Масштабы миграции и места выхода купцов-переселенцев (по ревизским сказкам сибирского купечества конца XVIII — первой половины XIX в.)

Таблица 26 (продолжение)

^* Сост. по источникам, указанным в примечании к табл. 22.

териалы и другие источники зафиксировали возвращение многих из таких незадачливых бизнесменов на родину.

К первой из названных групп купцов-переселенцев принадлежал, в частности, нежинский купец грек П. Артенов (Артин), причислению которого в 1798 г. в иркутское купечество предшествовало более 10 лет коммерческой деятельности в Иркутске на положении иногороднего «гостя», включавшей оптовую и лавочную торговлю, откупные операции и промышленное предпринимательство (водочный завод). С 70-х гг. XVIII в. вели активную торгово-промысловую деятельность в Восточной Сибири, формально не причисляясь в сибирское купечество, рыльские купцы Шелиховы, и лишь в 1815 г. один из представителей этой знаменитой купеческой фамилии Сидор Андреевич Шелихов записался в иркутские купцы (предварительно несколько лет поторговав «гостем»). С 1780-х гг. привозил свои товары в Иркутск великоустюжский купец Прокопий Басин, его сыновья Иван и Василий в начале XIX в. торговали в городе на положений «гостей» (есть сведения об их торговле в этом статусе за 1810, 1818 и 1822 гг.), а в 1831 г. Иван записался в иркутское купечество по третьей гильдии. Почти полувековой опыт торговли в Иркутске имели великоустюжские купцы Булдаковы (в 1790 г. здесь торговал А.М. Булдаков, приказчик купца второй гильдии И.О. Булдакова, в 1822 г. И. Булдаков привозил на иркутскую ярмарку товаров на 30 тыс. руб.), прежде чем один из представителей этой купеческой фамилии — Алексей Петрович записался в 1832 г. в иркутское Купечество. В течение 10 лет, предшествующих своему причислению в 1831 г. в местное купечество, торговал в Иркутске в качестве приказчика купца г. Тотьмы Ф. Холодилова купец того же города А.И. Токарев [151]. Глубокая вовлеченность в предпринимательскую деятельность в восточносибирском регионе привела в ряды иркутского купечества сольвычегодского купца второй гильдии Прокопия Верхотина, который еще до официального причисления арендовал для розничной торговли лавки в городских торговых рядах, привозил товары на иркутскую ярмарку (объем его мануфактурной торговли в Иркутске составлял в середине 1830-х гг. 25 тыс. руб.), выполнял казенные подряды (в 1836 г. поставил на Тельминскую фабрику 800 пуд. конопли) и т. д. Приказчиками Верхотина в Иркутске были сольвычегодские купеческие внуки Василий и Иван Степановичи Хаминовы, последний из которых сам впоследствии записался в иркутское купечество и уже к 1861 г. вырос в одного из самых богатых в городе купцов. В продолжении нескольких десятилетий вел крупную торговлю в Иркутске пермский купец И.И. Базанов (по данным за 1835 г., завозил в город товаров на 140 тыс. руб.), прежде чем официально оформился в иркутское купечество. Причислению в сибирское купечество целого ряда выходцев из купечества европейской части страны способствовало их активное участие в кяхтинской торговле (Шуйского купца А. Даниловского — в Томск, калужского О. Портнова — в Иркутск, вологодских купцов Ф. и А. Зензиновых — в Нерчинск, архангельского Гурьева, владимирского Л. Лосева, вологодского М. Шахова — в Селенгинск и т. д.), в торговле по Сибирской линии (шуйского купца С. Трусова — в Тюмень, каси-

мовских купцов М. Дивлеткильдеева и Я. Максютова — в Петропавловск, санкт-петербургского В. Богашева — в Курган и др.), в откупных операциях (Вольского купца Е. Курсакова — в курганское, а затем в тюменское купечество).

Мощным фактором притяжения купечества из Европейской России стало развитие в Сибири золотопромышленности. Не случайно почти половина учтенных нами причислений купцов, переселявшихся в Сибирь в 30–50-е гг. XIX в., приходилась на города Енисейской губ. В красноярское купечество в период между VIII и X ревизиями (1834–1858 гг.) записалось 15 купцов, прибывших из Европейской России и Урала, в минусинское — 23, в енисейское — 5, в канское с 1834 по 1850 г. — 15. Многие из переселявшихся в сибирские золотопромышленные центры купцов записывались в первую и вторую гильдию, так как только купцам высших гильдий разрешалась разработка приисков, однако основную массу причислявшихся составляли все же купцы третьей гильдии, находившие возможности приобщения к получаемым от добычи золота доходам службой в качестве начальников поисковых партий, приказчиков, управляющих приисков, подрядчиков по поставке на прииски рабочей силы, продовольствия, оборудования и пр. Из 15 купеческих капиталов, состоявших на момент проведения IX (1850 г.) и X (1858 г.) ревизий в первой и второй гильдии по г. Красноярску, 7 принадлежали переселившимся сюда с началом развития золотопромышленности купцам из центральных районов страны и Урала (С. Щеголеву, С. Белову, К. Шпейеру, М. Акулову, Е. Жмаеву, П. Дуткинскому, Н. Токареву). Более трети всех капиталов, объявленных за это же время по первой и второй гильдиям в Минусинске (7 из 19), также принадлежало купцам-переселенцам из Европейской России и Урала (вязниковцам П. и С. Беловым, кунгурцам И. и С. Ивановым, екатеринбуржцу И. Лаврову, чердынцу К. Юрганову, бердянскому купцу И. Алымову). В 1839 г. в купцы второй, а затем и первой гильдии по г. Канску записался сыгравший выдающуюся роль в генезисе золотопромышленности в Енисейской губ. екатеринбургский купец Гаврило Машаров, помимо него, по IX ревизии было учтено поступление в канское купечество по двум высшим гильдиям еще четырех выходцев из купечества европейских губерний и Урала — В.Н. Латкина (Усть-Сысольск), А.С. Толкачева (Вязников), А.Ф. Машарова (Екатеринбург), С.И. Дьякова (г. Кирсановск Тамбовской губ.), что в совокупности составило около 40% от общего числа причислений по первой и второй гильдиям [152].

Некоторые переселявшиеся в Сибирь купеческие семьи, расселяясь по сибирским городам, создавали в них своеобразные семейные гнезда, между которыми поддерживались не только родственные, но и деловые связи. Так, переселившаяся в Сибирь семья вязниковских купцов Щеголевых имела барнаульскую и красноярскую ветви. Первая была основана вязниковским купеческим внуком Егором Григорьевичем Щеголевым, который еще с начала 1820-х гг. осуществлял торговые и подрядные операции в заводских поселках Алтая (в 1821 г. торговал в Сузунском заводе его приказчик вязниковский крестьянин П. Васильев, в 1832 г. Егор в компании с барнаульским купцом Потаниным поставлял для салотопни Змеиногорского рудника

более 8 тыс. пуд. сала, в 1837 г. — 4 тыс. пуд. мяса на казенный Петропавловский золотой прииск), а в конце 1830-х гг. причислился с семьей в барнаульское купечество. В 1840–1850-е гг. Щеголевы, существенно расширив масштабы предпринимательства за счет вложений в промышленность (золотодобыча, мукомольное дело), вошли в верхушку барнаульского купечества и были возведены в потомственные почетные граждане. Основателем красноярской ветви Щеголевых стал младший брат Егора Григорьевича — Сидор Григорьевич, начавший торговать в Енисейской губ. по кредиту от своего деда вязниковского купца Евдокима Осиповича Щеголева в 1820-е гг. В 1829 г. нанимал для торговли в городах Енисейской губ. 5 приказчиков, в 1832 г. выбирал свидетельство торгующего на временном праве купца по Красноярску и Нижнеудинску, затем причислился вместе с братом в барнаульское купечество, а в 1840 г. перевелся в Красноярск, где стал одним из крупнейших золотопромышленников и известным меценатом [153].

Несколько родственных ответвлений имела в сибирских городах и фамилия вязниковских купцов крестьянского происхождения Толкачевых, еще на стадии проникновения в сибирскую торговлю поделившая ее в территориальном отношении между членами семьи. Федот Силантьевич Толкачев в течение 10 лет осваивал томский рынок, торгуя здесь сначала в звании торгующего крестьянина, а затем (после поступления в вязниковское купечество) на положении иногороднего купца (в 1837 г., в частности, привозил в город товаров на 40 тыс. руб.), пока в 1839 г. не записался в первую гильдию томского купечества. Его брат Архип торговал в 1820–1830-х гг. в Енисейской губ., выбирая для себя и своих приказчиков торговые свидетельства по Красноярску и Канску, затем в 1837 г. записался в канское купечество по второй гильдии, в 1839 г. перешел в первую, а в 1844 г. переселился к брату в Томск, где также объявил капитал по первой гильдии. Имела эта вязниковская фамилия и алтайскую ветвь, которую составили сыновья вязниковского купца Ивана Васильевича Толкачева — Василий и Трифон, коммерческое присутствие которых на Алтае в качестве торгующих крестьян с. Кувезина Вязниковского уезда прослеживается по документам с 1827 г. В 1835 г. Иван Васильевич записывается в вязниковское купечество, а после его смерти в 1841 г. сыновья перечислились в барнаульское купечество, в котором и состояли в общем капитале по второй гильдии более 20 лет [154]. Два ответвления имела известная купеческая семья крестьянского происхождения Бобковых — Емельян Данилович состоял в томском купечество, а его брат Абрам — в иркутском.

Многие купцы из Европейской России вели торгово-промышленные дела в Сибири, не записываясь в местное купечество, а занимались торговлей на положении иногородних «гостей», что избавляло их от несения отвлекающей от коммерческих занятий службы в городских выборных органах. Немало среди них было и тех, кто проживал в сибирских городах в течение длительного времени, приобретал здесь недвижимость, открывал торговые и промышленные заведения. Таких купцов, о которых мемуарист писал, что они в Сибири «гостят до третьего поколения» [155], можно считать неотъемле-

мой частью сибирского купечества. В 70–80-е гг. XVIII в. проживал в Иркутске московский купец И. Савельев, являвшийся в это время одним из наиболее активно действующих предпринимателей восточносибирского региона, осуществлявшим крупные капиталовложения в пушной промысел, кяхтинскую торговлю, промышленное производство. До своего отъезда в Америку проживал в Иркутске на положении иногороднего «гостя» А. Баранов, обзаведшийся в городе собственным домом и стеклянной фабрикой (на паях с надворным советником Лаксманом). Длительное время проживал в сибирских городах, не причисляясь в местное купечество, основатель сибирского пароходства и один и самых удачливых золотопромышленников ростовский купец Никита Мясников (записывался в красноярское купечество тесно связанный с ним по коммерческим делам его брат Николай). Иркутск местом своей резиденции избрал крупнейший золотопромышленник и откупщик верхотурский первой гильдии купец Степан Федорович Соловьев. Имел недвижимость в Красноярске (два дома, купленных в 1832 г.) кунгурский купеческий сын Павел Егорович Кузнецов, длительное время находившийся в Сибири по делам своего отца, крупного винного откупщика. В Томске обосновался на жительство (формально не зачисляясь в местное купечество) вышневоложский купец Степан Егорович Сосулин — откупщик-виноторговец, ставший в 30 — 50-е гг. XIX в. одним из самых богатых купцов в городе, владельцем трех каменных домов, многочисленных промышленных и торговых заведений, золотых приисков.

В целом, как видно из таблицы 27, переселения, характеризующие горизонтальную мобильность купечества, как источник пополнения и убыли купечества в первой половине XIX в. имели второстепенное значение по сравнению с каналами вертикальной мобильности, связанными с поступлением в купечество представителей других сословий и групп населения. В этом отношении формирование сибирского купечества в первой половине XIX в. существенным образом отличалось от более раннего периода, когда, как было показано выше, горизонтальная мобильность играла значительно более важную роль (а в некоторых районах была основным источником формирования купечества), и означало приближение Сибири к общероссийским тенденциям, где социальная мобильность купечества также явно превосходила горизонтальную [156]. Феодальное государство в целях обеспечения стабильности сословного строя и фискальных интересов казны сдерживало не только межсословные перемещения, но и территориальную миграцию купцов и мещан (разрешительной системой перехода из посада в посад, применением в 1800–1824 гг. принципа двойного налогообложения переселенцев и т. п.).

Однако в предреформенный период роль миграции как источника пополнения сибирского купечества вновь возрастает, что было связано в первую очередь с повышением уровня инвестиционной привлекательности Сибири в связи с бурным развитием здесь золотопромышленности. Выше уже отмечался наплыв купечества из Европейской России и Урала в города главной золотопромышленной губернии Сибири — Енисейской. Значительно возрос-

Таблица 27

Источники пополнения и убыли купечества в Сибири в 1826–1842 гг.^*

Таблица 27 (продолжение)

^* Сост. по: РГИА. Ф. 571. Оп. 9. Д. 24.

ла роль миграционного фактора также в формировании купечества Томской губ. Если в течение 1826–1842 гг. в купечество Томской губ. из других губерний ежегодно причислялось 7 чел., что составляло лишь 2,8% от среднегодовой численности купечества в этот период, то к 1857 г. число таких переселенцев достигло 51 чел. — более 4% от общей численности купцов по губернии [157]. Повышенный уровень горизонтальной мобильности был характерен и для формирования купечества Забайкалья — района, притягивавшего купцов из Европейской России и других районов Сибири, стремившихся использовать возможности для накопления капиталов, связанные с участием и обслуживанием русско-китайской торговли в Кяхте [158].

Сибирь как колонизуемая территория имела положительное сальдо в миграционном обмене с Европейской Россией, что подтверждается и сведе-

ниями о миграции купечества: по вышеприведенным данным ревизских сказок (табл. 26), из Европейской России и Урала в сибирские города переселилось 158 купеческих семей, а в обратном направлении только 30. Сибирских купцов, которые переселялись в европейскую часть страны как по семейным обстоятельствам, так и с предпринимательскими целями, притягивала в основном Москва как крупнейший торговый центр страны. Сюда переезжали как мелкие купцы (тобольские Н. и П. Худяковы, А. Струнин, тюменские А. и И. Платуновы, тарский М.П. Зубов, иркутский Г. Родионов), так и представители известных и богатых родов сибирского купечества, которым становилось тесно на сибирском рынке — томский Е.Ф. Серебренников, иркутские Н.М. Саватеев, Н.Д. Мичурин, кяхтинский Н.С. Ширяев, В.Н. Баснин. Для некоторых из купцов переселение в Европейскую Россию было всего лишь возвращением на родину после более или менее длительного пребывания в рядах сибирского купечества (кяхтинских В. Смирнова, И. Скорнякова, Е. Шестова, минусинского А. Алымова и др.). Возвращались обратно и некоторые уезжавшие в поисках коммерческой удачи в центральные губернии сибирские купцы. Так, выходец из известной томской предпринимательской династии Е.Ф. Серебренников в 1814 г. уехал в Москву, а в 1820 г. возвратился в Сибирь и поселился в Тобольске, где и проживал с семьей до своей смерти в 1833 г.

Национальный состав купечества почти всех сибирских городов на протяжении всего рассматриваемого периода был практически однородным и характеризовался преобладанием русско-православного купечества. Исключение составляли лишь расположенные на Сибирской линии Петропавловск, Семипалатинск и Усть-Каменогорск, где в составе купечества были широко представлены торговцы магометанского вероисповедания (бухарцы, ташкентцы, казанские, касимовские и сибирские татары и пр.). По данным обывательских книг и ревизских сказок конца XVIII в., в Томске (1785 г.) 97% местных купцов были русскими и лишь два купца — выходцами из Средней Азии; в Тобольске (1795 г.) из 83 купцов русскими были 82 и только один (Ф. Март) значился как записавшийся из «иностранных купцов»; в Таре (1799 г.) из 26 купеческих семей русскими были 24 и 2 семьи вели свое происхождение от уроженцев Средней Азии; в Ялуторовске (1795 г.) из 21 имевшихся в городе купеческих капиталов 20 принадлежали русским купцам и один — выходцу из «ясашных татар». Полностью однородным (русско-православным) по национальному составу было в это время купечество Тюмени, Ялуторовска, Омска, Ишима, Семипалатинска, Кузнецка, Барнаула, Красноярска [159].

Наиболее полные сведения о национальном составе сибирского купечества имеются за 30–50-е гг. XIX в., когда в окладных книгах данные о численности купечества и количестве объявляемых ими капиталов стали приводиться с распределением купцов по национально-вероисповедальному признаку (с подразделением на христиан, магометан и евреев). Как следует из таблицы 28, в которую нами сведены результаты обработки этих данных, в первой половине XIX столетия русские в национальном составе сибирского купечества продолжали сохранять абсолютное преобладание, но при об-

Таблица 28

Национально-конфессиональный состав сибирского купечества в 30–50-е гг. XIX в.^*

^* Сост. по: РГИА. Ф. 571. Он. 9. Д. 28, 38,48, 53.

щем росте количества объявляемых этой основной национальной группой капиталов, ее удельный вес постепенно снижался, что было вызвано увеличением численности других национальных групп и прежде всего купцов мусульманского вероисповедания. С 1830 по 1854 г. число объявляемых купцами-мусульманами капиталов увеличилось с 15 до 112, т. е. в 7,5 раза при общем увеличении количества купеческих капиталов в Сибири в 2,2 раза.

Почти все купцы-магометане концентрировались в городах на Сибирской линии — Семипалатинске, Петропавловске и Усть-Каменогорске, специализировавшихся на торговле с Казахстаном, Средней Азией и Западным Китаем. Так, если по данным за 1789 г., в Семипалатинске проживали только русские купцы (10 душ м.п.), в 1830 г. на 18 русских купцов приходилось 23 купца-мусульманина, то в 1840 г. соотношение уже было 1:3 (59 и 146 душ м.п.), а в 1854 г. — 1: 5,5 (68 и 369 душ м.п.). Согласно же ведомости объявления купеческих капиталов по Семипалатинску за 1860 г., купцами мусульманского вероисповедания было объявлено 63 капитала (из них 6 по второй гильдии и 57 — по третьей), а русскими — лишь 13 капиталов (3 — по второй гильдии, 10 — по третьей). Явное преобладание купцов-мусульман сложилось к концу дореформенного периода также в Усть-Каменогорске, где в 1860 г. им принадлежало 2/3 от всех объявленных капиталов. В Петропавловске, где численно преобладали русские купцы, доля купцов-мусульман в 1850 г. составляла 50% от общего числа купцов, а 1854 г. — 38% [160].

Массовый наплыв торговцев-мусульман в гильдейское купечество городов, расположенных на Сибирской линии, начался с середины 1830-х гг., когда постановлением Госсовета от 15 января 1834 г. были значительно урезаны торговые льготы и преимущества, которыми пользовались сибирские бухарцы. В купечество линейных городов в 30–50-е гг. активно записывались также казанские и касимовские татары, издавна образовывавшие в городах на Сибирской линии своеобразные торговые колонии-общины. Так, в петропавловское купечество в период между VIII и IX ревизиями (1834–1850 гг.) записались 5 выходцев из казанских татар и 6 из касимовских [161]. В

других западносибирских городах присутствие мусульман в составе гильдейского купечества было единичным: из крупных торговцев можно отметить лишь бухарца Калику Касимова, состоявшего в томском купечестве с 1785 по 1821 г. и тарского бухарца Нияса Айтыкина, объявлявшего с 1834 по 1847 г. капитал купца первой гильдии по Таре.

Особую национальную группу в составе сибирского купечества составляли евреи. Законодательством свободное поселение на жительство в Сибири им запрещалось (указы от 9 декабря 1804 г. и 15 мая 1837 г.), поэтому в подавляющем своем большинстве причислявшиеся в купечество евреи происходили из бывших кантонистов, а также ссыльных и их детей, переходивших после отбытия наказания в крестьянское или мещанское сословие, а оттуда — в купечество. Царское правительство и местные власти проводили политику ограничения притока евреев в сибирское купечество (дабы «евреи не умножились... чрезмерно в классе торгующем ко вреду коренных обывателей») [162], поэтому количество торговцев еврейской национальности в составе сибирского купечества было невелико (табл. 28). Несколько расширилось их представительство в сибирском купечестве на рубеже 1850–1860-х гг., когда в преддверии принятия закона 1865 г. о «дозволении евреям жить во всех местах Империи и заниматься безо всяких ограничений, на одинаковых во всеми русскими правах, ремеслами и промыслами, соответственно их правам и способностям» [163] ограничения на запись евреев в купечество начали ослабевать. Если в 1854 г. в Томской губ. из общего числа 306 объявленных купеческих капиталов на евреев приходился лишь один, то в 1860 г. только в губернском центре (где, впрочем, они в это время в основном и сосредоточивались) евреями было объявлено 10 капиталов, в том числе 5 по высшим, первой и второй гильдиям. Из пяти имевшихся в городе капиталов первой гильдии евреям принадлежало три, а в целом евреи составляли 10,2% от общего числа томских купцов [164]. Наиболее многочисленную еврейскую фамилию в томском купечестве составляли поступившие в купцы из государственных крестьян Боготольской волости братья Хотимские — Берка, Янкель и Шморька, объявившие капиталы соответственно по первой, второй и третьей гильдиям. Три купеческих капитала (13,6% от общего количества) было объявлено евреями, по данным на 1858 г., в Ачинске, 6 (18,8%) — в Мариинске (1860 г.). Евреи были представлены в купечестве и некоторых других городов. Так, в число самых богатых енисейских купцов, наживших капиталы на поставках хлеба на золотые прииски, входил причислившийся сюда в 1852 г. из ачинских купцов И.Л. Фактуров, принявший после крещения фамилию Данилов. К верхушке иркутского купечества принадлежал переехавший в Иркутск на жительство в 1859 г. Яков Домбровский, в купечество по этому городу записывался также еврей из г. Бобиковичи Минской губ. Ф.А. Красавин и др. [165]

В составе сибирского купечества имелись представители и ряда других национальностей (поляков, немцев, цыган и пр.), однако их участие в формировании сибирского купечества не было сколько-нибудь весомым. Из числа предпринимателей этих национальностей можно выделить лишь несколько известных имен: поляка Альфонса Поклевского-Козелло и его брата

Викентия, записывавшихся в тюменское купечество, немца Карла Шпейера, состоявшего в 1850-х гг. в купцах первой гильдии по Красноярску. С началом развития золотопромышленности характер относительно массового явления приняла запись принимавших российское подданство иностранцев в купечество городов, являвшихся резиденциями золотопромышленников. Так, в томское купечество их в течение 1840-х гг. причислилось 2 чел., в красноярское в 40 — 50-е гг. — 7 чел. Основным занятием этой группы купцов являлась служба в правлениях крупных золотопромышленных компаний.

Немаловажное значение для суждения о потенциале предпринимательской активности купечества имеет вопрос о половозрастном составе купеческих семей. Большинство купеческих семей в Сибири, как установила специально исследовавшая этот вопрос Е.А. Зуева, состояли из представителей двух-тре<