— Я настаиваю на оплате полотна.
Он улыбается.
— Если это поможет тебе чувствовать себя лучше, тогда хорошо.
— Так и будет, спасибо.
Он начинает искать мою туфельку, а я помогаю ему, но ее здесь нет.
— Наверное, Спенсер выбросил ее.
— Возможно, — Уилл выглядит озадаченным. — Может, он оставил ее где-нибудь в доме, — он в раздумьях вновь отправляется в сад, и я следую за ним. Остановившись на кухне и осмотревшись, он говорит: — Почему бы тебе не проверить его комнату, а я продолжу искать здесь.
Я смотрю на него.
— Эмм, ладно.
Я осторожно поднимаюсь по лестнице и чувствую, как мои внутренности скручиваются в узел. Практически на цыпочках ступаю на лестничную площадку. Дверь в комнату Спенсера закрыта, и я медленно открываю ее, не зная, чего ожидать.
Комната чистая, но чего-то не хватает. Я немного надеялась, что он просто избегает меня, но комната подтверждает, что его нет. Здесь царит ощущение пустоты: исчезли флакончики с шампунем и кремами, нет ноутбука, кровать не тронута и корзина для белья пуста. Втайне я надеялась, что ничего не почувствую.
Я не собираюсь рыться в его ящиках и шкафах. Если туфелька и здесь, тогда она где-то в другой комнате. На секунду остановившись в дверях, я вздыхаю.
Он ушел.
Когда я возвращаюсь, Уилл все еще продолжает искать.
— Это не поможет. Не беспокойся об этом. Очевидно, он выбросил ее. Спасибо, что помог поискать.
— Сожалею, Джаз, если найду ее, то принесу к вам домой.
Вернувшись домой, в свою комнату, я беру туфлю из своего гардероба и пробегаю пальцами по замше. Может быть, хватит думать об этом?
Может быть, пора забыть?
Но затем я ставлю туфлю на подоконник, где могу видеть ее каждый день. Пусть она будет напоминанием о том, что нельзя упускать свои возможности.
Четверг, 20 августа
Джаз
Помешивая ганаш, чувствую объятия Мэгс.
— Доброе утро, солнышко.
— Судя по всему, ты рано встала, — говорит она, оглядывая кухню.
— Да, не могла уснуть, поэтому попробовала пару новых рецептов для ярмарки.
— Горжусь тобой, — говорит она, отпуская меня, и ставит чайник.
— Почему? — хмурюсь я.
— Потому что ты работаешь над всем этим, и это действительно окупается. Ты была очень востребована на ярмарке в минувшее воскресенье, и все эти люди вновь возвращаются к тебе. Я слышала, кто-то возмущается тем, что ты приходишь всего раз в неделю. Это на самом деле здорово.
— Так и есть.
— И я так рада, что случившееся со Спенсером тебя не остановило.
Я замираю. Если бы только она знала, сколько раз я хотела сбежать домой и найти работу. Черт, я даже подумывала спросить Джеймса о работе. Но, несмотря ни на что, я люблю делать конфеты, а отзывы с ярмарки весьма обнадеживающие. Готова признать, что Мэгс была права. Именно этим я должна заниматься.
— Да, ты была права. Именно этим я должна заниматься.
— Прости?
— Я сказала, что ты была права.
— Да, я слышала тебя, — смеется она. — Просто хотела услышать еще раз.
— Дерзкая стерва!
— Так что ты собираешься делать на ярмарке? Или мы все же думаем про магазин?
— Магазин, — говорю я с усмешкой.
— Хорошо.
— Сколько еще тебе нужно провозиться с подготовкой для ярмарки?
— Я почти закончила. Но у меня есть еще дела.
— Отлично. Если успеешь закончить это завтра, ты свободна в субботу?
Я смотрю вокруг, оценивая, что мне предстоит сделать.
— Да, я думаю, свободна, а что?
— Ну, думаю, мы должны куда-нибудь выбраться на день.
— Ладно. Куда?
— Предоставь это мне, — она подмигивает. — Давненько у нас не было свободного дня.
Суббота, 22 августа
Джаз
— Мэгс, что мне надеть? — кричу я через лестничную площадку, когда слышу, что она выключила фен.
— Что-нибудь милое! — кричит она в ответ.
Я вздыхаю.
— Как все неопределенно.
— Зачем так много вопросов? — высовывает она голову из своей комнаты.
— Если бы ты просто могла дать какую-то крупицу информации, например, это что-то похожее на чай в отеле «Ритц» или игра в футбол, это бы действительно помогло.
— Чай, — говорит она и решительно кивает, исчезая из виду. — Но не совсем в «Ритц»! — добавляет она.
Честно говоря, ей повезло, что я люблю ее. Я стою перед своим шкафом и пытаюсь отыскать что-нибудь милое. Конечно, я могла спросить ее об этом вчера, но она все время была с Уиллом. Она дала мне почитать черновик своей книги, и я так зачиталась, что когда она вернулась домой, я еще не спала. Она выглядела измотанной, но не вдавалась в подробности. Наверное, они все-таки признались друг другу в своих чувствах.
Приятно снова наряжаться. Я давно никуда с ней не выходила и так скучаю по этому. Итак. Я уложила волосы и сделала макияж, а когда надела свои «миленькие» туфли, почувствовала себя прекрасно.
— Готова? — кричит она.
Я закатываю глаза.
— Пошли.
***
Мы заезжаем на крошечную парковку в самом конце деревни.
— Мне нужны деньги, — говорит Мэгс.
— Да, мне тоже, — соглашаюсь я, выскакивая из машины.
В поле зрения появляются магазины, и первое, что я замечаю, — это столы и стулья перед кондитерской Мэри. Они ярко-розового цвета, в отличие от свежеокрашенных в черный цвет наружных стен. Черт. Мне нравится. Я знала, что мне стоило убраться отсюда, прежде чем это случится. Его быстро отремонтировали, не знала, что он так скоро откроется. Я хочу остаться в машине.
— Что ты делаешь? — спрашивает Мэгс, обернувшись.
И тут я понимаю, что просто застыла на месте.
— Ничего, извини, — я догоняю ее, пытаясь решить, должна ли мучить себя, заглядывая в окна, пока мы идем к банкомату. Навстречу нам выходит парень с плакатом, который гласит «ОТКРЫТИЕ СЕГОДНЯ», к нему привязан букет воздушных розовых шаров. Он не может видеть, куда идет, и не может отвернуть от них лицо, поскольку держит плакат обеими руками.
В конце концов, он останавливается рядом с обочиной и отталкивает шары рукой. И тут я вижу его лицо. Я в шоке. Что там делает Уилл?
— Доброе утро! — бодро машет он рукой и широко улыбается.
— Доброе утро, — отвечает Мэгс, словно она ожидала увидеть его, и они расцеловываются в обе щеки.
Я стою в недоумении, пытаясь выяснить, почему он вышел из этого здания с плакатом, как будто бы вывеска его. Я смотрю в окно, и тут меня накрывает растерянность.
Следующие несколько минут проходят как в тумане.
Витрина когда-то была заполнена тортами Мэри, но теперь там стоит всего лишь одна туфелька. Моя туфелька. Она украшена шоколадными конфетами. Моими шоколадными конфетами. Я смотрю на вывеску.
Полусладкая.
Что за черт?
Мэгс просовывает свою руку под мою и мягко тянет меня к двери, которую Уилл удерживает открытой. Внутреннее пространство просто потрясает меня.
У стены, где Мэри хранила контейнеры с пирожными и где стояла кофе-машина, все по-новому.
Пол в черно-белую клетку, все вещи черно-белые с розовыми вставками. На стене за прилавком на огромной доске написано название магазина и меню.
Красиво.
Находясь все еще в полном замешательстве, я смотрю на Мэгс.
Она просто кивает в другую часть комнаты. Там, где в темном углу всегда стояли два или три стола, теперь находится гладкий стол. Робко подхожу к нему и вижу, что там лежат мои шоколадные конфеты в обертках, которые я даже и представить себе не могла. За ним находится открытая кухня с мраморным прилавком, где можно приготовить шоколад ручной работы. Кухня хорошо оснащена, там есть все, что необходимо для работы. На стене, как и у предыдущего прилавка, висит доска и на ней мелом написано меню, которое мы сделали для ярмарки. Сверху надписано: «Полусладкий шоколатье».
— Что за?.. — у меня просто нет слов.
— Ты бы никогда не собралась с духом, — говорит она.
— Но… — я до сих пор не могу сформулировать предложение.
Как? Почему? Когда? Так много вопросов. Но самое главное прямо сейчас, на мой взгляд, это то, что я не знаю, что делаю, не могу поверить во все это. Из основной кухни появляются две девушки. От неожиданности я подпрыгиваю.
Мэгс сжимает мою руку своей, возвращая меня в реальность.
— Не паникуй, — говорит она твердо. Она сжимает мою руку так, что я смотрю на нее. — Я инвестор. Вот так. Я не могла позволить тебе упустить это место, так что я кое-что сделала.
— Но… — запинаюсь я.
— Джаз, расслабься и позволь мне объяснить. На данный момент это все будет работать как и прежде, — она указывает на кондитерскую стойку.
— Но я не знаю, как все это работает!
— Расслабься, это Рози и Меган, они здесь работают, — обе девушки нервно машут руками и здороваются.
— Привет, — отвечаю я, также нервничая.
— Они обе в течение трех лет были управляющими магазина. Они знают, как все это работает, как все сделать. Мэри оставила тебе не только рецепты, но и хороший коллектив. Другие встретятся с тобой позже, но эти две героини пекли и готовили всю ночь. На сегодняшний день я сохранила весь персонал, и в случае, если ты будешь счастлива, все так и останется. Они буду работать, и постепенно ты можешь обучиться. Если хочешь, можешь внести любые изменения, сделав все так, как сама это видишь. Это твое детище, Джаз. Просто я подумала, что есть смысл оставить все как есть и дать тебе возможность сделать все по-своему, — она поворачивается в сторону магазина, где расположен шоколад. — Это твоя область. Сосредоточься сейчас на этом, и когда все досконально изучишь, обучи девочек. Знаю, что они очень хотят обучиться.
— Это невероятно, — шокировано говорю я. — Не знаю, что сказать. Все это потрясающе выглядит. Огромное тебе спасибо, — я смотрю на Уилла, который, я знаю, должно быть, сделал весь ремонт. — Спасибо вам обоим.
Уилл ухмыляется:
— Благодарить нужно не нас, — говорит он, кивая в сторону дверей.
Мое дыхание перехватывает, когда перевожу взгляд.
В дверях стоит Спенсер, одетый в нечто совсем для него нетипичное.
Бесчисленное количество раз за последний месяц я представляла, что буду делать, если увижу его. Что скажу, как отреагирую. Но сейчас, когда он смотрит на меня сквозь свои темные ресницы, в моей голове нет ни единой мысли. Я иду к нему. Биение моего сердца с каждым шагом становится все громче. И вот он рядом, и нет сомнений. Взяв его лицо в ладони, я целую его.
Напряжение, охватившее его, когда наши губы встречаются, моментально ослабевает, и он заключает меня в свои объятия. Забыв про все остальное, мы, наконец, сдаемся.
Суббота, 22 августа
Спенсер
Все это время я беспокоюсь, волнуюсь. Но все проходит, когда она целует меня.
Как всегда, Уилл был прав: мне пришлось уйти, но уйти было легко. И я мог бы продолжать идти и не оборачиваться. Возвращаться было тяжело. Я понятия не имел, как она отреагирует. Притягиваю ее ближе, убеждаясь, что она действительно в моих руках, что это не просто один из бесчисленных снов, в котором, когда мы встречаемся, она не хочет иметь со мной ничего общего.
Если это сон, это хорошо. Очень хорошо.
Господи, Спенсер, держи себя в руках, в этой комнате присутствует еще четыре человека, ты не должен показать им свой стояк.
Я вдыхаю запах Джаз, не отрываясь от ее губ. Не могу поверить, что у нее такая реакция. Я действительно думал, что получу пощечину. Был к этому готов. Настраивал себя, думал, что будет ссора, но я был готов сражаться за то, что мне необходимо. Уилл пытался говорить о ней, но я продолжал его одергивать. Не хотел знать, что она со мной сделала, и если не совсем сделала, в любом случае, я не хотел знать.
Прошлый месяц не был бы посвящен борьбе с желанием вернуться. Это была усердная работа над собой. Если бы я знал, что возвращение будет таким, я бы так усердно не работал. Хватит с меня неопределенности. Я взял себя в руки и принял решение. Поэтому мое внимание было сфокусировано именно на этом, именно на спокойной работе в одиночестве. Я не слушал музыку, не мог позволить себе отвлечься. Это были только я и мои мысли. У меня было время подумать.
На несколько дней я поехал к своим родителям. Просто чтобы проведать и уехать отсюда. От нее. От жгучего желания отомстить и оставить последнее слово за собой. Но после я понятия не имел, что мне делать. Затем мне позвонил Уилл. Он сказал, что если мне нужно время, чтобы подумать, у него есть для меня работа.
Как только он сказал мне, что это за работа, я согласился. Мне нужно было сделать это для нее вне зависимости от того, примет она меня или нет. Порой я мог быть мудаком, но для нее это было важно, а, как я понял, она важна для меня.
— Ты исчез, — шепчет она, медленно отстраняясь.
— Мне надо было подумать.
— Но ты вернулся.
Я киваю.
— Я не был уверен, насколько ты будешь счастлива из-за этого.
На ее губах расплывается улыбка.
— Я справлюсь.
— Это так? — усмехаюсь я, касаясь своим носом ее, и отстраняюсь, когда она снова пытается соединить наши губы. — Ты скучала по мне, Принцесса, не так ли?
— Смотри, не перевозбудись из-за этого.
— Буду стараться, — смеюсь я, пытаясь устоять против очередной двусмысленности. — Но это тяжело, так тяжело.
Она закатывает глаза и отстраняется от моей руки. Оглядываясь вокруг, она качает головой.
— Не могу поверить, что ты сделал это для меня.
Я притягиваю ее назад, так что спиной она опирается на мою грудь, и тихо говорю ей на ухо, чтобы никто больше не мог услышать:
— Я сделал это для себя. Хотел, чтобы ты осталась… но не перевозбудись из-за этого.
Она поворачивается в моих объятиях и пристально смотрит на меня. Знаю, что у нее есть безмерное количество вопросов, я вижу их в ее глазах. Почему я не удивлен?
— Мы поговорим об этом позже, Принцесса. Мне велено не нарушать торжественное открытие, — я смотрю на Мэгс, которая внимательно наблюдает за нами.
— Почему бы тебе не показать ей кухню, — говорит Мэгс.
Не могу точно сказать, пытается ли она дать нам время наедине или отвлечь меня. В любом случае, меня это не волнует. Я не получил пощечину, и Джаз все еще здесь. Сегодня будет хороший день. Взяв ее за руку, устраиваю для нее небольшую экскурсию по кухне.
— Еще есть, что нужно доделать, чтобы улучшить, но работать можно. В основном мы концентрируемся на заказы.
— Не знаю, как отблагодарить тебя.
— Я мог бы придумать несколько способов, — ухмыляюсь я, прижав ее к холодильнику. Ладонью сжимаю задницу Джаз, когда целую ее шею, и она стонет.
— Кхм, — раздается голос со стороны двери.
Я выдыхаю ей прямо в шею.
— Черт, — шепчу я.
Джаз усмехается.
— Извините, что прерываю, но нам нужно идти. Мы открываемся через полчаса, — говорит Мэгс.
— Да, да, — говорю я достаточно громко, чтобы она слышала, не желая покидать пышное тело, к которому прижимаюсь.
— Через минуту она начнет раздражаться, так что лучше сделать то, что она говорит, — шепчет Джаз.
Смеясь, я уступаю.
— Хорошо, Принцесса, давай подготовим тебя. Я покажу тебе, где будет проходить волшебство.
Она следует за мной через магазин — не то чтобы я дал ей выбор, я просто не отпускал ее руку. Показываю ей, куда спрятать сумку, и веду ее на кухню, которую сделал. Я знал, что эта часть магазина нуждалась в полной переделке. Каждый должен увидеть, как она трудится, перемазанная шоколадом. Это чертовски сексуально. Я уже выбрал для себя место, с которого буду часами наблюдать за ней.
И нет, я не буду сидеть здесь и ревновать из-за того, что другие мужчины будут смотреть. Я собираюсь сделать ее своей, так что она не увидит их. Не собираюсь тратить время на беспокойство о том, что может произойти. Я просто собираюсь работать над тем, чтобы ей было хорошо. Без ревности. Без ссор. Не хочу снова облажаться.
— Полусладкое? — спрашивает она меня с приподнятой бровью, когда я надеваю фартук через ее голову. Пальцами она трогает логотип, пока я завязываю бант на ее талии.
Я пожимаю плечами.
— Ну, мой вариант был «Чокнутая Золушка», но я оказался в меньшинстве, — она смеется, ее лицо пылает от смущения. Я провожу пальцем по ее теплой щеке. — Ты же знаешь, как сексуальна, когда краснеешь, правда?
Она снова краснеет, закрывая глаза.
— Нам действительно нужно убираться отсюда. Мне необходимо избавить свой организм от кое-чего, чтобы начать нормально соображать.
— Ну, придется подождать, приятель, — говорит Уилл, подкрадываясь ко мне и хлопая по спине. — Мэгс убьет кого-нибудь, если сегодня что-то пойдет не так. У тебя есть дела, ради всех нас ты должен их закончить.
Джаз ухмыляется и говорит:
— Он прав. Ты должен сделать все, что она сказала, иначе ты умрешь, — она выглядит огорченной. — Но, думаю, мы скоро увидимся.
Я улыбаюсь.
— О, нет, Принцесса, ты не избавишься от меня так легко. Мне не приказывали уйти, а приказывали остановиться. Я твой помощник на весь день.
— О, Господи.
Наблюдать за тем, как она со всем справляется — весело. Она так напугана тем, что стала главной, что весь день носится как олень по ночной дороге. Местные жители вновь наполнили здание, радуясь тому, что в деревне снова есть кофейня, и им понравились наши нововведения. Это очень вдохновляет. Кажется, людям пришлись по душе все наши изменения и дополнения. Стиль Мэри сохранился, но, кажется, все полюбили новое дополнение в виде шоколадных конфет. С раздражением я понимаю, что Джаз на этой неделе придется потратить значительное количество времени для приготовления конфет. Пока она не обучит сотрудников, это все будет на ней.
Ее прилавок занят, и я чувствую себя лишним, поэтому, как и Уилл, решаю попробовать угощать посетителей конфетами. Я слышал, как он разговаривает с людьми про разные конфеты и рекомендует их. Но подойдя к первому столу, я осознаю, что понятия не имею, что у меня в руках.
Поэтому бегу назад к Джаз.
— Я не знаю, какие они на вкус.
— Нет, это потому что ты не заботишься ни о ком кроме себя, — толкает меня она, подразнивая, и берет тарелку из моих рук.
— Но не теперь, — рычу я, вырвав тарелку обратно. — А какой вкус имеет та, что по форме напоминает сосок? Я ее запомнил.
Джаз просто смеется и предлагает оставить конфеты на Уилла и помогать ей.
Я соглашаюсь с этим предложением, и хотя на самом деле больше мешаю, чем помогаю, мне реально нравится быть в состоянии прикоснуться к ней и шепнуть про свои развратные планы. К тому времени, когда мы закрываемся, я готов бесцеремонно повалить ее на прилавок и войти в нее в присутствии тех, кто еще находится здесь. Они могут смотреть, мне все равно. Если в скором времени она не останется со мной наедине, я сорвусь.
Перед отъездом она произносит небольшую речь для персонала, благодаря их за то, что остались с ней, и надеясь, что все они будут счастливы работать вместе с ней. Как только они уходят, мы остаемся вчетвером.
Мэгс приносит откуда-то бутылку шампанского, чтобы отпраздновать первый день, но я забираю его из ее рук.
— Думаю, нам стоит вернуться к себе, — подмигиваю я Джаз. — И что-нибудь поесть, я чертовски голоден!
— Это отличная идея, я буду готовить, — отвечает Мэгс, и я вижу, как мой вечер заполняется вежливым разговором. Ох, черт, нет!
— У нас у всех был тяжелый день, почему бы вам не пойти домой, а мы, после того как помоемся, привезем рыбу и чипсы? — кивает Уилл, и они соглашаются. По крайней мере, мы поедим и затем я смогу быстрее ее увести.
***
Есть два момента, которые я не учел, когда предположил это.
Первый: ее влажные распущенные волосы будут чудесно пахнуть, на ней будут надеты шортики и майка и она будет с босыми ногами. Знаю, что в туфлях она шикарна, но босиком и свежая после душа — просто убивает меня.
И второй: я никогда не обедал с ней. Я даже никогда не разговаривал с ней без того, чтобы не разозлить или поставить ее на колени. Можно поговорить о многом, но Мэгс и Уилл так эффектно молчат. Мы едим и переглядываемся, вот и все. Это чертовски неудобно. К счастью, Уилл — мастер по смягчению таких ситуаций, и беседа все-таки завязывается. Что-то вроде разговора на безопасные темы.
Закончив обсуждение дня, мы переходим к тому, насколько счастливее будет Джаз, когда будет делать то, что она любит.
— Я просто счастлива, что теперь у тебя есть работа, и Спенсер рядом, — говорит Мэгс.
Я выпрямляюсь.
— Ах да, про это, кого мне нужно убить? — только от мысли о том, как ее лапает босс, моя кровь начинает кипеть.
— Никого, все в прошлом. Закончено. Забыли, — говорит Джаз, положив руку на мою, чтобы успокоить меня.
— Да, и Джаз убедилась, что он не займется этим на протяжении дооооолгого времени, — смеется Мэгс.
Я качаю головой.
— Ну, мне не нравится это.
— Все кончено, — говорит Джаз. — И сейчас жизнь лучше.
— Да, больше никаких бутербродов из супермаркетов, — смеется Мэгс.
Джаз смотрит на нее.
— Что? Я просто говорю, что ты можешь получить хороший свежеприготовленный обед, который возьмешь на работу.
Ее пристальные взгляды кажутся Мэгс забавными.
— Да, я в любом случае не скучаю по бутербродам из супермаркета, — говорю я, пытаясь понять их. Уилл смеется.
— Ты говорил, что походы в супермаркет были увлекательными.
Теперь моя очередь смотреть на него.
— Заткнись, мужик!
— В супермаркете всегда были сексуальные девушки. Однажды я разговаривал с ним по телефону, — говорит он Мэгс, — и он рассказал, как одна девушка спотыкалась, краснея, на каждом шагу. Он даже проследил за ней.
Мэгс давится своим шампанским.
Джаз прикрывает лицо руками, когда Мэгс не может сдержать смех.
— Ты в порядке? — спрашиваю я у Мэгс, а Уилл забирает у нее бокал и похлопывает ее по спине.
— О. Мой. Бог, — говорит она между покашливанием. — Спенсер встретил краснеющую, спотыкающуюся сексуальную девушку в супермаркете.
Джаз все больше погружается в свое кресло, не отрывая рук от лица.
— Это гениально! — торжествующе кричит Уилл.
Я убираю ее ладони от лица.
— Туфелька, это была ты?
Она сглатывает и чуть заметно машет рукой, кивая.
— Как ты не узнал ее? — спрашивает Уилл. — Ты сказал мне, что на ней были надеты потрясающие туфли, а то, как она краснела, вызвало у тебя желание… да. Ладно, я сейчас останавливаюсь, — говорит он, когда выражение моего лица сообщает ему, что он вот-вот пострадает. — Но если серьезно, чувак, как ты мог не узнать ее?
— Не знаю. Возможно, я не уделил достаточного внимания ее лицу.
— Да, наверняка это так, — смеется Мэгс.
— И честно, в следующий раз мы встретились при совершенно иных обстоятельствах, — мне необходимо реабилитироваться. Я поворачиваюсь к Джаз, и все встает на свои места. Я спрашиваю: — Ты следила за мной здесь? Так?
— Нет! — теперь она защищается. — На самом деле, я приехала сюда с Мэгс. Никто из нас не знал, что ты здесь, остальное было такой же неожиданностью для меня, как и для тебя.
— Проклятье.
— Что? — она выглядит озадаченной.
— Иметь преследователя-маньяка в реальной жизни должно быть круто. Раньше у меня были только виртуальные.
Уилл не может сдержать смех.
— Да, — рычит она. — Позже у нас будет разговор о виртуальных маньяках.
— Все в прошлом, — уверяю ее я.
— Ага.
— Ты опять ревнуешь, Принцесса?
— Укуси меня, — усмехается она.
— Где? — улыбаюсь я.
— О, пожалуйста, вы двое, снимите комнату, — стонет Уилл.
Я с вызовом смотрю на него.
— Чувак, я целый месяц был в одиночной камере!
— Да, кстати, где ты был? — спрашивает она.
— Я жил в доме тетушки Мэри, но большую часть времени я был в магазине.
Джаз улыбается.
— Я просто хочу еще раз сказать, как благодарна вам всем за то, что вы делаете для меня. Знаю, иногда я могу быть упрямой … — ее слова прерываются нашим смехом и саркастическими замечаниями.
— Нет! Не ты, Джаз! Упрямая? Я бы не поверил!
— Сволочи! — смеется она. — Все вы, но я люблю вас, — она встает, чтобы взять свою тарелку, и идет к раковине, совершенно не подозревая, что ее слова заставили Мэгс и Уилла обменяться понимающими взглядами, а я так вообще сижу и хватаю ртом воздух.
Уилл спешит на помощь, с грохотом отодвигая свое кресло и начиная убирать со стола. Мы все помогаем убирать посуду со стола, и пока они не видят, я утягиваю Джаз и, усмехаясь, увожу наверх по лестнице. На протяжении всего дня я умирал от желания прикоснуться к ней и уже теряю терпение. Пинаю дверь спальни, закрывая ее за нами, и притягиваю Джаз в свои объятия.
— Наконец-то, — выдыхает она, обхватывая руками мою шею и жадно принимая мой язык, когда я раскрываю ее губы.
Я рычу, толкая ее к стене, чтобы исследовать ее кожу своими руками. Но тут я останавливаюсь. Она такая ошеломительно горячая, но, не поймите меня неправильно, сколько можно?
— Что такое? — спрашивает она, обеспокоенная тем, что я остановился.
Я смотрю на нее и протягиваю руку, чтобы заправить прядь волос за ухо. Придвигаясь ближе к ней, заглядываю ей в глаза. Мое сердце стучит в груди. Она сбивает мое дыхание. Я так долго думал только о том, что чувствую я сам, что уже и забыл, каково это — дать другому человеку понять, что он значит для меня. Я знаю, как к ней отношусь, но мы не должны торопиться.
— Спенсер? — она ждет, чтобы я что-то сказал или сделал.
— Сколько можно? — поглаживая ее щеку, я вздыхаю. — Мне чертовски сильно надоело трахать тебя у стены. Нет, мне не надоело, совсем. Мне нравится трахать тебя у стены. Но я хочу провести с тобой в постели весь день и оставаться там несколько часов. А еще хочу взять тарелку с твоими конфетами и покрыть ими твою кожу. Я даже хочу встать с кровати на какое-то время и приготовить для тебя ужин.
— Приготовить для меня ужин? — тихо говорит она тихо, ее голос приглушен эмоциями. — Вау.
Я улыбаюсь.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Мы просто трахаемся и бесим друг друга. Это скучно.
— Уже скучно? — мурлычет она.
— Скучно с тобой? Никогда, — я целую ее в лоб.
— Тогда у нас нет проблемы, не так ли? — она отталкивает меня от себя и подводит к кровати. Я охотно падаю и задерживаю дыхание, когда она снимает свою майку через голову. Выскальзывая из своих шорт, она перелезает через меня, усаживаясь так, чтобы женское тело в кружевном белье прижалось ко мне.
— Мы можем действовать так медленно, как ты хочешь, — говорит она, медленно вращая бедрами.
— Ммм, — это все, что я могу сказать, когда руками скольжу по ее гладким и шелковистым формам.
— Так долго, пока вновь не исчезнешь.
— Я должен был это сделать.
— Знаю.
— Я не буду делать этого снова, — обещаю я ей.
— Знаю, — улыбается она, вновь вращая бедрами.
— Я серьезно, Джаз, я никуда не денусь.
— Я знаю.
— Надеюсь, ты готова к этому.
— Да, — она прижимается своими губами к моим, и у меня создается впечатление, что я никогда не смогу выбросить ее из своей головы.
— Ты уверена? Потому что я собираюсь быть рядом постоянно.
— Что ты говоришь? — ухмыляется она.
Как же я хочу стереть эту ухмылку с ее лица. Внезапно переворачиваю ее так, что теперь нахожусь сверху.
— Я говорю… — прижимаюсь своими бедрами так, что она стонет, — что ты моя.
Она затихает и смотрит на меня.
— Это хорошо, — говорит она почти шепотом, — потому что ты мой.
Нахрен медлительность, она нужна мне прямо сейчас. Я стаскиваю свою футболку через голову и быстро встаю, чтобы избавиться от джинсов и нижнего белья. Мой план рушится, когда я стягиваю ее нижнее белье и вижу ее киску. В первую очередь мне необходимо вкусить ее.
Я целую бедра Джаз, перемещая ее ногу на свое плечо и притягивая ее ближе к краю кровати. Ее аромат опьяняет.
— Мммм, — я не могу не стонать, когда лениво провожу по ней языком, ее вкус заполняет мой рот.
Джаз ахает.
— Мне нравится твой вкус.
Снова пробегаю языком, и она стонет.
— Знаешь, ты должна рассмотреть это как один из вкусов для конфет. Мы могли бы назвать их полусладкими, Принцесса.
— Шшшш, сконцентрируйся! — произносит она.
— Прости, Принцесса.
Она поднимает голову, смотрит на меня сердитым взглядом и вздыхает.
— Ты убиваешь момент.
— Что? Тебе не нравится моя идея?
Она отчаянно трясет головой.
— Ты не хочешь этого сейчас? — спрашиваю я с понимающей улыбкой, понизив голос и играя кончиком языка с ее клитором.
— Нет, ты все испортил, — говорит она, демонстративно потянув мои волосы, убирая мое лицо от своей киски.
— Хорошо, Принцесса, — соглашаюсь я, помогая ей сесть.
Она вздыхает, с раздраженным стуком опуская руки на кровать.
— Не называй меня так.
— Почему нет?
— Потому что ты говоришь это как оскорбление.
— Нет, это не так.
— Лжец, — она качает головой. — Каждый раз, когда ты говоришь так, для меня это унизительно.
— Я называю тебя так, потому что для меня ты принцесса, — я наблюдаю за ее реакцией.