чернил.
Удавкою тугой
Сжимает горло ворот мне-е-е
Мысли мои превращаются в змей...
Кровью памяти моей
обрызган город,
Кровью памяти моей,
Кровью памяти моей...
Когда ползёшь, глотая клочья пыли,
Когда добра от зла не отличить,
Ты должен знать, что про тебя забыли,
И сделать всё, чтоб самому забыть...
Но память, как и смерть, неистребима,
Как дождь ночной по черноте стекла
Кровавыми осколками рубина
Она на дно хрустальное текла.
Удавкою тугой
Сжимает горло ворот мне.
Мысли мои превращаются в змей...
Кровью памяти моей
обрызган город,
Кровью памяти моей,
Кровью памяти моей...
Никем не узнанный, Суини Тодд поселяется на улице Флит-стрит.
В том доме, где жил когда-то с молодой женой
В доме где царили любовь и счастье,
Но теперь его дом принадлежит соседу-мяснику.
В нём торгует пирожками из тухлого мяса
Племянница мясника Ловетт.
Пирожки от Ловетт (Хор нищих и бродяг)
Пирожки от Ловетт! Это знает весь Лондон.
Кто заходит сюда, не уходит голодным.
Хоть невкусное мясо, но стоит гроши.
И всегда тараканы отменно свежи.
Пирожки от Ловетт,
Самый дешёвый в мире обед!
Пирожки от Ловетт,
Самый дешёвый обед!
Сюда заходят различные снобы...
Но зато джентльмены из нашей трущобы,
Подзаборные леди и сопливые дети -
С вожделеньем мечтают об этом обеде.
Пирожки от Ловетт,
Пирожки от Ловетт...
Смотрите, какой джентльмен благородный!
Не желаете есть - так ходите голодным!
Отбиваются запахи выпивкой крепкой,
А непьющие - нос затыкают прищепкой!
Пирожки от Ловетт,
Пирожки от Ловетт...
Нам претит запах модных кофеен.
Здесь простой и суровой Британией веет.
А тухлое мясо английских коров -
Это лучше вонючих французских сыров!
Пирожки от Ловетт...
Без таких пирожков и уик-энд не уик-энд...
Если б я был поэтом?
Если б ты был поэт?
А впрочем?
Я бы оды писал пирожкам от Ловетт.
А сластолюбивый судья, разрушивший жизнь Суини Тодда
Стал тем временем главным лондонским судьёй,
Самым главным лондонским судьёй.
Он совращал женщин и казнил мужчин
Он не щадил стариков и детей
А публичные казни превратил в кровавые шоу.